Из Советской России (1917—1925 гг.) 2 страница

Пытаться оценивать сталинскую экономику на основе критериев рыночной экономики и принципов экономического либерализма - пустое дело. Против СССР велась война, которая порой становилась яв­ной и ощутимой (Финская война, Халкин-Гол, Ве­ликая Отечественная война), а иногда принимала неявные и закамуфлированные формы. Выиграть такую войну при соблюдении правил рыночной эко­номики - все равно что боксеру выиграть сражение на ринге при завязанных глазах.

суть сталинской экономики

Суть советской модели (1930-1960 гг.) можно свести к следующим важнейшим признакам:

- общенародная собственность на средства производства;

- решающая роль государства в экономике;

- централизованное управление;

- директивное планирование;

- единый народнохозяйственный комплекс;

- мобилизационный характер;

- максимальная самодостаточность (особен­но в период, пока еще не появился социалистиче­ский лагерь);

- ориентация в первую очередь на натуральные (физические) показатели (стоимостные играют вспо­могательную роль);

- ограниченный характер товарно-денежных отношений;

- ускоренное развитие группы отраслей А (производство средств производства) по отноше­нию к группе отраслей Б (производство предметов потребления);

- сочетание материальных и моральных стиму­лов труда;

- недопустимость нетрудовых доходов и сосре­доточения избыточных материальных благ в руках отдельных граждан;

- обеспечение жизненно необходимых потреб­ностей всех членов общества и неуклонное повы­шение жизненного уровня, общественный характер присвоения и т. д.

Об этих признаках мы далее будем подроб­но говорить. Здесь коротко скажу лишь о некото­рых из них.

Что касается ускоренного развития группы от­раслей А (производство средств производства) по отношению к группе отраслей Б (производство предметов потребления), то это не есть лишь лозунг периода «большого рывка» 1930-х гг. Это постоян­но действующий принцип, учитывая, что речь идет не об абстрактной «социалистической экономике». Речь идет о конкретной экономике СССР, который, по мнению Сталина, находился (и в обозримом бу­дущем будет находиться) во враждебном капита­листическом окружении - в окружении, которое будет стремиться уничтожить Советский Союз как экономическими, так и военными методами. Лишь высокий уровень развития группы отраслей А в со­стоянии обеспечить эффективную борьбу СССР с враждебным капиталистическим окружением. По­следовательный учет указанного принципа фак­тически означает, что сталинская модель - модель мобилизационной экономики. Иной быть не мог­ло. Сталин совершенно правильно обосновал это, сформулировав следующий геополитический тезис: основным содержанием современной эпохи являет­ся борьба Двух социально-экономических систем - социалистической и капиталистической.

Хорошо известно (из произведений классиков марксизма), что важнейшим противоречием капита­лизма является противоречие между общественным характером производства и частной формой присвое­ния. Важнейшим принципом сталинской экономики является общественный характер присвоения, что и снимает существовавшее при капитализме «про­клятое» противоречие. Принцип распределения по труду дополняется принципом общественного при­своения. Конкретно речь идет о том, что создавае­мый общим трудом прибавочный продукт доста­точно равномерно распределяется среди всех членов общества через механизм понижения розничных цен на потребительские товары и услуги и через по­полнение общественных фондов потребления. В среднесрочной перспективе Сталин даже предлагал перейти к бесплатному распределению такого жиз­ненно важного продукта, как хлеб (об этом он гово - рил вскоре после окончания войны и называл время, когда это примерно может произойти, - 1960 г.).

Ориентация в первую очередь на натуральные (физические) показатели при планировании и оцен­ке результатов экономической деятельности - еще один ключевой принцип. Стоимостные показатели, во-первых, были достаточно условными (особенно в сфере производства, а не в розничной торговле), во-вторых, играли вспомогательную роль, при­чем прибыль была не самым главным показателем. Главным критерием эффективности было не увели­чение денежной прибыли, а снижение себестоимо­сти продукции.

о плановом характере
экономики сталина

Особо следует обратить внимание на плановый характер экономики. Критики сталинской моде­ли, употребляя уничижительное словосочетание «административно-командная система», прежде всего и имеют в виду народнохозяйственное пла­нирование. Оно противоположно так называемому рынку, за которым скрывается экономика, ориенти­рованная на прибыль и обогащение. В сталинской модели речь идет именно о директивном плани­ровании, при котором план имеет статус закона и подлежит обязательному исполнению, в отличие от так называемого индикативного планирова­ния, которое после Второй мировой войны исполь­зовалось в странах Западной Европы и Японии и имеет характер рекомендаций и ориентировок для субъектов экономической деятельности. Кстати, директивное планирование присуще не только сталинской экономике. Оно существует и сегодня. Где? - спросите вы. В крупных корпорациях. Об этом мы скажем немного позднее. Поэтому если критикам сталинской модели полюбилось выраже­ние «административно-командная система», то они должны также рьяно критиковать крупнейшие ми­ровые транснациональные корпорации типа IBM, British Petroleum, General Electric или Siemens. Там в начале XXI века существует действительно же ­сточайшая административно-командная система без каких-либо примесей демократии и участия ра­ботников в управлении.

В беседе 29 января 1941 г. Сталин указывал, что именно плановый характер советского народного хозяйства позволил обеспечить экономическую не­зависимость страны: «Если бы у нас не было... пла­нирующего центра, обеспечивающего самостоя­тельность народного хозяйства, промышленность развивалась бы совсем иным путем, все началось бы с легкой промышленности, а не с тяжелой про­мышленности. Мы же перевернули законы капи­талистического хозяйства, поставили их с головы на ноги. Мы начали с тяжелой промышленности, а не с легкой, и победили. Без планового хозяйства это было бы невозможно. Ведь как шло развитие капиталистического хозяйства? Во всех странах дело начиналось с легкой промышленности. Поче­му? Потому что легкая промышленность приноси­ла наибольшую прибыль. А какое дело отдельным капиталистам до развития черной металлургии, нефтяной промышленности и т. д.? Для них важна прибыль, а прибыль приносилась, прежде всего, лег­кой промышленностью. Мы же начали с тяжелой промышленности, и в этом основа того, что мы - не придаток капиталистических хозяйств....Дело рентабельности подчинено у нас строительству, прежде всего, тяжелой промышленности, которая требует больших вложений со стороны государ­ства и, понятно, что первое время нерентабельна. Если бы, например, предоставить строительство промышленности капиталу, то больше всего при­были приносит мучная промышленность, а затем, кажется, производство игрушек. С этого бы и на­чал капитал строить промышленность».

Сталин также постоянно подчеркивал, что пла­новое ведение хозяйства позволяет сбалансировать спрос и предложение, производство и потребление. Таким образом, только на базе планового ведения хозяйства можно преодолеть такое проклятие ры­ночной (капиталистической) экономики как кри­зисы. Эти кризисы так называемого «перепроиз­водства» сотрясали весь капиталистический мир с начала XIX века, принося неисчислимые страдания миллионам трудящихся, демонстрируя расточи­тельный характер использования материальных ресурсов и порождая еще более ожесточенную кон­куренцию между капиталистами как на националь­ных, так и на мировых рынках.

В СССР были использованы некоторые мето­ды планирования, которые до этого были не из­вестны даже самым «продвинутым» зарубежным управленцам и экономистам. Прежде всего, это межотраслевой баланс, с помощью которого опре­деляются пропорции обмена промежуточными про­дуктами между отраслями при заданных объемах и структуре производства конечных продуктов. Эти пропорции описываются соответствующими урав­нениями. Считается, что межотраслевые балансо­вые модели (на Западе их чаще называют моделя­ми «затраты-выпуск») были разработаны русским эмигрантом послереволюционной волны Васили­ем Леонтьевым (1906-1999), которому за это была

даже присуждена Нобелевская премия в области экономики. Вместе с тем уже в первой половине 1920-х гг. в Госплане СССР стал использоваться межотраслевой баланс - еще до того, как В. Леон­тьев опубликовал первую статью на эту тему.

сталинская экономика
как громадная корпорация

Советскую модель можно уподобить громад­ной корпорации под названием «Советский Союз», состоящей из отдельных цехов и производственных участков, которые работают для создания одного конечного продукта. В качестве конечного продук­та рассматривается не финансовый результат (при­быль), а набор конкретных товаров и услуг, удовлет­воряющих общественные и личные потребности. Показатели общественного продукта (и его элемен­тов) в стоимостном выражении выполняют лишь роль ориентира при реализации годовых и пятилет­них планов, оценке результатов выполнения планов.

За счет разделения труда, специализации и слаженной кооперации достигается максимальная эффективность производства всей корпорации. Уже не приходится говорить, что никакой конкуренции между цехами и участками быть не может. Такая конкуренция лишь дезорганизует работу всей кор­порации, породит неоправданные издержки. Вме­сто конкуренции - сотрудничество и кооперация в рамках общего дела. Отдельные цеха и участки производят сырье, энергию, полуфабрикаты и ком­плектующие, из которых в итоге формируется об­щественный продукт. Затем этот общий продукт распределяется между всеми участниками произ­водства. Никакого распределения и перераспреде­ления общественного продукта на уровне отдель­ных цехов и участков не происходит и происходить по определению не может.

Всем этим громадным производством, обме­ном и распределением управляют руководящие и координирующие органы корпорации «СССР». Это правительство, множество министерств и ведомств, прежде всего, отраслевые министерства. По мере усложнения структуры народного хозяйства СССР число их постоянно возрастало. В рамках каждого союзного министерства были еще подразделения, называвшиеся главками, и различные территориаль­ные учреждения на местах (прежде всего, министер - ства в союзных республиках). Координирующую и контролирующую роль играли такие органы, как Госплан СССР, Минфин СССР, Госбанк СССР и не­которые другие. Они также имели свою территори­альную сеть, в т. ч. ведомства с аналогичными на­званиями на уровне союзных республик.

Кстати, подобная схема организации и управ­ления существует в крупнейших западных корпо­рациях (особенно транснациональных), связанных с реальным сектором экономики. Никаких рыноч­ных отношений внутри них нет, существуют услов­ные расчеты, базирующиеся на «трансфертных» (внутрикорпоративных) ценах. Ключевым отли­чием модели западных корпораций от сталинской модели является то, что корпорации принадлежат частным собственникам, их деятельность ориенти­рована, прежде всего, на финансовые результаты (прибыль), причем финансовый результат не рас­пределяется среди работников, а приватизируется собственником корпорации. Правда, сегодня и эта схема организации и управления деятельностью корпорации уходит в прошлое, - по той причине, что в условиях нынешнего бурного развития фи­нансового сектора экономики производственная деятельность становится неконкурентоспособной и даже нерентабельной. Наблюдается разворот дея­тельности корпораций, традиционно связанных с производством, в сторону работы на финансовых рынках. В таких финансово ориентированных кор­порациях все устроено по-другому.

Хотелось бы отметить, что сравнение сталин­ской экономики с громадной корпорацией я встре­чал у ряда отечественных и зарубежных авторов. Вот цитата из одной современной работы: «Задолго до появления крупных внутригосударственных и международных транснациональных корпораций СССР стал крупнейшей в мире корпоративной хо­зяйственной структурой. Корпоративные экономи­ческие, хозяйственные цели и функции государства были записаны в Конституции. Как экономическая корпорация СССР разработал и ввел в действие научную систему обоснованных внутренних цен, позволяющих эффективно использовать природ­ные богатства в интересах народного хозяйства. Ее особенностью были, в частности, низкие по сравне­нию с мировыми цены на топливно-энергетические и другие природные ресурсы...

Корпоративный подход к экономике как к це­лостному организму предполагает выделение до­статочных средств на инвестиции, оборону, армию, науку, образование, культуру, хотя с позиций эгои­стичных и недалеких субъектов рынка надо все проесть немедленно.

Отказ от концепции государства - хозяйствен­ной корпорации, деструкция межотраслевых и межрегиональных связей, разобщение предприя­тий катастрофически подействовали на экономику России»^[4]. Трудно не согласиться с авторами по по­воду последствий разрушения «экономической кор­порации СССР». Можно лишь усомниться, что такое разрушение произошло мгновенно, в момент разру­шения Советского Союза в декабре 1991 г. Процесс разрушения начался еще раньше, в 1960-е гг., и про­должался почти три десятилетия.

сталинская экономика:
проверка жизнью

Сталинская экономика прошла испытания вре­менем. Если не быть предвзятым оппонентом или, тем более, врагом России, то следует признать, что сталинская экономика позволила:

- обеспечить преодоление вековой экономиче­ской отсталости страны и стать наряду с США веду­щей экономической державой мира;

- создать единый народнохозяйственный ком­плекс, что позволило Советскому Союзу стать неза­висимой от мирового рынка страной;

- победить во Второй мировой войне сильней­шего врага - гитлеровскую Германию и страны гит­леровской коалиции;

- обеспечить неуклонный рост благосостояния народа на основе последовательного снижения себе­стоимости продукции;

- показать всему миру неэффективность так на­зываемой рыночной (капиталистической) экономики и переориентировать многие страны на путь так на­зываемого некапиталистического пути развития;

- обеспечить военную безопасность страны путем создания ядерного оружия.

Мне кажется, что этого уже вполне достаточ­но, чтобы разобраться подробнее с тем, что такое сталинская экономика - отнюдь не из праздного любопытства, а исходя из того, что сегодня Рос­сия переживает серьезный экономический кри­зис. И знакомство со сталинской экономикой позволит нам быстрее найти выход из сегодняш­них тупиков.

об искривлениях и ошибках
сталинской экономики

Конечно, целый ряд перечисленных выше принципов в реальной практике экономического строительства в чистом виде не был реализован. Отчасти - по причине неких сознательных искрив­лений некоторыми государственными деятелями политической линии И. В. Сталина, отчасти по слабости человеческой природы (например, слабая исполнительская дисциплина), отчасти потому, что И. В. Сталин сам вносил какие-то коррективы в свою политическую линию. Коррективы вносились интуитивно. В то же время совершенствование эко­номической модели надо было осуществлять си­стемно, на базе добротной теории. Сталин пытался активизировать процесс разработки такой теории, в частности, написав в 1952 г. работу «Экономиче­ские проблемы социализма в СССР». «Незнание те­ории нас погубит», - говаривал Сталин, и эти слова оказались, к сожалению, пророческими.

Сильный и необоснованный отход от назван­ных принципов вел к размыванию и подрыву сталинской модели. Размывание приходится на период 1960-1985 гг. Отдельные случаи были за­фиксированы еще во второй половине 1950-х гг., когда Хрущев стал проводить опасные экономиче­ские эксперименты. Примеров такого размывания можно привести много. Так, мы отметили такой принцип, как преимущественная ориентация при планировании и оценке результатов экономиче­ской деятельности на натуральные (физические) показатели. «Косыгинская» реформа 1965 г. стала ориентировать плановые органы и предприятия на такой основной стоимостной показатель, как «вал» (валовой объем продукции, рассчитанный по так называемому заводскому методу). Стало возмож­ным и выгодным накручивать показатели вала, при этом динамика реальных (натуральных) пока­зателей значительно отставала от вала. Парадокс заключался в том, что ориентация на прибыль де­лала экономику все более затратной.

Камуфлировались серьезные проблемы в сфе­ре планирования. Формально централизованные планы стали охватывать гораздо более широкую номенклатуру промежуточной и конечной продук­ции разных отраслей экономики по сравнению со сталинской эпохой (вероятно, этому способствова­ло внедрение в Госплане и многих министерствах первых поколений электронно-вычислительных машин). На разных уровнях стали говорить, что в практику планирования внедряется так называе­мый программно-целевой метод. Однако в реаль­ной жизни конкретные плановые показатели на всех уровнях не привязывались к каким-то выс­шим целям, а определялись на основе примитивно­го метода - от достигнутого уровня предыдущего года (планового периода).

В целом ряде моментов сталинская экономика противоречит марксизму. Никакого предваритель­ного теоретического осмысления и обоснования этой модели не было. Она создавалась практиками, методом проб и ошибок. Кстати, в те годы не было даже учебника политической экономии социализ­ма. Подготовка его затянулась лет на 30, а первое издание увидело свет лишь после смерти Сталина - в 1954 г. Кстати, учебник получился противоречи­вым, в нем сделаны попытки увязать реалии жиз­ни (сталинскую экономику) с марксизмом. А между тем Сталин говорил сподвижникам: «Если на все вопросы будете искать ответы у Маркса, то про­падете. Надо самим работать головой».

о демонтаже
сталинской экономики

Но, увы! Партийные и государственные руко­водители после смерти Сталина отказывались «ра­ботать головой», предпочитая руководствоваться мертвыми догматами марксизма или просто дей­ствуя по инерции, паразитируя на достижениях сталинской экономики.

Хрущеву удалось лишь ослабить, но не уни­чтожить сталинскую экономику. Гораздо более серьезный удар был нанесен экономической ре­формой 1965-1969 гг., которую персонифицируют с тогдашним Председателем Совета Министров СССР А. Косыгиным. Иногда ее называют ре­формой Е. Либермана - по имени одного из кон­сультантов Косыгина. В результате была создана модель, которую некоторые жесткие критики на­зывают моделью государственного капитализма. Реформа 1965-1969 гг. превратила уже социалисти­ческие предприятия в обособленных товаропро­изводителей, ориентированных на прибыль (глав­ный плановый показатель), а не на внесение своего вклада в создание единого народнохозяйственного результата. На смену социалистическому способу производства пришел товарный (государственно­капиталистический) способ производства.

После «косыгинской» реформы уже никаких серьезных попыток экономических усовершен­ствований не предпринималось на протяжении почти двух десятилетий. Тем более не было по­пыток отменить смертельный эксперимент Косы­гина-Либермана, экономика погрузилась в застой. А жизнь настоятельно диктовала необходимость действительных изменений в целях укрепления страны. Так, в первой половине 1970-х гг. СССР до­стиг военного паритета с США и НАТО. С учетом этого можно и нужно было внести коррективы в пропорции развития группы А и группы Б в пользу второй группы отраслей промышленности. Следо­вало бы ускорить развитие таких отраслей, как лег­кая промышленность, пищевая промышленность, производство автомобилей, мебели, бытовой и радиоэлектронной техники, а также увеличить масштабы жилищного строительства. Вместо это­го инвестиции были направлены на строительство БАМа, соединение рек и т. п. А тут еще подоспела «палочка-выручалочка» в виде нефтедолларов (по­вышение цен на «черное золото» на мировом рынке в 1973 г.). Вместо курса на подтягивание группы Б был взят курс на ликвидацию дефицитов ряда по­требительских товаров за счет импорта.

С 1985 г. начался период целенаправленного уничтожения экономики под лукавым лозунгом перестройки. Начался бурный переход от государ - ственного капитализма к другой модели капитализ­ма, которую можно назвать в равной мере частно - собственнической, бандитской, компрадорской.

о человеческом факторе
и высших целях

Вернемся к теме сталинской экономики. Эффек­тивность ее функционирования зависела не только от того, насколько последовательно руководители народного хозяйства придерживались перечислен­ных выше принципов сталинской экономики. Она зависела в еще большей степени от готовности общества и отдельных его членов участвовать в реализации планов сталинской экономики. Сталин это прекрасно понимал, поэтому в свое время сфор­мулировал триединую задачу строительства ком­мунизма. Она включала следующие задачи: а) все­мерное развитие производительных сил, создание материально-технической базы коммунизма; б) со­вершенствование производственных отношений; в) формирование нового человека. Обсуждавшиеся нами выше принципы сталинской экономики опи­сывают производственные отношения, которые были необходимы на том историческом отрезке для продвижения страны к коммунизму. Задача фор­мирования нового человека была осмыслена Ста­линым и его окружением существенно хуже, чем первые две составляющие триединой задачи. Она не только по порядку, но и по приоритетности ока­залась на третьем месте.

Впрочем, в рамках третьей задачи во времена Сталина делалось многое. Решению задачи фор­мирования нового человека была подчинена дея­тельность советских СМИ, культуры, науки, ли­тературы. Беда заключалась в том, что понимание нового человека строилось на методологическом фундаменте марксистского материализма. Как ни крути, человек в марксистских схемах оказывался не целью, а средством. Таким средством, которое нередко еще называли человеческим фактором, фактором производства, рабочей силой, трудовым ресурсом. К середине 1950-х гг. появилась отто­ченная формула основного экономического зако­на социализма, определяющего цель социалисти­ческой экономики: «Обеспечение благосостояния и всестороннего развития всех членов общества посредством наиболее полного удовлетворения их постоянно растущих материальных и культурных потребностей, достигаемого путем непрерывно­го роста и совершенствования социалистического производства на базе научно-технического про­гресса». Никаких более высоких (прежде всего, духовных) целей марксизм предложить просто не мог потому, что он есть в чистом виде материа­лизм. Была, правда, одна более высокая, полити­ческая цель в 1920-е гг. Она заключалась в том, чтобы «раздуть пожар мировой революции». Но, во-первых, во времена Сталина про эту цель уже предпочитали не вспоминать (Троцкий с его идеей перманентной революции был изгнан из страны, а Советский Союз взял курс на построение социа­лизма в отдельно взятой стране). Во-вторых, «рас­крутить» русского мужика на идею мировой рево­люции в любом случае не удастся.

Во времена Сталина было сделано немало, что - бы гражданин Советской страны мог максимально вписаться в модель сталинской экономики. Говорят о якобы его насильственном «впихивании» в эту экономику. Да, на первых порах это было. Я имею в виду добровольно-принудительную коллективиза - цию крестьянства. Но на одной принудительности далеко не уедешь. Раб не может быть эффективным работником. Сталиным с середины 1930-х гг. был взят курс на всяческое повышение статуса человека труда. Материальное поощрение труда дополнялось моральными стимулами. Появилось социалистиче­ское соревнование (как антипод капиталистической конкуренции). Страну в 1930-е гг. охватило стаха­новское движение. Были введены звания «Герой со­циалистического труда», «Заслуженный работник», «Заслуженный деятель» и т. п. На всех уровнях про­водилась воспитательная работа, направленная на укрепление трудовой дисциплины, формировалось чувство коллективизма, взаимопомощи, бережного отношения к социалистическому имуществу и т. п. Велась борьба с тунеядством. Кстати, последова­тельная борьба государства с различными проявле - ниями богатства, роскоши, незаконными доходами также укрепляла веру людей в социальную справед­ливость, выступала стимулом труда.

Имущественная дифференциация в обществе была очень умеренной и определялась, в первую очередь, трудовым участием человека в экономи­ческой жизни страны. Еще в середине 1950-х гг. коэффициент дифференциации доходов населе­ния (разрыв между 10% самых имущих и 10% са­мых неимущих) составлял 3,28. Между прочим, в 1998 г., по данным Росстата, он был равен уже 13,8; в 2007 г. - 16,8. Многие эксперты, учитывая тене­вую экономику, считают, что реальные показатели разрыва достигают 25-40 раз. Очевидно, что ны­нешний гигантский разрыв в имущественном по­ложении выступает в качестве отрицательного сти­мула производительного труда.

Всячески поощрялось творческое начало в тру­де. Появилось движение рационализаторов и изо­бретателей, в котором участвовали не только инже­неры и техническая интеллигенция, но и миллионы простых рабочих.

Сталину удалось в значительной мере повы­сить трудовую активность советского человека, причем методы принуждения здесь играли под­чиненную роль. Сталинскую модель советский человек принял (хоть и не сразу), потому что она имела цель, которая выходила за рамки экономи­ки. Такой надэкономической целью была защита страны от внешней агрессии. Уже после смер­ти Сталина, который оставил советскому народу «ядерный щит», ощущение внешней угрозы стало уходить на второй и даже третий план (хотя Запад объявил нам «холодную войну»). На первый план вышли задачи экономические, вытекающие из упомянутого нами основного экономического за­кона социализма. Но вот парадокс: экономические цели не консолидируют, не мобилизуют народ, не раскрывают его творческий потенциал, а, наобо­рот, разъединяют, расслабляют и лишают сози­дательного творчества. Последнее подменяется в лучшем случае так называемым предпринима­тельством. При экономических целях сталинская экономика работать не может, она обречена на умирание и замещение различными вариантами модели рыночной экономики.

Можем ли мы вернуться к сталинской эконо­мике? - Можем, если сформулируем наДэкономи­ческие, высшие цели. Такие цели сегодня витают в воздухе. Сейчас, пожалуй, самое главное, чтобы кто-то сумел громогласно эти цели озвучить и что­бы они были услышаны народом. Мы не только можем, мы обязаны вернуться к сталинской эконо­мике. Не следует себя обманывать: рыночная эко­номика обрекает Россию на гибель.

Глава 2

об «ЭкономИческом чуде»
ссср

В первой главе я отметил, что на протяже­нии части советского периода в СССР существо­вала особая модель экономики, которую можно на­звать сталинской экономикой. На этот период от силы пришлось три Десятилетия - с конца 1920-х до конца 1950-х гг.

о трех периодах
«экономического чуда»

Этот период так называемого экономического чуда уникален с точки зрения как отечественно­го, так и мирового опыта организации экономики. Почему-то до сих пор в учебниках в основном пи­шут о японском, немецком, южнокорейском «эконо­мическом чуде», обходя молчанием советское «эко­номическое чудо». Но сегодня в условиях нашей российской экономической разрухи и в поисках пу­тей ее преодоления все чаще вспоминают, пишут, размышляют об этом периоде советской истории. Этот период фактически можно разделить на три отрезка времени:

1) 1929-1941 гг. - индустриализация (условно: 1930-е годы);

2) 1941-1948 гг. - война и послевоенное восста­новление (условно: 1940-е годы);

3) 1949-1956 гг. - мирное развитие (условно: 1950-е годы).

В каждом периоде «экономическое чудо» про­являлось по-своему.

«Экономическое чудо» индустриализации. В определении хронологических рамок инду­стриализации большинство авторов исходят из того, что она началась со старта первой пятилет­ки и закончилась 22 июня 1941 г. Я исхожу в дан­ной работе из указанной схемы, хотя понимаю ее условность. Во-первых, потому, что индустриали­зация продолжилась в послевоенные годы. Неко­торые авторы связывают ее окончание со смертью И. Сталина в 1953 г. Некоторые считают, что она завершилась в 1960-е гг., когда по доле промыш­ленности в валовом внутреннем продукте СССР сравнялся с экономически развитыми странами Запада. Во-вторых, следует иметь в виду и под­готовительный период, который начался в 1925 г., когда на XIV съезде ВКП (б) было принято реше­ние об индустриализации.

Кстати, указанное решение было спровоциро­вано Западом, точнее, только что принятым «пла­ном Дауэса». В отчетном докладе Сталина на съез­де этот план стал одной из главных тем. План был предложен Соединенными Штатами (конкретно го­сударственным секретарем Дауэсом). Цель плана - оказать Германии содействие в выплате репараций, определенных Версальским мирным договором. И помочь в этом должен был... Советский Союз. За счет торговли с СССР и другими странами Вос­точной Европы как аграрными экономиками Гер­мания должна была заработать 130 млрд. золотых марок. Сталин иронично заметил в своем докладе, что с «хозяином», т. е. с Советским Союзом, этот план никто не обсуждал, его рассматривают как аграрный придаток Европы. Вывод из всей этой истории для большевиков один: СССР должен как можно скорее из аграрной страны превращаться в индустриальную державу. Кстати, на этом съезде Сталин начал уже борьбу с некоторыми партий­ными и государственными деятелями, которые тормозили промышленное развитие СССР. Среди них - тогдашний нарком финансов Г. Сокольни­ков, который выступал за скорейшее наполнение внутреннего рынка импортными товарами. Ста­лин сказал: «Я хочу сказать, что здесь тов. Со­кольников выступает, по сути дела, сторонником дауэсизации нашей страны. Отказаться от нашей линии - значит отойти от задачи социалистическо­го строительства, значит встать на точку зрения дауэсизации нашей страны»^[5].