Седьмая стадия: способность производить потомство в противоположность стагнации

Способность производить потомство предполагает заинтересованность и стрем­ление активно участвовать в становлении нового поколения. Это означает, что мужчи­ны и женщины испытывают реальную потребность развивать способность к самоот­даче в духовном соприкосновении и в удовлетворении биологических потребностей близкого человека. Это означает также настолько сильную любовь, что человек отда­ет самого себя и свою жизнь, чтобы сделать жизнь другого человека осмысленной и насыщенной. Такое привнесение либидинозной энергии ведет к расширению интересов Я и усиливает чувство жизни. И, наоборот, там, где этого важнейшего для взрослого человека развития не происходит, наступает оскудение личности, а постоянным попутчиком становится стагнация.

Такие люди находятся в бесполез­ных поисках «ответа»; с утомительной одержимостью они ищут интимности, кото­рая никогда не может принести удовлетворения. У них появляется снисходительное отношение к самому себе, и, в сущности, они внушают себе, что мир не может дать им личной радости. Они отказываются от глубоких человеческих чувств ради поверх­ностной чувственности.

Подводя итоги, Эриксон говорит, что не только мужчина исполняет отцовскую функцию для детей, но и наоборот — ребенок осуществляет отцовскую функцию для мужчины. Ибо без детей, которых надо оберегать и о которых надо заботиться, мужчина и женщина ощущают себя обездвиженным автомобилем.

Восьмая фаза: интегрированность Я в противоположность отчаянию.

Интегрированность Я, о которой говорит Эриксон, представляет собой за­вершающий синтез всех частей личности и, можно сказать, кульминационный пункт развития всех качеств Я. Человеческая жизнь превратилась в единое целое. Она приобрела смысл и порядок, не исключив малодушно и всего того, что не вписы­вается в строгие рамки. В глубине души человек удовлетворен, поскольку может принять и признать, что живет в определенное время и воспитывался в опреде­ленной семье. Он развил свои умения в диапазоне данных ему возможностей и ограничений и может их активно использовать. Он достиг интегрированности, которая по своей форме соответствует его нации, эпохе и жизненному простран­ству; он преобразовал ее заново и испытывает удовлетворение. Следствием этой интегрированности является чувство нравственности и ориентация на моральные ценности. Она означает, что человек является звеном в цепи, которая точно так же охватывает жизнь и эпоху родителей и предков, как жизнь и эпоху по­томков, которые появились на свет благодаря его собственным стараниям и из его собственного тела.

С другой стороны, индивид, не сумевший активно удовлетворить свои потреб­ности и при этом истощивший себя самого, становится нарциссическим объектом собственного отчаяния. Такой человек не сумел ни завоевать доверия, ни почув­ствовать доверие к другим; он и не проявлял инициативы, чтобы сделать что-то для общества, и не нашел близких друзей, не произвел на свет детей или не создал каких-либо произведений. Результатом является ошеломляющее чувство собствен­ной бесполезности и никчемности собственной жизни, которое в свою очередь про­является в самых разных формах отвержения самого себя и других людей. Ничто не имеет смысла. Смерть — это бессмысленное завершение бессмысленной жиз­ни. Она уже не может восприниматься как неизбежность судьбы, а вызывает чрез­мерный страх.

В конце раздела, посвященного восьми стадиям развития человека, Эриксон обсуждает свои представления об эпигенезе: в принципе человеческая личность развивается в соответствии с предопределенным, врожденным планом. Его можно сравнить с временным планом внутриутробного развития важнейших телесных органов в определенные фазы. То есть человек обладает некоей внутренней энер­гией, вследствие которой в определенные периоды своей жизни сталкивается с важ­нейшими конфликтами социального взаимодействия. Самые разные общества уст­роены таким образом, что могут задействовать этот потенциал. Они способствуют его максимальному проявлению и направляют в каналы, обогащающие и индиви­да, и общество.