Ограничение вооружений и распространение оружия массового уничтожения

Проблема контроля за вооружениями в Азиатско-Тихоокеанском регионе воспринимается размыто. Например, для многих малых островных государств АТР одной из главных проблем в области безопасности считается противозаконное распространение (ввоз) легкого огнестрельного оружия. В других субрегионах, таких как Южная и Юго-Восточная Азия, речь идет не об ограничении, но о неудовлетворенном спросе на вооружение. В частности, большинство стран АСЕАН в настоящее время осуществляют масштабные программы перевооружения своих Вооруженных сил, при этом приоритет отдается наиболее современным типам истребителей-бомбардировщиков, ракетных кораблей и подводных лодок.

Что касается угрозы распространения оружия массового уничтожения (ОМУ), то здесь ситуация более понятная. Подавляющее большинство государств АТР является участниками соответствующих международных договоров и конвенций, запрещающих разрабатывать и производить ОМУ (исключение, как говорилось выше, составляют КНДР, вышедшая из режима Договора о нераспространении ядерного оружия в 2003г., Индия и Пакистан), и активно участвуют в создании международных механизмов контроля над оборотом соответствующих технологий и материалов. Однако это, к сожалению, не гарантирует сведения к минимуму угрозы распространения ОМУ в регионе.

По меньшей мере, у пяти стран АТР существует ряд объективных стимулов к обзаведению наиболее опасным видом ОМУ – ядерным оружием. Представляется, к их числу относятся КНДР, Республика Корея, Япония, Тайвань и Индонезия. Конечно, не следует понимать этот вопрос упрощенно – эти государства названы только потому, что у них в большей степени, чем у других стран АТР, могут быть причины, побуждающие их вступить в "ядерный клуб". Но это отнюдь не означает, что в обозримом будущем так обязательно должно случиться. Все будет зависеть от развития политической ситуации в основных кризисных районах АТР и соответствующих действий других сторон.

В последнее десятилетие совершенно реальной стала угроза обладания ОМУ террористическими, экстремистскими и криминальными группировками. Стремление многих из них получить ОМУ совершенно понятно – в этом случае их влияние, «авторитет» намного возрастут, им будет проще добиваться своих целей с использованием шантажа, а спонсоры расширят финансирование. Эта категория потенциальных обладателей ОМУ, в отличие от государств, не связана обязательствами в рамках международного законодательства, может свободно использовать любые приемы и методы, не испытывает особых проблем с финансированием.

Конечно, негосударственным организациям и группировкам существенно сложнее создать производственную индустрию, например, по обогащению урана или переработке плутония, но ведь готовые ядерные материалы можно и просто купить или похитить. А наладить массовое производство боевых отравляющих веществ или культур биологического оружия можно вообще без проблем: созданы же в десятках стран мира и успешно функционируют тысячи лабораторий по производству героина, кокаина, синтетических наркотиков, допингов – стимуляторов. И правоохранительные органы пока бессильны противопоставить им что-то реальное.

Сейчас в мире имеется 442 действующих энергетических реактора, строится еще 27 реакторов, из них в странах АТР (без США, России и Канады) – 102 и 16, соответственно. Можно легко представить себе масштабность задач по осуществлению контроля над сохранностью радиоактивных материалов, стоящих перед МАГАТЭ. Однако каким бы жестким контроль инспекторов МАГАТЭ ни был, всегда можно найти способы обойти его, например, списав недостачу расщепляющихся материалов на несовершенство датчиков контроля технологических процессов или на аварию (в литературе встречается понятие "допустимого" процента расхождения в подсчете массы расщепляющихся материалов – +/- 2% от расчетной величины). Такие случаи, к примеру, неоднократно имели место в Японии.

Что касается других видов ОМУ, то сегодня для государств привлекательность обладания химическим, биологическим или радиологическим оружием по ряду причин снизилась. В то же время относительная простота, дешевизна и скрытность производства химического и биологического оружия делают его почти идеальным средством для международных террористических организаций. Достаточно вспомнить колоссальный психологический эффект от применения членами тоталитарной секты "АУМ Синрикё" кустарно изготовленного, некачественного 30-процентного раствора зарина в японском метро в 1994 году, а также от рассылки буквально нескольких конвертов со спорами сибирской язвы в США осенью 2001 года.

В обоих случаях психологический эффект на несколько порядков превысил реальные последствия для жизни и здоровья людей и привел к очень существенному отвлечению усилий правоохранительных органов от борьбы с действительно опасными угрозами. Очень привлекательно для террористов, преступных синдикатов, тоталитарных сект радиологическое оружие. Оно дает широкие возможности для применения.

Можно вылить жидкие высокорадиоактивные отходы с неприметного рыболовного судна в районе активного прибрежного лова, каких так много у берегов Японии, Кореи, стран Южной и Юго-Восточной Азии, – и через несколько недель тысячи людей почувствуют симптомы лучевой болезни.

Можно собрать элементарное взрывное устройство с начинкой из радиоактивных материалов, поместить его в одном из миллионов постоянно путешествующих по миру 20-футовых контейнеров и запрограммировать на взрыв в определенное время и в определенном месте. И таких вариантов может быть очень много, поэтому так сложно их выявлять и предупреждать.