2020-04-12
103
– Тема мастер-класса: «Базовые принципы групповой работы с объектом». Если отбросить теорию… То, что вы делаете обычно, – борьба единоличная. Я предлагаю навалиться командой – три слойки против веера задач.
– Они не знают такого понятия, – подчеркнуто бесстрастным тоном сообщил наставник предмастерьев.
Киттин втянул в себя воздух сквозь зубы:
– Ну, тогда… берем одну задачу. Коэффициент сложности…
– Такого понятия они тоже не знают, – на этот раз в реплике Зимира слышалось раздражение.
Киттин покосился на Рилду – выручай, мол. Бывшая Оператор пожала плечами.
Маска поисковика отслаивалась и грозила свалиться. Киттин взъерошил огненно-рыжие кудри и, применив свой фирменный «лупающий» взгляд, вновь воззрился на Рилду. Годами отработанный прием возымел действие – Оператору предложили ребус: три растопыренных пальца и кивок в сторону кубиков.
Киттин недоверчиво уставился на игрушки, но быстро опомнился.
– Оставим терминологию. У нас есть три предмета.
В корзине зашуршало. Под разноголосое «О-о!» над кучей собратьев воспарили три кубика. Желтые и красные грани у двух одинаковых, синие и зеленые у третьего. Кубики вращались и неспешно менялись местами. Ученики, словно загипнотизированные, наблюдали за чудным танцем. Поисковик щелкнул пальцами. Кубки замерли, один красно-желтый сорвался вниз, в корзину. Ему на смену воспарил собрат с черными и белыми гранями. Танец возобновился. Кубики плавно проплыли через зал и опустились на пол перед «поисковиком».
– Предметы прибыли, – наслаждаясь произведенным эффектом, подвел итог представлению Киттин. – Но, допустим, я после дежурства. Возиться со всеми предметами мне тяжело… или неохота. Позвать помощника – поссоримся при дележе.
– Предлагаете сообразить на троих?
Острослов, крепкий и большеговый, сидел в первом ряду и ухмылялся. Киттин наскоро прикинул толщину его слойки: «Шестнадцать? С латентными… А, один зверч!»
– Предлагаю соображать методом треугольника, – вслух заявил Киттин. Уловив краем глаза движение, он повернулся к наставнику группы: – Уважаемый Зимир, все вопросы вы сможете задать потом. А вас, предмастерье, – Киттин кивнул острослову, – я прошу пересесть поближе. Третьим в наш треугольник я приглашаю… приглашаю… – Взгляд Киттина уперся в Рилду: – Вас.
– Возражаю, – сообщил наставник предмастерьев.
– Идет мастер-класс, – с холодной надменностью напомнил «поисковик».
Зимир вздрогнул и сник. Предмастерья не заметили – были увлечены представлением.
***
У Зимира сбоило зрение, кружилась голова. Не прерывая разговора с предмастерьями, поисковик сорвал с их наставника защитные блоки и надавил на слои. Он шел по слойке, как по ступеням. Один слой захватывал – другой отпускал. «Я с тобой что захочу, то и сделаю», – послание было слишком ясным, чтобы его не понять.
Когда в заключение, словно подбадривая, в сознание Зимира проник, сотканный из рыжих протуберанцев, образ веселой конопатой рожицы, наставник предмастерьев скрипнул зубами и приказал себе: «Что бы ни случилось – молчать. И наблюдать. Видит Источник, здесь будет чему поучиться!»
***
Столкнуться с Киттиным в студии предмастерьев – в случайность такой встречи Рилда не верила. Посланец Обширнейшего собрания предпочел бы разговор с глазу на глаз. Превратить безбраслетного Оператора в мастера-поисковика – такое могло прийти в голову только Гдэну.
Так что же, Рилду проверяют? С надеждой помочь или с целью добить? Киттину она сейчас не соперник. Но если за взрывом сферы стоит Гдэн… Зачем ему сталкивать бывшего и действующего Операторов?
Или Рилда ошибается? Или чего-то не знает?
– Работаем задачу для ползунков, – деловито объяснял Киттин. – Берем три предмета и сводим в фигуры. Башню там, пирамиду, цепочку можно соорудить. Начнем с башни. Вас предмастерье…
– Овант, – представился любитель сообразить на троих.
– Отлично! А как зовут третьего участника нашей команды?
Игривый тон, граничащая с наглостью самоуверенность, залившие радужку зрачки…
«О, Источник! Да он плывет! Так и контроль над слойкой потерять недолго!» – Рилда не могла определить числа слоев, задействованных Киттиным, зато оценила его внешний вид. Строгая рубашка в комплекте с экстравагантными джинсами и разноцветными носками смотрелась вызовом не только здравому смыслу, но и роли поисковика. Веснушчатое лицо в окружении огненных, дыбом стоящих волос подошло бы герою детского мультика. Казалось, Киттина перехватили на выходе из душа, заставили влезть в первое, что оказалось под рукой, и отправили сюда – притворяться мастером-поисковиком.
Рилда припомнила график внешневиков. Получалось… Зверч знает что получалось! «Первый день отдыха?! Гдэн – идиот… Или он посчитал риск оправданным?»
– У моей помощницы есть имя? – с лукавой улыбкой повторил вопрос «поисковик».
– Р-р-рилда.
Ответ походил на рык. Что ничуть не смутило ведущего мастер-класса.
– Отлично! – заявил Киттин. – Тогда распределяем предметы. Рилде отдаем красно-желтый петушорный. Вам, Овант, я уступаю синие и зеленые грани. Ну, а себе беру шахматку – по остаточному принципу, как сказал бы мой шеф. Помощников прошу меня слушать и слушаться. Остальных – смотреть и… короче говоря, вострить слойку. – Киттин казался очень довольным собой: – Сели. Взяли кубики…
Овант озадаченно уставился на поисковика. Киттин запнулся, глянул на Рилду.
– Обычно, нам помогает наставник, – мягко заметила та.
– Ну и?
Конопушки на лице Киттина проступили ярче, кожа стремительно розовела. Вместо самоуверенного Оператора на бывшую учительницу взирал студент. На экзамене ему досталась задача для первоклассников. Решение очевидно, но как его объяснить?
«Киттин! Ты что, на дежурстве все мозги растерял?»
«А нечего придираться!»
Ответ на слоречи застал Рилду врасплох – она считала, что больше не способна на разговор по слойке. Киттина беззвучная беседа не удивила. Он отвечал по принципу: звук на звук, слоречь на слоречь. Так будущего Оператора натаскивали в трецере, так он общался последние пятнадцать дней. Казалось, лже-поисковик не понимал, чем рискует. Рилда понимала.
Стоит раскрыться сегодняшнему обману, против внешневиков поднимется не только Совет, но и трецер. А там и рядовые мастера подтянуться. Гдэна не жалко. Но Операторы? Разве они виноваты, что у их начальника проблемы с головой? Хотя Киттина за излишнюю сговорчивость следовало бы проучить.
Пока, однако, приходилось учить и наставлять.
«Киттин, ты не в трецере! – разговор на слоречи отнимал силы, зато времени на беззвучное общение тратилось меньше. – Для предмастерья, поднять кубик – серьезный труд. К нему приступают после разминки».
«Это как у малышни? Строим лесенку из слойки, первым слоем кормим сойку?»
«Киттин, забудь о слоях! Повторяй за мной. Вслух повторяй! Сели… Расслабились… Смотрим на кубик… Мысленно обхватываем его… Любуемся чередованием цветов…»
Оператор добросовестно следовал подсказкам, Овант безропотно выполнял указания «поисковика», прочие предмастерья, приоткрыв от усердия рты, вострили слойки. И только Рилда с ужасом ждала, когда настанет время поднять доверенный ей предмет.
Сможет ли она одновременно вести две задачи?
Назначенный Рилде красно-желтый кубик поднялся над головами предмастерьев и замер, покачиваясь. Он подозрительно точно копировал движения сине-зеленого собрата, отданного Ованту. Рядом плясал кубик-шахматка «мастера-поисковика».
«Киттин, ты издеваешься? – Рилда буравила «поисковика» гневным взглядом. – Отдай мой кубик. Сейчас же! Я сама…»
«Осмелюсь напомнить, мастер-класс веду я. А некоторым разглаженным нечего притворяться».
Повинуясь беззвучному приказу Киттина – Овант ничего не заметил, – цветные кубики один за другим легли в основание башни, оставив место на «проезд» под ней.
«Ты это о чем? Кит-тин?»
«Да о том! Склеенная слойка. Как же! Или у Гдэна у самого слои склеились, или у его помощников перекрестная сцепка произошла».
Киттин прищурился. Совершив эффектный кульбит, черно-белый кубик накрыл щель между цветными собратьями.
– Ну вот, башня готова. Помощникам мой искренний слоистый привет. Рассыпаемся!
«Не знаю, как медики, а в моем восприятии у тебя не слойка, а залипуха, – беззвучно сообщил Оператор. – «Пышной слойки!» – не зря ж говорят. Готовый к работе слой, он волнистый. По крайней мере, так его воспринимаю я. А твои ровные, словно выглаженные. Их сложили – они слиплись. А при склейке слои мнутся. Интересно, однако, получается…»
«Не для меня, – возразила Рилда. – Тебя Гдэн подослал?»
– Строим пирамидку, – вслух объявил Киттин. – Предмет Рилды первый, Ованта – второй. Помощникам слушать команды. Зрителям вострить слойку и не болтать.
Кубики снова пришли в движение.
«Шеф решил восстановить твою слойку, – на слоречи сообщил Рилде Киттин. – Док-линза у меня в кармане. Только вот чья на ней запись?.. Лиса-Лонара сюда бы вместе с его идеей. Махнем, видите ли, не глядя. Ага! Во-первых, мы не военные. Даже не «ласки»! А во-вторых... Слушай, может сказать шефу, что у тебя перенастройка слойки произошла?»
«Твой шеф – тебе выкручиваться. Слава Источнику, я больше в СВК не служу... Значит, восстановиться и забыться? Вернее, забыть. А Гдэн молодец, умно придумал. И наживочку подыскал».
«Он еще просил передать, что инфа по твоему Узлу слита в базу Совета. Сказал, ты захочешь туда заглянуть».
Известие Рилду озадачило. Восстановление слойки с потерей памяти – смысл такого подхода бывшая Оператор понимала. Но взлом секретных файлов? Стоп! Гдэн не предлагал ничего ломать – он попросил «передать», уверенный, что, после восстановления слойки, Рилда забудет и взорванную сферу, и наживку. Ай да Гдэн! Значит, база Совета?
«Вот ты и заглянешь, – на слоречи заявила Оператору Рилда. – А я следом пойду. Навострю слойку, как ты тут выразился».
«Э-э нет. Гдэн сказал, чтобы ты. И после восстановления. Но оно невозможно. Стало быть, взлом отменяется».
Киттин поставил назначенный Рилде кубик в основание пирамидки, вслух распорядился:
– Овант, сосредоточься. Предметы ставим с поворотом на сорок пять градусов.
Предмастерье облизнул губы и от усердия подался вперед. Не забывая «вострить слойки», зрители повставали с циновок. Подошли бы ближе, но Зимир погрозил ученикам пальцем, и те остались на месте. Рилду происходящее у нее за спиной не интересовало – она препиралась на слоречи с Киттиным:
«А Гдэн не сказал, что, если упрешься, я расскажу предмастерьям, кто ты на самом деле?»
«Врешь!»
Добродушный лупач исчез – перед Рилдой сидел Оператор, готовый на сцепку, а если понадобится, и на рангату.
Казалось, в зале стало темнее, воздух сделался густым и холодным, руки и ноги одеревенели – как когда-то, в тесном доме на пыльном, обдуваемом всеми ветрами Стрельчаре. Вспомнилось вдруг: стеклянное крошево, струйка слюны на подбородке Валада... Победил бы тогда Слоснадзор, вступись Рилда за мужа так, как позже встала за брата?
Брат! Он не должен остаться один!
Тревога за Иргуша сработала не хуже щита – оцепенение схлынуло. «Я тебе не Валад!» – подумала Рилда. Злая радость требовала выхода. Киттин попытался закрыться – продавить его щит оказалось не труднее, чем на Малахитовой справиться с пилотами прыгунов.
«Не стоит будить во мне зверя, – слоречь больше не требовала от Рилды усилий. – Киттин, я не шучу! Если б ты знал то, что знаю я… Значит так! Ставишь маскировочную сеть, ломаешь базу, находишь нужный раздел и показываешь мне. Откажешься – разоблачу. И не вздумай забыть о кубиках и Ованте!»
«Это шантаж».
«Обширнейшему собранию безразлично, что случилось на Малахитовой?»
Глаза самого молодого из Операторов распахнулись – больше некуда: «Ты знаешь? Помнишь? Думаешь Гдэн специально, ну, с отпечатком? Осмелюсь напомнить…»
«Начина-ай!»
Обширнейшее собрание могло гордиться своим самым молодым участником. Маскировочная сеть удалась на славу: Киттин обезвреживал ловушки, нырял под пароли, прикидываясь безобидным запросом, отводил глаза овринам-сторожевикам. Рилда понаблюдала за работой лже-поисковика и, как обещала, двинулась следом. Примериваясь перед каждым шагом, она все глубже забиралась в базу данных Совета, с радостью отмечая: «Могу!» Разве что прежде, знакомство с чужой информацией напоминало прогулку по парку. Ныне Рилда брела, словно по колено в воде. Неприятно, но тоже терпимо.
Папка под названием «Малахитовая. Захват Узла» дразнила перечнем документов: записи с места событий, отчет «ласок», заключения экспертов, список имен и допросы задержанных. Представив, что сидит в уютном кабинете, бывшая Оператор ткнулась в отчеты.
«В соответствии с полученными указаниями, осуществили необходимое воздействие с целью минимизации последствий постороннего вмешательства», – дважды прочитала она, прежде чем поверила: речь идет об атаке на катера. Ее атаке!
И это слог боевых мастеров?!
Об Операторе Малахитовой в отчете говорилось кратко: «Найден в неконтактном состоянии». Отнеся к «неконтактным» сами отчеты, Рилда просмотрела стерео-материалы. Ничего неожиданного. Хоть со склеенной слойкой, хоть с «залипухой», своим воспоминаниям она могла доверять.
Посмотреть заключения? Глянуть допросы?
Заключения экспертов щетинились формулами. Рилда предпочитала образы и слова.
Значит, допросы.
Показания стражей поражали сдержанностью и походили одно на другое: «Да, прибыли. Да, высадились. Что делали? Действовали согласно приказу». Многословием отличались только показания Ястреба. «Птица», судя по гонору, попалась важная и предусмотрительная. Выслушал ее ответы – считай, услышал всех стражей Долга, за исключением одного.
Звали беженца… бежича!.. звали его Аластом, и мнилось что-то знакомое в повадке желтоволосого бородача. При попытке вспомнить в воздухе начинал витать запах гвоздики, а к горлу подкатывала тошнота.
Приступ головокружения Рилда поначалу приписала своим урезанным возможностям. Однако записи вдруг превратились в скользких, изворотливых рыб, воображаемое кресло утратило плотность, десятки тревожных звоночков возвестили: проводник, он же ответственный за безопасность, вознамерился улизнуть.
«Киттин, ты куда?» – Рилде казалось, что все сторожа Совета, живые и виртуальные, вот-вот набросятся на нее.
«Не удержать! – слоречь «поисковика» прерывалась. Воображаемое кресло чуть уплотнилось, но просело вновь. – Первый день отдыха. Давай, ты. Сама. Справишься?»
«Киттин!»
«Поисковик» не откликнулся. Хорошо хоть маскировочную сеть передал – так от одной смены к другой передают веер задач Операторы.
Созданная Киттиным маск-сеть походила на шитое по чужим меркам платье: там жмет, тут провисает, здесь вовсе пошла наперекосяк. Слойка Рилды чуть пробуксовывала, но подчинялась. Борясь со страхом, гася панику, бывшая Оператор взялась за подгонку: «ушивала», «надставляла», «выпускала». Маскировочная сеть изменялась, возвращая ощущение комфорта. С одеждой такие преобразования Рилде не приходилось проделывать давно. Если подумать – с Бежи, где море пожирает берег вместе с поселками.
Картины давней трагедии и чувство беспомощность – они засели в памяти и походили не зыбун: легко наступить – трудно освободиться. Рилда знала об этом, опасалась и все-таки оступалась – вот как сейчас.
Память непрошено отмотала назад годы – пять долгих лет. База Совета, мастер-класс для предмастерьев, Пламастра – остались в будущем. В настоящем царили Бежа, Восточное побережье и длинный узкий залив в обрамлении скал. На полосе земли, что тянулась вдоль моря, приютился интернат для инвалидов слойки. Жертвы неудачных сцепок, авторы необдуманных рангат и нейтрализованные преступники содержались здесь в разных условиях, но с равно ничтожными шансами на восстановление. Много лет содержались. А потом пришла большая волна.
Рилда вздрогнула. Она никогда не ступала на берег зажатого в скалах залива, она даже не слышала об уединенном пристанище инвалидов слойки. Но перед мысленным взглядом вставал разоренный бесчинством воды берег, остовы строений, тряпье на волнах. Нежданная уверенность не оставляла сомнений – это здесь, под водяной толщей, в брошенном персоналом интернате, словно слепой котенок в ведре, утонул Валад – то, что осталось от прежнего Валада.
Рилда закусила губу: «Ну почему оврины не имеют власти над собственной памятью?» Следом пришло осознание: такое уже случалось – во время последнего дежурства на Малахитовой. Тогда, в первый раз узнав правду о Валаде, Рилде тоже захотелось сбежать. Взрыв сферы пришелся кстати. Оператор сражался с обломками Броши, с бежичами, с их прыгунами. Да что там! Останься силы, Оператор схватился бы с «ласками» – только бы не опомниться, не вспомнить, не думать об отчете, обнаруженном в архиве Бежи подозрительно вовремя – точно перед атакой так дружно врущих сейчас «ястребков».
«И дернул нас зверч перепутать док-линзы! – с тоской подумала Рилда. – Восстановила бы слойку, забыла последнее дежурство и снова надеялась: вот вырастит брат, я заберу из интерната Валада, Иргуш его вылечит, и станем мы жить лучше прежнего».
В гибель стрельчарцев брат отказывался верить на удивление долго. Если подумать, те же пять лет. Разубеждать его Рилда не смела, пока не услышала накануне ставшего для нее последним дежурства: «Я знаю. Они там – под обрывом. Они ведь не успели испугаться, да?» Не тогда ли засела в Рилде заноза сомнения? Вечно живые родители и неуязвимый Валад. Слоснадзор увез его из Стрельчара накануне катастрофы. Куда? Конечно, к себе – на безопасное Западное побережье.
Предположение казалось логичным. Бывшая учительница в него верила. Убеждала себя, что верит. И откладывала поиск Валада месяц за месяцем, год за годом. Но то учительница. Оператор решила избавиться от занозы за одно дежурство. Не забывая о Долге, она позволяла себе отвлечься на свой – личный долг и день за днем просеивала сведения в базах Слоснадзора и в Центральном архиве Бежи. Никаких взломов – Оператор прикидывалась бежичем и посылала запрос. Тринадцать попыток результата не дали. Четырнадцатая оказалась успешной.
«Обследование закончено. Выживших нет. Здание восстановлению не подлежит» – бесстрастные строки оказались сильнее рангат и сцепок. Круизные лайнеры могли сбиваться с курса, нэды прибывать в сектор и высаживаться на облюбованную ими планету – Оператор Малахитовой забыла, за что отвечает и где находится. Мыслями и душой она пребывал на Беже – на берегу узкого, окаймленного скалами залива.
Понимал ли Валад, что происходит? Как крепко должен спать разум, чтобы его не смогли пробудить дрожь земли, истошные крики и рев потока, чей напор, рушит стены, разбивает в щепу двери и затягивает в водовороты людей? От мысли, что за мгновения до смерти Валад мог очнуться, Рилде делалось жутко. Но стоило представить, как мечтавший о мастерской змейке насмешник встречает смерть с улыбкой дебила на слюнявых губах, бывшего Оператора накрыла волна гнева. Большая волна!
Справиться с ней помог снимок, сделанный на месте трагедии – один из снимков.
Пасмурный день, заваленный мусором берег, в пене прибоя мелькает тряпье. Над местом трагедии нависают серые скалы. От смытого волной интерната остался кусок стены. Словно молящая о помощи рука, он тянется вверх, к пустынному небу.
Рилда увеличила снимок, проверила дату – второй день после трагедии. Сохранились те руины? Снесены? Выяснять Рилда не собиралась. В ее памяти каменная рука была. Как и дорожка слюны на знакомом до боли подбородке, осколки стекла на полу и бьющий в нос запах гвоздики.
Запах гвоздики!
Рилду будто окатило водой, но не соленой морской, а идеально чистой из обычного душа. Желтоволосый бородач! Пять лет назад, на Стрельчаре, он выглядел куда элегантней. Вернувшись к папке допросов, бывшая Оператор отыскала снимок желтоволосого. Высокие скулы, ввалившиеся щеки, узкая бородка – да, именно их обладатель лишил разума Валада. Но что инспектору Слоснадзора мастеру Аласту делать на Малахитовой?
Когда-то, он не распознал в учительнице потенциального мастера. Нет, хуже! Не распознал в жене лихача будущего Оператора. За такое и со службы могут погнать… Или, как штрафника, передать в распоряжение боевым мастерам – опознавать беглую бежичанку.
Возможно такое? Еще как возможно! Но если за Малахитовую с инспектора спросит Совет, Рилда тоже вправе спросить – за Валада.
Злой, не знающий запретов кураж добавил бывшему Оператору сил.
Перекачать папку в информаторий Мышатыча? А почему бы не в свой, домашний? Ах, он выключен? Значит, включить. Места впритык? Ну и ладно. Папка с данными по Малахитовой – вот главная ценность на ближайшие дни. Но копироваться файлам следовало бы побыстрее – как из дальних библиотек.
Загружать, вернее запихивать файлы в домашний информаторий Рилде пришлось, борясь с головокружением. Как там вещал Зимир? Пять слоев для кубика – перебор? А если вместо кубика имеешь дело с базой Совета?
Закончив с записью, Рилда начала отход. Сворачивая маскировочную сеть, она благодарила за ответы на ложные запросы, путала адреса, зашивала бреши в защите.
«Ну, я же говорил, удержишь! – с отменной четкостью заметил на слоречи «поисковик». – Что-нибудь интересное выудила?»
– Киттин! – Рилда сидела взмокшая. В ушах звенело. Перед глазами плыли морды фантастических чудищ. Остаток сил ушел на знакомый каждому внешневику жест.
Быстроте Киттина стоило бы поучиться нянькам из кордона. Туб с энкотелем лег Рилде в ладонь, пальцы привычно нащупали хваткое ушко. Резкое круговое движение, и в нос ударил запах шоколада. Ощутить вкус напитка Рилде удалось с пятого-шестого глотка – энкотель норовил впитаться через слизистую. Когда первый туб опустел, Киттин без подсказки подал следующий. Проглотив половину второй порции, Рилда остановилась перевести дух.
– Какой интересный жест, – проговорил Зимир. – Может, и меня угостите? Знаете, нелегкая это работа – ординаров от давления мастерских слоек прикрывать.
– Прикрыл бы он без меня, как же, – пробормотал Киттин и громко объявил: – Я благодарю наставника за оказанную помощь. О студийном оборудовании можете не переживать – цело.
Зимир метнулся к терминалу. Киттин демонстративно пожал плечами:
– Если я сказал «цело», значит, цело. Но хотя бы минимальную защиту рекомендую установить, на будущее.
Возвращался наставник предмастерьев подчеркнуто медленно. Опускаясь на циновку, он завалился на бок:
– Дайте мне туб, говорю!
Энкотель Зимир поглощал с не меньшим, чем Рилда, рвением, но, одолев треть туба, остановился:
– Какая здесь концентрация?
– Пять единиц, кажется, – ответил «поисковик».
Зимир покосился на опустошенные тубы:
– Однако!
– Придушу, – обращаясь к Киттину, сквозь зубы пообещала Рилда. Голова пусть меньше, но кружилась. Слойка складывалась в стандартные пять слоев и раскрывалась вновь. – Вытаскивай меня отсюда, живо!
Она встала и покачнулась. Киттин вскочил – поддержал.
– Давно хотел посмотреть, на что способна команда Оператора, – раздался у них за спиной голос Зимира.
– Ой, так они из кордона?
– Помощники самого?
– Слуги они.
– А по мне так без разницы, если можешь вот так...
– Сейчас они у меня получат! – прошептал Оператор.
– Только попробуй!
Энкотель действовал, прибавляя сил, но отходить от Киттина Рилда не решалась. А вот обернуться – почему бы нет?
Предмастерья притихли. Усач с длиннолицым дылдой походили на щенят – и охота тявкнуть, да боязно. Маруфа таращилась на внешневиков, обхватив щеки ладонями. Овант терзал зубами нижнюю губу.
«Можно представить, какие легенды породит сегодняшний день, – подумала Рилда. – Так стоит ли останавливаться?»
– Киттин?
Оператор вздрогнул, чуя неладное.
– Поисковику положено иметь приглашение.
– Его надо вернуть.
– Оно вернется… Кит-тин!
Обречено вздохнув, Оператор передал Рилде бланк приглашения.
– Овант, давай сюда! – скомандовала та.
– Гдэн меня убьет, – обречено сообщил Киттин.
– А я придушу… Овант, клади руку на бланк!
Предмастерье с опаской покосился на Киттина. Оператор, помедлив, кивнул. Овант прижал ладонь к приглашению. Прошла секунда, другая, и под рукой предмастерья бланк поменял цвет, с белого на салатовый.
– Вот, – выдохнула Рилда, протягивая Ованту ставшее теперь именным приглашение. – Если ты не трус и не идиот, то после выходных – стало быть, послезавтра – отправишься в трецер. Легкой жизни не обещаю. Но с шестнадцатью уровнями бороться есть за что. Это не группа «шанс» – это возможность пройти полный курс. Бесплатно! И запомни: ты никому ничего не должен. Если насядут, обращайся ко мне.
Овант молчал. Приглашение он держал, словно новоявленный папаша новорожденного младенца: и страшно, и радостно, и чем обернется не понять.
«Справится», – заключила Рилда.
– А с ними как? – Зимир указал на три выбранных для мастер-класса предмета.
Медленно вращаясь, кубики раз за разом становились один на другой, рассыпались и снова складывались: башня, пирамида, цепочка, башня…
– Ах ты…
По залу прошелестел ветерок. Кубики исчезли. Из корзины послышался дробный перестук. Все стихло.
– Как-то так, – пробормотал Киттин и принялся надевать кроссовки.
Рилда была готова сбежать босиком, но компрометировать «поисковика» еще больше не стоило. Пришлось обуться.
– Удачных прыжков! – пробормотали оба, выскакивая за дверь, и тут же смутились, поняв нелепость своего пожелания.
Киттин поддерживал Рилду – не всякий случай. Коридор, словно издеваясь, отзывался эхом на каждый шаг.
– Ой, а что это было? – донеся из зала щебет Маруфы. – Как дунет, как стукнет.
– С-субпространственный перенос, – слово далось Зимиру с трудом. – Все свободны!
Внешневики переглянулись и припустили по коридору бегом.
***
Комната для допросов могла ютиться под короной башни Совета, пребывать на уровне павильонов трецера или прятаться под землей – отсутствие окон и климат-генератор скрадывали различия. Мало они влияли и на возможность побега. Обойди слок, тебя остановит охрана, натренированная на сцепки и особые виды рангат. Светящаяся в темноте роба, механические, неподвластные слойке фиксаторы – компетентность пламастровцев вызывала уважение.
Шанс получить витую змейку! На Малахитовой, идя против Ястреба, Аласт верил, что борется за свое будущее. Оказалось, именно тогда он его проиграл.
– Одолеть Оператора – такой победой стоит гордиться. А вы отказываетесь. – Рослый, на голову выше Аласта пламастровец вступил в световой круг и навис над пристегнутым к креслу бежичем: – Иначе зачем инспектору Слоснадзора участвовать в боевой операции?
«Действительно, зачем?» – подумал Аласт.
– Меня взяли советником. Я специалист по оценке слоек. У вас подобным занимаются поисковики.
Пламастровец выпрямился и отступил в тень:
– Хотел бы заметить, наши поисковики разрушать Узлы не умеют.
– Змей колодезный! Если я сильнее вашего Оператора, почему уступил «ласкам»?
– Надорвались, устали, ведете особую, пока неясную нам игру.
На месте пламастровца, бежич рассуждал бы так же. Кое-что Аласт действительно мог. Звание инспектора Слоснадзора давалось не за змейку – за сцепки. Они никогда не бывали легкими, а в столкновениях с балластом, отличались непредсказуемостью. Взять хотя бы сцепку накануне прихода большой волны – примененный тогда Аластом прием, позже получил название «объемного аркана». Ныне, в Слоснадзоре, ему обучали на спецкурсах для инспекторов. Но для взрыва Узла требовалась рангата. Аласт в воздействии на объекты практиковался мало, хотя в студенческие годы, на соревнованиях, побеждал будущих диспетчеров.
Пламастровец в способностях инспектора, казалось, не сомневался. Обладатель витого полосатика – словно прознав о заветном желании бежича, мастер продемонстрировал Аласту двуцветную змейку – во время их встреч любил повторять, что ведет не допрос, а опрос. Допросы и верно проводили другие. Спрашивали сухо, но корректно. Безразлично кивали, услышав очередное «нет». «Возможно, заполненная копилка отказов необходима для перехода к более жестким методам? – гадал Аласт. – К ответам в сцепке под давлением мастеров?»
Бежич ждал. Копилась злость – на слишком щепетильных пламастровцев, на погибшего нелепой смертью Носора, на Оператора – для чего пощадил?
– У меня зеленый браслет, – в попытке оправдаться, заявил он мастеру из Совета.
– А вы пытались получить витой полосатик?
Аласт вздрогнул – пламастровец ловил бежича на слове. И едва не поймал!
Впервые инспектор подумал, что предложенная Ястребом легенда не так уж нелепа. Возможно, при расправе с Оператором, командиром стражей двигала не только месть. Заткнуть Оператору рот, а после представить высадку на Малахитовой, как ответ на взлом архивов Бежи – для сокрытия истинной причины атаки, такая комбинация подходила идеально.
Мастер из Совета верил. Или делал вид, что верит?
Неопределенность лишала Аласта сна, заставляла выдумывать новые, подчас фантастичные варианты ответов. Под запретом была лишь правда – она убедила бы Пламастру в слабости Бежи – его, Аласта, дома, с гребенкой утесов, нитями оживающих по весне водопадов, зелеными плато материка и веселым разноцветьем уютных островов. На последних инспектору бывать не пришлось, но где-то там подрастал его сын – гордость отца и его продолжение. Единственное, что останется от Аласта, после него.
