Система норм международного гуманитарного права

 

Проанализировав ряд международно-правовых конвенций, имеющих непосредственное отношение к проблеме защиты жертв вооруженных конфликтов немеждународного характера, необходимо остановиться на характеристике самих норм права. По мнению профессора И.И. Лукашука, норма международного права - это созданное соглашением субъектов формально определенное правило, устанавливающее для них права, обязанности и обеспечиваемое юридическим механизмом[55].

И.И. Лукашук отмечает, что доктрине известно немало попыток классифицировать нормы, но ни одна из них не нашла общего признания. Приняв за основу наиболее общие критерии, ученый предлагает следующую классификацию: а) по содержанию и месту в системе - цели, принципы, нормы; б) по сфере действия - универсальные, региональные, партикулярные; в) по юридической силе - императивные, диспозитивные; г) по функциям в системе - материальные и процессуальные; д) по способу создания и форме существования, т.е. по источнику, - обычные, договорные, нормы решений международных организаций[56].

Применительно к проблеме систематизации норм права вооруженных конфликтов актуально мнение нидерландского юриста В.А. Ролинга, который полагает, что система права вооруженных конфликтов структурно делится на три раздела: проблемы, связанные с регулированием применения или запрещения новых видов оружия; применение законов и обычаев войны в гражданских войнах; уголовная ответственность за нарушение законов и обычаев[57].

И.Н. Арцибасов и С.А. Егоров в систему исследования права вооруженных конфликтов включают также международно-правовую защиту жертв войны; правовой режим раненых и больных; роль международных неправительственных организаций в обеспечении прав жертв войны; защиту гражданского населения в вооруженных конфликтах; понятия "военный объект" и "гражданский объект", "гражданское население"; защиту культурных ценностей, а также международно-правовую ответственность государств и уголовную ответственность физических лиц за нарушение законов и обычаев ведения войны[58].

Если взять за основу тезис о том, что в настоящее время в науке нет какой-либо общепризнанной системы международного права и что каждый ученый обосновывает собственную точку зрения[59], а также учесть отсутствие единой системы отрасли права вооруженных конфликтов[60], использование различных понятий[61] в терминологии этой отрасли права, то вопрос классификации и систематизации норм права вооруженных конфликтов, носящих немеждународный характер, окажется, безусловно, дискуссионным. И все же, применив к рассматриваемому типу вооруженного конфликта данную И.И. Лукашуком классификацию и приведенную другими учеными систематизацию, можно выделить некоторые особенности классификации норм права, направленных на решение проблем защиты жертв вооруженного конфликта немеждународного характера, а также на его регулирование в целом.

Единственным способом создания норм международного права принято считать соглашение субъектов. Юридической же формой соглашения являются как договор, так и обычай. В определенных случаях нормы создаются резолюциями международных организаций. Международный договор занимает главенствующее место, хотя исторически международно-правовой обычай предшествовал конвенционной норме. В праве вооруженных конфликтов роль международно-правового обычая еще значительна. Это мнение подтверждают многие ученые. Например, А. Фердросс считает, что источниками "права войны" являются: а) международное обычное право, а также ряд соглашений, которые получили признание в качестве норм обычного права; б) договорные нормы[62].

Мнение И.И. Лукашука сводится к тому, что основной формой существования универсальных норм, имеющих глобальность действия, всеобщую обязательную силу, создающихся и отменяющихся международным сообществом в целом, служит обычай[63]. Безусловно, обычные нормы являются той основой, на которой строится вся система международного права. Санкции, роль которых в процессе урегулирования вооруженных конфликтов столь велика, также относятся к области международного обычая[64].

Имеются и противоположные точки зрения на эту проблему. Профессор М.И. Лазарев отмечает, что в современном международном праве "главным источником является международный договор"[65]. С.А. Егоров указывает на большую роль соглашений между государствами как общепринятый источник права вооруженных конфликтов, но в то же время отмечает, что некоторые из разделов женевского права восходят все же к обычному праву[66]. В современных условиях возрастания числа вооруженных конфликтов немеждународного характера согласиться с мнением ученых о том, что обычная норма более эффективна, так как, получив всеобщее признание, становится обязательной и для государств, не являющихся членами тех или иных соглашений по праву вооруженных конфликтов[67], можно лишь отчасти. Подтверждает это факт закрепления за договорной нормой юридической силы, чего не имеет обычай.

Роль договоров постоянно возрастает, они обладают преимуществом писаного права (jus scriptum), что соответствует требованиям укрепления международных отношений. Появляется необходимость конкретизации норм, особенно в таких специализированных областях сотрудничества, как вопросы безопасности, мирное урегулирование, сокращение вооружений и т.д. (так называемых lex speciales). Х.-П. Гессер отмечает, что чаще всего бывает нелегко документально обосновать применение таких норм обычного права, как, например, принципы, ограничивающие применение средств и методов ведения военных действий. Сложность объясняется необходимостью учитывать в каждом конкретном случае действия участвующих в конфликте сторон[68]. Активизация контрольных функций в процессе защиты жертв войны и урегулирования военных конфликтов в целом требует договорной, а не обычной основы. Повышение роли международных организаций (как универсальных, так и региональных), основу деятельности которых создает именно договорное право, только подтверждает его значение. Как подчеркивает профессор И.И. Лукашук, по мере того как перед международным сообществом будут возникать все более сложные проблемы, нуждающиеся в радикальном решении, будет возрастать и роль договоров[69].

Применительно к предмету настоящего исследования в большой степени могут быть отнесены слова Л. Оппенгейма о том, что война регулируется не столько обыкновениями, сколько "законами войны", т.е. устойчивыми нормами, признанными международными договорами либо всеобщими обычаями. Эти договорные и обычные нормы не могут быть отменены в силу военной необходимости, если только специально не обусловлено, что они не подлежат применению в тех случаях, когда это "диктуется задачами самосохранения"[70]. Профессор О.И. Тиунов считает договор главным источником современного международного права, служащим юридической основой отношений между его субъектами[71]. По мнению ученого, государства, оказавшиеся в военном конфликте, обязаны следовать императивным предписаниям международного права [72].

И все же, как подчеркивает профессор И.И. Лукашук, нет оснований преувеличивать роль договорных норм за счет обычных и наоборот. Договоры служат средством осуществления норм обычного права. Они укрепляют их авторитет, придают им четкую форму, конкретизируют их содержание, определяют способы проведения в жизнь[73]. В.Н. Русинова считает, что международное гуманитарное право должно пониматься как совокупность договорных и обычных норм международного права, применяемых в условиях вооруженного конфликта и направленных на смягчение последствий военных действий [74].

Мнение автора настоящей работы относительно проблемы классификации по форме объективирования норм международного гуманитарного права, применяемых в период немеждународных вооруженных конфликтов, сводится к тому, что значение договорных норм, по всей видимости, будет возрастать. Между тем, с одной стороны, нельзя отрицать использование в процессе урегулирования вооруженных конфликтов обычных норм, особенно тех, цель которых направлена на недопущение излишних страданий покровительствуемых по содержанию Протоколов I и II 1977 г. лиц. С другой стороны, именно универсальность нормы доказывается международно-правовым обычаем, дополняющим договоры, если какие-либо государства в них не участвуют.

Разделение норм международного права, затрагивающих внутренние вооруженные конфликты, по субъектно-территориальной сфере на универсальные и локальные также позволяет определить ряд их особенностей. Как отмечалось, региональные международно-правовые комплексы норм могут быть эффективным средством решения проблем вооруженных конфликтов.

Источником международного права являются международные договоры государств и международных организаций, участвующих в урегулировании вооруженных конфликтов немеждународного характера: ООН, СБСЕ/ОБСЕ, ЛАГ, ОАГ, ЕС, СНГ; специализированных международных учреждений: МККК, ВОЗ, ЮНИСЕФ и др.

Так, Соглашение о первоочередных мерах по защите жертв вооруженных конфликтов, подписанное 24 сентября 1993 г. 11 государствами СНГ (в том числе и Россией), являющееся примером многостороннего договора, призвано способствовать применению соответствующих норм права на постсоветском пространстве. Особенностью данного документа является то, что в нем не проводятся различия международного и немеждународного конфликтов. Позднее, на шестом пленарном заседании Межпарламентской ассамблеи государств - участников СНГ, был представлен проект рекомендательного законодательного акта "О защите гражданских лиц и прав военнопленных", составленный с учетом положений основных источников права вооруженных конфликтов[75]. Урегулирование конфликтов в данном случае включает в себя комплекс мер социально-политического, экономического, юридического, военного и иного характера, направленных на прекращение конфликта.

Определение источникам международного права как официально-юридическим формам существования международно-правовых норм, данное профессором И.И. Лукашуком, включает в себя, помимо договора и обычая, правотворческие решения международных организаций[76]. Согласно проведенному исследованию роль международных организаций в решении проблем защиты прав человека в условиях вооруженных конфликтов немеждународного характера возрастает. Критически подходя к определению круга источников, указанных в ст. 38 Статута Международного Суда ООН (конвенции, обычай, общие принципы права), следует отметить актуальность не менее значимых для настоящего времени актов - резолюций международных организаций. Довольно редко выступая в качестве непосредственных источников международного права, они тем не менее помогают в толковании существующих норм[77]. В качестве примера можно назвать положения ст. 4 Протокола II 1977 г., гарантирующие особую защиту детям в ситуации вооруженного конфликта немеждународного характера. Положения Резолюции Комиссии по правам человека ЭКОСОС 2004/47 (п. п. 1, 2) являются разъяснением закрепленного в Протоколе II 1977 г. (п. "b" ч. 3 ст. 4) положения, так как в резолюции ООН выражено осуждение практики похищения детей для различных целей, в частности для использования в качестве солдат или работников в ситуации вооруженного конфликта[78].

Рассматривая вопрос о сфере применения норм права вооруженных конфликтов немеждународного характера, следует отметить, что входящие в состав права прав человека нормы рассчитаны (в отличие от международного гуманитарного права) на применение в первую очередь в условиях мирного времени, но они сохраняют свое значение и в обстоятельствах вооруженного конфликта. Это, например, относится к нормам, запрещающим рабство и работорговлю, а также регулирующим право на свободу мысли, совести и религии, право каждого при рассмотрении любого уголовного обвинения, предъявляемого данному лицу, на справедливое и публичное разбирательство дела, право лиц, лишенных свободы, на гуманное обращение и т.д.

Норма права может быть выражена в различных формах. В связи с этим очевидна относительность классификации норм права вооруженных конфликтов немеждународного характера по способу урегулирования (по характеру субъективных прав и обязанностей) на запрещающие, обязывающие и управомочивающие (одну и ту же запрещающую норму можно понимать и как обязывающую к определенному поведению). В качестве подобной нормы можно назвать ч. 2 ст. 9 Протокола II 1977 г., где отмечается, что нельзя требовать, чтобы при выполнении своих функций медицинский персонал отдавал предпочтение какому-либо лицу, кроме как по соображениям медицинского характера.

Ряд норм международного гуманитарного права направлен на запрещение определенных средств и методов ведения войны. Так, принятие на второй сессии Конференции ООН в 1980 г. Конвенции о запрещении или ограничении применения конкретных видов обычного оружия, которые могут считаться наносящими чрезвычайные повреждения или имеющими неизбирательное действие (получившей название Конвенции по некоторым видам обычных вооружений)[79], является знаменательным событием, поскольку она запрещает конкретные виды вооружений. Значимость данного документа как источника права вооруженных конфликтов очевидна в связи с угрозой, которую несет этот вид оружия[80].

Некоторые нормы права вооруженных конфликтов немеждународного характера могут быть также классифицированы по видам как процессуальные в отличие от перечисленных выше норм, относящихся в большей степени к материальному международному праву. К процессуальным нормам относятся некоторые международно-правовые нормы, включающие положения об ответственности за нарушение норм права вооруженных конфликтов как государств, так и индивидов.

С 13 февраля 1946 г., когда Генеральная Ассамблея ООН приняла Резолюцию "Выдача и наказание военных преступников", международное процессуальное право начало стремительно развиваться. Вопрос о выдаче лиц, нарушивших нормы гуманитарного права, нашел отражение в ряде многосторонних конвенций. К ним относятся Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 1948 г., Женевские конвенции 1949 г. о защите жертв войны, Протокол I 1977 г. к ним и ряд других документов. Нюрнбергский и Токийский международные военные трибуналы, Международные уголовные трибуналы для Югославии и Руанды, а также деятельность Международного уголовного суда знаменуют наступление нового этапа в развитии международного уголовного права[81]. Имеются предложения о создании Международного военного трибунала (МВТ) СНГ для осуществления контроля в области исполнения международных договоренностей и наказания за преступления военного характера на территории Содружества[82]. Следует подчеркнуть также, что формирование международного процессуального права является признаком зрелости правовой системы[83].

Таким образом, можно сделать вывод о том, что международно-правовые нормы, применяемые в период вооруженных конфликтов, не носящих международно-правовой характер, регламентируют поведение субъектов международного права в процессе решения проблем, связанных с защитой человеческих жизней и урегулированием конфликта в целом. Классификация этих норм представляет собой сложную систему, включающую в себя договорные и обычные международно-правовые нормы, универсальные и локальные нормы, нормы материального и процессуального права. Императивность большинства названных норм не вызывает сомнения.

Что же касается диспозитивных норм, которые в своих рамках предоставляют субъектам международного права возможность самостоятельно определять поведение с учетом взаимных интересов и устанавливать особые отношения по какому-либо вопросу, то здесь имеется немало особенностей (чаще всего в ситуациях интернационализированного вооруженного конфликта).

В подтверждение сказанного стоит привести мнение И.И. Лукашука о том, что специфика случая, способная возникнуть в результате применения нормы, не должна игнорироваться. Норма не может иметь оптимального решения для всех случаев, она служит исходным пунктом[84]. Как показывает исследование заявленной проблемы, именно в ситуациях вооруженного конфликта, не имеющего международного характера, возникают такие не поддающиеся простой классификации случаи, требующие интегрированного подхода с привлечением целого комплекса норм.

Характерной особенностью права вооруженных конфликтов является наличие так называемых фактических норм права. Причем живое право, эмпирическое право в рамках, установленных нормой, позволяет субъектам действовать с определенным уровнем свободы[85]. И в ситуации внутреннего вооруженного конфликта такие действия должны обеспечить максимальное избежание людских и материальных потерь, недопущение перерастания конфликта в международный с привлечением еще большего числа сторон. В приговоре Нюрнбергского военного трибунала отмечается, что "законы ведения войны можно обнаружить не только в договорах, но и в обычаях, и в практике государств" [86].

Рамочная нормативная конструкция[87] также присуща процессу регулирования вооруженных конфликтов. Она конкретизируется в практической деятельности. Так, в Гватемале в августе 1987 г. представителями ряда латиноамериканских стран был подписан меморандум "Пути установления прочного и длительного мира в Центральной Америке", где предусмотрены пути налаживания диалога с внутренней оппозицией, прекращения огня, помощи нерегулярным силам и повстанческим движениям и др. Участие Генерального секретаря ОАГ и представителя ООН в Каракасской встрече глав внешнеполитических ведомств стран региона, подписавших Гватемальское соглашение, стало значимым событием в деле урегулирования вооруженных конфликтов[88].

При рассмотрении вопроса о характере норм права вооруженных конфликтов немеждународного характера нельзя обойти вниманием нормы так называемого мягкого права. В процессе регулирования вооруженного конфликта немеждународного характера периодически имеет место применение норм такого права. При попытках урегулирования вооруженного конфликта немеждународного характера, когда сложно добиться согласия сторон при заключении двусторонних соглашений, приходится прибегать к таким формулировкам, как "стороны предпримут усилия", "поскольку это возможно" и т.д.[89]. Являются ли эти нормы международно-правовыми? Безусловно да, так как в большинстве случаев в ситуации вооруженного конфликта немеждународного характера они заключаются чаще всего при содействии третьих сторон - ООН, ОБСЕ. Такого рода нормы могут быть отнесены к морально-политическим, значение их в процессе урегулирования внутренних вооруженных конфликтов неизменно возрастает. Обеспечивая предварительное, доправовое регулирование, нормы "мягкого права" "прокладывают путь" праву, опосредуют нормативное регулирование в тех случаях, когда при помощи "жесткого права" это сделать не удается.

Как было отмечено Нюрнбергским военным трибуналом, "в основе конвенций, стремящихся сделать войну более гуманной, лежат моральные нормы"[90]. Рассматривая этические аспекты этой проблемы, австрийский ученый Х. Кехлер осуждает "аморальные акты в отношении невиновного в политических решениях мирного населения"[91]. Г.И. Тункин подчеркивает, что "некоторые моральные нормы могут стать императивными нормами или существующие императивные нормы могут, оставаясь нормами международного права, стать одновременно и общепринятыми моральными нормами"[92]. По мнению О.И. Тиунова, международное право не имеет безнравственных норм. Утверждение общечеловеческих нравственных начал - одна из существенных его особенностей[93].

В современных международных отношениях значимость моральных норм возрастает, повышается ответственность за их нарушение. Основная причина данного явления видится в углублении взаимозависимости государств[94]. Главная функция морали заключается в регулировании международных отношений, важным аспектом которых признается установление должного сочетания общих и особых интересов[95]. Моральные нормы осуждают нарушение прав человека, умаление его достоинства и ценности личности и поощряют сотрудничество государств, направленное на развитие уважения к правам и основным свободам всех людей как в мирное, так и в военное время.

В ситуации вооруженного конфликта немеждународного характера особую роль могут играть нормы, создающие моральную обязанность для государства. Речь идет о заявлениях, нотах, выступлениях государственных деятелей и других актах, которые являются односторонними и выражают позицию государств по вопросам, имеющим большое значение[96], в том числе и к вооруженному конфликту немеждународного характера. На такие акты распространяется морально-политическое действие принципа добросовестности. Право вооруженных конфликтов, по мнению французского ученого П. Дюпона, в процессе своего становления все больше учитывает реакцию общественного мнения, которое все более отрицательно относится к ужасам современной войны[97].

Важное значение также имеют программные и рекомендательные нормы. И.И. Лукашук отмечает, что большинство норм, определяя должное поведение, содержит программный элемент[98]. Так, общепризнанный принцип уважения прав человека для большинства государств носит рекомендательный характер, так как их социально-политическая система не готова к реализации международных стандартов в полном объеме[99]. Тем не менее в государстве необходимо постоянно проводить должную социально-экономическую работу, направленную на недопущение разрастания социально-политической, религиозной, межэтнической напряженности в вооруженный конфликт.

Не следует забывать о нормах национального законодательства, непосредственно включенного в процесс регулирования защиты жертв внутренних вооруженных конфликтов, могущих возникнуть на территории государств, среди них: конституции государств, а также отдельные законы[100]. Международные соглашения, в которых участвует государство, обязывают его принимать участие в решении обозначенных проблем.

Так, Федеральный закон от 23 июня 1995 г. N 93-ФЗ "О порядке предоставления Российской Федерацией военного и гражданского персонала для участия в деятельности по поддержанию или восстановлению международного мира и безопасности" является основополагающим документом, определяющим создание миротворческих сил Российской Федерации, принципы и порядок их использования. Диапазон деятельности российских миротворцев расширился. Теперь в соответствии с нормами Соглашения между Российской Федерацией и Европейским союзом об участии Российской Федерации в военной операции Европейского союза в Республике Чад и Центрально-Африканской Республике (ЕУФОР Чад/ЦАР) от 28 ноября 2009 г.[101] российское миротворчество распространяется и на Африканский континент.

Как уже отмечалось, государства легко идут на принятие норм, регулирующих отношения между ними даже в период военных действий. Но соглашения относительно международно-правовой регламентации действий сторон в ходе вооруженных конфликтов немеждународного характера заключаются государствами (с другими государствами и международными организациями) неохотно, объяснением чему служит желание сохранять независимость в решении суверенного права на невмешательство.

 

Вопросы для самопроверки

1. Какой метод правового регулирования характерен для международного права и почему?
2. Можно ли считать доктрину источником права в международном гуманитарном праве?
3. Какова роль материальных и процессуальных норм в международном гуманитарном праве?
4. Охарактеризуйте значение актов Нюрнбергского трибунала как источников права. В чём ценность трибунала для развития международного гуманитарного права?
5. Что следует понимать под международным «мягким» правом?

 

Контрольные задания

1.В ст. 38 Устава Международного суда ООН одним из источников объявляются «общие принципы права, признанные цивилизованными нациями». О каких принципах права идёт речь, и могут ли эти принципы быть использованы в международном гуманитарном праве?

2. В преамбулах многих конвенций о вооруженных конфликтах получила распространение т.н. «оговорка Мартенса». Дайте обоснованную характеристику, является ли эта оговорка частью обычного международного права, и можно ли считать её нормой jus cogens?