Догмат о благотворении преставившимся, то есть о молитвах, милостынях, постах и особенно бескровных жертвах, приносящихся за умерших

Обращение к читателю

Не иметь милосердия к обездоленному, не протянуть руку помощи падшему, отвернуться от беспомощного и не помочь тому, кто сам себе помочь не может, – поистине жестоко и бесчеловечно, скажу более того, безбожно. Ибо для человека естественно быть милосердным к бедному и помогать ему если не делом, то хотя бы сочувствием и сердечным состраданием. Если же кто не таков, то напрасно он называется человеком. Ибо человек, поскольку он человек, по своему естеству имеет разум и способен мыслить. Поэтому, имея разум, он понимает, что подобен страдающему. И когда он видит другого в беде, скорби и печали, он понимает, что сам может попасть в такие обстоятельства. А поскольку в беде он хотел бы получить от других помощь, то и сам оказывает ее страдающему. Если же кто так не поступает, тот не следует голосу разума, который велит поступать так, и не достоин называться человеком. Это основа христианской жизни, заложенная Христом, Спасителем нашим. Который сказал; Итак во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки (Мф. 7:12). А, Избранный Сосуд, Апостол Павел говорит: Не забывайте также благотворения и общительности, ибо таковые жертвы благоугодны Богу (Евр. 13:16).     

Но когда в первую очередь мы можем оказать благотворение, если не в несчастьях и страданиях человеческих? Здесь прежде всего познается друг и благодетель. Ибо делать добро человеку, пребывающему в благополучии, означает лесть и угодничество, а не человеколюбие. Быть щедрым к состоятельному не благотворение, а заискивание в надежде получения еще больших даров. В благополучии быстро найдете друзей. Святой Дух у Приточника говорит, что богатые имеют много друзей, и чем больше растет богатство, тем больше растет и количество друзей, по Слову Святого Духа: богатство прилагает много друзей (Притч. 19:4). Такая дружба имеет непрочное основание и длится до тех пор, пока длится благополучие, а когда оно оскудевает, оскудевает и дружба. Поэтому Иисус, сын Сирахов, говорит: Бывает другом участник в трапезе, и не останется с тобою в день скорби твоей (Сир. 6:10). Истинный друг познается не в благополучии, не в изобилии, не в богатстве, не на пиру, но в несчастьях, в напастях, в бедствиях, в скорбях и печалях. И как чистое золото в горниле не портится, а только ярче сияет, так и истинная любовь только укрепляется в несчастьях и бедствиях, по слову Павла: Любовь (истинная) никогда не перестает (1 Кор: 13, 8).     

Но разве когда человек нуждается больше, чем после смерти? Мертвое тело его лежит неподвижно, безгласно, бесчувственно, не может помочь себе. Душа же, кто знает, что претерпевает, по какому пути идет и куда. Кто знает, в благодати ли Божией она разлучилась со своим телом? Кто знает, примиренной ли с Богом она ушла из мира сего? Достигнет ли желаемого пристанища и конца, для которого предназначена? Поэтому здесь особенно следует проявить дружескую любовь. Здесь предстоит оказать благотворение не только мертвому телу, погребая его в соответствии с обычаями, но в первую очередь душе, молясь за нее Богу, умилостивляя Божие милосердие подаянием милостыни, а особенно бескровными жертвами. То, что хочет кто‑либо, чтобы делали для него после его смерти, он должен делать и для других, по Слову Христа и по закону самого естества.

Противники Святой Церкви смеются над этим и называют это благочестивое дело вымыслом корыстолюбивого священнического чина. Поэтому они не только не оказывают никакого благотворения душам, вышедшим из тела, но и ругают нас делающих это с благочестием. Они собираются на погребение мертвых не с тем намерением, чтобы явить милосердие душевной надобности и подать некую помощь и отраду, но только для того, чтобы предать тело умершего земле, никак не заботясь о душе погребаемого. И так, погребая тело в земных недрах, вместе с ним погребают и душу в вечном забвении. О, извращенный ум! Послужить телу, а о душе не порадеть! Раба почтить, а владыку презреть! И что более жестоко, чем такая бесчеловечность? Хорошо поступают те, кто оказывает мертвому телу милосердие погребением. Но есть еще лучшее милосердие – молитва о душе. И это следует делать, и того не оставлять. Погребать мертвые тела принято и у Еллинов, и у других народов, не знающих Бога. А молиться о душе умершего есть дело христианского благочестия и дружеской любви, не разрушающейся смертью.

Но поскольку наши противники, как и по отношению к другим членам веры, так и по отношению к этому, вступают с нами в споры и искажают Писание, то я, желая показать твердость нашей Православной веры, как обычно, предлагаю две части. В первой – камень Православной веры, во второй – камень претыкания и соблазна.

Часть I. Камень Православной Веры

Агиомнисия (по‑гречески), или блаженное поминовение умерших, что означает молиться о душах, вышедших из тела, подавать милостыню, приносить Богу Бескровные Жертвы и оказывать другие благодеяния, есть древнее установление Святой Православной Церкви, утверждающееся на Священном Писании, на Апостольских Преданиях, на Святых Соборах и учении богоносных Отцов, и почитаемое в качестве члена Православно‑Кафолической веры.

Так исповедует вся Святая Апостольская Восточная Церковь. Так написано в книге «Точное исповедание Православной веры», одобренной и засвидетельствованной Собором Святейших Патриархов и других Архиереев, издание Московское, лист 94, смотрите в вопросе 65, а также в других местах.