Он не вернулся из боя

Почему всё не так? Вроде — всё как всегда:

То же небо — опять голубое,

Тот же лес, тот же воздух и та же вода…

Только — он не вернулся из боя.

Мне теперь не понять, кто же прав был из нас

В наших спорах без сна и покоя.

Мне не стало хватать его только сейчас —

Когда он не вернулся из боя.

Он молчал невпопад и не в такт подпевал,

Он всегда говорил про другое,

Он мне спать не давал,

Он с восходом вставал, —

А вчера не вернулся из боя.

То, что пусто теперь, — не про то разговор:

Вдруг заметил я — нас было двое…

Для меня — будто ветром задуло костёр,

Когда он не вернулся из боя.

Нынче вырвалось, будто из плена весна, —

По ошибке окликнул его я:

«Друг, оставь покурить!» А в ответ — тишина:

Он вчера не вернулся из боя.

Наши мёртвые нас не оставят в беде,

Наши павшие — как часовые…

Отражается небо в лесу, как в воде, —

И деревья стоят голубые.

Нам и места в землянке хватало вполне,

Нам и время текло — для обоих…

Всё теперь — одному. Только кажется мне —

Это я не вернулся из боя.

 

Юлия Друнина

* * *

Я столько раз видала рукопашный,

Раз наяву. И тысячу — во сне.

Кто говорит, что на войне не страшно,

Тот ничего не знает о войне.

 

Борис Пастернак

ОЖИВШАЯ ФРЕСКА

Как прежде, падали снаряды.

Высокое, как в дальнем плаваньи,

Ночное небо Сталинграда

Качалось в штукатурном саване.

Земля гудела, как молебен

Об отвращеньи бомбы воющей,

Кадильницею дым и щебень

Выбрасывая из побоища.

Когда урывками, меж схваток,

Он под огнем своих проведывал,

Необъяснимый отпечаток

Привычности его преследовал.

Где мог он видеть этот ежик

Домов с бездонными проломами?

Свидетельства былых бомбежек

Казались сказочно знакомыми.

Что означала в черной раме

Четырехпалая отметина?

Кого напоминало пламя

И выломанные паркетины?

И вдруг он вспомнил детство, детство,

И монастырский сад, и грешников,

И с общиною по соседству

Свист соловьев и пересмешников.

Он мать сжимал рукой сыновней.

И от копья архистратига ли

По темной росписи часовни

В такие ямы черти прыгали.

И мальчик облекался в латы,

За мать в воображеньи ратуя,

И налетал на супостата

С такой же свастикой хвостатою.

А рядом в конном поединке

Сиял над змеем лик Георгия.

И на пруду цвели кувшинки,

И птиц безумствовали оргии.

И родина, как голос пущи,

Как зов в лесу и грохот отзыва,

Манила музыкой зовущей

И пахла почкою березовой.

О, как он вспомнил те полянки

Теперь, когда своей погонею

Он топчет вражеские танки

С их грозной чешуей драконьею!

Он перешел земли границы,

И будущность, как ширь небесная,

Уже бушует, а не снится,

Приблизившаяся, чудесная.

Юлия Друнина

"Ты вернешься"

Машенька, связистка, умирала

На руках беспомощных моих.

А в окопе пахло снегом талым,

И налет артиллерийский стих.

Из санроты не было повозки,

Чью-то мать наш фельдшер величал.

 

...О, погон измятые полоски

На худых девчоночьих плечах!

И лицо - родное, восковое,

Под чалмой намокшего бинта!..

 

Прошипел снаряд над головою,

Черный столб взметнулся у куста...

 

Девочка в шинели уходила

От войны, от жизни, от меня.

Снова рыть в безмолвии могилу,

Комьями замерзшими звеня...

 

Подожди меня немного, Маша!

Мне ведь тоже уцелеть навряд...

 

Поклялась тогда я дружбой нашей:

Если только возвращусь назад,

Если это совершится чудо,

То до смерти, до последних дней,

Стану я всегда, везде и всюду

Болью строк напоминать о ней -

Девочке, что тихо умирала

На руках беспомощных моих.

 

И запахнет фронтом - снегом талым,

Кровью и пожарами мой стих.

 

Только мы - однополчане павших,

Их, безмолвных, воскресить вольны.

Я не дам тебе исчезнуть, Маша, -

Песней возвратишься ты с войны!

Ольга Подчиненова

"Та война отгремела много вёсен назад..."

Та война отгремела много вёсен назад,

Преклонивши колена, плачет старый солдат.

Загрубевшей рукою гладит тёмный гранит,

Где под серой плитою батальон их лежит.

 

Золотятся от солнца на груди ордена,

Их стальною рукою раздавала война,

Щедро каждую рану заливая свинцом,

И от боли кричала перекошенным ртом.

 

Сколько жизней невинных той войной унесло,

Сколько в танках сгорело и в полях полегло,

Сколько их недоживших, знает только земля,

Свою жизнь положивших за тебя и меня,

 

Чтоб любили и жили. Как же верили в нас!

Чтобы счастливы были наши дети сейчас,

Чтобы утро рождалось в синеве тишины,

Чтоб не предала память той далёкой войны.

 

У былого мальчишки столько боли в глазах,

Как по старым дорогам - по морщинам слеза.

Рвётся снова в атаку из гранита комбат,

Не выходит из боя своим сердцем солдат...

 

Как же тяжко досталось, победившим войну.

Их так мало осталось, защитивших страну,

Только, чтоб мы с тобою жить сегодня могли.

Ветеранам Великой поклонюсь до земли.

Сергей Овчаренко

ЕВПАТОРИЙСКОМУ ДЕСАНТУ

Розовая дымка тамариска

Затянула шрамы старых ран

В месте, где высаживался с риском

На безмолвный берег наш десант.

 

Да, силёнок было маловато!

Разбросало в штормовой волне,

Но штыки-в руках, и есть гранаты-

Для врага достаточно вполне.

 

Ни к чему слова, излишни клятвы,

Вы решили биться до конца...

Тельники и чёрные бушлаты

Защищали души и сердца.

 

Еле тлела жизнь среди развалим,

Город спал, лишь грохотал прибой.

Ни враги, ни жители не знали

То, что очень скоро грянет бой.

 

Что начнут в исподнем немцы драпать,

Чувствуя пришедший смертный час,

Что сгорят они и их гестапо,

Не уйдя от кары в этот раз.

 

Им, Европу захватившим с треском,

С маршами, с фанфарами, с гульбой,

В Городе вдруг станет мало места,

А ведь шёл всего сорок второй.

 

Как же им той ночью было страшно

И не согревал ни шнапс, ни ром...

Призрак беспощадной рукопашной

Нависал дамокловым мечом.

 

Пронеслась по лабиринту улиц

Чёрной смертью тысяча чертей...

Шёл десант, и настигали пули

В панике бежавших патрулей.

 

То была Победа без сомненья,

Только силы вражьи - велики...

Трое суток в полном окруженье.

Дрались, погибая, моряки.

 

Чудом, но сумел в каменоломни

Поредевший отойти отряд.

Мы должны их поимённо помнить –

Жизни положивших здесь ребят.

 

А забудем - у морского среза

Прочно утвердились на песке

Три матроса, тройка острых лезвий,

Слившихся в отчаянном броске.

 

Вот он, Город, мирно спящий, близко,

Память благодарную хранит

Розовая дымка тамариска

И дождями вымытый гранит.