Влияние механизма ротационного председательства в Совете ЕС на развитие многостороннего сотрудничества в рамках Восточного партнерства

Ольга Буторина выделяет в Европейском Союзе четыре группы стран, которые не только движутся к интеграции на разных скоростях, но и ставят перед собой различные цели такого движения. Болгария, Румыния и страны-кандидаты рассчитывают завершить индустриализацию, усовершенствовав социальную и технологическую инфраструктуру. Страны Центральной Европы нуждаются в модернизации промышленности. Словения и страны европейского Средиземноморья рассматривают в качестве приоритетного развитие наукоемких производств, национальных НИОКР и информационного общества. В то же время одиннадцать лидирующих стран ЕС стремятся к развитию общества знаний при сохранении существующих социальных стандартов и обеспечении стабильных темпов экономического роста. Различные приоритеты развития принципиально влияют на различие позиций по общеевропейской повестке дня[95].

Таким образом, согласно Н.Ю. Кавешникову, наблюдается феномен «дифференциации» Европейского союза, сопровождающийся процессом формирования Европы «меняющейся геометрии». Члены ЕС, принадлежащие к Центральной и Восточной Европе, до сих пор ограничены в правах по сравнению со «старыми» членами ЕС, поскольку те не готовы воспринимать «новичков» как равноправных партнеров. Логично, что в такой ситуации развивается практика более тесной координации позиций между крупными странами, равно как и между малыми странами ЕС, для лучшей защиты своих интересов в Европейском Союзе.

Поскольку страны ЕС расходятся в определении того, какое направление Европейской политики соседства является более приоритетным, то вполне вероятно, что внимание Европейского союза к проектам Средиземноморского союза и Восточного партнерства будет переключаться в зависимости от того, какая именно страна будет президентствовать в Европейском союзе в то или иное полугодие[96].

Наиболее активными приверженцами интеграции постсоветских стран в общеевропейские процессы являются, преимущественно, страны Вышеградской группы и балтийские государства, вступившие в ЕС в мае 2004 года. Эти страны до сих пор опасаются восстановления доминирующего влияния России в регионе, а потому заинтересованы в существовании «буферной зоны» дружественных государств между собой и Россией.[97]

Учредительный саммит «Восточного партнерства» состоялся в Праге 7 мая 2009 года, однако за период своего председательства в Совете ЕС (первая половина 2009 г.) Чехия столкнулась с серьезной проблемой в реализации «Восточного партнерства» - мировым экономическим кризисом, который не позволил выделить для проекта дополнительное финансирование.[98]

Несмотря на то, что Швеция являлась одним из двух главных инициаторов «Восточного партнерства», тематика данного проекта практически отсутствовала на повестке дня шведского председательства в Совете Европейского союза (вторая половина 2009 г.). По мнению авторов, это обусловлено тем обстоятельством, что со стороны Швеции основную роль в инициировании проекта отыграло Министерство иностранных дел, тогда как премьер-министр и часть шведских элит к проекту отнеслись без особого энтузиазма[99]. Таким образом, «Восточное партнерство» лишилось многих преимуществ, которых можно было бы добиться во время шведского председательства.

Испания выразила намерение в полной мере поддержать «Восточное партнерство» в ходе своего председательства в Совете Европейского союза в первой половине 2010 г., однако прорыва в реализации программы это не принесло – в частности, так ни разу и не собралась Парламентская ассамблея Восточного партнерства (EURO-NEST). Зато 24 мая 2010 г. в Сопоте состоялся неформальный саммит министров иностранных дел «Восточного партнерства», инициаторами которого выступили как раз Испания и Польша. Было решено создать «группу стран-друзей» Восточного партнерства[100].

В отношении Бельгии, которая председательствовала в Совете ЕС во второй половине 2010 г., существовали опасения, что она и вовсе не сможет в полной мере осуществлять свои функции из-за парламентского кризиса. После выборов в Бельгии, прошедших 13 июня 2010 года, аналитики сомневались, что новое правительство будет сформировано до 1 июля, когда начиналось председательство Бельгии[101]. В любом случае, «Восточное партнерство» в приоритетах ее президентства не значилось, а потому и надежд по продвижению данного проекта на нее возлагать не стоило.

Таким образом, механизм ротационного президентства позволяет по-разному расставлять внешнеполитические приоритеты, хотя после вступления в силу Лиссабонского договора внешняя политика ЕС должна стать более сбалансированной и стройной. Например, приоритеты венгерского председательства начала 2011 г. должны унаследовать еще и идеи предыдущих председателей (Испании и Бельгии). Лиссабонский договор легализировал так называемую Тройку председателей, которая теперь обязана готовить 18-месячную программу председательства. Такая программа состоит из двух частей: стратегическая часть, в которой кратко излагаются основные политические цели, и операционная часть, которая разрабатывает первую часть уже в деталях и мероприятиях[102].

Настоящий прогресс может быть достигнут в 2011 г., когда председательствовать в Совете ЕС будут поочередно Венгрия и Польша – страны Вышеградской группы. Осенью 2011 г. в Польше состоится саммит глав государств «Восточного партнерства», где могут быть приняты важные решения. Николай Довгилевич, представитель МИД этой страны, полагает, что Польша сконцентрируется на вопросах регионального трансграничного сотрудничества, развитии многосторонних тематических платформ, помощи странам-соседям в модернизации их энергетической системы, визовой либерализации и подписании соглашений о свободной торговле[103]. Также Польша планирует принять и начать имплементацию Соглашений об Ассоциации с ЕС (Association Agreements), предусмотренных «Восточным партнерством», расширить сотрудничество Европейского Союза с Россией и подписать с ней новый стратегический договор, регулирующий отношения Россия-ЕС. Помимо прочего, планируется всесторонне усилить роль и значение гражданского общества, в том числе, с помощью развития Форума гражданского общества «ВП».

Павел Свебода считает[104], что Польша могла бы подать символический пример другим странам ЕС, самостоятельно запустив какую-либо новую программу поддержки для стран «Восточного партнерства». В частности, с1 января 2011 г. в одностороннем порядке Польша отменила для беларусов плату за выдачу долговременных национальных виз (более 90 дней пребывания).[105] Затем ее примеру последовали Эстония, Латвия и Германия.

"Год председательства в ЕС Венгрии и Польши станет годом Восточного партнерства, поскольку обе страны считают этот проект приоритетным", - заявил[106] в начале 2011 года министр иностранных дел Польши Радослав Сикорский. Однако директор Европейского института МГИМО М. Энтин считает[107], что энтузиастов развития программы "Восточное партнерство" не так уж и много. Учитывая этот факт и череду восстаний в странах Магриба, очевидно, что внимание к «Восточному партнерству» на время вновь ослабнет.