Глава тридцать третья

– Простите меня, госпожа, – взволнованно сказала Белль, – но мне нужно уйти прямо сейчас.

Она обещала быть на представлении в честь Чипа. Декорации сделаны, но нужно помочь их развесить. Успеет ли она вернуться или уже поздно? Сколько вообще она пробыла в Стране Грез?

– Уйти? Но зачем?

Белль объяснила.

– Понятно, – удрученно произнесла графиня, услышав причину. – Ты собираешься на званый вечер. К куску фарфора. А могла бы остаться здесь, со своими друзьями. Настоящими друзьями.

– Но Чип – тоже мой друг. И его мама. Они расстроятся, если я не приду. Пожалуйста, мадам, поймите. Я обещала.

– Какая глупость! – возмущенно бросила графиня. – Ты никому ничем не обязана в том замке!

Злость в ее голосе поразила Белль – раньше она ничего подобного не замечала. Но раздражение исчезло так же быстро, как: появилось.

– Прости меня, дорогая, – голос графини смягчился. – Я просто не могу сдерживаться, когда вижу, в каких невыносимых условиях вынуждена пребывать юная леди и ее любимый… и один старый друг…

Графиня внезапно замолчала, словно поняла, что сказала что‑то лишнее.

– Мушар! – рявкнула она. – Карету мадемуазель Белль!

Слова графини встревожили Белль.

– Простите, госпожа, но что значит «старый друг»?

– Ничего, – ответила та, отводя взгляд.

Но Белль не отступила. Она поняла, что под «юной леди» графиня имеет в виду ее, а кто же тогда «любимый» и «старый друг»? Есть только один человек, который был любимым для Белль и старым другом графини.

– Мадам, вы говорили о моем отце? – спросила девушка, и в ее сердце закрался страх. – Если с ним что – то случилось, вы обязаны мне рассказать. Прошу вас.

Графиня тяжело вздохнула:

– Ну хорошо. Мы с твоим отцом были когда‑то знакомы, но не виделись очень давно. Вчера я навестила его. И очень расстроилась.

– Вы видели моего отца? – еле слышно спросила Белль. – Как он?

– Он очень постарел, – графиня взяла ее за руку. – Медлителен, иногда рассеян. Это все от горя, я думаю. И от вины. Он чувствует вину за то, что ты осталась в замке Чудовища вместо него, и эта мысль грызет его.

Белль была не из тех, кого легко довести до слез, но слова графини сделали свое дело.

– Если бы я могла хоть что – то сделать, – с отчаянием произнесла она.

– Успокойся, дитя, не надо слез, – сказала графиня. – Я бы не стала тебе все это рассказывать, если бы не знала способ, как помочь твоему отцу.

Белль сжала ладонь графини.

– Что это за способ? – спросила она с робкой надеждой в голосе.

– Все просто. Я хочу привести его в «Страну Грез».