Развитие политической культуры в России

Пограничное положение Руси между Европой и Азией издавна сделало ее подверженной культурному влиянию как с Запада, так и с Востока, местом пересечения двух социокультурных типов: европейской и азиатской, то есть личностно-центрической, ставящей в центр внимания личность, ее свободу, естественные права и социоцентрической, ориентирующейся на общество, коллектив, государство. При этом взаимодействие этих двух социокультурных типов в российском обществе весьма своеобразно: оно предполагает не просто переплетение, взаимообогащение содержанием обоих типов, но и непрерывную борьбу между собой. Из древней и новой России вышли не два смежных периода нашей истории. А два враждебных склада и направления нашей жизни, разделившие силы русского общества и обратившие их на борьбу друг с другом вместо того, чтобы заставить дружно бороться. С трудностями своего положения[15]. Возникающие на этой основе двойственность, противоречивость и конфликтность политической культуры наиболее рельефно нашли свое отражение в противоборстве «западников» и «славянофилов», западной модели развития и модели самобытного пути России.

Внутренняя противоречивость характерна и для русского склада характера. И в других странах можно найти противоположности. Но только в России тезис оборачивается антитезисом, рабство рождается из свободы, крайний национализм из сверхнационализма. В этой душе — симбиоз анархизма и этатизма, готовности отдать жизнь за свободу и неслыханного сервилизма, шовинизма, интернационализма, гуманизма и жестокости, аскетизма, «ангельской святости» и одновременно «зверской низости»[16].

Фактически вся история древнерусского государства развивала и формировала это своеобразие русской души и политической культуры. Длительное существование самоуправляющихся республик на севере страны, складывание свободного казачества на южных рубежах Руси, основы свободы и политического участия. Вместе с тем жёсткая крепостническая политика в центральных районах государства вызывала негативное отношение к праву и государству. Одновременно, продолжительное угнетение населения со стороны Золотой Орды, неоднократные смуты и связанный с ними социальный и политический хаос заставили народ понять необходимость существования государства и оказывать ему всяческую поддержку. Вехой в этой эволюции рассматривается Куликовская битва, знаменующая осознание народом простой истины: лучше быть под своим князем, чем под чужим — и понимание необходимости крепкой государственной узды[17].

Являясь культурно-зависимой цивилизацией по отношению к Византии, Россия восприняла от нее не только православие, но и некоторые особенности политической культуры. Прежде всего, идею создания сильной и огромной империи, реализуя её, Русь стала большой многонациональной, разноязыковой державой. Удержать целостность такой огромной империи, в тот период мирового развития, можно было только с помощью деспотической власти и сильного централизованного государства. Понимание данного обстоятельства подводило людей к осознанию необходимости подчинения любой власти и государству.

Утвердившийся авторитаризм в сочетании с феодальной средой породил, в первую очередь, идею святости монарха в индивидуальном сознании. Сделал его как бы заступником простого народа от произвола местного князя. Одновременно с этим формируется патернализм населения, приведший к массовой политической инертности, что в условиях отсутствия демократических институтов связи между властью и гражданами укрепило уже имеющийся правовой нигилизм последних. Так же это породило клиентизм в отношении политических элит.

Из Восточно-Римской империи массовым сознанием был воспринят и своеобразный космополизм — наднациональный характер, как самой политической власти, так и государственности. Это обстоятельство проявилось, прежде всего, в неразвитости политического сознания русского народа.

Таким образом, на Руси зародился подданнический тип политической культуры с огромным влиянием патернализма, который во главу угла ставил государство с его приоритетами и ценностями. Народ подчинялся абсолютному монарху не на основе существования норм или законов, а на основе семейных традиций. Люди считали власть царя таким же естественным как власть отца над детьми. Это дополнялось различными концепциями и учениями того времени[18].

С приходом на престол царя Петра I в Россию началось проникновение либеральных ценностей и идей через прорубленное им же окно в Европу. Однако носителями этих ценностей выступал правящий класс и немногочисленная интеллигенция. Которая не афишировала их открыто, так как они противоречили официальным абсолютистским идеалам, и было способно подорвать основы государства. Добровольно сменить эти идеалы и ценности было невозможно, только путём государственного переворота, что и попытался сделать сын Петра. Как это закончилось всем известно.

Также со времени Петра I можно говорить о футуризме политической культуры Рос­сии — обращенности в будущее хоть, скорее всего и  иллюзорное при недостаточном внимании к прошлому, при отсутствии осознанного следования традициям, крайней восприимчивости, чувствительности к новым веяниям. Однако футуризм политической культуры России приводит к тому, что как только именно футу­ристический потенциал конкретной модели развития ослабевает или оказывается исчерпанным, ее неумолимо сменяет следующая.

Однако это всё-таки приводит к тому, что человек начинает отходить от ценностей традиционализма и искать принципиальные решения за его рамками, осознавать себя субъектом, способным влиять на реализацию целей. В результате появился реформаторский импульс, направленный на преодоление отсталости страны, реализуемый через повышение уровня образования и культуры, использовании элементов западного потенциала. Однако, выяснилось, что новым эффективным средством саморазвития обществу необходимо научиться пользоваться, иначе оно становится средством разрушения, о чем свидетельствовало как постпетровское правление, так и царствование некоторых государей в XIX веке.

Возможно из-за того, что русский человек, будучи, в сущности, человеком государственным, вместе с тем боялся государства, избегал иметь дело с властями, не доверял государственным учреждениям. Отсюда возникала конфликтность государственного сознания русского человека, с одной стороны, и неприятие, неприязнь власти − с другой. Эта особенность приобрела свои крайние формы в советский период существования русского государства. Чем страшнее проявляла себя власть, тем сильнее у человека было стремление приобщиться к ней, войти в неё, стать её частью. Скорее всего, это делалось, чтобы таким образом обезопасить себя, сделать свою жизнь спокойнее. Подобное отношение к государству и властям способствовало формированию двойного стандарта в их оценке. Человек как бы раздваивался, что свидетельствовало об антиномичности политической культуры.

В советском обществе также сохранилась подданническая политическая культура, которая, несмотря на пропагандируемое общественное и политическое равенство, продолжала усиливаться. Огромное влияние на это оказывала государственная номенклатура.

Бюрократическое политическое сознание предопределило рутинный, заранее предрешённый тип политической деятельности, воспроизводство устойчивых образцов политического поведения в определённых ситуациях. Такой тип политической деятельности исключал какие-либо, хоть малейшие, изменения политических взаимодействий. Концентрация политической власти в руках государственной номенклатуры делала излишним её диалог с обществом и ограничивала появление и продвижение политических инициатив направлением сверху вниз. Политическое участие населения осуществлялось принудительно и заранее не несло в себе деятельности, ставящей целью повлиять на власть. Обычными формами выражения политической культуры населения стали митинги в поддержку принимаемых решений партии, проведения акций протеста против конкретных политических заявлений или действий западных держав.

В этот период главным инструментом политической социализации являлась, как властвовавшая Коммунистическая партия, служившая единственным каналом карьерного продвижения человека. За продвижение по службе необходимо было платить поддержкой и политической лояльностью режиму, преданностью его идеологии.

Кроме того, компартия создала хорошо организованную и достаточно эффективную систему политической социализации, институты которой осуществляли процесс навязывания в сознание коммунистических идеалов и ценностей, начиная с детского сада и кончая зрелым возрастом.

Первые попытки модернизации политической системы были предприняты Н.С. Хрущевым и выразились в либерализации общественных отношений, в ослаблении политического идеологического контроля за индивидом со стороны властных структур. Что сразу привело к появлению диссидентского движения его политической субкультуры, которая соединила в себе ценности западных идей демократий и некоторые взгляды русской революционно-демократической мысли XIX начала XX веков. Либерализация немного ослабила политическое могущество правящего класса, вследствие чего ему пришлось использовать все средства идеологического манипулирования.

Надо сказать, что с господствовавшей политической культурой всегда развивалась и противостоящая ей политическая культура, представленная демократически настроенной интеллигенцией, интеллектуалами, небольшой группой партийных работников и госслужащих, развивавшей ценности свободы и прав человека, гражданского общества и индивидуализма. Попытки трансформировать советскую политическую систему, в соответствии с этими идеалами, предпринятые в конце 80-х годов М.С. Горбачевым, привели к тому, что была отменена руководящая роль КПСС в обществе. Вскоре прекратила своё существование сама партия, а затем и страна. Коммунистическая идеология перестала быть государственной. Однако заметного изменения ценностей и стандартов политического поведения населения не произошло. У значительной части граждан и сейчас сохранилась подданническая ориентация.