Природа и архитектура психопатологии

а) Традиционная модель механистической науки.

Благодаря специфическому историческому развитию психиат­рия превратилась в медицинскую дисциплину. Она пользуется меди­цинской моделью, понятием заболевания и жесткой системой диагно­стической классификации. Психиатры довольно свободно использу­ют термин "психическое" или "эмоциональное заболевание" и называют психозы "заболеваниями с неизвестной этиологией". Обычно время появления симптомов рассматривается как начало патологи­ческого процесса, хотя ему могут предшествовать конституционные факторы, личностное предрасположение и травмы, перенесенные в детстве. Для практических целей интенсивность симптомов берется за показатель тяжести заболевания; смягчение симптомов рассматрива­ется как "улучшение", а их интенсификация — как симптомы "клини­ческого ухудшения".

б) Холотропная модель и новая парадигма мышления

Наблюдения, проведенные при холотропной терапии, показы­вают, что подход, предполагающий использование понятий заболенания, диагноза и аллопатического лечения, не годится для решения многих психиатрических проблем, которые по своей природе не являются органическими или неврологическими. Каждый человек со­держит в себе (в латентной форме) целый ряд энергетических и эмо­циональных блокировок и воспоминаний, которые препятствуют полноценному физиологическому и психологическому функциони­рованию. Появление эмоциональных и психосоматических симпто­мов означает начало исцеления, преобразование личности, духов­ное освобождение, радикальное решение имеющейся проблемы и эволюцию сознания.

Таким образом, наличие симптомов знаменует наличие пробле­мы, но также и возможность ее решения. Они сигнализируют о сла­бом звене в системе защиты, указывая на ту точку, в которой процесс исцеления становится заметным; и именно поэтому симптомы следует поддерживать, а не подавлять (этот принцип лежит в основе гомеопа­тии). Истинной проблемой является односторонняя идентификация с хилотропным аспектом своей натуры и длительное систематическое пренебрежение холотропной размерностью.

Во время практической работы в рамках холотропной модели симптомы преобразуются в поток переживаний и поглощаются им. Переживания обычно имеют многоуровневую структуру, содержащую биографический, перинатальный и трансперсональный слои (систе­мы конденсированного опыта СКО). Интенсивность симптомов от­ражает не тяжесть патологического процесса, а глубину и скорость исцеления и трансформации личности.

ПРИРОДА ЦЕЛИТЕЛЬНОГО ПРОЦЕССА

а) Традиционная модель механической науки.

Организм обладает гомеостатическими и целительными способ­ностями, но во время патологического процесса они бездействуют. Чтобы противостоять заболеванию и сделать возможным улучшение, необходимо или желательно активное вмешательство терапевта, при­меняющего аллопатические лекарства. В психиатрии такое вмешатель­ство более всего заметно в биологической терапии, но в менее замет­ной форме оно пронизывает даже наиболее ненавязчивые психотера­певтические методы.

б) Холотропная модель и новая парадигма мышления.

Даже в заболеваниях с ярко выраженной органической приро­дой гомеостатические и биоэнергетические силы организма и психи­ки, играют решающую роль. Им следует уделять наибольшее внима­ние путем применения разных форм энергетического лечения — на­пример, гомеопатии, перебалансировки энергии через акупунктуру, снятия биоэнергетической блокады в теле и т. д. В случае психоген­ных нарушений симптомы являются проявлением не болезни, а вос­становительного и трансформирующего процесса исцеления. Необыч­ное состояние сознания активизирует спонтанную целительную силу, обладающую глубокой внутренней мудростью. Необходимо признать этот факт и помогать процессу исцеления. Активное вмешательство и помехи на пути развития симптомов неуместны и противопоказаны.

ТЕРАПЕВТИЧЕСКИЕ ПРОЦЕДУРЫ

а) Традиционная модель механистической науки.

В органических подходах используются биологические методы терапии: в прошлом это были психохирургия, электрошок, инсулиновая блокада и тому подобное. В настоящее время на первый план выш­ли психофармакологические средства. Снятие симптомов рассматривается как улучшение. В классической психиатрии и психологии испольчуется в основном вербальная психотерапия (метод свободных ассоциаций, интервью (беседа с пациентом), разрушение привычных стереотипов).

Подчеркивается рациональность и когнитивный подход. Кон­цептуальная модель теоретически ограничена постнатальной биогра­фией и индивидуальным бессознательным, а практически такими терапевтическими механизмами, как воспоминания, или реконструкция прошлого, интеллектуальное и эмоциональное озарение, анализ пе­реноса, эффект интерпретации, разрушение привычных стереотипов и т. д. Отреагирование рекомендуется только при эмоциональных травматических неврозах.

б) Холотропная модель и новая парадигма мышления.

Холотропная терапия (ХТ) — экспериментальная дисципли­на; псе обсуждения проводятся до сеансов, чтобы подготовить паци­ента к предстоящему переживанию, и после сеанса, чтобы помочь ему интегрировать новый опыт. ХТ работает с необычными состоя­ниями сознания. В этом отношении она является продолжением древ­ней традиции. Шаманизм, духовное исцеление, исцеление через транс, ритуалы перехода, мистерии смерти и возрождения и тому подоб­ные процедуры всегда включают изменение состояния сознания — либо самого человека, либо его целителя, или инициатора, а то и обоих сразу. Это открывает доступ к мощным трансбиографичес­ким (выходящим за пределы жизни индивида) терапевтическим механизмам, функционирующим на перинатальном и трансперсональном уровнях психики.

РОЛЬ ТЕРАПЕВТА

а) Традиционная модель механистической науки.

Терапевт является активным агентом, определяющим весь тера­певтический процесс благодаря своей подготовке, которая вооружи­ла его необходимыми знаниями и навыками, позволяющими ему разумно и умело вмешиваться в заболевание. У пациента нет необходи­мых ресурсов для борьбы с болезнью, и он целиком зависит от терапевта. В биологических методах (лоботомия, шоковая терапия, фармякологическая терапия) от пациента не требуется иного участия, кроме обратной связи. В психотерапевтических методах пациент принимает участие, но главным действующим лицом является терапевт. В самых крайних случаях это предполагает конкретные советы и ру­ководство, а в ненавязчивых методах — контроль над всем процессом путем регулирования продолжительности сеансов, выработки правил поведения во время сеансов (не "выпендриваться" и т. д.), времени и способа интерпретации, анализа переноса и подавления контрпере­носа и удержания всего процесса внутри некоей концепции (фрейдис­тский, юнгианской, бихевиористской). В фрейдистской терапии пере­нос рассматривается как желательный феномен, жизненно важный для успешного исхода лечения. В академической психиатрии прохожде­ние курса и наличие практики в качестве психотерапевта считается адекватной подготовкой для того, чтобы браться за решение эмоцио­нальных проблем. Концентрация на самопознании и самопонимании не является обязательной, и даже в том случае, когда они имеют мес­то, они ограничиваются поверхностным вербальным подходом.

б) Холотропная модель и новая парадигма мышления

Термин "терапевт" используется в исходном греческом значении: "человек, помогающий в процессе исцеления", а вовсе не обозначает человека, который может ответить на все вопросы и "привести боль­ного в порядок". Терапевт — это товарищ по приключению, который сочувствует и разумно помогает естественному процессу исцеления, облегчает и поддерживает его с полным доверием к пациенту, даже если ему (или ей) не всегда понятно, что происходит. Юнг видел роль терапевта в том, чтобы помочь установить диалектическую связь меж­ду Эго и Я (или коллективным бессознательным); именно здесь зак­лючена вековая мудрость, управляющая процессом исцеления.

Терапевт создает поддерживающий контекст и предлагает ме­тод активации психики, но не делает ничего "затейливого" и не тре­бует веры в исход всей операции. Методы холотропной терапии весь­ма просты, им можно научиться за очень короткое время. Истинная компетентность терапевта состоит в умении доверительно соприсут­ствовать при мощном трансформирующем процессе другой личнос­ти, оставаться невозмутимым, чтобы ни случилось, и вселять уве­ренность в пациента. Он не вмешивается в процесс и не интерпрети­рует его, а только облегчает. Терапевт никогда не завершает свое обучение, он всегда учится, поскольку каждый человек исцеляется по-своему и всегда может произойти нечто новое, еще ни разу никем не описанное.

В холотропной терапии не дается никаких специальных инструк­ций по поводу дыхания, для сеансов не предлагается никаких программ и не предполагается никаких указаний относительно вхождения в различные состояния (повторное рождение, родительская регрессия в прошлую жизнь и т. д.). Терапевт работает с тем, что возникает спонтанно, само по себе. Вот что говорит Фрэнсис Воган: "Трансперсональный терапевт определяется контекстом (готовностью принять весь спектр человеческого опыта), а не содержанием терапевтической работы. На первой стадии холотропного сеанса почти все основано на дыхании (пневмокатарсис); вторая стадия предполагает взаимодействие: она сочетает экспрессивную и высвобождающую работу тела с аналитической поддержкой и обменом переживаниями с помощни­ком". Особое внимание уделяется интернализации опыта. Может произойти смешение внутреннего процесса с внешним миром ("перенос"), но оно, как правило, не поощряется. Перенос рассматривается не как желательный прогресс, а как сопротивление. Весь процесс самоогра­ничителен; необходимо поддерживать пациента до тех пор, пока гештальт не закончен. Помощник, облегчающий процесс, не ограничива­ет заранее продолжительность сеанса и не пытается закончить его, пока он сам не достигнет естественного окончания.

РОЛЬ ПАЦИЕНТА

а) Традиционная модель механистической науки.

Пациент рассматривается как пассивный объект, целиком зави­сящий от компетентности терапевта. Это особенно заметно в биоло­гических методах терапии (идеал - психиатрическое вмешательство По типу психохирургии), но этот взгляд просматривается даже в наи­более ненавязчивых психотерапевтических методах. Терапевт — это эксперт, объясняющий клиенту, что в действительности означают его переживания и поведение; терапевт гораздо лучше понимает пробле­му, чем пациент. Мало кто осознает, что понимание проблемы и ха­рактер вмешательства далеко не безусловны и в большой степени за­висят от парадигмы; в разных школах степень осознания этого факта различна.

б) Холотропная модель и новая парадигма мышления.

Пациент рассматривается как истинный источник исцеления, и

 его побуждают развивать в себе чувство владения собой и независи­мость от помощника. В конце концов именно он (она) и есть настоя­щий эксперт, так как обладает непосредственным доступом к собствен­ным переживаниям. Терапевт обеспечивает поддерживающий кон­текст, предлагает методику, которая может вызвать холотропное состояние, разумно сотрудничает с пациентом, облегчая его спонтанное исцеление и процесс трансформации, и на время пребывания индиви­да и необычном состоянии сознания служит ему вехой реальности. Индивид эмпирически выясняет, что означают его симптомы, осво­бождается от них через переживание и интегрирование материала, лежащего в их основе, и сообщает терапевту свои результаты и от­крытия. Клиент почти постоянно опережает терапевта в частном, но, конечно, не в общем понимании происходящего.

ЦЕЛИ ТЕРАПИИ

а) Традиционная модель механистической науки.

Целью является облегчение эмоционального и психосомати­ческого дискомфорта или полное исчезновение симптомов, улучше­ние межличностных отношений и возможное благоприятное пере­структурирование личности. Иногда используются дополнительные критерии, такие, как продвижение по службе, переезд в лучший рай­он — все это указывает на определенные успехи, достигнутые тера­певтом. Фундаментальные ценности окружающего общества и веду­щая философия западной культуры принимаются и редко подверга­ются сомнению.

б) Холотропная модель и новая парадигма мышления.

По-настоящему эффективная и радикальная терапия невозмож­на без глубинной трансформации личности, которая влечет за собой открытие духовного опыта, смену фундаментальных ценностей и ста­новление философии и поведения, абсолютно отличных от тех, кото­рые являются ведущими в господствующей культуре. Возникающий духовный опыт не относится к определенному типу, он мистичен и универсален по природе. Новая иерархия ценностей не навязывается терапевтом, но формируется естественным образом во время процес­са исцеления. Она включает чувство планетарного единства, экологи­ческую озабоченность и призвание к служению. Гораздо менее важно отсутствие симптомов, чем отношение к ним и способность конструк­тивно работать с ними (идея Юнга об активном диалоге с бессозна­тельным через символы). Постоянное выявление симптомов происхо­дит гораздо более драматично, чем в традиционной терапии, но на первый план выходят такие проблемы, как более плодотворная жиз­ненная стратегия, самопознание, трансформация личности, духовные и философские поиски и эволюция сознания.

ПРИРОДА РЕАЛЬНОСТИ

а) Традиционная модель механистической науки.

История вселенной — это история развивающейся материи. Жизнь, сознание и творческий разум — побочные продукты этого процесса. Вселенная — гигантская механическая система, управляе­мая причинно-следственными закономерностями и набором установ­ленных естественных законов. Она доступна человеческому разуму.

б) Холотропная модель и новая парадигма мышления.

Вселенная — это бесконечно сложное устройство, с самого нача­ла предполагающее участие космического разума как решающегофактора развития. Сознание — не частный побочный продукт мате­риального космоса, но исходный атрибут существования, вплетенныйв саму ткань космоса. Предметный мир холотропного сознания —лишь одна из многих эмпирических областей.

Теория холотропной терапии пытается установить мосты меж­ду различными научными дисциплинами (принадлежащими к новой парадигме, а не к традиционной механистической науке), но при этрм.  рассматривает любую теоретическую конструкцию как исходно относительную и в конечном счете произвольную. Феноменология и целительная сила личностных переживаний сами по себе заслужива­ют уважения, и их не нужно смешивать с проблемами онтологической достоверности и убеждений (например, переживания предыдущих ре­инкарнаций интересны сами по себе, независимо от того, правда ли, что индивидуальное сознание продолжает существовать после био­логической смерти).

Приложение 4:

Ю. Н. Чередниченко «Реинкарнационный онтогенез…».

 

 

Диссоциативные состояния сознания (экспериментальное исследование).

На первом этапе наших исследований была поставлена задача поиска оптимального способа трансцендирования сознания в направлении расширения поля пространственно-временного восприятия с одновременной депривацией внешнего соматосенсорного шума, что создает условия тематически направленной фокусировки. Известно, что наиболее эффективным из известных способов является глубокое гипносуггестивное погружение в трансовые состояния (сомнамбулизм). По понятным причинам эта методика не может быть широко употребимой, ввиду неодинаковой гипнабельности пациентов, их настороженному отношению к гипнотическому воздействию, трактуемого как попытка внедрения в сознание чужой воли, сопровождающееся внутренним неосознанным сопротивлением. Другие известные методики такие как аутотренинг, различные виды медитаций, rebirdthing, ganzfield и т. д. мало приемлемы из-за необходимости длительного периода обучения. В работе С. Грофа [87] обобщен многолетний опыт медикаментозной психотерапии с использованием психотомиметических (галюциногенных) препаратов (LSD-25). Показана их высокая эффективность практически в 100% случаев с широким спектром трансценденции сознания. Однако, в конце 60-х годов, ввиду широкого и неконтролируемого злоупотребления препаратом, распространившимся на Западе, он был исключен из реестра фармакопеи и запрещен для применения. Последующие модификации немедикаментозных индукций, предложенные С. Грофом (холотропическая дыхательная техника сопровождающаяся интенсивным музыкальным воздействием в стиле шаманизма и суфизма) также далека от идеальной в связи с нефизиологичностью воздействия на дыхательную систему, недостаточной и индивидуально непрогнозируемой глубиной вхождения в трансовое состояние. Главным недостатком методики Грофа с точки зрения психоэкологии является проведение коллективных сеансов с возможностью перекрестных трансперсональных обменов в группе на возможность которых указывает Р. Моуди, исходя их своей личной практики [27]. Методы физической стимуляции зрительного и слухового анализаторов [98] являются на сегодня наиболее перспективными, если их сочетать с фоновой вербальной суггестией. Ввиду их малой травматичности и практического отсутствия противопоказаний они могут быть использованы практически у любого контингента пациентов терапевтического профиля (за исключением больных, страдающих эпилепсией).

Взвешивая достоинства и недостатки выше перечисленных методических подходов, на первом этапе работы нами было отдано предпочтение медикаментозной индукции состояний с расширенным пространственно-временным восприятием. В качестве препарата был использован кетамин, известный и широко используемый в анестезиологии в качестве неингаляционного общего анестетика. Достоинством этого препарата является его LSD-подобный эффект, возможность индукции транса необходимой глубины у 100% пациентов, короткий период действия (до 45 - 60 мин.) и быстрое погружение (5 мин.) при внутримышечном применении. Противопоказания при использовании доз 0,5 - 1 мг/кг в/м практически отсутствуют.

Предыстория такого выбора основывалась на клинических наблюдениях автора и его опыте более 9000 анестезий (включая анестезии у детей, малые анестезиологические пособия, обеспечение крупных полостных, кардиохирургических и нейрохирургических операций) с использованием кетамина. Уникальные свойства этого препарата наиболее ярко проявлялись у 10-15% больных, которые отрицали факт потери сознания или сна во время операции. Некоторые из них могли подробно описать действия персонала и хирургов, их разговоры (в особенности те, смысл которых непосредственно касался их здоровья и прогнозов, высказываемых по ходу операции). При этом перспектива зрительного восприятия происходящего в операционной не совпадала с положением больного на столе. С позиции же внешнего наблюдателя (анестезиолога), наркоз проходил гладко, при достаточной глубине и стабильных нейровегетативных показателях, что указывало на адекватный уровень общей анестезии. Уже на первых минутах после введения кетамина продуктивный контакт с больным исчезал, что указывало на выключение сознания, а применение мышечных релаксантов исключало возможность визуального контроля больным окружающего пространства, даже в таком маловероятном случае, когда ввиду несвоевременного введения поддерживающей дозы анестетика была вероятность восстановления сознания. Характерны описания больными своих видений:...стоял за спиной хирурга и наблюдал, что он делает в моем животе,...легко перемещалась по операционной так, как будто бы находилась в невесомости. Видя как хирурги разрезали живот и тянут мои кишки удивлялась что не чувствую боли. Сначала даже думала, что это не мое тело лежит на столе и решила посмотреть на лицо. Оказавшись за спиной анестезиолога узнала себя, но почему-то изо рта торчала прозрачная трубка...,...слышал как хирург сказал ассистенту - Здесь ничего не сделаешь - канцероматоз брюшины - давай зашивать... Точность совпадения рассказов больных с реальными событиями во время операции в некоторых случаях была настолько высока, что это вызывало необоснованные нарекания хирургов в мой адрес по поводу недостаточной глубины наркоза. Использование других видов анестезии даже при поверхностных уровнях не сопровождалось подобными видениями, за исключением электроанестезии, эффект которой относительно внетелесного восприятия был очень подобен кетаминовому наркозу. Наблюдаемые неоднократно клинические феномены нелокальности психических функций визуального и аудиального восприятия и их высокая объективность не могли не породить сомнения в справедливости представлений о нейрофизиологической природе психики, основы которых нам преподавали в институте и которые можно встретить в любой монографии по этому вопросу. Эти наблюдения заставили обратиться к литературе по парапсихологии. Это был Jornal of Parapsichology. Отечественные источники по данной теме в то время отсутствовали. К своему стыду я обнаружил огромный пробел своих знаний в этой хорошо разработанной области науки. Там я ознакомился с описаниями и подробными исследованиями психических явлений, наблюдаемых мной в моей практике общей анестезии. Это побудило к критическому переосмыслению фундаментальных постулатов нейрофизиологической и психологической парадигмы и основанных на них клинико-терапевтических подходах в общей патологии.

Итак, несколько слов о фармакодинамике и физиологических эффектах кетамина. Препарат относиться к классу галлюциногенов и является производным фенциклидина, близкого по структуре к LSD. В чистом виде клинически действие кетамина имеет сходство не с традиционными общими анестетиками, а с галлюциногенами типа LSD [99,100].Препарат обладает большой терапевтической широтой и ничтожной токсичностью. Через 2 часа разрушается в печени с образованием нескольких метаболитов, два из которых обладают каталептогенными свойствами и в течение 2.5 - 4 часов выделяются с мочой и калом.
После внутривенной инъекции средний период полувыведения составляет 150-170 мин. [99]. На ЭКоГ типично появление гиперсинхронизированной D-активности коры и q-активности в структурах лимбической системы. Точкой приложения является таламокортикальная проекционная система. Авторы, впервые исследовавшие нейрофизиологические эффекты кетамина [101] выявили сочетанную активацию лимбической и торможение таламо-ретикулокортикальной систем (диссоциативный механизм) В дальнейшем нами принят термин диссоциативный опыт, т.е. совокупность переживаний, которые пациент актуализирует в своем сознании. Термин диссоциация в данном контексте следует понимать не в нейрофизиологическом смысле, а в смысле состояния сознания типа mind-body dissotiation (психосоматическая диссоциация). Выше нами отмечена клиническая аналогия действия кетамина и электроанестезии. Это имеет место и в картине электрической активности - возбуждение гиппокампа и миндалины с торможением каудально расположенных образований характерно для воздействия тока на структуры мозга [102]. Из периферических эффектов кетамина необходимо отметить стимуляцию кровообращения, связанную с активацией центральных адренергических рецепторов [103].

Данная работа имела поисковый характер и преследовала цель создания модели психологического аналога?машины для перемещения в пространстве и времени с целью достижения эффекта психологического катарсиса и диагностики глубинных причинно-следственных связей текущих психосоматических проблем с энграммами R-онтогенетической палеопамяти. В задач и входило изучение специфики действия препарата в связи с личностными особенностями, выявление индивидуальных и инвариантных компонент диссоциативного опыта, его эмоционального и телесного отреагирования, исследование нейрофизиологических трендов методом топографического картирования спектров мощности основных ритмов ЭЭГ, а также возможных побочных эффектов и нежелательных отдаленных психологических последствий фармакологического диссоциативного воздействия.