Промышленность и строительство

Первый удар по промышленности пришёлся на февраль, когда после закрытия производств в китайской провинции Хубэй в некоторых странах стала ощущаться нехватка автозапчастей (это один из центров автопрома). Помимо провинции Хубэй были закрыты на карантин, насколько я понимаю, муниципалитеты Вэньчжоу и Нинбо. О том, что останавливали обувные фабрики Вэньчжоу, никакой информации пока не проходило. Впрочем, Китай так и не докатился до общенационального карантина. С одной стороны, именно в Китае началась эпидемия, но с другой Китаю сильно повезло — вирус начал распространяться как раз в канун китайского Нового года 24 января, после которого сфера услуг и так не работает минимум три дня, а промышленность — минимум неделю. Потом каникулы продлили до 8 февраля, а за это время инфицированных из групп «А» и «С» — посетителей Уханя и их контакты — установили и плотно изолировали, у большинства же из группы «Б» — тех, с кем они случайно контактировали на вокзалах, в метро и т.д. — симптомы к концу второй недели уже проявились, и их вместе с родственниками изолировали тоже. По схожей схеме действовали тогда Вьетнам, Россия и некоторые другие страны, где первую волну эпидемического кризиса — уханьскую — побороли без всякого национального карантина уже к середине февраля. Другим странам либо повезло меньше, либо же эпидемиология там оказалась никудышной — в результате распространение вируса вышло из-под контроля, и в течение буквально месяца такие регионы как Милан, Нью-Йорк, а вслед за ними и ЕС в целом превратились во второй Ухань. Тут же грянула вторая волна эпидемического кризиса — теперь «ЕСовская» — с которой не справилось и большинство жарких стран. Если поначалу стали останавливаться фабрики в Италии м Испании, то теперь дошло и до Сингапура, где эпидемия захлестнула общежития трудовых мигрантов — такой вот неолиберальный рай. Заглохло и строительство, что гораздо серьёзнее, ибо годовые темпы строительства нагнать после окончания карантина будет сложнее, чем работу промышленности. Я бы даже сказал, что это просто невозможно. Всё же решающим фактором, повергнувшим мировую — в частности, китайскую — промышленность в рецессию стали не эти очаговые промышленные и строительные карантины, — которые уже постепенно снимают, ибо денежки-то не хочется терять, — а обвал энергетического рынка, бирж, и развившийся на этом фоне пессимизм (небеспочвенный) по поводу окупаемости капитальных вложений — именно падение капитальных вложений стало основной компонентой пресловутого китайского 8-процентного спада по итогам 1-го квартала, а даже не услуги и не экспорт. Говорят, что рынок ценных бумаг упал из-за пандемии, но это не совсем так. Говорят, о некоем «кризисе доверия», вызвавшем «кредитный шок», при этом забывая, что фондовый рынок, растущий на доверии — это точное определение фондового пузыря. Подъем фондового рынка после 2010 года не имел серьёзной экономической базы, так как экономика — как указывалось ранее — лишь сейчас, на фоне ожидаемого банкротства энергодобычи и услуг, встала перед перспективой реального «дна» и, соответственно, реального «свежего» роста. Впрочем, не 100%-й факт, что эта перспектива и в этот раз реализуется. Если Трамп введёт тарифы, как он грозит, на нефть, чтобы спасти сланцевых производителей, то их «плохие долги» перейдут к потребителям бензина. То же самое будет, если ОПЕК сумеет договориться с американцами и вернёт цены на уровень 50-100$ за баррель. Сферу услуг, опять же, могут выкупить «спасательным». Впрочем, все эти варианты менее вероятны.

По последним сведениям, китайские фабрики уже начали сокращения в связи с падением зарубежного спроса на китайские товары. Первыми выгоняют с работы мигрантов — как внутренних, так и иностранных. При этом правительство — видимо, почуяв «классический» характер кризиса — спешно объявляет о новых кейнсианских мерах. В этот раз основными секторами вложений станут не железные или автомобильные дороги, а промышленный интернет, интернет транспортных средств, цифровая инфраструктура класса «умный город», работа на удалении, онлайн-обучение и медицинские услуги в онлайн. Также будут стимулировать досрочное обновление основных фондов предприятий — видимо, налоговыми мерами.

Южнокорейская экономика — в технической рецессии, Тайланд также продемонстрировал спад промышленного производства более чем на 11%, хотя некоторые отрасли — например, пищевая — немного подросли. Отрасль по производству туалетной бумаги вообще во многих странах отчитывается о рекордных за первый квартал прибылях. Гонконг прогнозирует спад экономической активности по итогам года на 4-7%.

Текстиль.

Следующей после услуг и энергоносителей отраслью, наиболее пострадавшей из-за кризиса, оказался текстиль. Видимо, людям в развитых странах типа ЕС сейчас явно не до новой одёжки. До 80 процентов камбоджийских текстильных фабрик (это 800-тысячная отрасль) уже в начале апреля столкнулись с острым падением заказов, а к концу экспорт обвалился на 50%. Сто тридцать фабрик к концу месяца частично или полностью закрылись, другие сокращают персонал. Часть работников возвращается в деревню — «помогать родителям выращивать рис», но не у всех есть такая возможность. Правительство обещает выплачивать увольняемым по 40 долларов в месяц и обязать работодателей платить ещё по 30, при том что прожиточный минимум в провинциальных городах составляет 88, в столице — 128$ в месяц. Попробуй, проживи. В Бангладеш уволен миллион работников текстильной отрасли, в Бирме — 70 тысяч на грани увольнения. Вьетнам сообщает о 15%-м обвале экспорта текстиля (хотя в целом за первые 4 месяца 2020г. экспорт даже немного подрос). Можно только представить, что творится в текстильной отрасли в регионах с более дорогой рабочей силой, чем ЮВА — ведь зарплата квалифицированной швеи в той же Камбодже составляет не более 200-300$ в месяц при неблагоприятнейших условиях труда.

В. Тушканчиков