2020-05-12
121
1. В изъятие из общего коллизионного принципа регулирования наследственных отношений правом страны последнего места жительства наследодателя (абз. 1 п. 1 ст. 1224 ГК РФ) «наследование недвижимого имущества определяется по праву страны, где находится это имущество...» (абз. 2 п. 1 ст. 1224).
Это правило ст. 1224 ГК РФ распространяется на отношения по наследованию любого недвижимого имущества, находящегося в России либо за границей. Понятие недвижимости определено в п. 1 ст. 130 ГК РФ и охватывает прежде всего землю и «все, что прочно связано с землей».
«Наследование недвижимого имущества», которому посвящена содержащаяся в ст. 1224 коллизионная норма, означает переход по наследству недвижимого имущества, находившегося в собственности наследодателя. При этом не имеет значения, на каком правовом основании эта недвижимость стала собственностью наследодателя - была приобретена по договору о ее отчуждении, унаследована, получена в результате обращения на нее взыскания и т.д. Право, регламентирующее наследование недвижимости, определяется на основании п. 1 ст. 1224 даже в тех случаях, когда право собственности на нее приобретено наследодателем на условиях, не исключающих требование о возвращении этого недвижимого имущества его отчуждателю (см., например, п. 2 ст. 599 ГК РФ).
Определение права, которым должно регулироваться наследование иных, чем право собственности, субъективных вещных прав на недвижимость, также подпадает под действие абз. 2 п. 1 ст. 1224 и не регулируется общим правилом, установленным в абз. 1 п. 1 этой статьи.
2. Под действие российского права всегда подпадает наследование «недвижимого имущества, которое внесено в государственный реестр в Российской Федерации». Несмотря на широкую формулировку, эта норма (абз. 2 п. 1 ст. 1224) имеет практическое значение только для такого имущества, которое хотя и считается «недвижимым», но может тем не менее оказаться за границей (подробнее см. ниже, п. 5 настоящего параграфа).
3. Все договоры России о правовой помощи, предусматривающие развернутую регламентацию наследственных отношений (а таких договоров не менее 20), содержат совпадающие двусторонние коллизионные нормы о наследовании недвижимого имущества. В качестве примера можно сослаться на Договор между Российской Федерацией и Эстонской Республикой о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам, заключенный в 1993 г. и вступивший в силу 19 марта 1995 г., устанавливающий, что «право наследования недвижимого имущества регулируется законодательством Договаривающейся Стороны, на территории которой находится имущество» (п. 2 ст. 42).
Точно такая же унифицированная коллизионная норма содержится и в Минской конвенции 1993 г. (п. 2 ст. 45).
4. Различное решение в коллизионном праве (как в национальном, так и в международных договорах) вопроса о наследовании движимого и недвижимого имущества либо о наследовании «имущества» вообще и о наследовании «недвижимости», как это предусмотрено в российском национальном законе (п. 1 ст. 1224 ГК РФ), рождает проблему квалификации понятий движимого и недвижимого имущества.
В действующем российском праве имеется специальное правило для решения этой проблемы: принадлежность имущества к движимым или недвижимым вещам должна определяться «по праву страны, где это имущество находится» (ст. 1205, п. 1 ст. 1205.1 ГК РФ). Если имущество находится в России, то решающее значение для того, чтобы признать его недвижимым или движимым, будут иметь правила ст. 130 ГК РФ, определяющие понятие недвижимых вещей (недвижимого имущества, недвижимости). Это чрезвычайно важное определение (п. 1 ст. 130) в то же время не исключает того, что «законом к недвижимым вещам может быть отнесено и иное имущество ». Примером такого иного недвижимого имущества является предприятие, в состав которого могут входить и инвентарь, и права требования, и т.п., но которое тем не менее как имущественный комплекс «признается недвижимостью» (п. 1 ст. 132 ГК РФ). Недвижимостью по российскому праву признаются и единые недвижимые комплексы (ст. 133.1 ГК РФ). Таким комплексом признается совокупность объединенных единым назначением «зданий, сооружений и иных вещей», либо связанных между собой физически или технологически, либо расположенных на одном земельном участке. При условии регистрации такого комплекса в государственном реестре прав на недвижимость в качестве единого объекта все входящие в его состав вещи считаются недвижимым имуществом.
5. В связи с проблемой квалификации понятия «недвижимость» необходимо помнить, что по российскому праву к недвижимым вещам относятся также «подлежащие государственной регистрации воздушные и морские суда, суда внутреннего плавания».
Поскольку суда по своей природе предназначены для движения, привязка их наследования к российскому праву только в зависимости от физического «нахождения в России» в тот или иной момент могла бы привести к совершенно случайным последствиям. Такие объекты недвижимости по закону следует считать находящимися в России, если они внесены в Российской Федерации в соответствующий государственный реестр. Этот вывод, делавшийся до издания части третьей ГК РФ только доктриной и практикой, теперь прямо закреплен в п. 1 ст. 1224 в виде односторонней коллизионной нормы. Поэтому независимо от того, в какой географической точке в конкретный момент находится судно, до тех пор, пока оно не исключено в установленном порядке из государственного реестра, ведущегося в Российской Федерации, местом его нахождения должна считаться Россия, а само судно - признаваться недвижимостью и переходить по наследству в соответствии с нормами российского права.
6. Сложнее обстоит дело с квалификацией этих понятий, когда они используются в унифицированных коллизионных нормах международных договоров России. Только в нескольких договорах о правовой помощи - с Вьетнамом (п. 3 ст. 35), Грузией (п. 3 ст. 42), Кубой (п. 3 ст. 31) и Чехословакией (п. 3 ст. 40) - есть совпадающие нормы, указывающие на способ такой квалификации. Например, в Договоре с Вьетнамом сказано, что «вопрос о том, какое наследственное имущество следует считать движимым, а какое недвижимым, решается в соответствии с законодательством Договаривающейся Стороны, на территории которой находится имущество». Разумность такого подхода, соответствующего правилу, установленному в ст. 1205 и п. 1 ст. 1205.1 ГК РФ, дает основания считать, что он может быть использован и при квалификации соответствующих понятий в других договорах, включая Минскую конвенцию 1993 г.
7. Регламент Рим-IV, установив для государств - членов ЕС единообразный универсальный статут наследования, основанный на принципе lex domicilii, не делает из этого статута изъятий в отношении наследования недвижимости. Но он допускает такие изъятия в национальном праве входящих в ЕС государств. Статья 30 Регламента предусматривает, что «в тех случаях, когда в праве государства, на территории которого расположены определенные объекты недвижимости, определенные предприятия или другие определенные категории имущества, имеются специальные правила, по экономическим, семейным или социальным соображениям налагающие ограничения на наследование такого имущества, эти правила применяются к наследованию в той мере, в которой, по праву того государства, они применимы независимо от права, применимого к наследованию».
Это очень важное положение для понимания действительности состояния коллизионного режима наследования в праве государств - членов ЕС. Предусмотренная им возможность особых национальных правил о наследовании в первую очередь, конечно, имеет в виду изъятия из установленного Регламентом «общего правила» (ст. 21), и притом изъятий для «определенных объектов недвижимости, определенных предприятий». Но точный юридический смысл этой нормы позволяет иметь в национальном праве «правила.., налагающие ограничения» также на наследование «других определенных категорий имущества», находящегося на территории государства, устанавливающего ограничения. А ограничения, устанавливаемые в отношении недвижимости или «иных категорий имущества», могут представлять собой исключения не только из универсального статута наследования, но и из других коллизионных норм Регламента.
