Конкурентных преимуществ

 

§ 1. Недобросовестная конкуренция,

осуществляемая путем дискредитации

 

Распространение ложных, неточных или искаженных сведений, которые могут причинить убытки хозяйствующему субъекту и (или) нанести ущерб его деловой репутации, представляет собой действие конкурента, квалифицируемое согласно ст. 14.1 Закона о защите конкуренции <62> как форма недобросовестной конкуренции. В доктрине указанное действие именуют прямой дискредитацией <63>.

--------------------------------

<62> СЗ РФ. 2006. N 31. Ст. 3434.

<63> Паращук С.А. Конкурентное право (правовое регулирование конкуренции и монополии). М., 2002. С. 210.

 

При оценке действий хозяйствующего субъекта по распространению ложных, неточных или искаженных сведений в качестве формы (акта) недобросовестной конкуренции указанные сведения вне зависимости от формы их представления должны отвечать следующим условиям:

- находиться в режиме распространения;

- характеризоваться как ложные, неточные или искаженные;

- нести в себе угрозу наступления неблагоприятных последствий для имущественной и (или) неимущественной сферы конкурента.

Понятие "распространение" представлено в российском законодательстве применительно к сведениям (информации) достаточно широко. Общая формула указанного действия закреплена в подп. 9 ст. 2 Федерального закона "Об информации, информационных технологиях и о защите информации" <64> (далее - Закон об информации). Согласно указанной статье под распространением информации понимаются действия, направленные на получение информации неопределенным кругом лиц или передачу информации неопределенному кругу лиц.

--------------------------------

<64> СЗ РФ. 2006. N 31. Ст. 3448.

 

В несколько ином значении законодатель использует смежные с базовым понятием "распространение информации" понятия "распространение продукции средства массовой информации" (абз. 7 ст. 2 Закона РФ "О средствах массовой информации") <65>, "распространение произведения" (подп. 2 п. 2 ст. 1270 ГК РФ), "распространение персональных данных" (подп. 4 ст. 3 Федерального закона "О персональных данных") <66>.

--------------------------------

<65> Ведомости РФ. 1992. N 7. Ст. 300.

<66> СЗ РФ. 2006. N 31 (ч. 1). Ст. 3451.

 

Так, под распространением продукции средства массовой информации понимаются продажа, подписка, доставка, раздача периодического печатного издания, аудио- или видеозаписи программы, вещание телеканала, радиоканала (телевизионное вещание, радиовещание), вещание телепрограммы, радиопрограммы в составе соответственно телеканала, радиоканала, демонстрация кинохроникальной программы, предоставление доступа к сетевому изданию, иные способы распространения.

Распространением произведения признается продажа или иное отчуждение его оригинала или экземпляра.

Распространением персональных данных признаются действия, направленные на передачу персональных данных определенному кругу лиц (передача персональных данных) или на ознакомление с персональными данными неограниченного круга лиц, в том числе обнародование персональных данных в средствах массовой информации, размещение в информационно-телекоммуникационных сетях или предоставление доступа к персональным данным каким-либо иным способом.

Еще одно значение понятия "распространение сведений" раскрывается в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 г. N 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц" (далее - Постановление) <67>.

--------------------------------

<67> Информационная система "Кодекс".

 

Согласно п. 7 указанного Постановления под распространением сведений, порочащих честь и достоинство граждан или деловую репутацию граждан и юридических лиц, следует понимать опубликование таких сведений в печати, трансляцию по радио и телевидению, демонстрацию в кинохроникальных программах и других средствах массовой информации, распространение в сети Интернет, а также с использованием иных средств телекоммуникационной связи, изложение в служебных характеристиках, публичных выступлениях, заявлениях, адресованных должностным лицам, или сообщение в той или иной, в том числе устной, форме хотя бы одному лицу. Сообщение таких сведений лицу, которого они касаются, не может признаваться их распространением, если лицом, сообщившим данные сведения, были приняты достаточные меры конфиденциальности, с тем, чтобы они не стали известными третьим лицам.

На последнее из указанных значений понятия "распространение" чаще всего опирается практика правоприменения при квалификации действий, связанных с распространением дискредитирующей информации.

Сравнительный анализ понятия "распространение информации", закрепленного в Законе об информации, и понятия "распространение сведений", раскрытого в Постановлении, показывает, что они не идентичны. Неидентичность касается в первую очередь круга лиц, получающих сведения, дискредитирующие конкурента. Легко видеть, что в закрепленном в Законе определении распространения законодатель оперирует понятием "неопределенный круг лиц", в то время как Пленум Верховного Суда РФ исходит из формулы "хотя бы одно лицо". Указанная формула по существу означает не распространение сведений, а их предоставление, под которым законодатель понимает действия, направленные на получение информации определенным кругом лиц или передачу информации определенному кругу лиц (подп. 8 ст. 2 Закона об информации).

Позиция законодателя, различающего понятия "распространение информации" и "предоставление информации", основана на доктринальных представлениях, теоретически обоснованных в свое время в юридической литературе. Так, в свое время В.А. Дозорцев, анализируя механизм распоряжения сведениями, отмечал, в частности, что распоряжение сведениями "...выражается в сообщении сведений, включающих передачу их определенному лицу (группе лиц) или распространение их во всеобщее сведение, среди неопределенного круга лиц, информирование о них, независимо от материального воплощения" <68>.

--------------------------------

<68> Дозорцев В.А. Интеллектуальные права: Понятие. Система. Задачи кодификации / Сб. статей. М., 2003. С. 127.

 

Содержание отрицательных характеристик распространяемых сведений (ложности, неточности и искаженности) раскрывается в п. 9.1 письма Федеральной антимонопольной службы от 24 декабря 2015 г. N ИА/74666/15 "О применении "четвертого антимонопольного пакета" (с изменениями на 8 июля 2016 г.) (далее - письмо ФАС). Согласно указанному письму:

- ложность означает полное несоответствие информации действительному положению дел;

- неточность - это распространение хозяйствующим субъектом информации о хозяйствующем субъекте - конкуренте не в полном объеме, что не позволяет всесторонне ее воспринять, получить исчерпывающе верное представление об излагаемых факте, действии или событии применительно к данному хозяйствующему субъекту;

- искаженность - интерпретация хозяйствующим субъектом информации о существующем или состоявшемся факте, действии, событии применительно к хозяйствующему субъекту - конкуренту в такой форме, которая приведет к ее неверному, негативному восприятию третьими лицами, включая потребителей.

Указанные характеристики имеют хотя и оценочный, но вместе с тем несут в себе юридически значимый потенциал, поскольку закреплены в качестве необходимых для данной разновидности форм (актов) недобросовестной конкуренции нормами действующего законодательства. При этом в основу оценки характера распространяемых сведений должно быть также положено рекомендуемое Постановлением для целей правоприменения во многом психологическое или даже философское понятие "несоответствия действительности". Вспомним универсальную формулу Гегеля: "Все действительное - разумно, все разумное - действительно".

Согласно п. 7 Постановления не соответствующими действительности сведениями являются утверждения о фактах или событиях, которые не имели места в реальности во время, к которому относятся оспариваемые сведения. Не могут рассматриваться как не соответствующие действительности сведения, содержащиеся в судебных решениях и приговорах, постановлениях органов предварительного следствия и других процессуальных или иных официальных документах, для обжалования и оспаривания которых предусмотрен иной установленный законами судебный порядок.

Правила, содержащиеся в законодательстве о защите конкуренции, не требуют, чтобы ложные, неточные или искаженные сведения относились к разряду порочащих. Однако распространение порочащих сведений при наличии в них признаков ложности, неточности или искаженности и присутствии угрозы наступления неблагоприятных последствий для имущественной и (или) неимущественной сферы конкурента должно рассматриваться в качестве формы (акта) недобросовестной конкуренции. Распространение достоверных сведений, умаляющих честь и достоинство хозяйствующего субъекта (диффамация), по российскому законодательству не является формой (актом) недобросовестной конкуренции.

В качестве действий, не дискредитирующих конкурента по смыслу законодательства о защите конкуренции, хотя законодатель об этом прямо и не говорит, но надо полагать, подразумевает, должны считаться действия по распространению сведений, содержащих конструктивную критику конкурента, оценочные суждения о конкуренте и его предпринимательской деятельности, а также распространение информации сатирического и юмористического содержания.

Устанавливая запрет на распространение определенных сведений и квалифицируя такое распространение в качестве формы (акта) недобросовестной конкуренции, законодатель очерчивает круг лиц, которых указанные сведения касаются. Это, конечно, прежде всего хозяйствующие субъекты - конкуренты. В такой круг лиц по смыслу ст. 14.1 Закона о защите конкуренции не могут входить хозяйствующие субъекты - распространители ложных, неточных или искаженных сведений о самих себе, своем товаре или о своем бизнесе.

Если сведения, касающиеся конкурента, носят, как правило, негативный оттенок, то сведения о собственной деятельности являются позитивными, оставаясь тем не менее ложными, неточными или искаженными. Распространение подобного рода позитивных сведений осуществляется преимущественно с помощью рекламы. Однако здесь законодателем поставлен заслон в виде запрета недостоверной рекламы (ст. 5 Федерального закона "О рекламе").

Ложные, неточные или искаженные сведения могут распространяться с использованием самых различных способов, в числе которых следует назвать опубликование таких сведений в печати, трансляцию по радио и телевидению, демонстрацию в кинохроникальных программах и других средствах массовой информации, распространение дискредитирующей информации в сети Интернет или в иных средствах телекоммуникационной связи.

Если, например, сведения, дискредитирующие конкурента, были распространены посредством трансляции по радио наряду с распространением продукции средства массовой информации, будет иметь место и распространение дискредитирующих сведений. При этом согласно Постановлению если оспариваемые сведения были распространены в средствах массовой информации, то надлежащими ответчиками являются автор и редакция соответствующего средства массовой информации. Если эти сведения были распространены в средстве массовой информации с указанием лица, являющегося их источником, то это лицо также является надлежащим ответчиком. При опубликовании или ином распространении не соответствующих действительности порочащих сведений без обозначения имени автора (например, в редакционной статье) надлежащим ответчиком по делу является редакция соответствующего средства массовой информации, то есть организация, физическое лицо или группа физических лиц, осуществляющие производство и выпуск данного средства массовой информации.

Распространение ложных, неточных или искаженных сведений рассматривается законодателем как форма (акт) недобросовестной конкуренции при условии, что такое распространение способно в принципе причинить убытки хозяйствующему субъекту, структура которых установлена в п. 2 ст. 15 ГК РФ, либо нанести ущерб его деловой репутации.

Формулу данного акта в части причинения убытков хозяйствующему субъекту или нанесения ущерба его деловой репутации следует рассматривать в качестве частного случая общей формулы недобросовестной конкуренции, сконструированной законодателем в подп. 9 ст. 4 Закона о конкуренции. Из структуры общей формулы исключены действительные убытки и действительный вред, причиненный деловой репутации хозяйствующего субъекта - конкурента. Поэтому в данном случае в составе потенциальных убытков должны учитываться будущие расходы, которые необходимо произвести хозяйствующему субъекту - конкуренту, а также упущенная выгода. Имущественный и неимущественный вред, причиненный умалением деловой репутации хозяйствующего субъекта, применительно к рассматриваемой форме (акту) недобросовестной конкуренции должны квалифицироваться как потенциальные. При этом подвергшаяся дискредитирующему воздействию деловая репутация может включать как репутацию самого хозяйствующего субъекта, так и профессиональную репутацию его руководителей.

Действующее законодательство и практика его применения в настоящее время не учитывают ряда важнейших информационных параметров распространяемых сведений при их квалификации как ложных, неточных или искаженных. Под указанными параметрами распространяемых сведений вне зависимости от того, являются ли они позитивными или негативными, следует понимать их релевантность и пертинентность.

Распространяемые сведения будут считаться релевантными, если они касаются качества и потребительских свойств товара, предлагаемого к продаже другим хозяйствующим субъектом - конкурентом, назначения такого товара, способов и условий его изготовления или применения, результатов, ожидаемых от использования такого товара, его пригодности для определенных целей; количества товара, предлагаемого к продаже другим хозяйствующим субъектом - конкурентом, наличия такого товара на рынке, возможности его приобретения на определенных условиях, фактического размера спроса на такой товар; условий, на которых предлагается к продаже товар другим хозяйствующим субъектом - конкурентом, в частности цены товара. Говоря иначе, указанные сведения для целей признания их дискредитирующими должны отражать только те свойства и характеристики товара другого хозяйствующего субъекта - конкурента, которые поименованы в ст. 14.1 Закона о конкуренции. Не будут, например, являться релевантными дискредитирующие сведения, относящиеся к личности хозяйствующего субъекта - конкурента, например сведения об уровне профессиональной подготовки сотрудников, их честности и деловых качествах, а равно финансового положения конкурента.

Распространяемые сведения будут считаться пертинентными, если степень их ложности, неточности или искаженности достаточна для признания факта распространения указанных сведений актом недобросовестной конкуренции. Достаточность в данном случае означает, что распространяемые сведения содержат минимальный для их эффективной и правильной квалификации набор показателей, наличие которых будет свидетельствовать об их ложности, неточности или искаженности. Пертинентность - наиболее сложно определяемый информационный параметр распространяемых сведений, который фактически не учитывается в правоприменительной практике и, безусловно, требует разработки соответствующих методик, а равно разъяснений от компетентных юрисдикционных органов. Такие методики и разъяснения необходимы, поскольку только через параметр пертинентности сведений и возможна их квалификация по критерию их потенциальной способности причинить убытки хозяйствующему субъекту и (или) нанести ущерб его деловой репутации. Разъяснений, содержащихся в п. 9.1 письма ФАС по поводу отрицательных оценочных характеристик распространяемых сведений, явно недостаточно для целей правоприменения. Указанные характеристики во многом относятся к сфере психологии и имеют множество интерпретаций, с помощью которых можно не только показать, но и признать любого конкурента недобросовестным по основанию ложности, неточности или искаженности распространяемых им сведений.

Распространение дискредитирующих хозяйствующего субъекта сведений, но не несущих в себе выявленную в установленном порядке угрозу наступления неблагоприятных последствий для имущественной и (или) неимущественной сферы конкурента или несущих надуманную угрозу наступления таких последствий, не может и не должно рассматриваться в качестве действий, дискредитирующих конкурента. Кроме того, следует иметь в виду, что необходима известная осторожность при оценке условно дискредитирующих сведений, которые носят иронический или сатирический характер, но неблагоприятные последствия распространения которых явно не влияют на имущественную сферу конкурента.

 

Практика правоприменения

 

Приведем примеры из практики правоприменения посредством выдержек из судебных актов, содержащих аргументацию принимавших их юрисдикционных органов.

 

Определение Верховного Суда РФ от 10 апреля 2019 года

по делу N А53-13818/2018

 

Лаборатория обратилась в антимонопольный орган с заявлением о нарушении Закона о защите конкуренции путем распространения третьим лицом порочащих сведений о заявителе. В частности, общество указывает, что на официальном сайте общества "ОКБ "Ритм", в социальной сети "Вконтакте" размещен доклад бывшего директора третьего лица - Г.

Оспариваемым решением антимонопольный орган отказал в возбуждении дела о нарушении антимонопольного законодательства в связи с отсутствием в действиях общества "ОКБ "Ритм" признаков нарушения антимонопольного законодательства.

При рассмотрении настоящего дела суды, оценив представленные в материалы дела доказательства, установили, что спорный доклад бывшего генерального директора общества "ОКБ "Ритм" содержал сведения о лицах, принимавших участие в создании приборов СКЭНАР, и представляет собой частное, субъективное мнение. Доказательств ложности или порочности указанных сведений заявителем не представлено.

В этой связи суды, с учетом положений ст. 14.1, 14.3, 39 Закона о защите конкуренции, а также принимая во внимание разъяснения, содержащиеся в Обзоре практики рассмотрения судами дел по спорам о защите чести, достоинства и деловой репутации, утвержденном Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 16.03.2016, признали законным оспариваемое решение антимонопольного органа в связи с недоказанностью заявителем факта дискредитации, то есть распространения ложных, неточных или искаженных сведений, которые могут причинить убытки хозяйствующему субъекту и (или) нанести ущерб его деловой репутации, а также недобросовестной конкуренции путем некорректного сравнения хозяйствующего субъекта и (или) его товара с другим хозяйствующим субъектом - конкурентом и (или) его товаром.

При изучении доводов кассационной жалобы усматривается их тождественность доводам, заявляемым обществом в судах трех инстанций, которым дана надлежащая правовая оценка.

Указанные доводы не свидетельствуют о нарушении судами норм материального и процессуального права при вынесении обжалуемых судебных актов и не могут быть признаны основанием для их пересмотра в кассационном порядке.

Учитывая изложенное, судья Верховного Суда Российской Федерации определила: отказать обществу с ограниченной ответственностью "Научно-исследовательская лаборатория медицинской электронной техники "ЛЭТ Медикал" в передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации.

 

Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа

от 16 марта 2017 года по делу N А21-3639/2016

 

Общество с ограниченной ответственностью "Корпорация Союз" и НО "Балтийский пищевой Союз" обратились в Арбитражный суд с заявлениями об оспаривании решения и предписания Управления Федеральной антимонопольной службы о признании заявителей нарушившими п. 1 ст. 14.1 Закона о защите конкуренции.

В соответствии со ст. 51 АПК РФ суд первой инстанции привлек к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, общество с ограниченной ответственностью "Координирующий распределительный центр ЭФКО-Каскад", общество с ограниченной ответственностью "ЭФКО Пищевые Ингредиенты", открытое акционерное общество "Эфирное", общество с ограниченной ответственностью "Ганеша и К", общество с ограниченной ответственностью "Фабрика шоколадных масс ШОКОЛМА" и закрытое акционерное общество "Знаменский маргариновый комбинат".

Решением Арбитражного суда Калининградской области от 27.07.2016 в удовлетворении заявленных требований отказано.

Постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 08.11.2016 решение суда первой инстанции отменено, оспариваемые ненормативные акты Управления признаны недействительными "в части указаний в их резолютивных частях ООО "Знаменский маргариновый комбинат", ООО "Ганеша и К", ООО "ФШМ ШОКОЛМА", ООО "Корпорация Союз". В удовлетворении остальной части заявленных требований отказано.

В кассационной жалобе НО "Балтийский пищевой Союз" просит отменить Постановление от 08.11.2016 в части отказа в удовлетворении требований о признании недействительными решения и предписания Управления от 15.02.2016 по делу N АМЗ-16/2015 в отношении подателя жалобы и принять в этой части новый судебный акт, ссылаясь на неправильное применение судом апелляционной инстанции норм материального права - ст. 4 и ст. 14.1 Закона о защите конкуренции. При этом НО "Балтийский пищевой Союз" полагает, что не может являться субъектом нарушения антимонопольного законодательства подготовка и распространение информационного бюллетеня N 1, текст которого не содержит достаточных индивидуализирующих признаков, не образуют состава такого нарушения.

ООО "КРЦ ЭФКО-Каскад", ООО "ЭФКО Пищевые Ингредиенты", ОАО "ЭФКО" в совместной кассационной жалобе просят отменить Постановление от 08.11.2016 в части признания недействительными решения и предписания Управления от 15.02.2016 N АМЗ-16/2015 и принять в этой части новый судебный акт, ссылаясь на несоответствие выводов суда апелляционной инстанции фактическим обстоятельствам дела и имеющимся доказательствам. Податель жалобы полагает, что подготовка и рассылка НО "Балтийский пищевой Союз" информационного бюллетеня N 1 осуществлены исключительно в целях обеспечения предпринимательских интересов участников, в числе которых ООО "Знаменский маргариновый комбинат", ООО "Ганеша и К" и ООО "Корпорация Союз", а потому нарушение антимонопольного запрета на недобросовестную конкуренцию обоснованно вменено Управлением названным хозяйствующим субъектам.

Из материалов дела следует, что в июне 2014 года НО "Балтийский пищевой Союз" подготовила и распространила в сети Интернет информационный бюллетень N 1 за подписью председателя правления, в котором содержатся следующие сведения: "Генеральной прокуратурой были выявлены массовые нарушения законодательства компанией ЭФКО", которая перевозит тропические масла в цистернах из-под бензина и других нефтепродуктов".

ООО "КРЦ ЭФКО-Каскад", ООО "ЭФКО Пищевые Ингредиенты" и ОАО "ЭФКО" 28.11.2014 обратились в антимонопольный орган с жалобой на действия НО "Балтийский пищевой Союз", учредителями (участниками) которой являются ЗАО "Знаменский маргариновый комбинат", ООО "Ганеша и К", ООО "ФШМ ШОКОЛМА", ООО "Корпорация Союз", а также на действия общества с ограниченной ответственностью "СОЮЗ-ТТМ", на основании которой Управление 17.02.2015 возбудило дело N АМЗ-16/2015 по признакам нарушения п. 1 ч. 1 ст. 14 Закона о защите конкуренции.

Определением Управления от 12.01.2016 рассмотрение дела N АМЗ-16/2015 в отношении ООО "СОЮЗ-ТТМ" прекращено.

В порядке ст. 39.1 Закона о защите конкуренции Управление в связи с наличием в действиях НО "Балтийский пищевой Союз", ООО "Знаменский маргариновый комбинат", ООО "Ганеша и К", ООО "ФШМ ШОКОЛМА" и ООО "Корпорация Союз" признаков нарушения п. 1 ст. 14.1 Закона о защите конкуренции" выдало названным хозяйствующим субъектам предупреждение от 12.01.2016 N 1 о прекращении действий, которые содержат признаки нарушения антимонопольного законодательства, путем размещения не позднее 22.01.2016 в сети Интернет опровержения содержащихся в информационном бюллетене N 1 сведений - "Генеральной прокуратурой были выявлены массовые нарушения законодательства компанией "ЭФКО", которая перевозит тропические масла в цистернах из-под бензина и других нефтепродуктов". Названное предупреждение не выполнено.

Решением Управления от 15.02.2016 по делу N АМЗ-16/2015 действия НО "Балтийский пищевой Союз", ООО "Знаменский маргариновый комбинат", ООО "Ганеша и К", ООО "ФШМ ШОКОЛМА", ООО "Корпорация Союз", выразившиеся в распространении неточной (искаженной) информации, которая может причинить убытки и (или) нанести ущерб деловой репутации ООО "КРЦ ЭФКО-Каскад", ООО "ЭФКО Пищевые Ингредиенты", ОАО "ЭФКО", признаны нарушением п. 1 ст. 14.1 Закона о защите конкуренции.

15.02.2016 Управление выдало НО "Балтийский пищевой Союз", ООО "Знаменский маргариновый комбинат", ООО "Ганеша и К", ООО "ФШМ ШОКОЛМА", ООО "Корпорация Союз" предписание N 10-АМЗ/2016, в соответствии с которым указанным лицам необходимо в срок не позднее 01.04.2016 прекратить нарушение п. 1 ст. 14.1 Закона о защите конкуренции, а именно разместить в сети Интернет опровержение содержащейся в информационном бюллетене N 1 информации следующего содержания: "Генеральной прокуратурой были выявлены массовые нарушения законодательства компанией "ЭФКО", которая перевозит тропические масла в цистернах из-под бензина и других нефтепродуктов", а также разослать указанное опровержение по тем же адресам и тем же способом, какими был разослан информационный бюллетень.

НО "Балтийский пищевой Союз" и ООО "Корпорация Союз" оспорили решение о предписании Управления в судебном порядке.

Суд первой инстанции отказал в удовлетворении заявленных требований, признав обоснованными выводы антимонопольного органа о нарушении вышеназванными хозяйствующими субъектами п. 1 ст. 14.1 Закона о защите конкуренции, сделав вывод, что НО "Балтийский пищевой Союз" при подготовке и распространении информационного бюллетеня N 1 действовал в интересах своих учредителей (участников) - ООО "Знаменский маргариновый комбинат", ООО "Ганеша и К", ООО "ФШМ ШОКОЛМА" ООО "Корпорация Союз".

Суд апелляционной инстанции решение суда первой инстанции отменил, признал решение и предписание Управления от 15.02.2016 недействительными в части указаний в их резолютивных частях ООО "Знаменский маргариновый комбинат", ООО "Ганеша и К", ООО "ФШМ ШОКОЛМА" и ООО "Корпорация Союз", поскольку не усмотрел причастности указанных лиц к подготовке, публикации и распространению информационного бюллетеня N 1.

Кассационная инстанция, изучив материалы дела и проверив правильность применения судом апелляционной инстанции норм материального и процессуального права, считает, что кассационные жалобы не подлежат удовлетворению в силу следующего.

В соответствии с п. 1 ст. 14.1 Закона о защите конкуренции не допускается недобросовестная конкуренция путем дискредитации, то есть распространения ложных, неточных или искаженных сведений, которые могут причинить убытки хозяйствующему субъекту и (или) нанести ущерб его деловой репутации, в том числе в отношении качества и потребительских свойств товара, предлагаемого к продаже другим хозяйствующим субъектом - конкурентом, назначения такого товара, способов и условий его изготовления или применения, результатов, ожидаемых от использования такого товара, его пригодности для определенных целей. В ст. 4 Закона о защите конкуренции даны определения следующих понятий:

- хозяйствующий субъект - коммерческая организация, некоммерческая организация, осуществляющая деятельность, приносящую ей доход, индивидуальный предприниматель, иное физическое лицо, не зарегистрированное в качестве индивидуального предпринимателя, но осуществляющее профессиональную деятельность, приносящую доход, в соответствии с федеральными законами на основании государственной регистрации и (или) лицензии, а также в силу членства в саморегулируемой организации;

- конкуренция - соперничество хозяйствующих субъектов, при котором самостоятельными действиями каждого из них исключается или ограничивается возможность каждого из них в одностороннем порядке воздействовать на общие условия обращения товаров на соответствующем товарном рынке;

- недобросовестная конкуренция - любые действия хозяйствующих субъектов (группы лиц), которые направлены на получение преимуществ при осуществлении предпринимательской деятельности, противоречат законодательству Российской Федерации, обычаям делового оборота, требованиям добропорядочности, разумности и справедливости и причинили или могут причинить убытки другим хозяйствующим субъектам - конкурентам либо нанесли или могут нанести вред их деловой репутации.

Судом апелляционной инстанции установлено и материалами дела подтверждается, что факт распространения в июне 2014 года НО "Балтийский пищевой Союз" в сети Интернет информационного бюллетеня N 1 подтверждается протоколом осмотра нотариусом от 05.09.2014 и не отрицается сторонами. При этом проверка, в результате которой установлено нарушение ОАО "ЭФКО" санитарных правил при перевозках растительных масел железнодорожным транспортом, проведена в декабре 2012 года и не Генеральной прокуратурой Российской Федерации, как указано в названном бюллетене, а Белгородской транспортной прокуратурой, тем самым снижается резонансность и уровень восприятия информации; в ходе этой проверки выявлены не массовые нарушения законодательства, как указано в информационном бюллетене N 1, а имел место единичный случай нарушения.

Кроме того, нарушение выявлено не в период распространения данного бюллетеня (лето 2014 года), а более чем за полтора года до этого (в 2012 году), в связи с чем использование в информационном бюллетене N 1 глагола "перевозить" в форме настоящего времени (перевозит) вместо прошедшего времени (перевозила) необоснованно. Нарушения санитарно-эпидемиологического законодательства при перевозке растительных масел железнодорожным транспортом выявлены в тот же период в отношении и других компаний, однако в информационном бюллетене N 1 компания "ЭФКО" указана в качестве единственного нарушителя.

Суд апелляционной инстанции установил, что приведенные искажения информации подтверждаются заключением N 246/1 лингвистического экспертного исследования общества с ограниченной ответственностью "Воронежский центр судебной экспертизы" и заключением от 20.10.2015 N 43-10/15 независимого эксперта - регионального общественного объединения "Гильдия лингвистов-экспертов по документационным и информационным спорам".

Судом установлено, что компания "УкрАгроКонсалт" провела исследования российского рынка подсолнечного масла и жиров и опубликовала 29.08.2013 результаты указанного исследования, согласно которым основными игроками на рынке промышленных жиров и маргарина в России являются в том числе компании "ЭФКО" и "Корпорация Союз", лидером рынка промышленных жиров уже в течение многих лет является группа компаний "ЭФКО", в 2012 году доля компании на этом рынке составила 33,2% (а доля "Корпорации Союз" - 7,3%).

При этом ООО "КРЦ ЭФКО-Каскад", ООО "ЭФКО Пищевые Ингредиенты", ОАО "ЭФКО" входят в группу компаний "ЭФКО" - вертикально ориентированный холдинг на российском рынке масложировой продукции; слово "ЭФКО" является наименованием, то есть индивидуализирующим признаком одного из юридических лиц - ОАО "ЭФКО", а также входит в наименования других юридических лиц - подателей жалоб в антимонопольный орган.

Исследовав и оценив представленные лицами, участвующими в деле, доказательства, суд апелляционной инстанции установил, что распространение НО "Балтийский пищевой Союз" неточных сведений, содержащихся в информационном бюллетене N 1, направлено на получение его членами и участниками конкурентных преимуществ на рынке при осуществлении предпринимательской деятельности, поскольку из содержания бюллетеня следует, что указанная в нем информация фактически направлена на дискредитацию продукции компании "ЭФКО" в глазах потребителей, что может нанести ущерб их деловой репутации и повлечь вследствие этого убытки.

НО "Балтийский пищевой Союз" создана 18.04.2012 в соответствии со ст. 121 ГК РФ (действовавшей в период образования этого юридического лица) и в силу п. 3.1 Устава одна из целей создания - объединение усилий и координация деятельности членов Союза. Учредителями (участниками) НО "Балтийский пищевой Союз" являются ООО "Знаменский маргариновый комбинат", ООО "Ганеша и К", ООО "ФШМ ШОКОЛМА" и ООО "Корпорация Союз".

Исходя из обстоятельств, установленных антимонопольным органом в ходе проверки, и имеющихся в деле доказательств суд апелляционной инстанции сделал правильный вывод об отсутствии доказательств причастности ООО "Знаменский маргариновый комбинат", ООО "Ганеша и К", ООО "ФШМ ШОКОЛМА" и ООО "Корпорация Союз" к подготовке, публикации и распространению информационного бюллетеня N 1, осуществления этих действий по их заданиям, указаниям, согласованиям. При этом наличие у названных лиц статуса учредителей (участников) НО "Балтийский пищевой Союз" не может бесспорно свидетельствовать об их причастности и заинтересованности в распространении спорной информации и не исключает самостоятельного осуществления НО "Балтийский пищевой Союз" таких действий как в интересах названных лиц, так и в уставных целях деятельности организации.

На основании изложенного суд апелляционной инстанции правомерно и обоснованно отменил решение суда первой инстанции, частично удовлетворив заявленные требования и признав оспариваемые решение и предписание антимонопольного органа недействительными в части указаний в их резолютивных частях ООО "Знаменский маргариновый комбинат", ООО "Ганеша и К", ООО "ФШС ШОКОЛМА" и ООО "Корпорация Союз".

Доводы, приведенные в кассационных жалобах, были предметом рассмотрения в суде апелляционной инстанции и им дана надлежащая правовая оценка, а потому суд кассационной инстанции не принимает эти доводы во внимание как противоречащие материалам дела и имеющимся доказательствам.

Учитывая, что дело рассмотрено судом апелляционной инстанции полно и всесторонне, нормы материального и процессуального права применены правильно, суд кассационной инстанции считает, что нет оснований для отмены обжалуемого судебного акта.

Арбитражный суд Северо-Западного округа постановил: Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 08.11.2016 по делу N А21-3639/2016 оставить без изменения, а кассационные жалобы некоммерческой организации "Балтийский пищевой Союз" и общества с ограниченной ответственностью "Координирующий распределительный центр ЭФКО-Каскад", общества с ограниченной ответственностью "ЭФКО Пищевые Ингредиенты" и открытого акционерного общества "Эфирное" - без удовлетворения.

 

§ 2. Недобросовестная конкуренция, осуществляемая путем

введения в заблуждение

 

Согласно ст. 14.2 Закона о защите конкуренции не допускается недобросовестная конкуренция путем введения в заблуждение, в том числе в отношении:

- качества и потребительских свойств товара, предлагаемого к продаже, назначения такого товара, способов и условий его изготовления или применения, результатов, ожидаемых от использования такого товара, его пригодности для определенных целей;

- количества товара, предлагаемого к продаже, наличия такого товара на рынке, возможности его приобретения на определенных условиях, фактического размера спроса на такой товар;

- места производства товара, предлагаемого к продаже, изготовителя такого товара, гарантийных обязательств продавца или изготовителя;

- условий, на которых товар предлагается к продаже, в частности цены такого товара.

При этом согласно п. 9.2 письма Федеральной антимонопольной службы от 24 декабря 2015 г. N ИА/74666/15 "О применении "четвертого антимонопольного пакета" (с изм. на 8 июля 2016 г.) под качеством товара следует понимать совокупность потребительских свойств товара, а под потребительским свойством товара, в свою очередь, - свойство товара, проявляющееся при его использовании потребителем в процессе удовлетворения потребностей.

Способ изготовления означает применяемые при производстве технологии, комплектующие материалы и другие условия производства товара.

Место производства может означать как страну, так и более узкий географический объект, на территории которого осуществлялось производство товара.

Введение в заблуждение относительно изготовителя товара также возможно как вследствие ложных указаний о происхождении товара, так и вследствие использования обозначений, ассоциирующихся у потребителей с другим лицом.

Введение в заблуждение в отношении указанных характеристик представляет собой действие хозяйствующего субъекта (группы лиц), направленное на формирование у участников рынка товаров, работ и услуг представлений, которые не соответствуют действительному положению дел. Подобное действие прямо не воздействует на ситуацию с потребительским спросом, однако порождает у участников рынка некие ожидания, которые в определенных ситуациях могут отвлечь клиентуру на том либо ином сегменте рынка и канализировать ее интересы в нужном для недобросовестного участника направлении.

Понятие "введение в заблуждение" как одно из действий, отнесенных правилами Закона о защите конкуренции к формам недобросовестной конкуренции, является ключевым для уяснения сущности указанной формы. Внешне оно схоже с термином "под влиянием заблуждения", используемым для характеристики некоторых сделок с пороком внутренней воли (ст. 178 ГК РФ). Вместе с тем Закон о защите конкуренции, конструируя формулу введения в заблуждение, не оперирует признаками существенного заблуждения, как то имеет место для сделок, совершенных под влиянием заблуждения. Существенным в последнем случае будет являться заблуждение относительно природы сделки либо таких качеств ее предмета, которые значительно снижают возможности его использования по назначению.

При этом в отличие от сделки, совершенной под влиянием заблуждения и квалифицируемой в качестве таковой по исчерпывающему перечню заблуждений, которым придается юридическое значение, любое из перечисленных заблуждений по смыслу Закона о защите конкуренции не будет иметь юридического значения, если как таковое не повлияет на решение потребителя. В этом смысле существенное значение будут иметь и побудительные причины, подвигнувшие потребителя сделать свой выбор, т.е. мотив выбора или мотив отказа от выбора конкретного товара. Мотив же сделки, совершенной под влиянием заблуждения, существенного значения не имеет.

Введение в заблуждение по смыслу законодательства о защите конкуренции может иметь место со стороны недобросовестного участника оборота, как без умысла, так и намеренно.

В последнем случае намеренное введение в заблуждение будет являться обманом, но обманом, выражающимся только в активных действиях, а не в воздержании от действий.

Таким образом, понятие "введение в заблуждение" как основополагающее для целей квалификации действий хозяйствующего субъекта как недобросовестных шире, чем аналогичное понятие, используемое в гражданском законодательстве, поскольку включает в свой объем не только собственно заблуждение, но и обман.

Еще одним вопросом, который необходимо затронуть при рассмотрении понятия "введение в заблуждение", - это вопрос завершенности акта, характеризующегося как введение в заблуждение. Говоря другими словами, следует определиться с тем, какие действия надлежит рассматривать в качестве недобросовестных: действия, которые уже ввели в заблуждение, или действия, которые способны ввести в заблуждение. Буквальное толкование нормы ст. 14.2 приводит нас к выводу о том, что недобросовестной конкуренцией могут признаваться действия, которые уже ввели участников рынка в заблуждение.

В литературе при анализе ранее действовавшего антимонопольного законодательства отмечалось, что такая формулировка страдает рядом негативных моментов, а именно:

- ослабляет профилактические (превентивные) функции конкурентного законодательства;

- требует установления конкретного факта введения потребителя (или потребителей) в заблуждение;

- определяющим для установления противоправности действия становится субъективное восприятие конкретного потребителя, а не объективные критерии <69>.

--------------------------------

<69> Кондратовская С.Н. Правовые проблемы пресечения недобросовестной конкуренции на товарных рынках: Дис.... канд. юрид. наук. СПб., 2005. С. 72 - 73.

 

В этой связи предлагалось заменить действовавшую формулировку "введение в заблуждение" на формулировку "совершение действий, способных ввести в заблуждение".

Действующая редакция ст. 14.2 Закона о защите конкуренции не содержит указания на субъектов, которые вводятся в заблуждение в отношении характера, способа и места производства, потребительских свойств, качества и количества товара или в отношении его производителей. Прежняя редакция абз. 3 ст. 10 Закона РФ "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" в качестве субъектов, вводимых в заблуждение, рассматривала исключительно потребителей, т.е. граждан, имеющих намерение заказать или приобрести либо заказывающих, приобретающих или использующих товары (работы, услуги) исключительно для личных, семейных, домашних и иных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности (преамбула Закона РФ "О защите прав потребителей").

В подп. 3 п. 3 ст. 10.bis Парижской конвенции по охране промышленной собственности в качестве субъекта, способного быть введенным в заблуждение, называется общественность.

Действующий Закон о защите конкуренции не очерчивает ни круга лиц, равно как и не устанавливает разумной квоты введенных в заблуждение. Это и понятно, поскольку в основу действий по введению в заблуждение положен не объективный, а субъективный критерий, применение которого позволяет условно считать введенным в заблуждение любого и каждого, включая потребителей, конкурентов и контрагентов лица, совершающего противоправное действие, подпадающее под признаки введения в заблуждение.

Перечень характеристик товара, в отношении которых участник гражданского оборота может быть введен в заблуждение, установлен правилами ст. 14.2 Закона о защите конкуренции. Согласно указанным правилам к таким характеристикам отнесены:

- качество и потребительские свойства товара;

- назначение товара;

- способы и условия изготовления товара или его применения;

- результаты, ожидаемые от использования товара, его пригодности для определенных целей;

- количество товара, предлагаемого к продаже;

- наличие товара на рынке, возможности его приобретения на определенных условиях;

- фактический размер спроса на товар;

- место производства товара, предлагаемого к продаже;

- изготовитель такого товара;

- гарантийные обязательства продавца или изготовителя;

- условия, на которых товар предлагается к продаже, в частности цена такого товара.

Статья 10.bis Парижской конвенции по охране промышленной собственности относит к параметрам товара, в отношении которых общественность может быть введена в заблуждение:

- характер товара;

- характер изготовления товара;

- способ изготовления товара;

- свойства товара;

- пригодность товара к применению;

- количество товара.

Сравнение приведенных перечней показывает, что перечень, содержащийся в Законе о защите конкуренции, включает в себя все объекты, перечисленные в подп. 3 п. 3 ст. 10.bis Парижской конвенции по охране промышленной собственности. Терминологические особенности не колеблют существа объектов сравнения. К примеру, качество товара по российскому закону есть не что иное, как своего рода пригодность товара к применению по смыслу Парижской конвенции.

На практике и в теории между тем возникает вопрос о привлечении к ответственности за нарушение законодательства о защите конкуренции в том случае, когда объект, в отношении которого участник гражданского оборота введен в заблуждение, не поименован в законе. В литературе по этому поводу высказываются различные точки зрения <70>.

--------------------------------

<70> См., например: Гукасян Л.Е. Комментарий к статье 10 Закона РФ "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" // Вестник МАП России. 2000. N 3. С. 86.

 

На наш взгляд, если объект, в отношении которого участник гражданского оборота введен в заблуждение действиями хозяйствующего субъекта, не поименован в законе, то указанный субъект не может быть привлечен к ответственности за нарушение законодательства о защите конкуренции. Этот вывод может быть аргументирован следующим соображением.

Перечень действий, рассматриваемых законодателем в качестве форм (актов) недобросовестной конкуренции, является открытым по составу входящих в него действий, а не по признакам, характеризующим указанные действия.

Формулируя признаки, характеризующие действия по введению в заблуждение, законодатель не имел в виду в роли введенного в заблуждение, только хозяйствующего субъекта - конкурента. Введенным в заблуждение, как уже отмечалось выше, может считаться всякий и каждый. Но действия по введению в заблуждение, как представляется, можно оценивать сквозь призму общего понятия недобросовестной конкуренции только по отношению к хозяйствующим субъектам - конкурентам, а не ко всем участникам гражданского оборота.

Правило, закрепленное в ст. 14.2 Закона о защите конкуренции, не содержит указаний на способы или средства, с помощью которых участники гражданского оборота могут быть введены в заблуждение.

В отличие от внутреннего российского законодательства о защите конкуренции, Парижская конвенция по охране промышленной собственности (подп. 3 п. 3 ст. 10.bis) называет в качестве таких средств указания или утверждения, используемые при осуществлении коммерческой деятельности.

Принято считать, что значительное число недобросовестных конкурентных действий по введению в заблуждение совершаются посредством использования рекламы и, в частности, запрещенной ее разновидности, именуемой недостоверной рекламой.

Согласно п. 3 ст. 5 Федерального закона "О рекламе" недостоверной признается реклама, которая содержит, в частности, следующие не соответствующие действительности сведения:

- о преимуществах рекламируемого товара перед находящимися в обороте товарами, которые произведены другими изготовителями или реализуются другими продавцами;

- о любых характеристиках товара, в том числе о его природе, составе, способе и дате изготовления, назначении, потребительских свойствах, об условиях применения товара, о месте его происхождения, наличии сертификата соответствия или декларации о соответствии, знаков соответствия и знаков обращения на рынке, сроках службы, сроках годности товара;

- об ассортименте и о комплектации товаров, а также о возможности их приобретения в определенном месте или в течение определенного срока;

- о стоимости или цене товара, порядке его оплаты, размере скидок, тарифов и других условиях приобретения товара;

- об условиях доставки, обмена, ремонта и обслуживания товара;

- о гарантийных обязательствах изготовителя или продавца товара;

- об исключительных правах на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации юридического лица, средства индивидуализации товара;

- о правах на использование официальных государственных символов (флагов, гербов, гимнов) и символов международных организаций;

- об официальном или общественном признании, о получении медалей, призов, дипломов или иных наград;

- о рекомендациях физических или юридических лиц относительно объекта рекламирования либо о его одобрении физическими или юридическими лицами;

- о результатах исследований и испытаний;

- о предоставлении дополнительных прав или преимуществ приобретателю рекламируемого товара.

Перечень сведений, которые содержатся в указанной статье и которые при условии их несоответствия действительности влекут признание рекламы недостоверной, является исчерпывающим. Вместе с тем в ряде федеральных законов, например в ст. 67 Федерального закона "Об обращении лекарственных средств" <71>, содержатся нормы, развивающие порядок использования сведений, касающихся движения товара, являющегося лекарственным препаратом. Согласно указанной статье информация о лекарственных препаратах, отпускаемых по рецепту на лекарственный препарат, должна содержаться только в специализированных изданиях, предназначенных для медицинских, фармацевтических, ветеринарных работников. Информация о лекарственных препаратах для специалистов в области обращения лекарственных средств может содержаться в монографиях, справочниках, научных статьях, в докладах на конгрессах, конференциях, симпозиумах, научных советах, а также в инструкциях по применению лекарственных препаратов.

--------------------------------

<71> РГ. 2010. 14 апреля.

 

Информация о лекарственных препаратах, отпускаемых без рецепта на лекарственный препарат, может содержаться в публикациях и объявлениях средств массовой информации, специализированных и общих печатных изданиях, инструкциях по применению лекарственных препаратов, иных изданиях субъектов обращения лекарственных средств. Рекламные материалы о лекарственном препарате, отпускаемом без рецепта на лекарственный препарат, должны соответствовать инструкции по применению лекарственного препарата.

При определенных условиях в качестве информации, с помощью которой достигается эффект введения в заблуждение, будет являться т.н. скрытая реклама в телепередачах или художественных фильмах (produkt placement), а также маскировка рекламной информации под почтовые отправления.

Очевидно, что реклама далеко не единственное средство, с помощью которого участники гражданского оборота могут быть введены в заблуждение. Среди иных средств следует назвать обозначения, представляющие собой или содержащие элементы, которые являются ложными или способны ввести в заблуждение потребителя относительно товара либо его изготовителя (подп. 1 п. 3 ст. 1483 ГК РФ), обозначения для товаров, способные ввести потребителей в заблуждение относительно места происхождения и особых свойств товара (п. 3 ст. 1519 ГК РФ); средства массовой информации, в том числе периодические печатные издания, радио-, теле-, видеопрограммы.

К обозначениям, являющимся ложными или способными ввести в заблуждение потребителя относительно товара или его изготовителя, относятся, в частности, обозначения, порождающие в сознании потребителя представление об определенном качестве товара, его изготовителе или месте происхождения, которое не соответствует действительности. При этом обозначение признается ложным или вводящим в заблуждение, если ложным или вводящим в заблуждение является хотя бы один из его элементов.

В доктрине вопрос о наличии либо отсутствии принципиальных различий между обозначениями, являющимися ложными, и обозначениями, способными ввести потребителей в заблуждение, является дискуссионным. Так, А.П. Рабец считает, что существенных различий между рассматриваемыми обозначениями нет и что эти обозначения тесно связаны друг с другом" <72>. Е.А. Ариевич опирается в своих рассуждениях на различие понятий "являющийся" и "способный", которые предваряют характеристику обозначения, вводящего в заблуждение и ложного <73>.

--------------------------------

<72> Рабец А.П. Правовая охрана товарных знаков в России: современное состояние и перспективы. СПб., 2003. С. 155.

<73> Ариевич Е.А. Введение в заблуждение: практика и реальность // Патенты и лицензии. 2000. N 9. С. 22.

 

Мы полагаем, что не всякое ложное по сути обозначение способно ввести в заблуждение, равно как и обозначение, способное ввести в заблуждение, может соответствовать действительности или быть ложным. Другой вопрос о тождественности порождаемых такими обозначениями представлений в сознании потребителя. Породить представление об определенном качестве товара, его производителе или месте происхождения, которое не соответствует действительности, способно не только ложное обозначение, но и обозначение, способное ввести в заблуждение не будучи ложным.

Ложными или вводящими в заблуждение могут быть и наименования мест происхождения товара. В их отношении законодатель употребляет термин "незаконное использование наименования места происхождения товара".

Незаконным, в частности, считается использование сходного обозначения для любых товаров, способного ввести потребителей в заблуждение относительно места происхождения и особых свойств товара (п. 3 ст. 1519 ГК РФ). Оценка признаков ложности и способности к введению в заблуждение в отношении наименований мест происхождения товаров аналогична оценке признаков ложности и способности к введению в заблуждение обозначений, признаваемых товарными знаками.

 

Практика правоприменения

 

Приведем пример из практики применения судами ст. 14.2 Закона о защите конкуренции.

 

Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа

от 13 сентября 2018 г. N А56-63728/2017

 

Общество с ограниченной ответственностью (ООО) "Частная пивоварня "Афанасий" обратилось в Арбитражный суд города Москвы с заявлением о признании недействительными решения Управления Федеральной антимонопольной службы по Санкт-Петербургу (далее - Управление), предписания Управления от 14.12.2016, а также о признании недействительным решения Федеральной антимонопольной службы от 30.03.2017 N АД/2320396/17 (дело N А40-68620/20017-03-613).

Определением Арбитражного суда города Москвы от 19.06.2017 требования общества о признании недействительными решения Управления от 14.12.2016 и предписания Управления от 14.12.2016 N 78/27753/16 по делу N 1-14.2-388/78-01-16 выделено в отдельное производство и направлено по подсудности в Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области.

Определением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 24.08.2017 заявление общества о признании недействительным решения Управления принято к производству (дело N А56-63728/2017).

К участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечено ООО "Объединенные пивоварни Хейнекен" (далее - ООО "ОПХ").

Решением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 09.01.2018, оставленным без изменения Постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 11.04.2018, в удовлетворении заявления отказано.

В кассационной жалобе общество, ссылаясь на неправильное применение судами норм материального права - п. 9 ст. 4, п. 1 ст. 14.2 Закона о защите конкуренции, а также норм процессуального права, просит отменить принятые по делу судебные акты, удовлетворить заявленные требования. По мнению подателя жалобы, в ходе рассмотрения дела о нарушении антимонопольного законодательства Управление не установило в действиях общества факт недобросовестной конкуренции; при этом суд первой инстанции самостоятельно определил со стороны общества нарушение ст. 14.2, фактически подменив собой антимонопольный орган. Общество считает, что Управлением не было доказано причинение действиями заявителя убытков другим хозяйствующим субъектам; данное обстоятельство не нашло своего отражения в заключении об обстоятельствах дела и решении Управления, а было приведено только в ходе рассмотрения настоящего дела, что недопустимо в силу нормы ст. 200 АПК. Податель жалобы также полагает, что действия общества не могут быть квалифицированы как антиконкурентное поведение, а являются административным правонарушением, ответственность за которое предусмотрена ст. 14.7 КоАП РФ, рассмотрение дел по которой не относится к компетенции антимонопольных органов.

Как следует из материалов дела и установлено судами двух инстанций, Управлением в отношении общества было вынесено предупреждение от 17.05.2016 о прекращении действий (бездействия), которые содержат признаки нарушения п. 1 ст. 14.2 Закона о защите конкуренции, выразившиеся в размещении в сети Интернет, в том числе на сайте с доменным именем www.afanasy.ru, информации о том, что медовуха "Охота нашего! Крепкое" является пивом, путем удаления в срок до 01.07.2016 из публичного доступа указанной информации.

В связи с неисполнением указанного предупреждения Управлением в отношении общества было возбуждено дело о нарушении антимонопольного законодательства по признакам нарушения ст. 14.2 Закона о защите конкуренции.

Решением от 14.12.2016 (далее - решение УФАС) Управление признало в действиях общества указанное нарушение, выразившееся в распространении ООО "Частная пивоварня "Афанасий" в сети Интернет информации о том, что медовуха "Охота нашего! Крепкое" является пивом.

В этот же день (14.12.2016) Управление выдало обществу предписание (далее - предписание УФАС), которым предложило в срок до 20.02.2017 прекратить нарушение ст. 14.2 Закона о защите конкуренции, а именно: изъять из публичного доступа в сети Интернет, в том числе на страницах сайтов, указанных в решении по делу, информацию о том, что медовуха "Охота нашего! Крепкое" является пивом.

Не согласившись с названными решением и предписанием УФАС, общество обратилось в арбитражный суд с заявлением.

Суды двух инстанций исследовали и оценили доказательства, представленные участниками спора, их доводы, установили обстоятельства дела и пришли к выводу об отсутствии правовых оснований для удовлетворения заявления общества.

Кассационная инстанция, изучив материалы дела и проверив правильность применения судами норм материального и процессуального права, считает кассационную жалобу общества не подлежащей удовлетворению в силу следующего.

В соответствии со ст. 14.2 Закона о защите конкуренции не допускается недобросовестная конкуренция путем введения в заблуждение, в том числе в отношении: 1) качества и потребительских свойств товара, предлагаемого к продаже, назначения такого товара, способов и условий его изготовления или применения, результатов, ожидаемых от использования такого товара, его пригодности для определенных целей; 2) количества товара, предлагаемого к продаже, наличия такого товара на рынке, возможности его приобретения на определенных условиях, фактического размера спроса на такой товар; 3) места производства товара, предлагаемого к продаже, изготовителя такого товара, гарантийных обязательств продавца или изготовителя; 4) условий, на которых товар предлагается к продаже, в частности цены такого товара.

Данный правовой запрет корреспондирует с нормой подп. 3 п. 3 ст. 10.bis Парижской конвенции по охране промышленной собственности (подписанной Союзом Советских Социалистических Республик 12.10.1967), в соответствии с которой не допускаются указания или утверждения, использование которых при осуществлении коммерческой деятельности может ввести общественность в заблуждение относительно характера, способа изготовления, свойств, пригодности к применению или количества товаров.

В рассматриваемом случае в качестве акта недобросовестной конкуренции квалифицированы действия общества, выразившиеся в распространении в сети Интернет информации о том, что производимая им продукция - медовуха "Охота нашего! Крепкое" является пивом.

Общество осуществляет оптовую продажу своей продукции покупателям, находящимся в различных регионах России, и не отрицает того обстоятельства, что спорный продукт является именно медовухой, а не пивом.

Проанализировав собранные Управлением в ходе рассмотрения антимонопольного дела сведения и документы, установленные и отраженные в оспоренном решении УФАС обстоятельства, суды пришли к аргументированному выводу о том, что распространяемая обществом спорная информация "вводит в заблуждение потребителей пива, формирует спрос на данную продукцию именно как на пиво и правомерно признано Управлением недобросовестной конкуренцией, поскольку направлено на получение преимуществ при осуществлении предпринимательской деятельности, противоречит законодательству Российской Федерации, требованиям добропорядочности и может причинить убытки другим хозяйствующим субъектам - конкурентам".

Не опровергая факта распространения в сети Интернет недостоверной информации в отношении спорной продукции, общество утверждает, что Управлением не было доказано недобросовестного поведения заявителя. По мнению общества, совершенное им деяние является лишь проступком, влекущим привлечение к административной ответственности по ч. 2 ст. 14.17 КоАП РФ (введение потребителей в заблуждение относительно потребительских свойств или качества товара).

Данный довод общества следует признать несостоятельным ввиду следующего.

Под недобросовестной конкуренцией понимаются любые действия хозяйствующих субъектов (группы лиц), которые направлены на получение преимуществ при осуществлении предпринимательской деятельности, противоречат законодательству Российской Федерации, обычаям делового оборота, требованиям добропорядочности, разумности и справедливости и причинили или могут причинить убытки другим хозяйствующим субъектам - конкурентам либо нанесли или могут нанести вред их деловой репутации п. 9 ст. 4 Закона о защите конкуренции.

Очевидно, что рассматриваемая информация общества о своей продукции (медовухе) создает у потребителей впечатление о ней и ее свойствах как о пиве, которые не соответствуют действительности. Это обстоятельство сможет сыграть определяющую роль в выборе товара в пользу продукции общества и тем самым дезориентировать потребителей в реальном положении на рынке реализации пива и отвлечь клиентов от сегмента этого рынка, что, безусловно, свидетельствует о получении обществом конкурентных преимуществ как эффекта, возникшего за счет перераспределения спроса потребителей, вызванного введением их в заблуждение.

Вопреки утверждению общества, его поведение по формированию определенного ожидания от свойств своей продукции и созданию интереса потребителей в необходимом ему направлении противоречит "честным обычаям в промышленных и торговых делах", что свидетельствует о нарушении заявителем специального запрета, установленного ст. 14.2 Закона