2020-04-20
84
Возникает вопрос, является ли такая ответственность деликтной ответственностью за вред, причиненный имущественным правам других лиц (ст. 1064 ГК РФ), либо представляет собой один из видов корпоративной ответственности (специальный корпоративный деликт), отличающейся от деликтной и подлежащей применению в соответствии со специальными нормами корпоративного права.
Возможность причинения вреда (деликта) относительным и прежде всего обязательственным правам в настоящее время остается дискуссионной.
В российском законодательстве ответственность за причинение вреда личности или имуществу урегулирована нормами гл. 59 "Обязательства вследствие причинения вреда" ГК РФ. Традиционно считается, что деликтная ответственность - это внедоговорная ответственность, т.е. за нарушения, не связанные с неисполнением договора. Относительные (обязательственные) права могут быть нарушены только участниками обязательств, а не третьими лицами, поэтому вред, причиненный договорным правам, подлежит возмещению только в рамках договорных отношений. Но так ли это на самом деле?
В жизни часто встречаются ситуации, когда в обязательственные правоотношения между двумя сторонами вторгается третье лицо - интервент и причиняет тем самым имущественный вред. Количество таких случаев огромно, и все они сводятся к тому, что в результате действий интервента надлежащее исполнение обязательства становится невозможным или затруднительным.
Одним из самых распространенных примеров является продажа по более высокой цене третьему лицу вещи, которая ранее была обещана первому покупателю по предварительному договору купли-продажи, а возможно уже продана по другому договору. Понятно, что продавец, отчуждая вещь третьему лицу, непосредственно нарушает свои договорные обязанности перед первым покупателем и должен нести договорную ответственность перед ним. Но второй покупатель, незаконно вторгшийся в чужие договорные отношения, также является правонарушителем, которого потенциально можно привлечь к деликтной ответственности за вред, причиненный имущественным правам первого покупателя.
Другим примером служит уничтожение вещи интервентом, когда вещь, бывшая предметом договора (купли-продажи, аренды, ссуды и т.д.), оказывается уничтоженной третьим лицом, что лишает возможности использовать эту вещь в договорных отношениях.
Ситуации вторжения в чужие договорные отношения могут быть самыми разнообразными. Например, в торговом центре есть несколько мелких магазинов, которые арендуют помещения и продают бытовую технику. Но появляется крупный арендатор, торгующий бытовой техникой, который стремится обеспечить себе благоприятные условия для сбыта определенной продукции (например, холодильников) и ставит арендодателю условие, чтобы тот в будущем запретил другим арендаторам продавать на этих площадях аналогичные товары. Соответственно, арендодатель по истечении сроков договоров аренды с мелкими арендаторами условием продолжения договорных отношений ставит отсутствие холодильников в номенклатуре товаров этих арендаторов. Арендаторы формально не могут ничего противопоставить арендодателю, но теоретически могут требовать возмещения убытков, причиненных другим арендатором, вторгшимся в договорные отношения с торговым центром.
Третье лицо может просто помешать должнику в каком-либо обязательстве надлежаще исполнять свои обязанности и причинить тем самым вред кредитору, который утратит ту имущественную ценность, какую представляло для него надлежащее исполнение обязанностей должником.
Например, в случае издания органом государственной власти или местного самоуправления незаконного акта, который лишил возможности определенное лицо исполнять обязательства, его контрагент (кредитор) по условиям договора может не иметь права взыскивать убытки и штрафы с должника, так как действия властей могут быть квалифицированы в договоре как форс-мажорное обстоятельство, освобождающее от ответственности. Однако если эту ситуацию рассматривать с точки зрения причинения органами власти ущерба имущественному праву кредитора, то кредитор может ставить вопрос о возмещении убытков непосредственно публично-правовым образованием.
Способы воздействия интервента на должника могут быть самыми разнообразными. Можно воздействовать на предметы (орудия труда), с помощью которых должно было исполняться обязательство, или на личность, свободу или здоровье должника (удерживая его в заложниках, причинив существенный вред здоровью, убив его, наконец). Например, бригада рабочих, осуществляющих дизайнерский ремонт в апартаментах, погибла или получила тяжелые увечья в автомобильной аварии, произошедшей по вине третьего лица. Тем самым делинквент причинил вред не только самим рабочим, но косвенно также и их заказчику, который терпит убытки из-за срыва сроков строительства, а возможно, вообще не сможет без этой именно бригады закончить ремонт в том виде, как он был задуман, поскольку только она обладала уникальными знаниями и проектными решениями, необходимыми для удовлетворения запроса заказчика. Мыслима и ситуация, когда руководитель, зная о том, что у его подчиненного есть очень выгодная и срочная работа по гражданско-правовому договору на стороне, специально начинает заваливать подчиненного рутинной и никому не нужной работой, чтобы тот не был в состоянии качественно и в срок исполнить обязательства перед своим заказчиком. Клиент работника в результате может не получить того результата, о котором он договаривался с работником, и отказаться от договора. Тем самым руководителем объективно причинен вред не только своему подчиненному, лишившемуся дополнительного заработка, но и его клиенту, который, возможно, от неисполнения в срок заказа терпит значительные убытки.
Интервент может причинить вред обязательственным правоотношениям, воздействуя не только на самого должника в обязательстве, но и на третьих лиц, состоящих с должником в других договорных отношениях. Третье лицо может быть связано с должником по обязательству другим договором, исполнение которого оказывает непосредственное влияние на возможность надлежащего исполнения своих обязательств должником. Например, третье лицо, являющееся субподрядчиком, по вине интервента не исполняет свое обязательство, что с неизбежностью влечет нарушение обязательств должника (подрядчика) перед заказчиком по основному договору подряда. Или третье лицо может являться источником финансирования обязательств должника (плательщика) по любому возмездному договору, и неисполнение третьим лицом по вине интервента своих денежных обязательств перед должником влечет нарушение последним сроков платежа по обязательству перед кредитором. В таких случаях должник не освобождается от ответственности перед кредитором, а неисполнение третьими лицами своих обязательств перед должником не является форс-мажорным обстоятельством (п. 3 ст. 401 ГК РФ). Однако на практике в таких случаях с должника очень часто нечего взять, и кредитор терпит убытки фактически из-за поведения третьих лиц, не связанных с кредитором договорными отношениями. Здесь также имеет место ситуация причинения третьими лицами вреда правам кредитора в договорных отношениях с должником.
Относительное право может быть нарушено воздействием интервента не только на должника или его контрагентов, но и на самого кредитора путем воспрепятствования осуществлению его права. Такая ситуация особенно актуальна в случаях, когда кредитор имеет ограниченный срок для осуществления своего права, по истечении которого право прекращается (пресекательные сроки для осуществления права). Наглядным является пример, когда у гражданина есть невозвратный билет на самолет, а кто-то послужил причиной задержки пассажира в аэропорту, что привело к утрате права на перевозку. В бизнесе таких невозвратных билетов огромное множество, начиная с опционов на покупку (продажу) акций <1> и заканчивая любыми предусмотренными в договорах случаями обусловленности осуществления права какими-либо действиями кредитора <2>, которые он не смог выполнить из-за третьих лиц.
--------------------------------
<1> В соответствии с п. 1 ст. 429.3 ГК РФ "по опционному договору одна сторона на условиях, предусмотренных этим договором, вправе потребовать в установленный договором срок от другой стороны совершения предусмотренных опционным договором действий (в том числе уплатить денежные средства, передать или принять имущество), и при этом, если управомоченная сторона не заявит требование в указанный срок, опционный договор прекращается".
<2> В соответствии со ст. 327.1 ГК РФ "исполнение обязанностей, а равно и осуществление, изменение и прекращение определенных прав по договорному обязательству может быть обусловлено совершением или несовершением одной из сторон обязательства определенных действий либо наступлением иных обстоятельств, предусмотренных договором, в том числе полностью зависящих от воли одной из сторон".
В качестве примера возможности причинения вреда относительным правам можно привести также семейные отношения, когда некое третье лицо (любовник) вторгается в брачный союз, разрушает брак и тем самым причиняет вред личности (а возможно, и имуществу) обманутого супруга.
Приведенные случаи при всем их разнообразии объединяет то, что есть две стороны относительного правоотношения, в которое вторгается третье лицо (интервент) и своими действиями вызывает невозможность или затруднительность исполнения обязанностей и (или) осуществления прав сторонами такого отношения. Иными словами, третье лицо причиняет вред относительным правам. Это в полной мере применимо к любым относительным правам, в том числе к обязательственным, семейным, корпоративным.
Возникает вопрос, подлежит ли такой вред возмещению, и если подлежит, то по каким основаниям и на каких условиях.
В отечественной цивилистической доктрине традиционным считается подход, согласно которому относительные права могут быть нарушены лишь лицами, являющимися сторонами соответствующих относительных правоотношений. Этот подход основан на всеми давно признанной разнице между деликтной и договорной ответственностью. Деликтная ответственность наступает за нарушения, не связанные с неисполнением обязательства, договорная - за нарушения договорного обязательства.
Так, Е.А. Флейшиц разграничивала "две области возмещения имущественного вреда: 1) возмещение вреда, причиненного неисполнением обязательства, и 2) возмещение вреда, причиненного противоправным действием без неисполнения тем самым обязательства, существующего между лицом, ответственным за вред, и потерпевшим" <1>.
--------------------------------
<1> Флейшиц Е.А. Обязательства из причинения вреда и из неосновательного обогащения // Избранные труды по гражданскому праву: В 2 т. М., 2015. Т. 2. С. 330.
Первая разновидность возмещения имущественного вреда относится к договорной ответственности, а вторая - к внедоговорной, или деликтной, ответственности, причем "под деликтом понимается причиняющее имущественный вред противоправное действие, не представляющее собой неисполнения обязательства" <1>.
--------------------------------
<1> Там же. С. 330, 331.
Исходя из этого подхода по смыслу п. 1 ст. 1064 ГК РФ деликтные требования о возмещении вреда, причиненного имуществу, возникают вследствие нарушения прав, носящих абсолютный характер <1>.
--------------------------------
<1> См.: Гражданское право: Учебник / Под ред. О.Н. Садикова. Т. II. С. 446 (автор соотв. главы - И.Ш. Файзутдинов); Гражданское право: Учебник. Ч. II / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М., 1997. С. 695 (автор соотв. главы - Ю.К. Толстой); Белов В.А. Гражданское право: Общая и Особенная части: Учебник. М., 2003. С. 854; Смирнов В.Т., Собчак А.А. Общее учение о деликтных обязательствах в советском гражданском праве. Л., 1983. С. 27. См. также: решение Арбитражного суда г. Москвы от 06.04.2015 по делу N А40-209873/2014, оставленное в силе вышестоящими судебными инстанциями (Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 25.06.2015; Постановление Арбитражного суда Московского округа от 25.08.2015; Определение Верховного Суда РФ от 07.12.2015 N 305-ЭС15-15743).
При нарушении договора также причиняется вред, однако этот вред возмещается в порядке применения договорной ответственности. Из этого делается вывод о том, что внедоговорный вред может быть причинен друг другу лишь лицами, не состоящими между собой в договорных правоотношениях. Однако этот вывод ошибочен, так как и лица, состоящие в договорных отношениях, могут причинить друг другу вред, не связанный с неисполнением договорного обязательства. Например, подрядчик, надлежащим образом исполняющий договор подряда, вне всякой связи с заключенным договором подряда причиняет вред имуществу заказчика (строительный кран подрядчика на строительной площадке, где заказчиком является совсем другое лицо, падает на принадлежащий первому заказчику автомобиль, случайно оказавшийся припаркованным возле чужой строительной площадки).
Поэтому факт причинения деликтного вреда одним лицом другому может иметь место вне зависимости от того, состоят ли такие лица в договорных, корпоративных или каких-либо иных относительных отношениях. Важно, чтобы причиненный вред не был связан с нарушением причинителем вреда договорного обязательства, корпоративных, семейных или иных обязанностей, вытекающих из соответствующего относительного правоотношения.
В то же время деликтная ответственность за причинение вреда в принципе не может наступить за неисполнение обязательства или корпоративной обязанности в отношениях между причинителем вреда и потерпевшим: при наличии между сторонами относительной правовой связи любой причиненный в ее рамках вред должен возмещаться в порядке применения ответственности, вытекающей из нарушения соответствующего относительного правоотношения (договорного или корпоративного). Это также согласуется с тем, что нарушить обязательство или корпоративную обязанность неисполнением может только должник в обязательстве или субъект корпоративной обязанности. Однако данное обстоятельство не означает, что деликтная ответственность не может наступать за причинение вреда относительным правам со стороны третьего лица, не состоящего в относительных правоотношениях с потерпевшим либо хотя и состоящего с ним в таких правоотношениях, но не способного нарушить относительное правоотношение неисполнением, так как вред причиняется им вне всякой связи с нарушением им соответствующих относительных обязанностей. Третье лицо непосредственно не может нарушить обязательство или корпоративное правоотношение его неисполнением, но оно может нарушить относительное право косвенно, путем воспрепятствования исполнению обязательства (корпоративной обязанности) обязанным лицом или осуществлением действий, которые делают исполнение обязательства или корпоративной обязанности невозможным либо умаляют ценность имущественного права для кредитора. Тем самым имуществу кредитора объективно причиняется вред, выражающийся в умалении имущественной сферы потерпевшего путем утраты имущественного права, возникновения убытков, связанных с неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства, или снижения стоимости имущественного права. Таким образом, вред (ущерб) может быть причинен не только материальным объектам, но и имущественным правам.
Некоторые авторы принципиально отрицают возможность причинения вреда имущественным правам на том основании, что понятие вреда связано с умалением имущественного блага, а субъективное имущественное право, являясь мерой возможного поведения, не может нести материальные потери. Так, Г.В. Цепов задается вопросом: "Трудно понять: как вред (материальные потери) может быть причинен субъективным имущественным правам (мере возможного поведения)?" <1>. Однако если рассматривать имущественное право как принадлежащее определенному лицу благо, имеющее денежную оценку, то очевидно, что этому благу может быть причинен ущерб (вред) в виде его уничтожения или уменьшения стоимости.
--------------------------------
<1> Цепов Г.В. Можно ли судить за алчность? Ответственность контролирующих лиц коммерческой корпорации перед кредиторами за принятие чрезмерного предпринимательского риска при угрозе несостоятельности // Закон. 2016. N 8. С. 110.
Не является препятствием к возможности причинения вреда нарушением относительных прав и то обстоятельство, что якобы ГК РФ устанавливает такие способы возмещения вреда в натуре, которые совместимы лишь с причинением вреда объектам абсолютных прав (вещам). Так, согласно ст. 1082 ГК РФ суд, удовлетворяя требование о возмещении вреда, в соответствии с обстоятельствами дела обязывает лицо, ответственное за причинение вреда, возместить вред в натуре (предоставить вещь того же рода и качества, исправить поврежденную вещь и т.п.). На этом основании делается вывод, что "возмещение вреда в натуре, как вытекает из содержания ст. 1082 ГК РФ, возможно только в случаях, когда вред выражен в виде уничтожения или повреждения имущества (вещи), тогда как взыскание убытков - универсальный способ возмещения вреда: он может быть использован как в случае уничтожения или повреждения имущества, так и в любых других обстоятельствах" <1>.
--------------------------------
<1> Российское гражданское право: Учебник: В 2 т. Т. II: Обязательственное право / Отв. ред. Е.А. Суханов. С. 1102.
Однако невозможность возмещения в натуре вреда, причиненного имущественным правам, ни в коей мере не может служить препятствием возникновения самого деликтного обязательства, которое всего лишь будет исполняться другим способом - путем взыскания с причинителя вреда убытков (ст. 1082 ГК РФ). Кроме того, нет никаких разумных политико-правовых оснований отрицать принципиальную возможность возмещения в натуре вреда, причиненного имущественным правам, даже если с догматических позиций "чистоты" конструкции такое возмещение немыслимо.
Например, утрачено право требования выполнения работы или оказания услуги, право требования передачи вещи. Ничто, на наш взгляд, не мешает в таких случаях возместить вред в натуре не путем восстановления права требования к должнику, а путем выполнения работы или оказания услуги того же рода или качества делинквентом или иным лицом за счет делинквента. Иными словами, имущественная сфера потерпевшего, пострадавшего путем утраты права, восстанавливается в натуре - ему предоставляются такие же работы или услуги, такие же вещи, такие же имеющие материальную ценность блага, какие он должен был получить путем осуществления утраченного права требования <1>. Вся разница с обычным осуществлением в натуре утраченного права будет сводиться в таких случаях лишь к тому, что соответствующие блага потерпевший будет получать не от должника, а от делинквента (интервента).
--------------------------------
<1> Подобное возмещение вреда в натуре вполне может рассматриваться как разновидность такого способа защиты гражданских прав, как присуждение к исполнению обязанности в натуре (абз. 8 ст. 12 ГК РФ), только не должником, а делинквентом, который причинил вред имущественному праву.
Подобный способ восстановления в натуре нарушенных имущественных прав на получение индивидуально-определенной вещи был известен еще общегерманскому праву (до принятия Германского гражданского уложения), когда покупателю предоставлялось право истребовать проданную ему вещь от третьего лица, которому вещь была передана продавцом по второму договору купли-продажи в нарушение первого договора. Тем самым договорному праву требования индивидуально-определенной вещи придавался своеобразный вещно-правовой эффект (jusadrem), когда это право следовало за вещью и действовало также в отношении третьего лица (второго покупателя), не состоящего в договорных отношениях с первым покупателем <1>. Подобная конструкция теоретически мыслима и в отношении права требования вещей, определяемых родовыми признаками (genus), когда кредитору, чье право нарушено действиями интервента, предоставляется право требования исполнения такого же обязательства, но уже не должником, а интервентом.
--------------------------------
<1> Подробнее об этом см.: Аскназий С.И. Основные вопросы теории социалистического гражданского права. М., 2008. С. 554, 555.
Ограничениями подобного возмещения вреда в натуре могут выступать лишь ситуации, когда у интервента отсутствует индивидуально-определенная вещь (вещь погибла или на момент предъявления требования выбыла из владения интервента) или когда вред причинен праву требования работы (услуги), тесно связанной с личностью должника. В таких случаях возмещение вреда в натуре действительно оказывается невозможным и потерпевшему остается лишь требовать возмещения убытков.
Таким образом, возмещение вреда в натуре мыслимо и в случаях причинения вреда относительным правам.
Теоретическим обоснованием возможности причинения вреда относительным правам является давно высказанная в литературе конструкция абсолютного действия относительных прав. Она основана на том, что любое право, вне зависимости от того, абсолютное оно или относительное, должно уважаться и соблюдаться всеми третьими лицами, которые обязаны воздерживаться от поведения, причиняющего вред признанным правам других лиц (принцип всеобщей защиты гражданских прав). Относительные права имеют внешнее "отраженное" действие в отношении всех третьих лиц и могут быть нарушены третьими лицами, не состоящими с потерпевшим в договорных отношениях. Как писал В.К. Райхер, "в отличие от прав абсолютных - это действие относительных прав на третьих лиц является не прямым, непосредственным, а косвенным, посредственным, "отраженным". Поэтому "и обязательственное право, как и вещное, может быть нарушено любым третьим лицом (а не только должником), а в соответствии с этим защищается и против нарушений со стороны третьих лиц" <1>. М.М. Агарков отмечал, что в любом обязательстве необходимо "строго различать два правоотношения: а) отношение между кредитором и должником (нарушение возможно лишь со стороны должника) и б) отношение между кредитором и всяким и каждым (нарушение возможно со стороны всякого и каждого). В первом случае мы будем иметь обязательственное правоотношение, во втором - особое абсолютное право (выделено мной. - О.Г.)", при этом "советское гражданское право такого абсолютного права не знает, хотя в отдельных случаях иск об убытках к третьему лицу допускается" <2>. Способность относительного права быть нарушенным любым третьим лицом и возможность его абсолютной защиты признавали в той или иной степени Е.А. Флейшиц <3>, О.С. Иоффе <4>, С.И. Аскназий <5>, а также допускают некоторые современные авторы <6>.
--------------------------------
<1> Райхер В.К. Абсолютные и относительные права // Известия экономического факультета Ленинградского политехнического института. 1928. Вып. XXV. С. 295, 299.
<2> Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву. М., 1940. С. 25, 26.
<3> См.: Флейшиц Е.А. Указ. соч. С. 360.
<4> См.: Иоффе О.С. Правоотношение по советскому гражданскому праву // Избранные труды по гражданскому праву. М., 2000. С. 617 - 621.
<5> См.: Аскназий С.И. Указ. соч. С. 699, 700.
<6> См.: Карапетов А.Г. Экономический анализ права. М., 2016. С. 371 - 374; Синицын С.А. Абсолютная защита относительных прав: причины, последствия и соотношение с принятой классификацией субъективных прав // Вестник гражданского права. 2015. N 1. С. 7 - 44.
Например, О.С. Иоффе выделял две причины, по которым обязательственные права приобретают значение для третьих лиц:
1) в силу принципа всеобщей защиты гражданских прав;
2) в силу так называемого отраженного действия на правовые возможности третьих лиц, которое выражается в том, что осуществление обязательственных прав может способствовать или препятствовать осуществлению прав третьих лиц.
Возможность относительного правоотношения порождать определенные абсолютно-правовые последствия О.С. Иоффе признавал и в другой своей работе на примере договора имущественного найма, когда арендатору вред может быть причинен и третьим лицом, который способен нарушить владение арендатора на сданное внаем имущество <1>.
--------------------------------
<1> См.: Иоффе О.С. Избранные труды: В 4 т. Т. III. Обязательственное право. С. 325.
Однако представляется, что и без конструкции абсолютного действия относительных прав возможность причинения вреда относительным правам вытекает из действующего законодательства. Из текста ст. 1064 ГК РФ вообще не следует, что основанием деликтной ответственности является нарушение каких-либо субъективных прав (абсолютных или относительных). Основанием деликтной ответственности является сам факт причинения вреда имуществу потерпевшего, в чем бы этот вред ни выражался. В отличие от ответственности за нарушение существующих обязательств (гл. 25 ГК РФ), деликтная ответственность устанавливается не за нарушение каких-либо правоотношений, а за причинение вреда имуществу, который (вред) уже сам по себе порождает обязательство по возмещению этого вреда. Поэтому вопреки устоявшимся в доктрине взглядам <1> закон для наступления деликтной ответственности вообще не требует, чтобы вред выражался в нарушении субъективных прав. Вред может быть причинен любому имуществу, которым могут быть как вещи, так и имущественные права (ст. 128 ГК РФ).
--------------------------------
| КонсультантПлюс: примечание. Монография М.И. Брагинского, В.В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (3-е издание, стереотипное). |
<1> См., например: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. М., 1997. С. 572 - 573.
При этом под вредом, причиненным имуществу, принято понимать неблагоприятные для имущественной сферы потерпевшего последствия, возникшие в результате повреждения или уничтожения имущества и влекущие уменьшение имущественных благ или умаление их ценности <1>.
--------------------------------
<1> См.: Российское гражданское право: Учебник: В 2 т. Т. II: Обязательственное право / Отв. ред. Е.А. Суханов. С. 1082 (автор соотв. главы - С.М. Корнеев).
В случаях, когда вред причиняется такому имуществу, как вещи, он выражается в первую очередь в физическом воздействии на вещь (гибель, повреждение вещи). Нарушение субъективного права собственности при этом является не основанием ответственности, а лишь следствием причинения вреда объекту права собственности. Когда вред причиняется имущественному праву, он выражается в первую очередь в таком воздействии на право, которое влечет уничтожение этого права либо уменьшение его имущественной ценности (в прекращении (утрате) этого права, невозможности либо затруднительности его осуществления). При этом нарушения права со стороны должника может либо вообще не быть (например, когда право просто прекращается вследствие действий третьего лица либо когда кредитор из-за действий третьего лица не может осуществить принадлежащее ему право), либо является лишь следствием самого вреда (например, когда должник ненадлежащим образом исполняет свои обязанности из-за препятствий, созданных третьим лицом, это право нарушается, но не третьим лицом, а вынужденно должником из-за вредоносных действий третьего лица). Иными словами, причинение вреда имущественному праву предшествует возможному нарушению этого права должником, а не является следствием такого нарушения.
Что касается условий деликтной ответственности, то ими являются противоправность действий делинквента, причинная связь между противоправными действиями и наступившим вредом, а также вина причинителя вреда. Поэтому с точки зрения закона вообще безразлично, лежит ли в основе причинения вреда нарушение каких-либо субъективных прав: важен лишь факт причинения вреда противоправным поведением, который выражается в умалении имущественной сферы потерпевшего. При этом противоправность поведения не обязательно должна быть связана с нарушением конкретного субъективного права: она может быть связана с нарушением норм права в объективном смысле. Как указывал В.А. Рахмилович, "гражданскую ответственность влечет любое противоправное причинение имущественного вреда независимо от того, каков характер противоправности, нормой какой отрасли права установлен запрет совершения того действия, которым причинен имущественный вред" <1>. По мнению М.М. Агаркова, вред может причиняться и таким действием, которое нарушает не субъективное право, а норму объективного права, которая направлена на охрану законного интереса потерпевшего <2>.
--------------------------------
<1> Рахмилович В.А. О противоправности как основании гражданской ответственности // Советское государство и право. 1964. N 3. С. 55. По мнению М.М. Агаркова, вред может причиняться и таким действием, которое нарушает не субъективное право, а норму объективного права, которая направлена на охрану законного интереса потерпевшего (см.: Советское гражданское право: Учебник для юридических школ / Под ред. С.Н. Братуся. М., 1950. С. 516).
