double arrow

Эксцесс исполнителя преступления в уголовном праве стран СНГ

 

Приступая к рассмотрению эксцесса исполнителя в зарубежных странах, на наш взгляд, сначала следует остановиться на нормах в уголовном законодательстве стран СНГ, которые регулируют эксцесс исполнителя преступления.

В конце XX века в связи с распадом СССР, выходом из его состава союзных республик и образованием на их месте новых суверенных государств, а также в связи с коренными изменениями в экономической, социальной, политической и других сферах жизни постсоветских республик потребовалось изменить и заново разработать целые системы национальных законодательств.

После провозглашения независимости в республиках стран СНГ некоторое время действовали прежние уголовные кодексы, принятые еще в советское время. Следует отметить, что в Основах уголовного законодательства Союза ССР отсутствовали какие-либо нормы, определяющие понятие эксцесса исполнителя, а также и правила ответственности соучастников при эксцессе. Так как законодательство союзных республик во многом было ориентировано на общесоюзное, оно не содержало и норм об эксцессе. Однако понятие эксцесса исполнителя и правила ответственности соучастников определялись доктриной уголовного права в общей теории соучастия.

Спустя некоторое время во всех государствах СНГ, были разработаны и приняты уголовные кодексы. Во многих из них были сохранены апробированные в течение многих лет на практике уголовно-правовые институты и нормы; отдельные нормы были модифицированы, а другие появились впервые. С учетом ранее высказывавшихся предложений по усовершенствованию законодательства, большинство из которых были сделаны еще в советский период, во всех УК появляются и новые уголовно- правовые нормы, к числу которых относится и норма об эксцессе исполнителя преступления.

Предваряя рассмотрение особенностей появившихся норм об эксцессе исполнителя в законодательстве стран СНГ, можно заметить, что в некоторых УК особенности ответственности соучастников при эксцессе исполнителя выделены в отдельную уголовно-правовую норму (как и в УК РФ), а в некоторых (их меньшинство) включены в ту или иную статью в виде ее части. При этом, если норма об эксцессе представлена в виде отдельной уголовно-правовой нормы, то, как правило, она состоит из двух частей или предложений; в первой части или в первом предложении содержится определение понятия эксцесса исполнителя преступления, а во второй - правила ответственности соучастников при эксцессе. В том случае, если регламентация действий при эксцессе исполнителя дана в части какой- либо статьи, то, как правило, термин «эксцесс исполнителя» не употребляется, а также сама формулировка решения этого вопроса представлена в несколько упрощенном варианте. Так, например, в УК Республики Беларусь норма об эксцессе представлена следующим образом в ч. 7 ст. 16: «За деяние, совершенное исполнителем и не охватывавшееся умыслом соучастников, другие соучастники уголовной ответственности не несут». Как видим, сам термин «эксцесс исполнителя» здесь не употребляется, хотя законодатель подразумевает случаи совершения эксцесса только исполнителем, исключив случаи эксцесса других соучастников, что, по нашему мнению, не совсем верно.

В УК Республики Узбекистан, как и в УК Республики Беларусь, нет отдельной нормы об эксцессе, но правила ответственности соучастников в случае эксцесса установлены в ст. 30 УК РУ «Пределы ответственности за соучастие». В части четвертой этой статьи не употребляется термин «эксцесс исполнителя», и, по-видимому, в связи с этим нет и определения того, что следует понимать под эксцессом. Тем не менее правила ответственности соучастников урегулированы с использованием традиционной для теории отечественного уголовного права формулировкой: «За деяние, не охватывающееся умыслом других соучастников, ответственность несет лицо, его совершившее».

Подобным образом урегулирован вопрос об эксцессе и в УК Республики Украины, где эксцесс исполнителя преступления тоже не выделен в отдельную уголовно-правовую норму. Украинский законодатель тоже пошел по пути включения правил, определяющих ответственность соучастников при эксцессе в состав ст. 29 «Уголовная ответственность соучастников». В части 5 этой нормы речь идет именно об эксцессе исполнителя: «Соучастники не подлежат уголовной ответственности за деяние, совершенное исполнителем, если оно не охватывалось их умыслом».

В Уголовном кодеке Республики Кыргызстан эксцесс исполнителя преступления, напротив, представлен в отдельной уголовно-правовой норме. Однако ст. 32 УК Республики Кыргызстан гласит: «Эксцессом исполнителя преступления признается совершение исполнителем действий, которые выходят за пределы договоренности соучастников и не охватываются их умыслом». Как видим, в УК Республики Кыргызстан дано только понятие того, что следует считать эксцессом, хотя понятие эксцесса традиционно давалось в теории уголовного права. В то же время в этой статье не определены правила ответственности соучастников при эксцессе, что можно считать очевидным пробелом этого Кодекса.

Вместе с тем в ст. 33 и 34 этого Кодекса устанавливаются правила ответственности соучастников за преступления, совершенные организованной группой, и за преступления, совершенные преступным сообществом. В них указывается, что организатор или лицо, организовавшее преступное сообщество, несут ответственность за все совершенные преступления, которые охватывались их умыслом. Другие участники организованной группы или преступного сообщества отвечают за все преступления, совершенные организованной группой или преступным сообществом, которые охватывались их умыслом.

Как видим, киргизский законодатель счел нужным расшифровать в УК понятие эксцесса и особо оговорить лишь правила ответственности соучастников при совершении преступления организованной группой и преступным сообществом, оставив без внимания правила ответственности соучастников при таких наиболее распространенных формах соучастия, как группа лиц и группа лиц с предварительным сговором. Между тем наиболее распространенными являются случаи эксцесса именно при совершении преступления группой лиц по предварительному сговору, тогда как в случаях совершения преступлений организованными группами эксцессы практически не встречаются. Это объясняется тем, что совершаемые ими преступления, как правило, хорошо подготовлены и организованы, действия каждого участника четко регламентированы, и всякие отступления от намеченного плана могут караться со стороны организаторов преступления.

Свою яркую особенность имеет норма об эксцессе исполнителя в УК Республики Казахстан, где в ст. 30 указывается не на эксцесс исполнителя, а на эксцесс соучастника: «Эксцессом соучастника признается совершение лицом преступления, не охватывающегося умыслом других соучастников. За эксцесс другие соучастники уголовной ответственности не подлежат».Тем самым допускается возможность эксцесса и со стороны других соучастников, случаи которых в законодательстве других стран СНГ остаются неурегулированными (в том числе и в УК РФ). В свете общего учения о соучастии еще П.Ф. Тельнов отмечал, что при эксцессе не только исполнитель может нарушить согласованную линию поведения, но и другие соучастники. Следует заметить, что норма не об эксцессе исполнителя, а об эксцессе соучастника была включена в Модельный уголовный кодекс для государств - участников стран СНГ.

В тексте таджикского УК имеется норма об эксцессе исполнителя преступления. В статье 38 УК Республики Таджикистан говорится:

«Эксцессом исполнителя признается совершение исполнителем преступления, не охватывающегося умыслом других соучастников.

За эксцесс исполнителя другие соучастники преступления уголовной ответственности не подлежат».

Нужно отметить, что эта норма, по сути, повторяет норму об эксцессе исполнителя преступления в УК Российской Федерации, так как текст этой статьи дословно воспроизводит норму об эксцессе исполнителя преступления в УК РФ 1996 г., не внося в ее текст никаких изменений. С учетом того, что этот УК был принят и вступил в силу 21 мая 1998 г., то есть после того, как был принят и введен в действие УК РФ, по-видимому, таджикский законодатель признал удачным решение российского законодателя о выделении эксцесса исполнителя преступления в отдельную уголовно-правовую норму и решил принять эту формулировку без изменений.

Статья 26 УК Республики Грузия названа «Эксцесс исполнителя». Текст этой статьи состоит из двух частей и изложен в следующей редакции:

«1. Эксцесс исполнителя означает совершение исполнителем противоправного деяния, не охватывающегося умыслом других соисполнителей или соучастников.

. За эксцесс исполнителя другие соисполнители или соучастники уголовной ответственности не подлежат».

Из приведенной формулировки следует, что по УК Грузии эксцесс исполнителя может быть совершен не только лицом, являющимся субъектом преступления, но и тем, кто не достиг возраста уголовной ответственности или совершил преступление в состоянии невменяемости (совершение исполнителем не преступления, а противоправного деяния). В подобных случаях доктрина уголовного права отрицает соучастие, однако предлагает считать лицо, не являющееся субъектом преступления, орудием в руках другого соучастника. Однако судебная практика некоторое время придерживалась иной позиции, в частности, относящейся к случаям совершения преступления группой лиц по предварительному сговору, когда рекомендовалось вменять этот квалифицирующий признак лицу, совершавшему преступление в группе с лицом, признанным невменяемым или не являющимся субъектом преступления. В настоящее время в отечественном праве наблюдается тенденция к отходу с этих позиций, что, по нашему мнению, следует признать правильным. В связи с этим нельзя согласиться с использованием термина «противоправное деяние», а не «преступление» в определении понятия эксцесса исполнителя, так как последний не может иметь место, если изначально не было соучастия в преступлении, которое возможно только при наличии такого объективного признака соучастия как участие в преступлении не менее двух лиц, обладающих признаками субъекта преступления.

Кроме того, как видим, речь в грузинском УК идет о совершении исполнителем такого преступления, которое не охватывалось умыслом других соучастников или соисполнителей. Включение в текст статьи, наряду с соучастниками еще и соисполнителей, как поступил грузинский законодатель, является новеллой в формулировке норм об эксцессе исполнителя. Это позволяет сделать вывод о том, что термин «другие соучастники» используется здесь в том смысле, когда имеются в виду только пособник, подстрекатель, организатор), что и обусловило необходимость включения в эту норму наряду с соучастниками еще и соисполнителей.С одной стороны, эксцесс исполнителя преступления действительно наиболее часто имеет место со стороны одного или нескольких соисполнителей, когда остальные соисполнители не присоединяются к совершению преступления-эксцесса, но, с другой стороны, такая формулировка не отличается лаконичностью, и использование термина «другие соучастники» вполне можно отнести и к другим соисполнителям, так как соисполнители являются тоже соучастниками преступления.

Как и в УК Грузии, УК Республики Азербайджан содержит отдельную норму об эксцессе исполнителя преступления, которая также состоит из двух частей. Причем расшифровка понятия эксцесса, кроме текста самой статьи, дана ив ее названии:

«Статья 35. Совершение преступления, не охватывающегося общим умыслом (эксцесс исполнителя)

35.1. Эксцессом исполнителя признается совершение исполнителем преступления, выходящего за пределы согласованного общего намерения, т.е. не охватывающегося умыслом других соучастников.

35.2. За эксцесс исполнителя другие соучастники уголовной ответственности не подлежат».

Из текста первой части этой статьи мы видим, что в УК Республики Азербайджан признаются тождественными понятия умысла и соглашения на совершение преступления, соглашение рассматривается как обнаружение умысла. Следует заметить, что это утверждение совершенно справедливо в случаях эксцесса при совершении преступления группой лиц по предварительному сговору, но, по-видимому, отрицается возможность совершения эксцесса при совершении преступления группой лиц без предварительного сговора, хотя как форма соучастия группа лиц встречается на практике достаточно часто. Условия ответственности соучастников при эксцессе существенно не отличаются от рассмотренных ранее в законодательстве других республик.

Кроме того, во всех нормах об эксцессе в уголовном законодательстве республик стран СНГ, где расшифровывается его понятие, под эксцессом понимается совершение одним из соучастников такого преступления, которое не охватывалось умыслом других соучастников. В ряде случаев умысел признается тождественным сговору (или соглашению) между соучастниками (УК Республики Кыргызстан, УК Республики Азербайджан). Как уже отмечалось, умысел соучастников действительно тождествен понятию сговора между соучастниками, за исключением случаев совершения преступления группой лиц без предварительного сговора, где случаи эксцесса также могут иметь место.

Правила ответственности соучастников при эксцессе практически во всех УК установлены с одинаковой формулировкой: «За преступление, не охватывающееся умыслом других соучастников, несет ответственность только лицо, совершившее это преступление. Другие соучастники за это преступление ответственности не подлежат». Эта формулировка традиционно использовалась в теории советского уголовного права и нашла свое закрепление в законодательстве и вряд ли вызовет возражение.

Необходимо отметить и то, что практически во всех уголовных кодексах в рассмотренных нами нормах эксцессом признается совершение исполнителем (или соучастником) преступления любой степени тяжести, не охватывавшегося договоренностью соучастников и выходящего за пределы их умысла, хотя есть мнение, что сам термин «эксцесс» по его настоящему смыслу относился лишь к тем случаям, когда исполнитель совершает деяние более тяжкое, чем то, какое указано подстрекателем. Первым высказал эту точку зрения Г.Е. Колоколов еще в XIX веке, хотя и позже большинство теоретиков в области уголовного права придерживались иной точки зрения, считая эксцессом случаи совершения как более, так и именно тяжких преступлений по сравнению с планировавшимися. Как видим, взгляд на эксцесс как на более тяжкое деяние не нашел своего закрепления ни в одном из вновь приятых УК в странах СНГ.

В заключение нам особо хотелось бы отметить норму об эксцессе в уголовном законодательстве Республики Казахстан, в которой указывается не на эксцесс исполнителя преступления, а на эксцесс соучастника. И, несмотря на то, что в других республиках стран СНГ (в том числе в России) мнение о том, что эксцесс возможен не только со стороны исполнителя, но и другого соучастника, не было поддержано законодателем, эта позиция, безусловно, представляется более правильной. Подводя итоги рассмотрению регламентации эксцесса исполнителя преступления в законодательстве республик СНГ, мы видим, что практически во всех уголовных кодексах стран СНГ, принятых после выхода из СССР, есть нормы, посвященные этому вопросу. Несмотря на то, что ранее этот вопрос традиционно решался только доктриной уголовного права, включение этих норм в уголовное законодательство свидетельствует о том, что ее отсутствие в советском законодательстве воспринималось как очевидный пробел, который и попытались восполнить в национальном уголовном законодательстве республики постсоветского периода. Общая правовая школа, следование единым правовым традициям нашли отражение и в формулировке нормы об эксцессе исполнителя в законодательстве государств - членов стран СНГ, в то же время были найдены и новые интересные решения этой проблемы.


Понравилась статья? Добавь ее в закладку (CTRL+D) и не забудь поделиться с друзьями:  



Сейчас читают про: