Фильмы детективного жанра и фантастические фильмы

Детектив как жанр связан с эпосом и драмой, однако встречается и в виде повести, пьесы, комедии, репортажа, романа. Одна и та же фабула может быть использована для создания совершенно непохожих произведений. Очень распространен детективный жанр в игровом кинематографе. Детективный фильм обладает богатым арсеналом средств воздействия и множеством способов усиления интриги. Правда, нельзя не упомянуть, что первые опыты обращения к детективной классике были лишь беспомощными попытками немого кино решить сложные задачи интеллектуально анализа. Только с приходом звука детектив смог полностью реализовать свою задуманную природу и окончательно сформироваться как киножанр. На первых порах звук в фильмах этого жанра играл лишь незначительную роль, выполняя бытовые функции: звук падающих капель, тиканье часов, шаги и т. п., что не требовало синхронных съемок. В дальнейшем удель­ный вес слова, особенно необходимого детективу в ходе развертывания сюжета, резко возрос. Приобрели значение длинные монологи и диалоги, требующие надежно рабо­тающей синхронной аппаратуры. Природа детектива начинает диктовать особый вид сюжетного движения, основная роль отводится развитию интриги, построению острофабульной ситуации, и здесь во многих случаях звук уже  используется как одно из основных выявляющих ход сюжета средств. Кинофильм детективного жанра «Мертвый сезон» (ре­жиссер С. Кулиш) - это экранное описание героических будней тружеников «незримого фронта», кинорассказ о трудной и сложной судьбе советского разведчика, его дея­тельности в стане врагов, о людях, готовых на все ради своего дела, своей ответственной миссии. Для этого филь­ма характерны увлекательная, динамично развивающаяся интрига, крутые повороты сюжета, напряженность дейст­вия, впечатляющий драматизм отдельных сцен. Наряду с очень интересным творческим решением фильма в целом, замечательной игрой актеров хочется от­метить звуковое его решение и отдельные особо удачные звукозрительные приемы, подчеркивающие специфику этого жанра. Действие происходит в западногерманском курортном городке. Здесь находится фармацевтический центр, в ко­тором во время войны проводились преступные экспери­менты - опыты над живыми людьми. Испытывался некий препарат, превращавший людей в кретинов, первобытных животных. Руководил этими опы­тами доктор Хасс, преступник, который после окончания войны скрывался под чужим именем. Делом доктора Хасса занимается советский разведчик Ладейников (артист Д. Банионис). Ему в помощь, для опознания личности Хасса, направляют артиста детского театра Савушкина (артист Р. Быков), бывшего узника, бежавшего из лагеря смерти. Савушкин хорошо помнит не только внешность Хасса, но и все его повадки, при­вычки. Хасс был неравнодушен к старинной музыке: с ого появлением в лагере стала звучать классическая му­зыка - Вивальди, Гайдн, - клавесин, орган. Желая опо­знать преступника, Ладейников в ресторане специально ставит пластинку с исполнением музыки Гайдна. Звучит клавесин и под его аккомпанемент Ладейников внима­тельно наблюдает за присутствующими здесь членами фармацевтического центра. Приехавший под видом западного немца мистера Кофельбаума, Савушкин ходит по городу, внимательно всматриваясь в лица прохожих. О его появлении в городе уже стало известно - город небольшой, слежка идет за каждым новым лицом. Мы видим Савушкина, спокойно, неторопливо идущего по набережной к причалу, где в условленном месте спрятана записка с шифрованным за­данием. Он должен действовать очень осторожно, чтобы не вызвать подозрений. Его внешний вид совершенно не передает того, как он взволнован, как страшится быть узнанным. Все, что творится в мыслях и чувствах Савушкина, открывается в точно найденной интонации, звучащих за кадром фраз. Он говорит как бы сам себе: «Ну, не торо­пись, не оглядывайся, ведь никто за тобой не следит». Наконец он у цели (крупный план) - пальцы берут записку, раздается вздох облегчения. «Ну, вот и все»,- говорит голос за кадром. В музыке звучат долго не зами­рающие аккорды, взятые на электроинструментах, с ре­верберацией. Использование закадрового голоса, передающего чув­ства и мысли действующего лица, в данном случае опре­деленным образом концентрирует драматизм ситуации. Глухой срывающийся голос, переходящий местами на шепот, произносимые скороговоркой фразы, нервозность интонаций - все это создает смысловое и драматургическое наполнение эпизода, которого в самом изображении, лишенном звука, не содержится. Оно содержится в сцена­рии и задумано именно как психологическое, эмоциональ­ное и звукозрительное решение. Атмосфера подозрительности, нервозности, насторо­женности передана не только в изображении монтажа, но и в музыке. Звуковое решение фильма передает соответ­ствующую сложной драматической ситуации гамму чувств и особое нервное напряжение. Внешнее спокойствие кад­ра содержит внутреннюю настороженность, подстерегаю­щую на каждом шагу опасность, постоянное ощущение второго плана действия, и это передано в музыке. Когда Ладейников у себя в кабинете рассматривает секретные фотографии, напряжение создается медленно повторяю­щимися пассажами в музыке. В эпизоде кражи документов из сейфа шумомузыка звучит в такт со световыми эффектами. Этим подчерки­вается необычная таинственность происходящего. Звон колоколов, раздающийся во время похорон, звучит много­значительным предостережением. В картине есть контрапунктическое столкновение звукового и изобразительного материала. В то время как Хасс размышляет об обществе, в котором всю работу будут выполнять рабы - люди, превращенные им в живот­ных, по телевизору идет спектакль, в котором звучит ста­ринная музыка, все танцуют, в кадре парики, мушки, фижмы. В другом месте под звуки старинной музыки происхо­дит допрос и избиение Савушкина. «Кто с то­бой работает?» - кричит разъяренный палач, а на экране телевизора напудренные парики продолжают жеманно пинаться под звуки сентиментального менуэта. В музыке использованы различные шумы: звук проносящихся с по­вышенной скоростью машин, резкие развороты, визг тор­мозов - все это способствует нагнетению нервного напря­жения. Зато акварельно прозрачна звуковая палитра кульминационной сцены на границе, где происходит обмен Ладейникова на английского контрразведчика. Ранний предрассветный час... тишина. Шоссе, пересеченное погра­ничными заграждениями. Слышна далекая птица. Звук шагов, негромкий шум подъезжающих машин. Торжест­венная и напряженная тишина сменяется громким духо­вым оркестром, звучащим на аэродроме. Шумная толпа с цветами, кино- и фоторепортеры встречают прилетев­ших спортсменов - победителей соревнований. Сквозь толпу пробирается одинокий Ладейников, а в это время в радиорупор раздается: «Мы приветствуем ге­роев, отстоявших в трудных условиях спортивную честь нашей страны!» Ладейникова же встречает скромно стоя­щая в стороне группа из трех человек. Он садится в ма­шину и едет молча, только слабая улыбка, за которой тщательно прячутся волнение и радость, играет на гу­бах... и ни одного слова. Тишина... затемнение. Конец фильма. Удивительно точно найденное звукозрительное реше­ние финала картины красноречиво свидетельствует о трудной и скромной службе разведчика.

В фантастическом фильме звук играет особую роль, привнося в строй фильма многозначительность, необыч­ность, загадочность художественных образов. Применя­ются особые звуковые краски, усиливающие своеобразие изобразительного материала, монтаж, движение камеры, своеобразный темпо-ритмический характер музыки и шу­мов. Необычность звучаний, их таинственность, заворажи­вающая настороженность способны не только усиливать фантастичность изображаемого, но и самостоятельно воз­действовать на зрителя. Закадровые звучания приобретают здесь не меньшую выразительность, чем внутрикадровые. Представим себе эпизод, в котором показано, как фантастический корабль будущего, совершая путешествие в «неведомое», попадает в неизвестную галактику, с иными законами излучения и отражения звуковых и световых колебаний, верный экран сопровождается необычными звуками деформирован­ной шумомузыки, звучаниями невообразимых тембров и ритмов. Уже сами эти звуки вводят зрителя в атмосферу загадочного, неизведанного, непонятного мира, угрожаю­щего или увлекающего мира фантастики. Точно рассчитанная дозировка напряжения, чередо­вание мертвых пауз с резкими пронзительными звуками (реверберированные звучания), дополняя фантастический зрительный ряд, создают систему, с помощью которой воз­буждение зрителя может быть доведено до границ нерв­ного аффекта. Торможение опасности, запаздывание и ожидание ее воздействуют на зрителя гораздо эффектив­нее, когда в ход пущены не только зрительные, но и зву­ковые средства.  Фантастический фильм В. Метальникова и                  С. Бондар­чука «Молчание доктора Ивенса» повествует о необычай­ном происшествии, случившемся с доктором Ивенсом и его супругой. Рассказывает о встрече с инопланетяна­ми - представителями иной цивилизации планеты Ора, о возникших с ними контактах. Впервые прозвучавший и услышанный пассажирами голос инопланетянина необычен, он растянут ревербера­цией, с подчеркнуто своеобразной интонацией - это го­лос механического робота. Голос поясняет пассажирам происходящее. Эпизоды, в которых показаны встречи с представителями планеты Ора, ищущими контакты с ра­зумными существами иных цивилизаций, сопровождают­ся своеобразной шумомузыкой. Отдельные музыкальные фразы и даже отдельно взя­тые ноты, звучащие с реверберацией или отраженно с эф­фектом «эхо», наполняют кадр завораживающей таинст­венностью. Таинственность и своеобразие обстановки, в которую попадают действующие лица фильма, переданы и под­черкнуты его звуковым решением. Использование деформированных звучаний, резких ди­намических перепадов, острых звуковых всплесков и пауз или монотонно, очень тихо звучащих шумов; приме­нение реверберированного звучания при записи речи, шу­мов и музыки; сочетание различных размытых ревербе­рацией звуковых фактур с острыми сухими звучания­ми - все это создает необычность звукового рассказа, вводит в атмосферу таинственности фантастического повествования.