Идеализация верховного правителя

В российском сознании всегда борются верноподданичество с категорическим неприятием власти. Как не раз отмечалось, это противоречие зачастую находит разрешение в противопоставлении в народном сознании верховного руководителя и чиновничества по принципу: «Царь — хороший, бояре — плохие». Парадокс такого отношения к государственной власти объясняется и тем монархическим характером политического мышления, при котором государь является гарантом и символом легитимной власти, а управленческая деятельность лежит на «государевых людях». Как отмечает Д. В. Гудеменко, «ответственность за эффективность правления в сознании рядового члена сообщества не ложится на верховного правителя». Дело монарха — обеспечить легитимный характер политического процесса, а за ошибки строго спросить с подчиненных.

Интересное объяснение феномена «неисчерпаемого кредита» народного доверия верховному правителю дал И. Ильин. Он трактовал любовь к монарху как проявление особенности национального характера в поисках живого воплощения народного идеала, «Россия росла и выросла в форме монархии не потому, что русский человек тяготел к зависимости или к политическому рабству, как думают многие на западе, но потому, что государство в его понимании должно быть художественно и религиозно воплощено в едином лице — живом, созерцаемом, беззаветно любимом и всенародно «созидаемом» и укрепляемом этой всеобщей любовью» (Ильин И. О русской идее // Ильин И. Избранное. Смоленск, 1995. С.14.).

Идеология единства

Одна из главных черт русского политического сознания — стремление к единству восприятия происходящего всеми членами общества. В основе этого явления, по-видимому, лежит общинный уклад жизни России. Требование единства в оценке значимых событий жизни сообщества вытекает из самой природы общинного уклада, где все решения принимаются «миром», т. е. (в идеале) на основе добровольного согласия. Только единство взглядов может удержать общину от раскола. В таких условиях чрезвычайно важно поддерживать доверие к общему решению, выработать безоговорочное уважение к общенародной воле. При этом большое значение имеет требование справедливости и беспристрастности.

В итоге основными характеристиками общинного сознания становятся коллективизм, стремление к единству, требование справедливости и приоритет общественных интересов над частными. Названные условия совсем не обязательно требуют уничтожения частных интересов, однако в случае возникновения частных противоречий тяготеют не столько к улаживанию конфликта на основе компромисса или торга, сколько стремятся подчинить частные интересы позиции «общенародного блага».

По-видимому, именно так и видели основы общественного устройства идеологи «соборности» российской общественной жизни.

Интересно, что такой идеал общественной жизни совершенно отличен, если не противоположен, «демократии» в западном понимании. «Применительно к политике концепция «сокровенной народной мудрости» создает специфическую предустановку, которую необходимо отличать от общедемократической идеологии народного суверенитета, как она была сформулирована в классической западной политической науке» (Бирюков Н.И., Сергеев В. М. Соборность как парадигма политического сознания // Полис. 1997. М 3. С. 65).

Восприятие политики как особой сферы деятельности

Для русских характерен слабый интерес к повседневному политическому процессу, где реализуются политические «правила игры». Это является следствием ряда причин, часть которых уже названа. В целом же можно отметить два комплекса условий слабой политической активности рядового россиянина: исторически обусловленная отстраненность среднего члена сообщества от политической борьбы, политического а также традиционное отношение к политике как к особой сфере деятельности, право и обязанность на участие в которой принадлежит не каждому.

Насильственный характер управления

В отношении российского общества действия правительства во все времена демонстрируют полное подчинение интересов общественных образований интересам государственных структур. Так, Максимилиан Волошин, подчеркивая насильственный для большинства населения характер всех государственных преобразований в России, называл Петра I первым русским большевиком.

Многие пытались объяснить искусственный характер реформаторства в России сочетанием социально-политической отсталости страны с особенностями ее международной политики — ролью сверхдержавы, вынужденной бороться с агрессивными соседями. Какие из причин признать первоначальными: величину территории, способ экономического производства или психологический склад русского народа? Очевидно, деспотическому характеру правления в России сопутствовали два необходимых условия. Во-первых, это объективная сила государственного аппарата, покоившаяся на экономической и политической системе власти; во-вторых, психологическая готовность правящих и подчиненных к повиновению низших высшим.