II. Практический раздел

 

Всю историю становления этой отрасли знания можно разбить на три основных этапа: донаучный, классический и современный. В свою очередь, донауч- ный период подразделяется на две фазы — раннюю (Античность и Средневековье) и позднюю (Новое вре- мя и деятельность Н. Макиавелли). Классический пе- риод, связанный с деятельностью Ф. Тейлора, А. Фай- оля, М. Вебера и других представителей «научной» школы управления, а также со взглядами А. Гастева, Н. Витке, Ф. Дунаевского и др., был рассмотрен нами ранее. В связи с этим остановимся на ранней и поздней фазах донаучного этапа и современном этапе.

Донаучный этап начался еще 4 — 5 тыс. лет назад — в период формирования рабовладельческого государ- ства на Древнем Востоке (Шумер, Египет). Для реализа- ции кадровых задач издавна формировался специаль- ный корпус чиновников, образующих государственные секретариаты, канцелярии, приказы. В странах Востока высшие органы администрации включали управления кадров. В древнекитайском царстве таким кадровым ор- ганом был гуаньцзис — управление гражданскими чи- новниками и кадрами армии, ведавшее учетом и комп- лектованием кадров. Такие подразделения наводили справки о будущих чиновниках и других подданных пра- вителя, нередко используя эту информацию против них. В Древнем Египте была создана специальная школа чи- новников, готовившая кадровую элиту — государствен- ных управленцев. Профессия чиновника была очень престижной и требовала от ее обладателя разносторон- них знаний и умений. Поэтому в школу был жесткий отбор по умственным способностям и задаткам, физи- ческому здоровью и т. д.

Другой пример целенаправленного отбора — но- вовведения вавилонского правителя Навуходоносора II, который использовал на своих текстильных фабриках систему специализированного отбора по профессио- нальным навыкам и физическому здоровью.

Наивысшей степени развития донаучный этап достигает в период расцвета Древней Греции. Пробле- ма кадрового устройства, качественного подбора лю- дей на государственные должности была осмыслена впервые античными философами. Великий мудрец Платон писал в IV в. до н. э. о том, что к государствен-

708 ному  благоустройству  относятся  две  вещи:  во-первых,

 

 

Глава   Концепция управления персоналом

установление должностей и будущих должностных лиц, т. е. определение их количества и способа введения в должность; во-вторых, определение того, какими зако- нами «будет ведать каждая из должностей»зоз, в ту пору профессионализм ремесленников, мореплавателей, воинов достиг невиданных высот. Поэтому  требования к профотбору резко усложнились. Этому в значитель- ной мере способствовали труды древнегреческих мыс- лителей (Аристотеля, Платона и т.д.), которые впервые попытались систематизировать критерии и качества, необходимые для той или иной профессии.

В период Средневековья встречается немало при- меров применения различных способов поиска и отбо- ра кадров, в частности в католических монастырях и орденах, в княжеских дружинах и рыцарских отрядах, но все это были лишь попытки создать целостную си- стему подбора персонала. В Новое время наиболее раз- вернутую концепцию управления персоналом предло- жил Н. Макиавелли.

В своих произведениях великий итальянский мыс- литель Н. Макиавелли оставил потомкам огромное твор- ческое наследие, которое, по признанию специалистов, не только представляет оригинальную систему прак- тического управления, но по своей эффективности и глубине превосходит многие современные концепции.

Западные менеджеры активно читают и изучают его творчество. Идеям Макиавелли посвящены курсы в школах бизнеса, научные семинары и конференции, докторские диссертации, специальные монографии и популярные брошюры. Сегодня Макиавелли признан высочайшим интеллектуальным авторитетом в облас- ти менеджмента, создателем одного из самых эффек- тивных лидерских стилей, образцом консультанта по управлению, теоретиком социального конфликта. Спе- циалисты упоминают четыре принципа Макиавелли, которые, по мнению Р. Ходжеттса, оказали влияние на развитие менеджмента: 1) авторитет, или власть лиде- ра коренится в поддержке сторонников; 2) подчинен- ные должны знать, что они могут ожидать от своего лидера, и понимать, что он ожидает от них; 3) лидер должен обладать волей к выживанию; 4) для своих сторонников лидер — всегда образец мудрости и спра- ведливости.

Макиавелли учил правителя, стремящегося к ус- пеху, сообразовывать свои действия с законами необ- ходимости (судьбы), а также, с поведением подчинен-

 

 

Практический  раздел

ных. Сила, писал он, на стороне правителя, когда он учитывает психологию людей, знает особенности их об- раза мысли, нравственные привычки, достоинства и не- достатки. Очевидно, что действиями людей, наряду с другими качествами, правит честолюбие. Но знать это еще недостаточно. Надо выяснить, кто именно често- любивее и потому опаснее для властвующего: желаю- щие сохранить то, что имеют, или стремящиеся приоб- рести то, чего у них нет. Состоятельными двигает страх потерять то, что они накопили. Страх потери порожда- ет в них те же страсти, которыми одержимы стремя- щиеся к приобретению, считает Макиавелли. Оба моти- ва власти, за которыми нередко прячется обыкновенная страсть к разрушению, одинаково порочны. Технологию достижения и удержания власти в организации Маки- авелли раскрывает в знаменитых «Государе» и «Исто- рии Флоренции».

Ориентация на власть, стремление достичь ее таит в себе потенциальную опасность для социального по- рядка, гарантом которого может быть только тот, кто эту власть уже имеет. Правитель, как персональное олицетворение привилегий и силы, превращается в цель для обеспеченного сонма честолюбивых поддан- ных. Свойство стремиться наверх не зависит от лич- ных достоинств и недостатков. Оно действует в людях наподобие объективного закона, независимого от их воли и сознания.

Успех в продвижении наверх зависит не столько от интенсивности ориентации на власть, сколько от имеющихся в распоряжении людей средств. Облада- ющие богатством имеют более весомые ресурсы — деньги, связи, интриги, позволяющие сеять смуту в об- ществе, дестабилизировать существующий порядок. Имея многое, они фактически злоупотребляют тем, чем уже обладают, ибо противозаконными действиями про- воцируют у неимущих те же самые алчные чувства. По мнению итальянского мыслителя, «богатое честолю- бие» опаснее «бедного», ибо возбуждает в людях, не обладающих властью, желание овладеть ею и всем тем, что она дает, — богатствами и почестями.

Н. Макиавелли задается вопросом: что на самом деле управляет человеческим поведением— мотивы или последствия, истинные цели или ложные резуль- таты? Трудно разобраться в тайниках человеческой души. Как часто приходится встречаться с ничтожно- стью мотивов и величием результатов, а еще чаще — с

величием замыслов при ничтожности результатов. Встречаться реально или принимать на веру? Вот в чем проблема, которую должен решить для себя эксперт от управления. Принимать видимость за действитель- ность, считать, что достигнутый успех оправдывают любые, даже самые нечестные, средства, если они находятся в руках управляющих, свойственно только профанам. Из них состоит толпа. Она не разбирается в тонкостях управления, ее интересует видимость дела. Если государь достиг того, что ценится всеми или боль- шинством, а именно единства общества, и использовал сомнительные средства, они, эти средства, всегда бу- дут сочтены достойными похвалы. Ведь толпа обраща- ет внимание только на видимость. Мнение немногих имеет вес, когда большинству не на что опереться.

Люди, говорит Макиавелли, обычно неблагодарны, непостоянны, лживы, боязливы и алчны. Умный руко- водитель должен уметь пользоваться страстями, играя на них, как музыкант. Чтобы не попасть в неудобное положение, ему лучше не питать иллюзий и заранее считать всех людей злыми. Хорошо, если действитель- ность опровергнет его точку зрения, и он встретит добро. Тогда его успех только укрепится. Но если ис- ходить из противоположного мнения, то действитель- ность, оказавшись иной, разрушит его замыслы.

Поведением людей, говорил Макиавелли, руково- дят два главных мотива — страх и любовь. Поэтому тот, кого боятся, способен управлять так же легко, как и тот, кто любим. Страх прочнее и тверже, а любовь очень тонка. Она держится на крайне зыбкой основе — чело- веческой благодарности. Но благодарность легко раз- рушается, и злой человек готов воспользоваться любым предлогом, чтобы ради личной корысти изменить ей. Но разве руководитель знает наперед, кто зол, а кто добр? Ему надо быть трезвым реалистом, рассчитывая на ус- пех даже при самых неблагоприятных обстоятельствах.

Конечно, людям свойственно стремиться быть чес- тнее, чем они есть на самом деле, как и казаться лучше, чем они есть. Но если руководитель выдает желаемое за действительное, то он добровольно обманывается. Между тем, как живут люди, и тем, как они должны жить, лежит огромная дистанция. Чаще всего терпит крушение честный руководитель, ибо он мерит людей на свой аршин, т. е. представляет их лучше, чем они есть. В отличие от него умный руководитель изучает то, что есть в действительности.

Хотя честности в людях меньше, чем они думают, сама по себе честность ценится очень высоко, ибо человек склонен стремиться к тому, чего у него нет. Особенно если такие качества пользуются уважением и окружены почетом. Людям свойственно обставлять себя видимыми символами, желаемыми благами, вы- мышленными доблестями. Если руководитель стремит- ся добиться власти, признания или лидерства, ему необходимо пользоваться символами, проистекающи- ми из мотива любви. Но удержать власть можно, лишь полагаясь на мотив страха,

Карьера руководителя непроста: опасности подсте- регают его там, где он их не ждет. Вчерашний опыт, приведший к успеху, сегодня оборачивается провалом; благо, к которому он стремится, ожидая, что и подчи- ненные почитают его благом, способно обернуться злом. Руководитель может проявить самые лучшие лидерские качества, но они не принесут ему пользы. Поэтому он не может быть щедрым в такой степени, чтобы эта щедрость приносила ему ущерб. Но он не должен бояться и осуждения за те пороки, без которых невозможно сохранить за собой власть. Умный лидер — тот, кто взвешивает все обстоятельства и последствия своих поступков. А круг анализируемых обстоятельств должен быть достаточно велик, чтобы ясно понять простую мысль: существуют добродетели, обладание которыми ведет к гибели, и есть пороки, усвоив кото- рые, можно достичь безопасности и благополучия. Когда на чашу весов поставлено высшее социальное благо — порядок и стабильность, руководитель не дол- жен бояться прослыть жестоким. Хуже, если он, желая заслужить расположение подданных либо от избытка снисходительности, позволяет множиться беспорядкам, грабежам и насилию. Для острастки лучше казнить столько, сколько надо, ибо казни касаются отдельных лиц, а беспорядки — бедствие многих.

Самый знаменитый  вопрос Макиавелли: что луч- ше для лидера — внушать страх или любовь? В прин- ципе лучше сочетать оба мотива, но если это невоз- можно, для личной выгоды руководителя полезнее держать подданных в страхе. Однако страх не дол- жен перерасти в ненависть. Достичь меры можно, если не посягать на имущественные и личные права подданных.

Добиваясь власти, руководитель расточает обеща-

712  ния  налево  и  направо,  пытаясь  снискать  любовь  и

преданность подчиненных. Но оставаться добрым слишком долго вредно. Быть добрым, значит дать еще одно обязательство. Даже больше — стать зависимым от подчиненных. А там, где есть зависимость, процве- тают нерешительность, малодушие и легкомыслен- ность, т. е. качества, недопустимые для руководителя. Народ презирает в первую очередь малодушных, а не жестоких. Макиавелли советует: предусмотрительный правитель не должен выполнять все свои обещания. Быть щедрым — значит быть зависимым, а быть зави- симым, значит быть неэффективным в управлении.

Управляя людьми, их надо либо ласкать, либо уг- нетать,  поступая очень осмотрительно.  Как правило, люди мстят только за легкие обиды и оскорбления. Сильное  давление  лишает  их  возможности  мстить. И уж если лидер избрал свой путь, то угнетение дол- жно быть настолько мощным,  чтобы отнять всякую надежду на сопротивление.  Благодеяния,  как и дру- гие виды позитивных санкций, правильнее расточать по капле, чтобы подчиненные имели достаточно вре- мени для благодарной оценки. Напротив, негативные стимулы,  наказание  лучше  производить  сразу  и  в больших дозах.  Единовременная жестокость перено- сится  с  меньшим,  нежели  растянутая  во  времени, раздражением.Там,гдеестьраздражение,управлять поведением  людей  нельзя.  Негативные  санкции  не нуждаются  в  оценивании  и  ответной  благодарности, они  производят  смятение  чувств.  Сильный  гнет  ли- шает подданных возможности отмщения, и это — бла- го для руководителя. Итак, вознаграждай постепенно, а наказывай залпом.

Мудрый лидер соединяет в себе качества льва (силу и честность) и лисицы (мистификацию и искус- ное притворство), т. е. качества врожденные и приоб- ретенные. Правитель не обладает всеми добродетеля- ми одновременно. Поэтому важно не то, какой он есть, а то, каким он кажется подданным. На подобную улов- ку их легче поймать. Толпа с удовольствием идет за видимостью успеха. От природы человеку дано очень мало, гораздо больше он получает, живя в обществе. Прямодушен, хитер или талантлив он бывает по рож- дению, но честолюбие, жадность, тщеславие, трусость формируются в процессе социализации индивида. Природа создала людей такими, что они могут желать чего угодно, пишет Макиавелли, но не всегда они мо- гут этого добиться. Между двумя полюсами — желае-

мым и действительным — возникает опасное напряже- ние, способное надломить человека, сделать его зави- стливым, коварным или жадным. Ведь желание приоб- ретать превышает наши силы, а возможностей вечно недостает. В результате появляется недовольство тем единственным, чем человек уже владеет. Подобное со- стояние Макиавелли называет неудовлетворенностью. Неудовлетворенность — стимул к движению, из него  проистекают  перемены  в  наших  судьбах.  Мы таковы, что частью хотим большего, чем имеем, частью боимся потерять уже приобретенное. Завидуем тем, кто живет лучше, испытываем к ним ненависть, превра- щая во врагов тех, кто об этом даже не подозревает. Постепенно стимул к движению превращается в его тормоз: мы становимся врагами самим себе. Тогда-то и настает час оборотней: зло предстает в маске добра, а добро используется во зло. Во всем нужна мера. Жела- ние  приобретать —  свойство  вполне  естественное. Когда одни стремятся к этому в меру своих сил, другие будут не завидовать, а хвалить, не осуждать, но одоб- рять. Плохо, когда они не могут, но добиваются, не зас- луживают, но получают.  «Государь», ставший практи- ческим учебником по управлению, изобилует настолько смелыми  (и,  несомненно, глубокими) реминисценция- ми, что и сегодня не всякий решился бы высказаться столь откровенно. Например: «Я полагаю, все-таки, что лучше быть напористым, чем осмотрительным, потому что судьба — женщина,      чтобы одержать над ней верх, нужно ее бить и толкать. В таких случаях она чаще ус- тупает победу, чем когда проявляют к ней холодность. И как женщина, она склонна дружить с молодыми по- тому, что они не столь осмотрительны, более пылки, и

смелее властвуют над ней».

Когда человеку недостает пылкости или смелости, он предпочитает полагаться не  на удачу или везение, а на собственную рассудительность. Быть может, судь- ба действительно благосклонна к молодым и безрас- судным, но жизнь учит осмотрительности и постепен- ности. Честные и смелые идут напрямик, а слабые и невезучие — в обход. Идти в обход, значит, умерять свои аппетиты, сообразовываться с обстоятельствами, где надо — отступить и всегда — притворяться: говорить не то, что думаешь, не доверять первому встречному, поступать только с выгодой для себя, думать не так, как велят. Иными словами, играть некую роль, надев

714  социальную маску, через которую не разглядеть насто-

ящего лица. Любимцев судьбы очень мало, честные и благородные составляют меньшинство. Их можно на- звать личностями, большинство же — безликая толпа, ибо притворство и есть та маска, которую вынуждены носить не-личности, чтобы скрыть обман и коварство. Поэтому о людях можно сказать, что они притворщи- ки. Они бегут от опасностей и жадны до наживы. Ког- да им делаешь добро, они — навек твои друзья: готовы пожертвовать для тебя жизнью, имуществом и детьми, если, конечно, надобности в этом не предвидится. Но если вы лишите их того, в чем они особенно нуждают- ся, или что ценят превыше всего, даже когда это нуж- но сделать для общественного блага, они вас предадут или возненавидят. Ибо большинство — численное боль- шинство — не обладает стойкими нравственными до- стоинствами. Чувство собственного достоинства выс- тупает у них не абсолютным императивом, а всего лишь пассивной формой выражения честолюбия и страсти к приобретению.

Все люди, независимо от тогр, нравственны они или нет, стремятся к одной и той же цели — к славе и богатству. Хотя каждый выбирает к ней свой путь: одни поступают осмотрительно, другие берут смелостью; одни прибегают к хитрости, другие к насилию; одни терпеливы, другие решительны — все они способны добиться успеха, несмотря на то, что образ действий их противоположен. Почему такое возможно? Посту- пают по-разному, но цели достигают в равной мере. Причина кроется в том, что, несмотря на противопо- ложность, и тот, И другой образ действий соответству- ет конкретным обстоятельствам, данной минуте. То, что хорошо в одно время, может быть дурно в другое. В од- них ситуациях нужна жестокость, в других— снисхо- дительность. Зависит от обстоятельств и выбор цели: нельзя стремиться установить демократию в тирани- ческом обществе, или, напротив, монархию — в свобо- долюбивом. Цель следует сообразовывать со средства- ми, а средства — с обстоятельствами и результатами. Если ваша цель ввести республику, то надо поступать одним образом, а если монархию, то другим.

Вклад Макиавелли в историю социальной мысли, теорию и практику управления огромен. Одним из первых он обосновал понятие гражданского общества и применил термин «государство» в современном смыс- ле этого слова — для обозначения политической орга- низации общества. Его идеи дали жизнь современной

социологической теории элит (В.   Э. Дженнинг, Г. Моска, Ч.Р. Миллс), повлияли на автора теории «ме- неджерской революции» Дж. Бернхайма, возглавляв- шего так называемое «макиавеллистское направление». На авторитет Макиавелли ссылаются теоретики бю- рократии (М. Вебер, Р. Михельс), коррупции (А. Бона- део), политического руководства и престижа власти (С. Хантингтон), «постиндустриального общества» и по- литического прогнозирования (Д. Белл, Г. Кан, Э. Винер). Кроме того, задолго до О. Конта Макиавелли выдвинул идею «общественного конценсуса».