2020-04-20
78
--------------------------------
<1> Под которым может пониматься как третье лицо, причинение вреда которому было предотвращено, так и подконтрольное юридическое лицо, в чьих интересах в целях недопущения привлечения его к деликтной ответственности действовало контролирующее лицо.
Наконец, основание привлечения контролирующего лица к ответственности, предусмотренное проектом в подп. 3 п. 1 ст. 53.4 ГК РФ, не было согласовано с правилом п. 1 ст. 1065 ГК РФ, в соответствии с которым опасность причинения вреда в будущем может стать основанием к иску о запрещении деятельности, создающей такую опасность, но никак не обязанности самому пытаться предотвращать причинение вреда другим лицом.
В завершение следует отметить, что практическое применение содержащихся в проекте оснований привлечения контролирующего лица к ответственности становится абсолютно произвольным и непредсказуемым в свете еще одной новеллы, предлагавшейся в п. 4 ст. 53.4 ГК РФ.
Согласно этой норме "солидарно с контролирующим лицом несут ответственность лица, через которых данное лицо осуществляет контроль, а также лица, совместно с которыми данное лицо осуществляет контроль". При этом, что означает "через которых" или "совместно с которыми", проект не раскрывал. Независимо от того, имеются ли здесь в виду фактические или юридические отношения, обозначенные с помощью слов "через" и "совместно", и в том и в другом случае содержание соответствующих "связей" абсолютно неясно. Под данную формулировку можно было подвести любых участников гражданского оборота, которые так или иначе находятся в каких-либо отношениях с контролирующим лицом, в том числе представителей акционеров (участников) при голосовании на общем собрании акционеров, юридических, налоговых и иных консультантов контролирующего лица и даже почтовых служащих или курьеров, вручивших подконтрольному юридическому лицу письмо с указанием совершать соответствующую сделку, по которой контролирующее лицо привлекается к солидарной ответственности.
Ни одно из рассмотренных выше предложений Концепции и проекта в результате принято не было <1>, однако в ГК РФ сохранились в модифицированном виде положения о солидарной ответственности основного хозяйственного общества по обязательствам дочернего (ст. 67.3 ГК РФ <2>). Такая ответственность представляет собой яркий пример установленной законом гарантийной ответственности участника по обязательствам юридического лица перед кредиторами.
--------------------------------
<1> В этой связи вызывает недоумение сожаление некоторых авторов о том, что соответствующие нормы проекта не попали в новую редакцию ГК РФ. Так, Т.С. Бойко называет нормы проекта вполне "разумными и обоснованными предложениями" (См.: Бойко Т.С. Что осталось за скобками реформы Гражданского кодекса в части регулирования юридических лиц // Закон. 2014. N 7. С. 59). См. также: Спирин Д.А. Реформа законодательства о юридических лицах: неудавшаяся попытка регулирования ответственности контролирующего лица // Закон. 2014. N 7. С. 63 - 68.
<2> В редакции Федерального закона от 05.05.2014 N 99-ФЗ; Федерального закона от 29.06.2015 N 210-ФЗ.
При этом в ГК РФ отсутствуют какие-либо иные нормы о снятии корпоративных покровов, в том числе нормы о возможности привлечения к ответственности контролирующих лиц при банкротстве юридического лица (за исключением банкротства дочернего общества), что вряд ли оправданно.
Согласно п. 1 ст. 67.3 ГК РФ хозяйственное общество признается дочерним, если другое (основное) хозяйственное товарищество или общество в силу преобладающего участия в его уставном капитале, либо в соответствии с заключенным между ними договором, либо иным образом имеет возможность определять решения, принимаемые таким обществом.
В соответствии с абз. 2 п. 2 ст. 67.3 ГК РФ основное общество (товарищество) отвечает солидарно с дочерним обществом по сделкам, заключенным последним во исполнение указаний или с согласия основного хозяйственного товарищества или общества (п. 3 ст. 401) <1>, за исключением случаев голосования основного хозяйственного товарищества или общества по вопросу об одобрении сделки на общем собрании участников дочернего общества, а также одобрения сделки органом управления основного хозяйственного общества, если необходимость такого одобрения предусмотрена уставом дочернего и (или) основного общества. В акционерном законодательстве это правило уточнено: основное общество (товарищество) считается имеющим право давать дочернему обществу обязательные для последнего указания только в случае, когда это право предусмотрено в договоре с дочерним обществом или уставе дочернего общества (абз. 2 п. 3 ст. 6 Закона об акционерных обществах). Такое уточнение не соответствует как ранее действовавшей ст. 105 ГК РФ, которой допускались и иные случаи, когда основное общество считается имеющим право давать дочернему обществу обязательные указания, так и ныне действующей ст. 67.3 ГК РФ, которая вообще не устанавливает в качестве условия привлечения к ответственности наличие у основного общества (товарищества) права давать дочернему обществу обязательные указания.
--------------------------------
<1> Действующая ранее ст. 105 ГК РФ несколько по-иному устанавливала условия привлечения основного общества (товарищества) к ответственности по обязательствам дочернего общества: такая ответственность наступала лишь в случае, если основное общество (товарищество) имело право давать дочернему обществу обязательные для него указания, в том числе по договору с ним. При этом ответственность наступала только по сделкам, заключенным во исполнение таких обязательных указаний. По сделкам, заключенным с согласия основного общества (товарищества), ответственность не наступала.
Данная ответственность возлагается только на основное хозяйственное товарищество или общество, т.е. фактически на контролирующего участника, и не применяется к участникам, у которых отсутствует возможность определять решения коммерческой корпорации. Как и говорилось выше, это связано с повышенной ответственностью контролирующего участника, который, по существу, в силу закона гарантирует кредиторам исполнение всех сделок, которые были совершены подконтрольным ему хозяйственным обществом во исполнение указаний основного общества.
Основными недостатками ст. 67.3 ГК РФ, на наш взгляд, являются следующие.
Во-первых, возложение на контролирующего участника, не совершающего никаких неправомерных действий, солидарной ответственности по обязательствам подконтрольных коммерческих корпораций в условиях, когда дочернее хозяйственное общество не находится в состоянии банкротства, а нормально функционирует в гражданском обороте, представляется излишне жесткой мерой в отношении контролирующих участников, подрывающей принцип раздельной имущественной ответственности участников и юридического лица перед кредиторами в гражданском обороте. Солидарная ответственность основного общества представляется также особенно необоснованной при безвиновной ответственности контролирующего лица, о которой свидетельствует ссылка в ст. 67.3 ГК РФ на п. 3 ст. 401 ГК РФ, где содержится правило о безвиновной ответственности при осуществлении предпринимательской деятельности. Представляется, что наиболее подходящей в данном случае была бы не солидарная, а субсидиарная ответственность контролирующего участника. Фактически в субсидиарном порядке привлекаются к ответственности акционеры и в праве США, где зародилась доктрина снятия корпоративной вуали. Например, О.Н. Фомина отмечает, что судебные органы США прибегают к снятию корпоративной вуали только в случаях недостаточности имущества самой ответственной корпорации (фактически ответственность всегда носит субсидиарный характер) <1>.
--------------------------------
<1> См.: Фомина О.Н. Правовое положение предпринимательской корпорации в США и акционерного общества в Российской Федерации: сравнительно-правовой анализ. М., 2016. С. 57, 60.
Во-вторых, конструкция "гарантийной" ответственности контролирующего участника по сделкам, заключенным во исполнение указаний основного общества, по существу, устанавливает ответственность при отсутствии со стороны основного общества каких-либо противоправных действий и вины в неисполнении дочерним обществом своих обязательств. Ответственность наступает автоматически, даже независимо от того, что неисполнение обязательства могло иметь место исключительно по вине дочернего общества и его должностных лиц, а основное общество, несмотря на то что дало указание о заключении самой сделки, к ее ненадлежащему исполнению не имеет никакого отношения. Такое регулирование, на наш взгляд, не только противоречит основным принципам любой юридической ответственности, но и накладывает на контролирующих участников обязательства, несоразмерные конституционно значимым целям, в которых могут быть ограничены гражданские права (абз. 2 п. 2 ст. 1 ГК РФ, ч. 3 ст. 55 Конституции РФ). Не случайно в Концепции развития гражданского законодательства предлагалось устанавливать субсидиарную виновную имущественную ответственность контролирующих лиц перед контрагентами юридического лица по сделке <1>.
--------------------------------
<1> Пункт 1.8 раздела III Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации. Правда, в п. 4.1.7 Концепции, как указывалось выше, в отношении основных и дочерних обществ содержалось противоречащее п. 1.8 предложение: "Такая ответственность по общему правилу должна наступать при отсутствии вины, и лишь при банкротстве - при наличии любой формы вины в деятельности "материнской" компании".
Любое введенное законом отступление от принципа отделения должно иметь серьезные основания, коренящиеся прежде всего в злонамеренных, по сути мошеннических неправомерных действиях участников юридического лица, которые привели к неисполнению обязательства перед кредиторами и, как следствие, к убыткам кредиторов <1>. Если же речь идет об отсутствии противоправных действий со стороны контролирующего участника, то гарантийная ответственность по обязательствам перед кредиторами может иметь место лишь при недостаточности имущества подконтрольного юридического лица, т.е. в случае его банкротства или ликвидации в условиях недостаточности имущества. Если же контролируемая компания имеет имущество для удовлетворения требований кредиторов, то гарантийная корпоративная ответственность контролирующих участников по обязательствам юридического лица перед кредиторами в принципе не должна иметь места, иначе сама конструкция юридического лица теряет смысл.
--------------------------------
<1> См.: Будылин С.Л., Иванец Ю.Л. Срывая покровы. Доктрина снятия корпоративной вуали в зарубежных странах и в России // Вестник ВАС РФ. 2013. N 7. С. 80 - 125; Фомина О.Н. Указ. соч. С. 48 - 53.
Более того, даже при наличии со стороны контролирующих лиц виновных противоправных действий, связанных с управлением юридическим лицом и направленных на причинение убытков кредиторам, привлечение их к любой ответственности (солидарной или субсидиарной) по обязательствам юридического лица перед кредиторами должно иметь место лишь при банкротстве юридического лица, т.е. в законодательстве о несостоятельности.
В-третьих, практическая реализация данной нормы крайне затруднительна, поскольку доказать, что та или иная сделка заключена во исполнение конкретных указаний основного общества, в большинстве случаев невозможно. Практические сложности вызывает и неединообразный подход ГК РФ и специальных законов о хозяйственных обществах в определении того, является ли наличие права давать обязательные указания необходимым условием привлечения основного общества (товарищества) к солидарной ответственности по обязательствам дочернего общества. Также необъяснимы разночтения законов о хозяйственных обществах в вопросе о том, имеет ли основное общество право давать обязательные указания дочернему обществу в отношении акционерных обществ (где это право признается лишь в случае, предусмотренном договором или уставом) и в отношении обществ с ограниченной ответственностью (где допускаются и иные формы существования этого права).
В-четвертых, вся ст. 67.3 ГК РФ в оставшейся части включает бессодержательные по существу положения, дублирующие иные нормы законодательства.
В частности, абз. 3 п. 2 ст. 67.3 ГК РФ устанавливает правило, согласно которому в случае несостоятельности (банкротства) дочернего общества по вине основного хозяйственного товарищества или общества последнее несет субсидиарную ответственность по его долгам. Однако данное правило по существу является частным случаем привлечения контролирующего лица к субсидиарной ответственности за доведение юридического лица до банкротства в соответствии с Законом о банкротстве <1> и не требует дополнительной регламентации в ГК РФ.
--------------------------------
<1> О привлечении к ответственности контролирующих лиц при банкротстве см. гл. 5 настоящей монографии.
В п. 3 ст. 67.3 ГК РФ устанавливается также возможность для участников дочернего общества требовать возмещения основным обществом убытков, причиненных его действиями или бездействием дочернему обществу, со ссылкой на общие нормы о деликтной ответственности (ст. 1064 ГК РФ). Однако наличие данной нормы в ГК РФ является излишним после внесения в Кодекс изменений о корпоративной ответственности членов органов управления и иных лиц, имеющих фактическую возможность определять действия любого юридического лица (ст. 53.1 ГК РФ), к которым с полным основанием можно отнести основное общество или товарищество.
Поэтому ст. 67.3 ГК РФ в целом, в том числе ее положения о солидарной ответственности основного общества (товарищества) перед кредиторами дочернего общества по сделкам, заключенным последним во исполнение указаний или с согласия основного общества (товарищества), должна быть отменена.
В связи с этим заслуживает внимания, что 05.04.2018 на официальном портале проектов нормативных правовых актов был размещен для обсуждения подготовленный Минэкономразвития России законопроект <1>, реанимирующий идею о введении универсальных норм об ответственности контролирующих лиц в отношении любых юридических лиц и их участников. Однако, в отличие от законопроекта N 47538-6, новый законопроект предлагает вообще отказаться от ответственности контролирующих лиц по обязательствам юридического лица перед кредиторами. Предполагается, что контролирующие лица будут отвечать лишь перед подконтрольным юридическим лицом в виде возмещения убытков за свои виновные действия, выражающиеся в нарушении обязанности контролирующего лица действовать добросовестно и разумно в интересах подконтрольной организации. Требование к контролирующему участнику о возмещении причиненных подконтрольной организации убытков может быть предъявлено как самим подконтрольным лицом, так и его участниками (ст. ст. 53.3 и 53.4 ГК РФ в редакции законопроекта). При этом ст. 67.3 ГК РФ об основных и дочерних хозяйственных обществах предлагалось полностью отменить.
--------------------------------
<1> См.: проект федерального закона "О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации (в части определения контролирующих и подконтрольных лиц и их ответственности)". URL: http://regulation.gov.ru/projects#npa=79694.
По существу, новый законопроект детализирует норму п. 3 ст. 67.3 ГК РФ об ответственности основного общества за убытки, причиненные дочернему обществу, и распространяет ее на любые подконтрольные организации в отношении любых контролирующих лиц, одновременно уточняя понятие контролирующего лица. Несмотря на то что сам по себе законопроект вызывает множество вопросов (в том числе сомнительна в принципе целесообразность его принятия ввиду наличия в ГК РФ общей нормы п. 3 ст. 53.1, которая уже устанавливает универсальную обязанность контролирующих лиц отвечать за причиненные подконтрольным организациям убытки), тем не менее заслуживает поддержки его идея отказаться от механизма ответственности контролирующего лица перед кредиторами, предусмотренного п. 2 ст. 67.3 ГК РФ, по изложенным выше причинам (так как данная норма противоречит принципу раздельной ответственности юридического лица и его участников по своим обязательствам перед кредиторами).
В силу изложенного выше представляется, что устанавливаемая законом доктрина снятия корпоративных покровов должна ограничиваться случаями прекращения юридических лиц при недостаточности их имущества для удовлетворения требований кредиторов. При этом такая ответственность должна иметь субсидиарный характер и применяться лишь в случаях, когда недостаточность имущества была вызвана виновными действиями (бездействием) контролирующих лиц. Когда же юридическое лицо нормально действует, никаких лиц к ответственности по долгам юридического лица по общему правилу привлекаться не должно, и дальнейшее развитие указанной доктрины в этом направлении, на наш взгляд, бесперспективно.
Вместо того чтобы разрушать принцип отделения личности и имущества юридического лица от личности и имущества его участников, стоит обратить внимание на практически полное отсутствие в нашем правопорядке обратной стороны указанной доктрины, так называемое обратное снятие корпоративных покровов (reverse veil piercing) в интересах кредиторов участников юридического лица, известное зарубежным правопорядкам. Оно применяется в случаях, когда юридическое лицо фактически является лишь инструментом в руках контролирующего участника и создается только для вида, с целью вывести определенную часть имущества учредителя от взыскания его кредиторов <1>.
--------------------------------
<1> Подробнее об этом см.: Ломакин Д.В. Концепция снятия корпоративного покрова: реализация ее основных положений в действующем законодательстве и проекте изменений Гражданского кодекса РФ // Вестник ВАС РФ. 2012. N 9. С. 6 - 33; Корпоративное право: Учебный курс: В 2 т. / Отв. ред. И.С. Шиткина. Т. 2. С. 738 - 740 (автор соотв. главы - И.С. Шиткина).
Хотя в литературе высказана точка зрения, что обратное снятие корпоративных покровов также размывает границы юридического лица и ставит кредиторов участника в привилегированное положение по сравнению с кредиторами юридического лица <1>, тем не менее полагаем, что установление в российском гражданском праве в отдельных случаях возможности привлекать юридическое лицо к ответственности по долгам своих участников (учредителей) или собственника его имущества было бы полезным для защиты кредиторов участников юридического лица, злоупотребляющих правами в целях сокрытия имущества от своих кредиторов, что в конечном итоге способствовало бы достижению справедливого баланса интересов между всеми участниками корпоративных отношений, а также кредиторами участников и кредиторами юридического лица.
--------------------------------
<1> См.: Суханов Е.А. Сравнительное корпоративное право. М., 2014. С. 197, 198.
Действующее российское законодательство таких случаев не знает. Взыскание по долгам перед кредиторами участников может быть обращено лишь на доли (акции) участников, поскольку они являются имуществом самого участника. На имущество юридического лица по долгам участника в целях обратного снятия корпоративных покровов взыскание обращено быть не может, хотя в отечественной правоприменительной практике имеются отдельные примеры <1>.
--------------------------------
<1> См.: решение Мещанского районного суда г. Москвы от 31.01.2012, Апелляционное определение Московского городского суда от 02.08.2012 по делу N 11-16173.
Ответственность юридического лица по обязательствам учредителей (собственника имущества) установлена в отдельных случаях, предусмотренных законом, которые не имеют прямого отношения к рассматриваемой доктрине. Так, хозяйственные общества будут отвечать по обязательствам учредителей, возникшим до регистрации общества и связанным с его созданием, если общее собрание одобрит действия учредителей (абз. 2 п. 2 ст. 89, абз. 2 п. 2 ст. 98 ГК РФ). В п. 1 ст. 55.16 Градостроительного кодекса РФ предусмотрено, что саморегулируемая организация в области градостроительной деятельности в пределах средств компенсационного фонда саморегулируемой организации несет солидарную ответственность по обязательствам своих членов, возникшим вследствие причинения вреда в результате разрушения объекта капитального строительства.
За рубежом известны также примеры "горизонтальной" ответственности нескольких юридических лиц, представляющих по существу единое целое, объединенное общностью целей и видов деятельности, участников или менеджеров (концепция единого предприятия - enterprice entity). Здесь "снятие корпоративных покровов" выражается в возможности привлечения нескольких юридических лиц, входящих в одну группу, по долгам одного из них. В отечественном законодательстве подобные возможности отсутствуют.
§ 3. Субсидиарная ответственность перед кредиторами
по обязательствам юридического лица
Формулирование общих положений корпоративного права имеет важнейшее научное и практическое значение, поскольку от качества соответствующих норм непосредственно зависит эффективность правоприменения в конкретных отношениях. Сказанное в полной мере касается и правового регулирования субсидиарной ответственности в законодательстве о юридических лицах. Такая ответственность является важнейшим инструментом достижения справедливого баланса интересов между юридическими лицами и их участниками, с одной стороны, и кредиторами юридических лиц - с другой.
Среди всех видов ответственности перед кредиторами в корпоративном законодательстве данный вид ответственности получил наибольшее распространение. Субсидиарная ответственность различных лиц по обязательствам юридического лица перед кредиторами установлена ГК РФ в отношении полных товарищей (п. 1 ст. 75), членов производственных кооперативов (п. 2 ст. 106.1); основного общества в случае несостоятельности по его вине дочернего общества (абз. 2 п. 2 ст. 67.3); собственников имущества казенных предприятий (абз. 3 п. 6 ст. 113) и учреждений (п. 4 ст. 123.22), собственников имущества бюджетного и автономного учреждений (абз. 2 п. 5 и абз. 2 п. 6 ст. 123.22); членов ассоциации (союза) юридических лиц (абз. 3 п. 3 ст. 123.8) и др.
Несмотря на наличие в юридической литературе целого ряда специальных работ, посвященных субсидиарной ответственности <1>, данный институт гражданского права до настоящего времени не до конца исследован, а его законодательное регулирование ограничивается, по существу, лишь одной общей статьей ГК РФ (ст. 399) и отдельными нормами, рассредоточенными в разных разделах ГК РФ и иных специальных законах. При этом основные положения о субсидиарной ответственности относятся к общей части обязательственного права и содержатся в гл. 25 "Ответственность за нарушение обязательств" Кодекса (ст. 399), а специальные нормы о субсидиарной ответственности по обязательствам юридических лиц - к гл. 4 ГК РФ и специальным законам о юридических лицах.
--------------------------------
<1> См.: Бакин А.С. Понятие субсидиарного обязательства в гражданском праве РФ // Вестник Томского государственного университета. 2010. N 239. С. 91 - 94; Богданова Е.Е. Правовое регулирование субсидиарной ответственности: Дис.... канд. юрид. наук. Белгород, 2001; Иванова Г.Н., Шевченко А.С. Субсидиарная ответственность // Правоведение. 1998. N 2. С. 150 - 153; Крюкова Ю.Я. Понятие субсидиарного обязательства в гражданском праве России // Проблемы права. 2012. N 7 (38). С. 78 - 83; Насиров Х.Т. Субсидиарные обязательства в гражданском праве: проблемы теории и практики // Вестник Пермского университета. 2010. N 3 (9). С. 133 - 139; Он же. Содержание субсидиарных обязательств // Вестник Пермского университета. 2012. N 1 (15). С. 149 - 156; Покровский С.С. Субсидиарная ответственность: проблемы правового регулирования и правоприменения // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2015. N 7. С. 98 - 129; Прус Е.П. Проблемы правового регулирования субсидиарных обязательств учредителей (участников) юридического лица: Дис.... канд. юрид. наук. М., 2006; Савиных В.А. Субсидиарная ответственность: экономическое содержание и правовая сущность // Вестник ВАС РФ. 2012. N 12. С. 59 - 69; Храпунова Е.А. Субсидиарная ответственность в гражданском праве: Дис.... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2001; и др.
Характеризуя в целом субсидиарную ответственность по обязательствам юридических лиц, следует отметить, что она представляет собой в известной степени аномалию, поскольку в корпоративном праве основополагающим является правило о самостоятельной имущественной ответственности юридического лица по своим обязательствам перед кредиторами (п. 2 ст. 56 ГК РФ).
К сожалению, в ходе реформы гражданского законодательства нормам о субсидиарной ответственности не было уделено должного внимания. В проекте Концепции совершенствования общих положений обязательственного права России <1> лишь признавалась специфика субсидиарной ответственности в законодательстве о юридических лицах, в связи с чем предлагалось в гл. 25 ГК РФ включить правило о соотношении норм о субсидиарной ответственности (ст. 399) и положений о субсидиарной ответственности собственника имущества казенного предприятия и учреждения как общих и специальных при обеспечении приоритета специальных норм. В то же время не предлагалось реформировать сам институт субсидиарной ответственности либо вводить какие-либо общие нормы о субсидиарной ответственности в законодательство о юридических лицах. Проект Концепции развития законодательства о юридических лицах <2> и разд. III Концепции развития гражданского законодательства <3> содержали отдельные предложения о субсидиарной ответственности (о субсидиарной ответственности при банкротстве; о субсидиарной ответственности единственного участника хозяйственного общества по его обязательствам; о субсидиарной ответственности за оценку неденежного вклада; о субсидиарной ответственности лиц, контролирующих хозяйственные общества с "перекрестным" владением акциями (долями) в уставных капиталах друг друга; о субсидиарной ответственности собственника по долгам субъекта права оперативного управления; о субсидиарной ответственности членов ассоциации). Лишь немногие из этих предложений были учтены в изменениях ГК РФ.
--------------------------------
<1> Концепция совершенствования общих положений обязательственного права России (проект рекомендован к опубликованию в целях обсуждения Советом по кодификации гражданского законодательства, протокол от 26.01.2009 N 66) // Хозяйство и право. 2009. N 3. Приложение.
<2> См.: Концепция развития законодательства о юридических лицах (проект рекомендован к опубликованию в целях обсуждения Советом по кодификации гражданского законодательства, протокол от 16.03.2009 N 68) // Вестник гражданского права. 2009. N 2. С. 9 - 73.
<3> См.: Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации / Вступительная статья А.Л. Маковского. М., 2009.
Так, в Концепции развития гражданского законодательства (п. 5.6 разд. 5) появилось предложение включить в ст. 399 ГК РФ норму, что ГК РФ и иными законами может быть установлен иной порядок привлечения к субсидиарной ответственности, отличный от общих правил ст. 399 ГК РФ, имеется в виду особый порядок привлечения к субсидиарной ответственности в отдельных нормах о юридических лицах (о казенных предприятиях, учреждениях, в законодательстве о несостоятельности). Соответствующее правило было включено в п. 4 ст. 399 ГК РФ <1>.
--------------------------------
<1> В ред. Федерального закона от 08.03.2015 N 42-ФЗ.
В результате нормы о субсидиарной ответственности в законодательстве о юридических лицах по-прежнему остаются бессистемными и оставляют много вопросов как теоретического, так и практического свойства. Не до конца ясным остается соотношение общих положений ст. 399 ГК РФ и специального порядка привлечения к субсидиарной ответственности, установленного законодательством о юридических лицах, равно как не определено содержание такого специального порядка. В законодательстве о юридических лицах нет общих положений о субсидиарной ответственности в корпоративных отношениях. Ни в юридической науке, ни в действующем праве нет единого понимания юридической природы субсидиарной ответственности вообще и отдельных ее разновидностей.
Общие нормы ГК РФ не дают ответа на ряд принципиальных вопросов о порядке применения субсидиарной ответственности, в том числе о характере и объеме требований, которые могут быть предъявлены кредитором к субсидиарному должнику; об основаниях возникновения таких требований (противоправное поведение основного должника или также правонарушение субсидиарного должника); об условиях предъявления требований к субсидиарному должнику и условиях удовлетворения таких требований; о процессуальном статусе основного должника при привлечении его в дело по иску к субсидиарному должнику; о порядке подтверждения недостаточности имущества или денежных средств у основного должника как условия удовлетворения требований к субсидиарному должнику; о характере и объеме требований субсидиарного должника к основному после удовлетворения требований кредитора, об основаниях изменения или прекращения субсидиарной обязанности и др. Отсутствие четкого законодательного регулирования указанных общих вопросов субсидиарной ответственности в полной мере проявляется и в законодательстве о юридических лицах, где данный институт встречается чаще всего, а его практическое применение вызывает значительные трудности.
