Кризис конца 1920-х гг. в СССР

В декабре 1925 г. когда экономика страны едва оправилась от разрухи, коммунистическая партия взяла курс на форсированную индустриализацию. И почти сразу же обострился вопрос хлебозаготовок. Крестьяне быстро утрачивали интерес к продаже зерна государственным хлебозаготовителям, так как на вырученные деньги не могли купить нужные им промышленные изделия. Ведь все материальные средства и ресурсы перекачивались на строительство индустриальных гигантов, а не заводов и фабрик, производящих товары народного потребления. На рубеже 1927-1928 гг. разразился острый хлебозаготовительный кризис. Государственные закрома после закупок крестьянской продукции остались полупустыми. Под угрозой голода оказались города и армия. Большевики, как и в годы «военного коммунизма», прибегли к насильственным методам изъятия зерна. ЦК компартии в апреле 1928 г. призвал нанести «удар по кулакам и скупщикам-спекулянтам». На деле же он обрушился на всех имеющих товарный хлеб, включая середняков. Вновь на сельских дорогах появились отряды «хлебозаготовителей», в руках которых были не сумки с деньгами, а винтовки. И вновь деревня забурлила. Начались убийства партийно-советских активистов.

В следующем году кризисная ситуация повторилась. В деревне было зарегистрировано около 3 тыс. террористических актов. Их жертвами стали 10 тыс. местных представителей власти. В ряде районов вспыхнули крестьянские бунты и восстания. На их подавление были брошены воинские подразделения ОГПУ, а кое-где даже артиллерия и самолёты. Поиск антикризисных мер. «Буржуазные спецы» (так называли в те годы старых специалистов, сотрудничавших с советской властью) предлагали искать способы преодоления кризиса через снятие «классовых ограничений», расширение свободы действия частного сектора в городе и деревне.

Это, по их мнению, могло помочь в решении проблемы накопления средств для умеренного по темпам развития государственной промышленности, в том числе её индустриальных отраслей. Профессор-экономист Н.Д. Кондратьев, например, заявлял, что только «богатеющий мужик» и нэпман являются «творческими фигурами» в деле накопления, а тот класс населения, который «не сводит концы с концами в своём бюджете, годен лишь для борьбы на баррикадах». В планы большевиков вовсе не входило усиление позиций своих конкурентов в экономике, а затем неизбежно и в политике. Единое в неприятии инициатив «буржуазных спецов» руководство компартии разошлось во мнениях по вопросу: что же делать дальше?

Часть членов Политбюро во главе с Н.И. Бухариным считала необходимым отладить механизм рыночной смычки между городом и деревней. Они предлагали поддержать «Индивидуальное хозяйство бедняков и середняка» с помощью гибких закупочных цен и использования госрезервов, а для их создания закупать зерно за рубежом, активно развивать лёгкую промышленность. И лишь когда произойдёт общее оздоровление экономики, можно поставить вопрос о быстрых темпах индустриализации. Позиция И.В. Сталина была принципиально иной. Он выступал за сохранение важнейшего приоритета в хозяйственной политике партии - ускоренной индустриализации, открывавшей путь к развёртыванию современного военно-промышленного комплекса и техническому перевооружению всего народного хозяйства. Если же этой цели невозможно добиться на основе НЭПа, то надо без колебаний заменить расшатанный механизм рыночной экономики иным, административно-распорядительным, отвечающим социалистическому идеалу. И начинать надо с деревни, не дожидаясь, когда она поднимется против коммунистов.

Здесь И.В. Сталин стремился решить две взаимосвязанные задачи - политическую и социально-экономическую: во-первых, раз и навсегда снять с повестки дня постоянно беспокоивший власти крестьянский вопрос, для чего провести «ликвидацию кулачества как класса» и таким образом избавиться от способных к организованному сопротивлению слоёв населения; во-вторых, образовать крупные коллективные хозяйства (колхозы). Опыт работы немногих имевшихся тогда колхозов показывал, что и по товарности они в два-три раза продуктивнее индивидуалов, и их было намного проще контролировать, чем 25 млн единоличных хозяйств. Тем самым колхозы превращались в надёжный, не подверженный рыночной конъюнктуре канал перекачки ресурсов аграрного сектора в промышленность. В столкновении двух точек зрения на выход из кризиса, бухаринской и сталинской, победила последняя. Позиция Н.И. Бухарина и его единомышленников была осуждена как «правый уклон», а сами они лишились своих высоких партийных и государственных постов.