Экономика и репрессии

 

Пленум отставки Сталина не принял, и он невольно оказался тем центристом, который вынужден был защищать именно средний курс. Да, индустриализация, но за счет внешней торговли. То есть, с одной стороны, то, чего требовали троцкисты, — ускоренная индустриализация; а с другой — то, чего требовали «правые», — не трогать крестьян. Будущее показало, что подобные компромиссы ни к чему хорошему не приводят. Кто мог предположить в октябре 1928 г., когда начали выполнение первого пятилетнего плана, что через год разразится мировой кризис и никто не будет ничего покупать, а будет стремиться только продать. И это тогда, когда мы влезли по уши в долги, ибо все, что мы строили в первую пятилетку, строили в долг. У Форда купили Горьковский автомобильный завод; также у американцев — Сталинградский и Челябинский тракторные, Ростсельмаш… Что делать: бросить то, что начали строить, или продолжать? Решили продолжать. За счет чего? И вот тут-то и пригодились домзаки — дома заключений, как именовали в 1920-е гг. тюрьмы, где перевоспитывали уголовников. Решили их заставить работать. Где? Прежде всего — на лесоповале. Почему? Да потому, что лес был одной из главных статей экспорта, ибо какой бы кризис ни бушевал в Великобритании, ей необходим был строевой лес. Лесоповал обходился в гроши, но мы получали за это валюту, которой расплачивались с долгами. Тогда по инициативе Ягоды, о чем написано в книжке «Канал имени Сталина» про строительство Беломорско-Балтийского канала, было решено использовать заключенных (но я хочу напомнить всем, что 90 % их — уголовники: убийцы, бандиты, насильники, воры, растратчики, те, кто к политике никогда никакого отношения не имел) как дармовую рабочую силу. И таким образом хоть как-то выкрутиться из того страшного экономического положения, в котором мы оказались.

Кроме того, членам Политбюро было очевидно, что грядет агрессия капиталистических стран против СССР — в 1930 г. папа римский открыто призвал весь мир к крестовому походу против страны нечестивых большевиков, и не было уверенности, что мы сможем отразить новую интервенцию. Поэтому и значение индустриализации усилилось. Но тут возник замкнутый круг. Неграмотных рабочих набирали на строительство заводов, металлургических комбинатов; немножко подучив, ставили их к конвейеру, к мартенам. Естественно, они тут же все ломали. Не потому, что хотели, а потому, что не умели, не имели опыта. И тогда нормальные недоработки повернули как контрреволюционное преступление. Сталинградский тракторный: три трактора выпустили — и на год закрыли. Кузнецкий металлургический пустили, на съезде отчитались, а еще пять лет доводили до кондиции половину домен. И это при том, что первый пятилетний план был в 1930 г. скорректирован чуть ли не в 100 раз. Сегодня никто не вспоминает, что в первую пятилетку мы должны были построить в Ленинграде автомобильный завод, многие наши великие стройки: электростанции, Волго-Донской канал, БАМ должны были появиться во вторую пятилетку. Все эти трудности, как я полагаю, и привели к тем страшным жестокостям, которые у нас тогда воцарились.

При этом я имею в виду не только массовые репрессии, а ту систему использования ГУЛАГа как рабочей силы. Еще раз повторяю: мы должны твердо помнить, что как минимум 90 процентов заключенных были уголовниками. Не забывайте: Гражданская война обернулась, помимо всего прочего, огромным количеством беспризорников, детей, которые остались без своей семьи. А среда беспризорников, это мы видим и сегодня, порождает преступников. Недавно увидел сюжет по телевидению, как в каком-то лагере в Свердловской области 19-летних уголовников учат читать и писать — они до этого никогда не учились. А тогда, в 1920-е и начале 1930-х?

И как поступать с этими уголовниками? Я не правозащитник и не буду рыдать над судьбой человека, за плечами которого четыре убийства или пять изнасилований. Для меня это — конченый человек. Но как поступать с этим отребьем общества? В Италии — мафия, в США — мафия, там сидят сотни тысяч за уголовные преступления, это всё нормально, это — демократия…

 

— Но у нас сажали и за анекдоты, и за пресловутые «колоски».

— Но все забывают о том, что в 1936 г. всех посаженных «за колоски» (более 800 тысяч человек — почти миллион!) выпустили и вернули им гражданские права вплоть до права избирать и быть избранным. И здесь я не могу не вспомнить слова одной старой женщины, которая провела всю жизнь в своей деревне под Истрой: «Нужно выкапывать Сталина и сажать на власть». У меня отвалилась челюсть: «Почему?» Она говорит: «Раньше мы знали: сорвёшь на колхозном поле морковку — посадят. Но зато мы никогда не закрывали двери в домах, и у нас не было ни воровства, ни бандитизма». Сегодня всё дозволено — вот что она имела в виду. Вы понимаете, не все люди дозрели до того, чтобы не красть, когда можно красть. Наш человек ещё младенец в общественной жизни, не может он пройти мимо, если что-то плохо лежит, ему нужна рука старшего, воспитателя. Вспомните: 1215 год, Великая хартия вольностей — вот начало демократии в Англии. Им понадобилось 600 лет, а мы хотим всё за один день.

 

Чаша сия

 

И вот здесь-то я и начинаю понимать, как не хотел Сталин брать на себя ту роль, которая неизбежно приведет к тому, что его будут проклинать многие, не все, но многие. Он дважды писал на Пленум прошение об отставке: не могу занимать этот пост, больше не в силах. В этом есть что-то похожее на слова Христа, когда он просит Бога, чтобы его миновала чаша сия. Если бы я был писателем, то написал бы роман именно об этой ассоциации, когда человек понимает, что он идёт на распятие, на гибель, на преступления, но ради того, чтобы другим потом было лучше.

 

— Извините, меня шокирует такое сравнение…

— А булгаковский роман «Мастер и Маргарита» вас не шокировал, когда в 1969 г. вы прочитали первую часть в журнале «Москва»?

 

— Это другая тема, хотя надо признать, что Сталин спас Булгакова, когда рапповцы требовали расправы над ним, с другой стороны, Булгаков не проливал горьких слёз, когда судили Зиновьева, Бухарина и других «верных ленинцев».

— Сталин лучше нас с вами понимал, что нельзя ни за 10, ни за 20 лет создать богатую страну. Нам «демократы» 20 лет обещали роскошь. А тогда за 20 лет мы смогли добиться очень многого. И добились бы большего, не будь войны. Ну кто виноват, что только что построенные тракторные заводы мы должны были превращать в танковые? Хорошо американцам было — на их страну не упала ни одна бомба. Но тем не менее своих японцев после Перл-Харбора они в 24 часа переселили в пустыню. На Аляску не повезли — дорого, хлопотно и долго. Проще — с Западного побережья прямо в пустыню, где многие из них и умерли. Что же сегодня не обвиняют в этом страшном преступлении Рузвельта?

Красной нитью в Особых папках Политбюро за 1925–1927 гг. проходит тема разоружения Северной Осетии, Ингушетии, Чечни, Дагестана. Мы забыли, что в 1920-е гг. в день выдачи зарплаты на нефтепромыслах чеченцы в конном строю спускались на Грозный и забирали те деньги, которые предназначались в качестве зарплаты рабочим. Ну, привыкли так жить! Как вы думаете, сколько нужно веков, чтобы приучить к общественно полезному труду? Наверное, не одно поколение.

Как быть, если плодородной земли в европейской части страны на одного крестьянина — 5–6 соток в лучшем случае? Можно заниматься товарным хозяйством, т. е. работать на себя и на продажу? Кто виноват, что мы северная земля, что у нас, начиная с Тулы, земли ничего не дают, что плодородные почвы — только на Украине и Северном Кавказе? А если пойти на то, чтобы раздать каждому крестьянину то количество земли, которое необходимо для производства — стандартная американская ферма, — мы должны будем 9/10 крестьян выселить из деревни. Куда? Что, есть рабочие места? Если есть, где им жить? Такое положение сегодня, но оно было во сто крат страшнее в годы первой пятилетки.

 

— И в этом вы видите причину появления производствен но-зэковской империи ГУЛАГ?

— Ничего не берется ниоткуда. Были «гулаги» и в США, и в Англии, и во Франции. Французы имели каторгу в Южной Америке — французская Гвиана. Эта каторга была пострашнее нашей колымской: хоть там и не мерзли, но там были топи, малярия, ядовитые змеи, аллигаторы и бог знает что ещё — люди умирали через несколько месяцев. Во всех странах были свои «гулаги», просто нигде не было Сибири, где 12 месяцев зима, а остальное — лето. Но кто создал этот климат, этот замороженный континент — Ленин, Сталин, Ягода? Что делать, если нужно добывать олово, без которого промышленность не может, а олово — на острове Колгуев, а остров Колгуев — между Баренцевым и Карским морями, где полгода — ночь, полгода — день, а температура летом не выше плюс трех градусов?.. И никто никогда туда добровольно не поедет…

 

— То есть вы полагаете, что альтернативы не было: либо огромные жертвы, но будет страна, либо не будет страны и жертв будет несравненно больше?

— Конечно. И люди это понимали, они шли на лишения, отказывали себе во многом, понимая, что это нужно если не для них, то для их детей. Действительно, был величайший энтузиазм перед войной, в годы первых пятилеток.

 

— Очень распространено мнение о том, что Сталин был патологически жесток и маниакально стремился к власти.

— Эту точку зрения активно распространял Хрущёв. Вот кто точно «маниакально стремился» к власти. Что касается жестокости, то зверства председателя Реввоенсовета Троцкого: децимации в Красной Армии, геноцид казачества, репрессии против духовенства, расстрелы заложников (в том числе детей) — коснулись миллионов. А идейный последователь Троцкого, борец за мировую революцию Хрущёв был одним из главных инициаторов массовых репрессий 1930-х гг. Характерный факт: в июле 1937-го «дорогой Никита Сергеевич» телеграммой (я ее держал в руках) просил НКВД дать ему право дополнительно расстрелять ещё 8500 москвичей, но даже Ежов вынужден был снизить эти цифры до 5000.

До, во время и после Сталина страной правили люди Гражданской войны, безусловно, жестокие люди. Другое дело — результат их правления. И здесь не могу не повторить слова, которые приписывают Черчиллю: «Сталин принял Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой». Этот исторический путь всего за два десятилетия, включая Великую Отечественную войну, прошла наша страна.

 

«Наши пришли»

 

— Вы затронули вопрос веры, религии…

— Ни Сталин, ни его товарищи по продвижению в жизнь курса превращения нашей страны в нормальную индустриальную державу никогда не выступали против религии как таковой. Они твердо придерживались мнения: религия — частное дело каждого человека. И при Сталине никого только за то, что он верующий — не важно, в Христа, Будду, Иегову или Магомета, — никто никогда не арестовывал. Да, большевики боролись в 1920-е, а в 1930-е гг. уже не так сильно по сравнению с тем, что потом с церковью творил Хрущёв. Сталин в 1943 г. пошёл на восстановление структуры Русской православной церкви во главе с патриархом.

 

— Зачем?

— Для упрочения национального курса. Сталин стал расставаться с коммунистическими доктринами в 1934 г., когда по его предложению страна вступила в Лигу Наций, ту Лигу Наций, которую он лично ещё в 1929 г. поливал как исчадие ада. Затем пошел на заключение с Парижем и Прагой антигерманского договора, что являлось формой воссоздания Антанты. Затем в 1935 г. начал фактическую ликвидацию Коминтерна и замену его народными фронтами, победившими вскоре во Франции и Испании. Всем компартиям было предложено: хотите войти в правительство, получить власть — действуйте нормальным парламентским путём. Это было очень важно. Наконец, перед войной — приказ по Комитету по делам искусств о снятии с репертуара Камерного театра комической оперы Бородина на новый текст Демьяна Бедного «Богатыри», где прямо говорилось, что опорочивается идея крещения Руси, имевшего прогрессивное значение для развития страны. Сталин восстановил и погоны, и персональные звания в армии, и церковную иерархическую структуру. Он понял, что нельзя было лишать народ чувства национальной гордости. Вот анекдот начала 1943 г. Старый царский генерал подходит утром к окошку, смотрит на улицу, где маршируют ребята в погонах, и кричит жене: «Маша, Маша, иди скорей, наши пришли!»

Сталин сделал очень серьёзный шаг вправо, а белогвардейский лагерь тогда же сделал шаги по направлению к Сталину. Павел Милюков, лидер кадетов, человек, фактически создавший Белое движение, в передовой газеты «Последние новости» 23 июня 1941 г. писал, что отныне вся русская эмиграция должна поддерживать Советский Союз и Сталина, ибо «если мы это не сделаем, мы предадим собственные идеалы периода Гражданской войны». Когда Мережковский и Гиппиус послали в тот день поздравительную телеграмму Гитлеру, вся эмиграция перестала с ними здороваться.

 

— А многотысячные расстрелы казаков Краснова? А миллионы военнопленных, которых из немецких концлагерей переселили в ГУЛАГ?

— Вот здесь мы опять становимся на весьма зыбкую почву домыслов и легенд. Казаки, о которых идёт речь, носили германские мундиры, уничтожали партизан в Югославии, боролись с союзниками во Франции, когда их туда направляли. Это были германские, нацистские формирования, такие же, как эстонская, латышская дивизии СС. Казаки Краснова воевали против нашей Родины, и их жалеть? Французы ведь не побоялись судить Петена за то, что он подписал с немцами мир и стал главой французского государства под эгидой Берлина, они запретили на некоторое время работу Коко Шанель за то, что она жила в открытую с эсэсовцем, запретили выступать Эдит Пиаф за то, что она пела немцам…

Что касается наших военнопленных, которые оказались в ГУЛАГе. Это опять во многом придумки. Напомню, в Англии начиная с 1940 г., после Дюнкерка, любой бежавший с континента на острова попадал в фильтрационный лагерь, где его держали день, месяц, год или несколько лет, пока не завершалась проверка, а не подослали ли его немцы. Так действовали англичане. У нас было то же самое. Проверяли военнопленных: были ли они во власовской армии, работали ли на немецких заводах или отказывались от того и другого, оставаясь в концлагерях. И после проверки их соответственно либо наказывали, либо отпускали.

 

Вспоминая о будущем

 

— Какой вывод для нашей страны можно сделать из того, что открылось вам в Особых папках Политбюро?

— Я надеюсь, что, может быть, прошлое когда-нибудь научит нашу власть и она перестанет вести себя, как ребенок, который думает, что можно вот сегодня ввести демократию. Нигде этого не было и никогда не будет. Нельзя в течение одного дня построить капитализм. Нельзя в течение трех дней создать средний класс. Почему-то у нас забывают, что во всем мире средний класс — это врачи, юристы, профессура. У нас же под средним классом понимают лоточников, которые занимаются тем, чем во всём мире занимаются эмигранты в первые месяцы пребывания в той стране, куда они приехали. Это не средний класс. У нас все время делают главным третьестепенное, а главное предают забвению. Главное на сегодняшний день — наука. Без науки не будет образования, не будет медицины, не будет оборонки — ничего не будет. У нас доктору физико-математических наук, занимающемуся атомом, платят столько же, сколько уборщице в Министерстве науки и высшего образования. И министр Фурсенко это великолепно знает, и, следовательно, он, по понятиям 1930-х гг., — враг народа, потому что, уничтожая науку, он уничтожает будущее страны.

Чиновники. Их сегодня в России гораздо больше, чем было в СССР, — и партийных, и государственных. Надо действовать, как действовали в 1926 г.: сократить в 10 раз чиновничество, а разницу отдать на выплату пенсий. И сделать все это можно в течение одного дня. Надо думать о стране и ее народе и наплевать на всех олигархов. У нас любят говорить о Соловецком камне. А почему бы «мемориальцам» не спросить: каким образом Норильский комбинат, созданный трудом заключенных, — многие годы только они там и работали, — почему он стал собственностью одного человека? Он что, купил кости умерших там? Как он вообще стал восприемником ГУЛАГа? И Абрамович на Чукотке — тоже восприемник. Так, значит, у нас просто изменилась форма ГУЛАГа: раньше были лагеря, а теперь олигархи? А те, кто говорит о том, что так и должно быть, как раз из тех, кто писал доносы, чтобы пополнять лагеря.

Для меня опыт ГУЛАГа крайне отрицателен. Но можно ли было тогда сделать иначе? Не знаю, не был во власти в то время. Но просто как гуманист не могу это воспринимать и как гуманист не могу воспринимать олигархов, которые заменили собой начальников лагерей.

 

— Создаётся впечатление, что вы — яростный поборник Сталина?

— Ничего подобного. Ни в одной моей книжке, ни в одной статье вы не найдете ни одной фразы, где я превозносил бы Сталина. Для меня он просто историческая фигура, и я, как профессионал, должен дать максимально объективную картину деятельности этого человека, в чем заключалась его политика и как он пытался ее проводить. В том, что это идет вразрез с направлениями-антиподами — сталинизмом и антисталинизмом, — я не виноват. Меня, кстати, на дух не переносят ни те, ни другие…

 

Спасибо, что скачали книгу в бесплатной электронной библиотеке Royallib.ru

Оставить отзыв о книге

Все книги автора

[1] Не снятый на момент публикации гриф секретности с документов по делу об убийстве С.М. Кирова вынуждает ограничиться в данном, а также и во всех остальных случаях цитирования следственных материалов глухой ссылкой лишь на Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ), личный фонд Н.И. Ежова.

 

[2] 29 ноября 1934 г. «Ленинградская правда» поместила объявление о собрании 1 декабря в 18 часов во Дворце Урицкого (Таврическом) партийного актива ленинградской организации ВКП(б) по итогам ноябрьского Пленума ЦК.

 

[3] В функции оперативного отдела, в частности, входила охрана С. М. Кирова, а также здания Смольного.

 

[4] Борисов M. B., 1881 г. рождения, из крестьян, кандидат в члены ВКП(б) с 1931 г., оперативный комиссар 4-го отделения оперода УНКВД по Ленинградской области, в ОГПУ с 1924 г., ранее работал сторожем; погиб 2 декабря 1934 г. в 10 часов 50 минут при наезде грузового автомобиля на стену дома № 50 по улице Воинова.

 

[5] На допросе 3 декабря на вопрос: «Как вы попали 1 декабря в Смольный?» Николаев ответил: «Я прошёл по партбилету».

 

[6]  Чудов М. С.  — секретарь Ленинградского обкома ВКП(б), Кодацкий И. Ф. — председатель исполкома Ленсовета, Позерн Б. П. — секретарь Ленинградского обкома ВКП(б).

 

[7]  Фомин Ф. Т.    — заместитель начальника УНКВД по Ленинградской области.

 

[8]  Губин А. А.  — начальник оперативного отдела УНКВД по Ленинградской области.

 

[9] Генрих Ягода, с. 390–391.

 

[10] Справочник «Весь Ленинград на 1933 год» (Л., 1934, с. 19) дает такую информацию: Германское генеральное консульство ул. Герцена, дом 41, тел. 169 — 82.

 

[11] Реабилитация. Политические процессы 30 — 50-х годов. М., 1991, с. 153.

 

[12] Правда, 4.XII.1934.

 

[13] Генрих Ягода, с. 392.

 

[14] Реабилитация, с. 155.

 

[15] Правда, 22.XII.1934.

 

[16] Генрих Ягода, с. 403–404.

 

[17] Правда, 18.1.1935; Реабилитация, с. 123–170.

 

[18]  Кирилова Алла.  Рикошет. СПб., 1993, с. 128.

 

[19]  Росляков М.    Убийство Кирова. Л., 1991, с. 61.

 

[20] Реабилитация, с. 170.

 

[21] Лубянка. ВЧК — ОГПУ — НКВД — МГБ — МВД — КГБ. 1917–1960. Справочник. М., 1997, с. 127.

 

[22] История внешней политики СССР. Т.1. М., 1976, с. 308–309.

 

[23] Большевик, 1934, № 13–14.

 

[24] РГАСПИ, ф.82, оп. 2, д. 249, л. 4 — 13.

 

[25] Там же, ф.17, оп. 3, д. 958, л. 6.

 

[26] Там же, ф.82, оп. 2, д. 246, л. 48.

 

[27] Там же, д. 249, л. 1–3.

 

[28] Печатается по: Вопросы истории. 2002, № 1, с. 3 — 26.

 

[29]  Берхин И. Б.  К истории разработки Конституции СССР 1936 г. — Строительство советского государства. М., 1972; Кабанов В. В.  Из истории создания Конституции СССР 1936 года. — История СССР, 1976, № 6.

 

[30] См.: John Arch Getty.  State and Society Under Stalin: Constitutions and Elections in the 1930 s. — Slavic Review, v.50, № 1, 1991, p. 18–35.

 

[31]  Хлевнюк О. В.    Политбюро. М., 1996, с. 104–186; Соломон П.  Советская юстиция при Сталине. М., 1996, с. 179–182.

 

[32] РГАСПИ, ф. 17, оп 3, д. 947, л. 39–40.

 

[33] Там же, оп. 163, д. 1028, л. 137–138.

 

[34] Исторический архив, 1995, № 3, с. 131.

 

[35] Исторический архив, 1995, № 3, с. 154.

 

[36] РГАСПИ, ф.558, оп. 1, д. 3275, л. 1 — 10.

 

[37] РГАСПИ, ф.82, оп. 2, д. 249, л. 1–3.

 

[38] РГАСПИ, ф.17, оп. 3, д. 958, л. 38.

 

[39] Правда, 6.II.1935.

 

[40] Правда, 7.II.1935.

 

[41] Генрих Ягода, с. 465; РГАСПИ, ф. 17, оп. 163, д. 1063, л. 136–138.

 

[42]  Хлевнюк О. В.  Указ. соч., с. 149.

 

[43] РГАСПИ, ф. 17, оп. 163, д. 1071, л.178.

 

[44] Там же, д. 1106, л. 134.

 

[45]  Берхин И. Б.    Указ. соч., с. 67; Кабанов В. В.  Указ. соч., с. 118.

 

[46] РГАСПИ, ф. 17, оп. 163, д. 1061, л. 6 — 606.

 

[47] Правда, 5.III.1936.

 

[48]  Берхин И. Б.  Указ. соч., с. 68–70; Кабанов В. В.  Указ. соч., с. 120–121; Правда, 17.V.1936.

 

[49] РГАСПИ, ф. 17, оп. 2, д. 563, л. 4–5; д. 572, л. 8–9.

 

[50] Реабилитация. Политические процессы 30 — 50-х годов. М., 1991, с. 216–217.

 

[51] РГАСПИ, ф. 17, оп. 163, д. 1107, л. 79–79 об.

 

[52] Там же, оп. 2, д. 571, л. 194.

 

[53]  Хлевнюк О. В.    Указ. соч., с. 150–151.

 

[54] РГАСПИ, ф. 17, оп. 163, д. 1106, л. 134.

 

[55] Там же, д. 1100, л. 15–19; Известия, 21.IV.I936.

 

[56] Известия, 30.XII.1935.

 

[57]  Хлевнюк О. В.    Указ. Соч… с. 153–154; РГАСПИ, ф. 17, оп. 163, д. 1116, л. 105.

 

[58] Реабилитация, с. 196–210.

 

[59] РГАСПИ, ф.558, оп. 11, д. 93, л. 55.

 

[60] Там же, ф. 17, оп. 163, л. 1124, л. 54–55.

 

[61] Там же, оп. 2, д. 575, л. 13.

 

[62]  Троцкий Л.    Преданная революция. М., 1991, с. 234.

 

[63] РГАСПИ, ф. 17, оп. 2, д. 575, л. 19, 21.

 

[64]  Сталин И.  Вопросы ленинизма. М., 1939, с. 532.

 

[65] Правда, 30.XI.1936.

 

[66] РГАСПИ, ф. 17, оп. 163, д. 1128, л. 87–88.

 

[67] Там же, д. 1129, л. 107, 123; д. 1131, л. 149; д. 1132, л. 97–99; д. 1133, л. 41–42; д. 1139, л. 170.

 

[68] Там же, д. 1133, л. 170.

 

[69] См. Вопросы истории, 1994, № 10, с. 13.

 

[70] См. Вопросы истории, 1994, № 8, с. 18.

 

[71] РГАСПИ, ф. 17, оп. 3, д. 983, л. 51, 64.

 

[72] См. Вопросы истории, 1995, № 3, с. 3 — 15.

 

[73] См. Вопросы истории, 1993, № 5, с. 3–6, 13–14.

 

[74] См. Вопросы истории, 1993, № 6, с. 6, 17.

 

[75] РГАСПИ, ф. 558, оп. 11, д. 18, л. 130.

 

[76] Вопросы истории, 1995, № 11–12, с. 22.

 

[77] РГАСПИ, ф. 17, оп. 163, д. 1141, л. 69.

 

[78] Там же, д. 1147, л. 98.

 

[79] Там же, л. 94.

 

[80] Там же, д. 1140, л. 48; д. 1147, л. 94.

 

[81] Там же, д. 1145, л. 63.

 

[82]  Хлевнюк О. В.  Указ. соч., с. 188–189.

 

[83] РГАСПИ, ф.17, оп. 163, д. 1146, л. 113, 170.

 

[84] Там же, д. 1149, л. 137.

 

[85] Там же, д. 1150, л. 104.

 

[86] Там же, оп. 2, д. 614, л. 25 об. — 27.

 

[87] Там же, д. 616, л. 5–9.

 

[88] Российский государственный архив новейшей истории (РГАНИ), ф. 89, оп. 43, д. 48, л. 1.

 

[89] Труд, 4.VI.1992.

 

[90]  Хлевнюк О. В.  Указ. соч., с. 189. аз. соч., с. 189.

 

[91] РГАСПИ, ф. 17, оп. 163, д. 1162, л. 77; д. 1163, л. 16 — 32об.

 

[92] Там же, д. 1160, л. 61об.; д. 1163, л. 31об.

 

[93]  Орлов А.  Тайная история сталинских преступлений. М., 1991, с. 292–298.

 

[94]  Конквест Р.  Большой террор. Рига, 1991, с. 132–135.

 

[95] Известия ЦК КПСС, 1989, № 7, с. 86–93.

 

[96]  Роговин В.  Сталинский неонэп. М., 1995, с. 120–122.

 

[97] Не снятый на момент написания статьи гриф секретности вынуждает в данном случае, а также и во всех остальных случаях цитирования следственных материалов ограничиться глухой ссылкой на РГАСПИ, личный фонд Н.И.Ежова. В 2003 г. часть следственных материалов опубликована в сборнике «Лубянка. Сталин и ВЧК — ГПУ — ОГПУ — НКВД. Январь 1922 — декабрь 1936 г.» М.: МФД, 2003.

 

[98] РГАСПИ, ф. 17, оп. 162, д. 17, л. 131–132.

 

[99] Там же, оп. 3, д. 959, л. 16.

 

[100] Там же, д. 960, л. 15; Правда, 4.III.1935.

 

[101] РГАСПИ, ф.17, оп. 163, д. 1062, л. 169.

 

[102] Там же, оп. 1, д. 144, л. 7, 13.

 

[103] Там же, оп. 163, д. 1057, л. 128–135.

 

[104] Там же, д. 1058, л. 69, 70.

 

[105] Там же, оп. 3, д. 962, л. 63.

 

[106] Генрих Ягода, с. 427–428.

 

[107] РГАСПИ, ф. 17, оп. 163, д. 1062, л. 167–169.

 

[108] Там же, л. 164, 165.

 

[109] Там же, д. 1063, л. 75.

 

[110] Там же, оп. 2, д. 547, л. 26–38.

 

[111] Правда, 8.VI.1935.

 

[112] Там же, 16 июня.

 

[113] Там же, 19 июня.

 

[114] Там же, 22 июня.

 

[115] Там же, 28 июня.

 

[116] Известия ЦК КПСС, 1989, № 7, с. 86–90.

 

[117] РГАСПИ, ф.17, оп. 2, д. 571, л. 205–206.

 

[118] Правда, 29.VII — 5.VIII.1935.

 

[119] См. Сувениров О. Ф.  Трагедия РККА. 1937–1938. М., 1998, с. 160, 167.

 

[120] Генрих Ягода, с. 160–167.

 

[121]  Сталин И.  Вопросы ленинизма. М., 1939, с. 489.

 

[122] Публикуется с небольшими редакционными поправками по: А. И. Микоян. Материалы «круглого стола», посвященного 100-летию со дня рождения А. И. Микояна, 15 декабря 1995 г. М.: Апрель-95, 1996, с. 35–52.

 

[123] Публикуется по: Крайности истории и крайности историков. Сб. статей. К 60-летию профессора А. П. Ненарокова. М.: РНИСиНП, 1997, с. 208–227.

 

[124] от

 

[125] Публикуется по: XX съезд. Материалы конференции к 40-летию XX съезда КПСС. Горбачев-Фонд, 22 февраля 1996 г. М.: Апрель-85, 1996.

 

[126] Публикуется с редакционными поправками по: 50 лет без Сталина: наследие сталинизма и его влияние на историю второй половины XX века. Материалы «круглого стола» 4 марта 2003 г. М.: ИРИ РАН, 2005, с. 38–44.

 

[127] Публикуется с редакционными поправками по: Государственная Дума, 2008, № 21 от 5 марта и № 22 от 13 марта.

 

[128] Публикуется по: Наш современник, 2004, № 12. (Беседа В. Зубкова).

 

[129] Публикуется с редакционными поправками по: Литературная газета, 2007. № 8 и 49.