Отсутствие легальной оппозиции

В ролевой структуре политической культуры России отсутствует легальная оппозиция в европейском понимании. Единственной моделью поведения оппозиционера становится отказ от участия в социальной жизни. Как уже отмечалось, таким отказом становились асоциальные действия — бегство от мира или бунт. Казацкая разбойная вольница, раскол и юродство — вот русские формы политического протеста.

Особый «климат» политического процесса в России, где в основе легитимации власти лежало религиозное и общинное мировоззрение, требовал от власти соответствия высшим принципам справедливости. В итоге власть признавалась либо легитимной, т. е. божественной, и тогда выступать против нее означало идти против Бога, либо нелегитимной, т. е. дьявольской, и тогда спорить с ней не имело смысла, а необходимо было проявить полное отрицание «антихристовой» власти.[…]

Отсутствие в структуре политической культуры России альтернативной модели поведения — открыто действующей легальной оппозиции — вело к перерастанию массовых протестов в антисистемные движения.

Идеологическая поляризация

Если в отношениях с властью оппозиция невозможна, то в сфере политического сознания, в борьбе политических идей Россия всегда живет острым противоборством противоположных идеологий. Для любой социальной общности характерно столкновение идей, деление интеллектуалов на приверженцев различных идеологий. Однако особенностью России надо признать оформление идейных конфликтов в противостояние радикально-противоположных концепций.

Г. Симон отмечает радикализм общественного сознания русских, четко проводящий раздел между сторонниками разных политических идей, что иллюстрирует остроту идеологического противостояния в обществе. Он пишет: «Конфликты имеют тенденцию приводить к расколу, к противостоянию и к прекращению общения» (Симон Г. Мертвый хватает живого. Основа политической культуры России // Общественные науки и современность. 1996. № 6. С. 38).

Культурная «расколотость» российского общества

Философы и мыслители XIX — ХХ вв. не раз подчеркивали наличие в русской культуре огромного различия между западно-ориентированными интеллектуальными слоями и основным населением. В непреодолимом отрыве дворянства и интеллигенции от народа они видели вину правящих классов и причину катастрофических социальных взрывов. Послереволюционные годы ломки и становления новой социальной структуры общества значительно изменили картину, но выделение интеллигенции как особой социальной группы в том понимании, в котором она существует в российском общественном сознании, свидетельствует о наличии феномена культурной отчужденности данного слоя от основной массы населения.

Проблема отношений культурного большинства и культурного меньшинства в России получала разные объяснения. Наиболее распространенной трактовкой данной проблематики стало противопоставление интеллигенции, или интеллектуалов, и народных масс. При этом подразумевается, что интеллигенция является носителем европеизированной, западной культуры, в то время как народ сохраняет приверженность традиционным российским ценностям. В отношении политики меньшинство исповедует идеал западной демократии, а большинство — патриархально-монархического государственного устройства.

Наличие противоположно ориентированных субкультур получило разнообразные оценки, среди которых выделяются два объяснения феномена: отрыв интеллектуалов от здоровой народной культуры и, наоборот, отставание основной массы населения от передовых социальных и идейных достижений Запада.

Национальная терпимость и веротерпимость

Характерно, что национальные и религиозные различия, доминирующие в политике в полинациональных и полирелигиозных государствах, в России больше проявляются в бытовой сфере и значительно меньше вторгаются в политику. Возможное объяснение тому — отмеченная многими иностранными и отечественными наблюдателями культурная терпимость доминирующей в России национальности — русских. Корни этой терпимости лежат в истории становления русской нации, формировавшейся во взаимопроникновении культур или культурной ассимиляции соседних народов. С точки зрения евразийцев, серьезное влияние на русское самосознание оказал туранский элемент, отличающийся терпимостью и восприимчивостью к инородческим культурам. В качестве наиболее характерного свидетельства этого приводится терпимость татарских властей к религиям покоренных народов.

Большинство российских мыслителей подчеркивали особый характер взаимоотношений русских с соседними «колонизуемыми» народами. Ильин, Бердяев, Сорокин и многие другие отмечали мирный процесс ассимиляции нехристианских народов России (взаимоотношения с христианскими соседями вообще считались органичными и непроблемными).

Хотя официальная идеология императорской, а затем советской России действительно заслонила от большинства наблюдателей конфликтный характер присоединения к России многих самостоятельных народностей, отличия от традиционно порицаемой западной политики колонизации очевидны. Несхожесть западных отношений между метрополиями-колониями с реалиями российской государственности в любую эпоху ее развития проявляется и в естественноисторическом ходе присоединения территорий, и в культурной ассимиляции народов с сохранением их самобытного уклада, и в предоставлении национальным окраинам более широких политических прав, чем собственно русским территориям.

Особый характер отношений с чужими народами предполагает некоторые культурные особенности России.