Научный закон и научное объяснение

1. Научное знание имеет сложную структуру. Нет универсального и конвен­ционально признанного, в качестве исчерпывающего, ответа на вопрос: «Из каких элементов состоит научное знание?» Ограничимся элементарным вариантом: научное знание включает как минимум три элемента – научное понятие, научный закон, научное объяснение. «Инстру­ментом», с помощью которого анализируются эти элементы является фор­мальная логика – наука, изучающая общезначимые формы, законы, принципы и операции абстрактного мышления.

Общезначимых форм мышления – три:

- Понятие – форма мышления, фиксирующая в знаковой форме объекты в сово­купности присущих им признаков. В широком смысле, объект – это всякая авто­номная единица материального или идеального сущего (вещь, предмет, явление, процесс, свойство; классы предметов, явлений, процессов, свойств; состояния вещей и предметов; эпистемические состояния и их производные, и т. д.). Экземпляры, атрибуты, отношения, процессы и т. д. неочевидного, возможного и невозможного также рассматриваем как объекты. Признак – это то, в чем объекты (свойства, отно­шения) сходны или отличаются друг от друга объективно или субъективно.

- Суждение (высказывание) – форма мышления, фикси­рующая в зна­ковой форме связь между объектом и признаком либо отношения между объектами.

- Умозаключение, в формате которого из одного или нескольких суждений, именуемых посылками, выводится новое суждение, именуемое заключением (след­ствием).

Понятие представляет собой тот материал, которым мы оперируем во всякой мыслительной деятельности, в том числе в рассуждениях. Любой универсум научных рассуждений базируется на системе понятий и категорий. Они репре­­зентируют различные миры, в том числе, выступая в качестве их семантических маркеров. Понятие является строгой и однозначной формой мышления, т. к. в ней, в отличие от суждения, фиксируется целостность существенных имеющихся признаков, как отдельных предметов (свойств, отношений), так и соответствующих классов. Наличие такого коллективного интеллектуального инструмента как поня­тие гарантирует стабильность индивидуального мышления и возможность пони­мания. Поэтому вполне закономерно, что наука начинается с констатации и уточнения понятийно-категориального аппарата.

Э. Гуссерль делит все научные понятия на три класса. Первый – логико-формальные понятия, в которых мы обнаруживаем атрибуции всех наук, в том числе и религиоведения. Это – «объект», «свойство», «функция», «факт», «отношение» и т. д. Другими словами, перед нами класс общенаучных понятий. Они в качестве «форм» лежат в основе всех частных понятий», либо с их помощью понятия низших рядов могут быть определены. Второй – региональные понятия, выражающие тот или иной бытийный срез и его логические дериваты. Объекты того или иного региона могут иметь (не иметь) только региональные свойства и отношения. Региональные играют роль семантических маркеров, которые ограничивают пространство универ­сума рассуждений и «обслуживают» конкретные понятия того или иного региона. Второй класс допускает отношения подчинения, пересечения и соподчинения, так как бытийственные регионы контактируют друг с другом. Например, «состояние» – логико-формальное понятие, «эпистемическое состояние» – региональное; «религиозная вера» и «обыденное знание» – субрегиональные (они пересекаются, будучи подчинены «эпистемическому состоянию») и т. д. Третий класс – конкретные спецификации региональных понятий, точно обеспечивающие все материально определенные предло­жения их соотносительностью с материально определенными вещами в соответствии с их материальным содержанием.

Кроме того, выделим сингулярные понятия (интенсионал дает воз­можность употреблять понятие по отношению только к одному объекту; охват понятия минимально возможный) и общие; конкретные, абстрактные, абстрактно-кон­кретные.

Объект, на который указывает понятие именуется референтом (денотатом). Понятия «денотат» и «референт» можно считать равно­значными. Они таковыми являются этимологически: лат. denoto – обозначаю; refero – называть, обозначать. Денотация – это класс существующих (реальных, воображаемых, возможных) объектов, к которым данное понятие применимо. Проблема референции – ответ на вопрос: «что означают сформулированные нами знаки вне нас, и могут ли они вне нас что-либо означать?» С помощью референции обнаруживается связь естествен­­ного языка и реальности. Референция является одним из способов «зацепить» высказывание за мир» (Н. Арутюнова). Язык «цепляется» не только за действи­тельность, сознание заставляет его фиксировать то, что только допустимо, воз­можно, желательно. Референт понятия (имени, термина, категории) – это то, что продуцирует некие эпистемические состояния (знание, мнение, вера, сомнение, интерес и т. д.) в определенном контексте.

Референция имеет существенную интенциональную и коммуникативную зависимость. Существенную роль играют «презумпция осведомленности» (пресуп­позиция о референте), каузальная история понятий и временные параметры, аксиологическое «окаймление» и «добавочные» смыслы, контексты и цели гово­рящего. С. Крипке и другие аналитики-прагматики во многом правы – семан­тическая конвенциональная референция и референция говорящего далеко не всегда совпадают. В результате референт как денотат может только иметься в виду или вообще «оказаться за скобками» (Х. Патнем). В этом плане различение референции как идентификации (о чем мы говорим) и как предикации (что мы говорим), предложенное П. Стро­соном, видится весьма продуктивным. Если «о чем» в действительном мире не обнаруживается, остается «что».

М. Бунге, рассуждая о физических теориях, приходит к выводу, что возможны четыре парадигмальных подхода к разрешению проблемы референции. Теория имеет своим референтом: 1) объективную реальность (такой подход имеет две разновидности – наивный реализм и критический), 2) ощущения и идеи познающего субъекта (другими словами – эпистемические состояния и их знаниевые резюме), 3) единый физико-психический блок, между двумя компонентами которого невозможно провести «никакого абсолютного различия» (так называемый «строго копенгагенский тезис»), 4) одновременно физические и психические объекты, которые можно развести (референциальный дуализм). Бунге сторонник крити­ческого реализма. Наиболее жесткой критике он подвергает позицию школы Н. Бора. Бунге иронизирует: «Копенгагенская доктрина является столь же невра­зумительной, как и учение о троице, согласно которой Отец (Прибор), Сын (Микросистема) и Святой Дух (Наблюдатель) объединены в едином Божестве (Квантовом феномене)».

Если семантическая референция и референция говорящего совпадают, можно говорить о том, что рассуждение претендует на адекватность (воз­можно, истин­ность). Когда эти две референции не совпадают, имеет место заблуждение. Ве­роятнее, заблуждается говорящий, хотя ошибочной может быть и конвенция. Если референции не совпадают и говорящий знает, что семантическая референция – адекватная (истинная), но настаивает на собственном варианте, перед нами рас­суждение говорящего, которое стремится ко лжи.

Концепции референции отличаются: 1) интерпретацией; 2) трактовкой меха­низмов установления связи между понятием (именем) и означаемым объектов; 3) ролью и степенью прагматики; 4) пониманием роли понятий в структурировании суждений. Обнаруживается три референциальные пара­дигмы: экстерналистски-веритистская (Фреге, Карнап, Рассел), прагма­тически-коммунакационная (после­военные философы аналитики), интерна­листски-нейтральная семантическая (Вен, Кюнг, Гриненко и др.). Референ­циальные парадигмы: экстерналистски-вери­тистская, прагматично-комму­никационная, интерналистски-се­мантическая. Про­грам­мы разрешения проблемы референции: нео­позитивистская, аналитическая, феномено­логическая.