Ритуальное (магическое) использование оружия женщинами

У разных народов мира зафиксировано использование женщинами оружия в особых ситуациях, связанных с магическими обрядами. Такие магические действия могут быть непосредственно связаны с войной. Например, у народов Ганы жены находящихся на войне мужчин в день ожидаемого сражения устраивали инсценировку боя, бегали с ружьями или вырезанными в форме ружей палками и, схватив плоды, по форме напоминающие дыню, разрубали их ножами, как если бы это были головы врагов. Д.Д.Фрэзер отмечает, что эта пантомима является примером имитативной магии, преследующей цель помочь мужчинам сделать с врагами то, что женщины проделывают с плодами [Фрэзер Д.Д., 1998, с.34]. Похожие обряды отмечаются и для ряда племен Британской Колумбии [Фрэзер Д.Д., 1998, с.34-35].

Очень показателен в интересующем нас отношении пример изучения обрядов племени ибибио (Восточная Нигерия). По рассказам первых миссионеров и ранним антропологическим исследованиям, в этом племени воинами были не только мужчины, но и женщины [Андрески А., 1976, с.17]. Но более близкое знакомство с ибибио показало, что дело обстоит иначе. Исследовательница А.Андрески, прожившая несколько лет в Восточной Нигерии, уверена, что легенда о женщинах-воинах основана на неправильном истолковании одного из обрядов женского общества Ибан изонг: когда начиналась битва, женщины, надев мужскую одежду, исполняли ритуальный военный танец. Автор полагает, что это либо обряд симпатической магии, либо попытка обмануть врагов и создать впечатление, что в деревне еще остались воины [Андрески А., 1976, с.17]. В любом случае, речь не идет о реальном участии женщин в военных действиях.

Но использование оружия может встречаться и в таких обрядах, которые связаны совсем с другими, нежели война, явлениями. Так, у бхилов в Индии в XIX в. женщины и девушки использовали оружие при совершении магических обрядов вызывания дождя: во время засухи они выходили с пением и плясками, держа в руках луки со стрелами. Это одно из проявлений представлений о том, что стреляя в небо/тучу, можно вызвать дождь [Зарубин Л.А., 1969, с.35]. Широко распространено использование оружия в свадебной обрядности в самых разных ситуациях[99].

у ряда народов описана особая обрядовая ситуация, когда категориям людей, занимающих низкое положение в социальной структуре, предписывается осуществление ритуальной власти над вышестоящими. Некоторые из таких ритуалов, происходящих в определенной точке календарных перемен, включают в себя перехват женщинами мужских ролей и власти. Так, во многих обществах южных и центральных банту, у зулусов и прочих племен проводится церемония, в которой главная роль отводится женщинам, а подчиненная - мужчинам; в частности, девушки вооружаются, надевают мужские одежды, пасут и доят скот и т.д. Чаще ритуалы этого типа исполняются, когда важнейшей территориальной единице племенного общества угрожает какое-либо природное бедствие. Существует убеждение, что мужчины, часть которых занимает ключевые положения в социальной структуре, как-то вызвали неудовольствие богов либо предков или нарушили равновесие между обществом и природой. Поэтому восстановление порядка должны взять на себя структурные низы (у зулусов - молодые женщины). Они делают это, символически узурпируя на короткое время оружие, одежду, снаряжение и стиль поведения структурных верхов, то есть мужчин [Тэрнер В., 1983, с.246-247]. В.Тэрнер считает существенным и то, что именно юные девушки часто выступают как главные действующие лица: они еще не стали матерями детей, чьи структурные позиции могут снова создать почву для противоборства и соперничества в среде структурных верхов. Девушки, пасущие стадо - это классификационный парадокс, который способен существовать лишь в лиминальности ритуала, «сжигая» или «смывая» накопленные грехи и трещины «нормальной» структуры [Тэрнер В., 1983, с.247].

Внешне же для стороннего, не посвященного в истинный смысл происходящего, наблюдателя все это может выглядеть как использование оружия женщинами по его прямому назначению, участие женщин в сражениях, «гинекократия» и т.д.

Традиционные формы противоборства мужчин и женщин у народов мира.

Этнографией описаны и разнообразные традиционные обряды состязательно-игрового характера, в которых женщины и мужчины выступали как соперники. Наиболее известны описания их у киргизов и казахов[100]. У этих народов в конце XIX-ХХ вв. на особенно крупных торжествах, и в частности, на годовых поминках, в таких видах развлекательной программы, как поединки на пиках, конная и пешая борьба, а также скачки, выступали и женщины [Симаков Г.Н., 1984, с.171-172]. Среди женщин в конце XIX - начале XX в. встречались богатырши, которые славились своей непобедимостью и выступали на всекиргизских состязаниях, иногда против мужчин, одерживая над ними победы [Симаков Г.Н., 1984, с.173; 1990, с.72]. Однако необходимо уточнить, что такие женщины были исключением, и рассказы о них сохранялись в народе именно потому, что выпадали из обыденности. Обычно же подобные схватки вызывали бурный смех зрителей: на участие женщин в мужских поединках смотрели как на потешную забаву, и часто устраивали их лишь для того, чтобы развеселить публику [Симаков Г.Н., 1984, с.173]. В целом исследователи отмечают для конца XIX-XX вв. эпизодичность не только участия киргизских девочек, девушек и женщин в состязаниях, но и даже их умения ездить верхом [Абрамзон С.М., 1978, с.106; Симаков Г.Н., 1990, с.60].

Наличие военизированных обрядов, в которых принимают участие и женщины, исследователи объясняют по-разному. Чаще их рассматривали как пережиток эпохи матриархата. Но это противоречит фактическому материалу, ибо этнографы фиксировали наличие подобных обрядов в обществах, где женщина занимала приниженное положение, имела крайне ограниченный набор общественных прав и ее место в быту, в культурной и хозяйственной жизни полностью определялось патриархально-феодальной идеологией [Симаков Г.Н., 1984, с.174]. В этнографической литературе имеются попытки объяснения участия среднеазиатских женщин прошлого в военных действиях особенностями социальной организации древних племен и народов этого региона. Так, по мнению Т.А.Жданко и Г.Н. Симакова, участие женщин в военизированных развлечениях у киргизов могло быть пережитком военизированных объединений, образованных по типу древних мужских союзов, исторически связанных с древним институтом половозрастного деления общества; члены этих объединений некогда принимали участие и в реальных военных действиях [Симаков Г.Н., 1984, с.171; 1990, с.72]. И в конце ΧIΧ - начале ΧΧ в. участие женщин в подобных развлечениях в пережиточном виде продолжало выполнять социальную функцию половозрастного деления. О сомнительности подобных трактовок, связанных с возрастными военизированными объединениями и обрядами «женских воинских инициаций», речь еще будет идти ниже. Пока же обратим внимание на более правдоподобную, с нашей точки зрения, возможную связь игровых обрядов состязательного характера со сходными свадебными обрядами. Возможно, произошло распространение «женских» соревнований и состязаний их с мужчинами со свадебного периода на другие праздники[101], тем более сходные семантически - поминальные и проч., ведь именно к ним приурочивались в большинстве своем состязания. Возможно также, что «лиминальность ритуала» (по В.Тэрнеру) делала обычные различия между мужчинами и женщинами несущественными в определенные моменты жизни человеческого общества, связанные с «пограничным», «пороговым» состоянием (такие, как крупные календарные праздники, поминки, свадьба и под.).