Биопсихосоциальные модели

Тенденции к созданию интегративных биопсихосоциальных моделей личностных расстройств существуют как в рамках пси­ходинамического подхода, так и в рамках когнитивно-бихевио-рального. Однако на сегодняшний день можно констатировать отсутствие сколько-нибудь широко признанной и глубоко обо­снованной системной модели патологии личности. Разработка такой модели — дело будущего.

Вместе с тем в последнее время создаются разнообразные биопсихосоциальные модели пограничного личностного рас­стройства, характеризующегося особенно яркой и тяжелой сим­птоматикой, выраженными нарушениями контактов и поведения. М. Стоун предложил диатез-стрессовую модель пограничного расстройства, подчеркнув роль конституциональной уязвимости и ее взаимодействия со средовым стрессом по принципу — чем больше врожденная биологическая уязвимость, тем меньший стресс необходим, чтобы спровоцировать нарушение развития и риск пограничного расстройства личности (Stone M. — 1980). К диатез-стрессовым можно также отнести рассмотренную выше модель О. Кернберга, отметившего важную роль доминирующего аффекта в природном темпераменте ребенка, и Дж.Янга, указав­шего на взаимодействие свойств темперамента и влияний среды при формировании пограничного расстройства личности.

Исследователи из США М.Занарини и Ф. Франкенбург раз­работали мультифакторную модель пограничного личност­ного расстройства, предположив, что это расстройство есть результат взаимодействия природного темперамента, травмати­ческого детского опыта, а также неврологических и биохимиче­ских дисфункций, которые, в свою очередь, могут являться по­следствиями воздействия стресса на врожденную уязвимость

309

психики (Zanarini M., Frankenburg F. — 1994). Травматический опыт, например эмоциональное отвержение, физический и сек­суальный эбьюзы, могут приводить к хроническому чувству «не-счастливое™», которое относится к главным характеристикам пограничного личностного расстройства и пограничного темпе­рамента. Согласно авторам модели, это, в свою очередь, может приводить к устойчивым биохимическим сдвигам в функциони­ровании нервной системы.

Вторым следствием такой организации личности может быть склонность к «ретравматизации» — бессознательному воспро­изведению пережитого в детстве травматического опыта в даль­нейшей жизни. В модели предлагается классификация травматического опыта, включающая три типа, с которыми соотносятся определенные жизненные события и от­ношения: 1) ранняя сепарация, хроническое игнорирование чувств ребенка, выраженные эмоциональные дисфункции в семье;

2) вербальный и эмоциональный эбьюзы, пренебрежение физи­ческими нуждами ребенка, психические заболевания родителей;

3) физический и сексуальный эбьюзы, хроническая психическая патология характера у членов семьи, например личностные рас­стройства или злоупотребление психоактивными веществами. Важно отметить, что авторы проводят определенную параллель между посттравматическим стрессовым расстройством (см. гл. 5) и пограничным личностным расстройством, отмечая много обще­го в их этиологии и симптоматике (Zanarini M. — 2000; Zanarini M., Frankenburg F. — 1997).

Авторы модели также полагают, что максималистский стиль мышления и темперамент этих пациентов приводит к восприятию своего травматического опыта и пережитых чувств, как чего-то настолько ужасного, что не пришлось испытать никому другому. Это приводит их к переживанию таких же экстремально выра­женных чувств. Неприятные жизненные события могут выступать в роли стимулов, запускающих все прежние переживания, вклю­чая симптомы диссоциации, импульсивные срывы, самодеструк­тивное поведение, разрывы и конфликты в интерперсональных отношениях. В то же время авторы отмечают трудности обобщен­ного описания или разработки универсальной модели погранич­ного расстройства, так как «путей к пограничному расстройству также много, как и самих пограничных пациентов» (Zanarini M., Frankenburg F. — 1997. — Р. 100).

* * *

Итак, следует отметить, что представители традиций клинической психологии в процессе изучения личностных расстройств пришли во многом к сходным моделям, хотя и использовали разную терминоло-

310

гию. Авторы указывают на важность травматического опыта интерпер­сональных отношений в генезе личностной патологии, а также на ключевую роль когнитивных процессов, лежащих в основе восприятия себя и окружающего мира, а в конечном счете в основе разнообразных эмоциональных и поведенческих симптомов. Травматический опыт и когнитивные искажения в процессе взаимодействия с другими людь­ми ставят в центр своих моделей представители когнитивно-бихевио-рального подхода (А. Бек, А.Фримен, Дж. Претцер, Дж.Янг и другие), а также современные представители психодинамического направле­ния, называя указанные когнитивные процессы термином «ментали-зация» (А. Бейтман, Дж.Холмс, П.Фонаги и другие).

Таким образом, современные модели личностной патологии по­строены как на историческом принципе психодинамической традиции, так и принципе ситуативного детерминизма когнитивно-бихевио-рального подхода. Также следует отметить, что все эти модели ис­пытали влияние теории привязанности, которая описывает различные нарушения эмоциональной жизни и интерперсональных отношений, образа себя и других с помощью понятия «рабочие модели», произ­водные от ненадежного опыта привязанности (см. т. 1, подразд. 7.1). Перспектива дальнейшей разработки интегративных биопсихосоци­альных моделей связывается с изучением характера взаимодействия врожденной уязвимой для стресса конституции и неблагоприятных средовых влияний.