2020-05-25
88
Если оставить в стороне ее притяжение к Лукасу, Элен пришлось признать, что Орион был самым красивым человеком, которого она когда-либо видела. Она улыбнулась ему, и он игриво толкнул ее локтем, а потом они оба вернулись к поглощению пищи.
Некоторое время спустя, наевшись, Элен оторвала свое внимание от тарелки и заметила, что Ясон и Клэр присоединились к ним за столом. Клэр была с газетой.
- Она нашла что-то, - серьезно сказал Ясон.
- Ничего хорошего, - предупредила Клэр. Она открыла газету и показала им статью. - Вчера вечером в Европе было извержение трех вулканов.
- Это звучит не нормально, - сказала Кейт.
- Именно, - ответил Ясон. Тем более что один из вулканов был потухшим в течение нескольких тысяч лет.
- Гефест? - спросила Энди.
- Мы так думаем, - сказала Клэр, глядя на Ясона.
- Но зачем ему делать извержение вулкана? Просто потому, что он может? - допытывалась Энди.
- Нет. Таким образом, выковывают оружие на Олимпе, - ответил Лукас. Несколько человек начали говорить сразу. В суматохе, Элен увидела возможность поговорить наедине с Орионом. Она перекинула ногу через скамейку, указав подбородком, чтобы он вышел за ней в коридор.
Уходя, она заметила взгляд Лукаса. Он смотрел на нее так, как будто она была большим, синим небом, и он видит его падение.
Нечто яркое и красивое у него внутри, казалось, сгорает и превращается в пепел. Пепельный цвет, словно туман, обволок Лукаса, и темный воздух вдруг обжег глаза Элен.
Элен сжала челюсти и заставила себя продолжать идти, направляясь слепо к входной двери. Она почувствовала, как Орион обхватил пальцами ее руку. Они были уже у вешалок с куртками в прихожей, когда он, наконец, повернул ее к себе лицом.
- Что с тобой происходит? - прошептал он. - Я мог бы поклясться, что ты только что видела...
- Как внутри Лукаса что-то сгорает и выходит сквозь кожу? Или ты говоришь о Гекторе, буквально пылающем, когда он безумно влюбился в девушку, которая его ненавидит? Поскольку я видела, как обе эти вещи произошли, - безумным шепотом проговорила Элен. - Их чувства разных цветов собираются внутри, а потом выплескиваются наружу, и я это вижу! А я абсолютно уверена, что я не должна ничего такого видеть внутри людей!
Орион сделал шаг назад, на мгновение отстраняясь, а потом кивнул, принимая это. Элен посмотрела на него умоляюще.
- Что, черт возьми, со мной происходит? - пискнула она. - Я вижу любовь, Орион, и это делает меня совершенно безумной.
- Да, любовь делает это, - рассеянно сказал он. Элен подскочила, стремясь к какому-нибудь объяснению или заверению—на самом деле к чему угодно. Он положил руки ей на плечи и сжал утешая. - Ты видишь эмоции. Это совершенно нормально. Во всяком случае, для членов Дома Рима.
- Экстренное сообщение. Я не из Дома Рима.
- А это большая проблема, не так ли?
- Лукас сказал мне однажды, что у Сционов все их таланты с рождения. Ты когда-нибудь слышал, о том, что со мной происходит раньше?
- О чем? О том, что Сциона сильно избивают, а он затем просыпается с новым талантом? Нет, никогда не слышал. - Он потер плечи ладонями несколько раз, а потом заключил ее в объятия. - Этому должно быть объяснение. Мы с этим разберемся.
- Я не хочу в этом разбираться, - проворчала Элен, ее слова затихли на его груди. - Я хочу, чтобы этот талант ушел. - Она отстранилась немного, чтобы посмотреть на него. - Как ты выдерживаешь это? Я обычно не могу справиться со своими собственными эмоциями. Какого черта, как я должна справиться с чужими?
- Ты привыкнешь, - ответил он, чуть пожав плечами. Элен посмотрела на него с сомнением, а он хихикнул. - Хорошо, Ты не привыкнешь, - признал он. - Но ты научишься блокировать их.
- Знаешь что? Это отстой. Ко всем имеющимся у меня талантам я приобрела еще один, сказала она, вскидывая свои руки. - Это похоже, как будто я проснулась на днях с целой новой кучей фокусов, и начала пользоваться ими, но не получила никаких инструкции как вернуть кролика в шляпу.
- Что ты имеешь в виду? Что-то еще происходит? - спросил Орион Элен, слегка нажав на кончик ее носа своим указательным пальцем.
- Я не знаю, сказала Элен расстроенно. - Честно? Я так растеряна прямо сейчас, что думаю, может плюнуть и плыть по течению.
Орион улыбнулся и прислонился к стене, позволив себе задуматься. Элен смотрела на него в течение нескольких моментов, просто наслаждаясь его компанией и фактом, что он был здесь с ней. Нет. Лучше, чем это. Он был здесь из-за нее.
Орион спасал ее задницу так много раз, слушал ее скулеж, когда она не могла что-то понять. Он последовал за ней в ад и обратно, и ему все еще, кажется, не надоело быть с ней. Благодарность, которую она чувствовала к нему, и какое это влияние оказывало на ее жизнь, была огромной. Он почувствовал ее поток чувств и изумленно взглянул на нее.
- Мне нужно кое-что показать тебе, - спокойно сказал Орион.
- Несомненно, - заинтересовавшись, ответила Элен. Его полу печальный, полу испуганный взгляд волновал ее.
Еще более сбивающими с толку, чем его взгляд, были цвета, которые она увидела кипящими у него внутри. Они скручивались и изменялись, прежде чем Элен смогла распознать их. Он все время скрывал свои чувства от нее, резко поняла она.
Она знала, Орион через многое прошел в своей жизни, и Элен пришлось разобраться со всем этим беспорядком в голове только, чтобы правильно понять его. Орион был Сционом Рогусом. Его родители были главами двух противоположных Домов, Дома Рима и Дома Афины. Он был принят Домом Афины, когда родился, и поэтому члены Дома Рима ненавидели его и хотели убить, хотя он унаследовал титул Главы Дома Рима. В Доме Афины его возненавидели, потому что он родился с талантом вызывать землетрясения. 'Эпохальный Перелом' так называли вызывающих землетрясение они были опасны и поэтому существовало правило при котором их должны были бросать умирать при рождении, но отец Ориона не выполнил этого правила.
Когда другие члены Дома Афины выяснили, что Орион остался жив, они попытались убить его, пока он был еще маленьким мальчиком. Чтобы защитить своего сына, отец Ориона—Дедал—убил одного из членов своей семьи и стал Отверженным, а это означало, что в течение многих лет, прежде чем Фурии были, наконец, освобождены, Орион не мог находиться рядом с Дедалом, чувствуя влияния Фурий и желая убить своего собственного отца. Тоже самое было и с его отцом, он также хотел его убить.
И как будто этого в его жизни было не достаточно, все были напуганы, что Орион превратиться в супер-плохого парня, Тирана. Пророчество гласило, что придет Тиран, когда кровь Домов смешается, а Орион был сыном двух различных Домов. Подразумевалось, что Тиран в состоянии уничтожить все города смертных до основания. И в качестве 'Эпохального Перелома', Орион подходил под это описание тоже.
Все Сционы боялись Тирана еще перед Троянской Войной. Вспомнив все Элен знала, Троянская Война началась не из-за неверной жены с красивым лицом, которая убежала с красивым принцем, а потому что все полагали, что Елена и Парис создали Тирана. Сционы не остановились бы ни перед чем, чтобы убить Тирана, тогда и сейчас. Единственная причина, по которой Орион был все еще жив, состояла в том, что они не знали наверняка, является ли он Тираном.
И вот, что беспокоило Элен больше всего. Мойры всегда были жестоки к Сционам, но на Ориона охотились, пренебрегали, избегали и боялись, пока он был всего лишь маленьким мальчиком, и ничего никому еще не сделал. Это походило на то, что при рождении, он вытянул несчастливый билет, и Мойры настроили целый мир против него. Та сумма бедственных ситуаций казалась неестественной Элен, даже для Сциона. Что он сделал, чтобы заслужить пытки, которые пережил? А Элен была абсолютно уверена, что Орион буквально подвергался пыткам. Она вспомнила ужасающие шрамы на его великолепном теле, и ее сердце вновь разболелось.
Орион посмотрел на грудь Элен, когда нежность к нему хлынула потоком внутри нее. Это было невероятно интимно, и Элен призналась себе, что это очень острые ощущения, чтобы вот так открыться кому-то.
- Сегодня вечером, - сказал он скрипучим голосом, тактично отводя глаза, как будто Элен вдруг оказалась по пояс голая. В некотором смысле так оно и было, и они оба это знали. Элен робко скрестила руки на груди. Он оттолкнулся от стены и встал прямо, возвышаясь над ней в полный рост. Он вновь поразил Элен, насколько же большим был Орион. Может быть, была и другая причина, из-за которой все боялись его. Парень был огромен. - Я хочу, позвать тебя с собой кое-куда сегодня вечером. Прежде, чем должен буду вернуться в школу завтра.
Элен почти засмеялся, а потом спохватилась, когда вспомнила, что это ее школа, была разгромлена во время беспорядков на Хэллоуин, а не его. После всего, что произошло Ориону все равно нужно притворяться, что он обычный парень, который ходит в подготовительную школу, делает домашнюю работу, и все то дерьмо, что другие дети думают о нем. Это казалось нелепым, но никто не мог сказать наверняка, что произойдет в будущем. Поэтому ему просто нужно прикрыть свои тылы.
После большого заседания Домов, которое должно состояться в течение следующих нескольких дней, Ориону, возможно, снова придется вернуться в подполье. Может быть, и Элен с Лукасом придется скрыться тоже. Втроем они были ответственны за нарушение Перемирия, и была вероятность, что им придется прятаться в течение всей своей жизни, если другие Сционы отвернутся от них. Или им, возможно, придется помериться силами с богами.
- Куда мы пойдем?
Орион и Элен подпрыгнули от неожиданного звука. Крадучись Кассандра появилась из тени, идя молча, она, не мигая смотрела на Ориона и Элен, а потом на входную дверь, где они только что стояли.
- Ты уходишь? - серьезно спросила она Ориона.
Глаза Кассандры были большими и блестящими в тусклом коридоре, как два глубоких озера в тенистом лесу. Привлеченная странным мерцанием, Элен посмотрела на грудь Кассандры. Единственный серебряный шар пленил глаза Элен. Как полная луна в зимний период, он висел на маленькой груди Кассандры и светился призрачно-синим светом, который танцевал на ее бледных щеках.
Столь же одинокий как камень в пустоте, подумала Элен, уставившись на шар. Как ее сердце.
Когда Элен посмотрела на Ориона, ожидая увидеть его застывший взгляд на серебряном мерцание шара Кассандры, она была потрясена увидеть, что он счастливо улыбается — столь солнечно и ярко, как только он мог. Это было похоже, как будто холод, который Элен увидела в Кассандре, был невидим для Ориона.
- Эй, Китти, - сказал Орион, усмехаясь Кассандре.
Кассандра не возражала против прозвища, которое он ей дал. Фактически, ей, даже кажется, нравилось, что было совершенно непонятно. Она улыбнулась Ориону, посылая серебряный свет со своей груди в подобном волне танце через лицо вниз на ее руки и к кончикам ее заплетенных волос.
- Ты сказал, что поживешь здесь некоторое время. - взгляд Кассандры был приклеен к Ориону. - Ты сказал, что сделаешь мне колокольчик.
Орион запрокинул голову и расхохотался, его светлые зубы замигали в тусклой прихожей. - Я его уже сделал. Но я не заставлю тебя носить его, если он тебе не понравится.
Он вытянул длинный, блестящий шнурок шелковистой фиолетовой бечевки из своего кармана. Он был усеян миниатюрными колокольчиками, меньше, чем семена подсолнечника. Глаза Кассандры загорелись.
- Мне нравится, - с энтузиазмом сказала она.
- Никогда раньше не слышал о котенке, который на самом деле захотел бы носить колокольчик - сказал Орион с комической гримасой. Он жестом попросил Кассандру приподнять ее запястье, и когда она это сделала, он начал оборачивать длинную нить вокруг него, образуя многослойную, звенящую перчатку на руке.
- Это реально красиво, - воскликнула Элен, когда Орион начал завязывать браслет на запястье Кассандры. Материалы были просты, но конечный результат был удивительно стильным. Элен захотелось и себе такой же. - Где тебе удалось сделать такой?
- Ой, ну знаешь. В разных местах, - ответил он с загадочной улыбкой, продолжая завязывать. - Я делал ювелирные изделия для туристов, когда путешествовал по Индии и Тибету. Просто, чтобы заработать деньги. Я быстро научился хорошо делать такие вещи. - Он закончил связывать его и выпустил запястье Кассандры.
- Когда ты был в Тибете? - удивленно спросила Элен, немного завидуя. Ей всегда хотелось побывать там.
Он посмотрел ей в глаза, и его губы сжались. Элен мельком взглянула на грудь Ориона, но он заблокировал все цвета, прежде чем Элен смогла действительно рассмотреть их.
- Мы поговорим об этом, когда встретимся сегодня вечером, - сказал он, наконец.
- Хорошо. Но ты должен научить меня, как ты блокируешь окружающие вещи, или я никуда не пойду с тобой, - сказала она, указывая сначала на его грудь, затем на свою. - Я нахожусь в крайне невыгодном положении сейчас.
- Итак, ты уезжаешь, - с тревогой сказала Кассандра, обращаясь к Ориону. - Вы двое собираетесь на свидание?
- Не совсем, - сказал Орион, глядя на Элен с загадочной улыбкой. Элен понятия не имела, что он имел ввиду, поэтому просто пожала плечами.
- Вы же ненадолго, не так ли? - отчаянно упорствовала Кассандра.
- Ни в коем случае, - сказал Орион. Он игриво взял ее за руку и пожал ее, заставляя колокольчики на ее новом браслете звенеть. - Я вернусь прежде, чем ты успеешь моргнуть.
- Хорошо, - сказала Кассандра, вздыхая от облегчения. Она заметила, как Элен внимательно наблюдает за ней и расправила плечи.
- Гектор сказал м-мы все должны держаться вместе. Я-Я думаю, что он прав.
- Странно, - Элен не могла вспомнить, чтобы Кассандра когда-нибудь прежде заикалась, и она задумалась, а не предвидела ли Кассандра кое-что о ней и Орионе на сегодня. Может быть, это слишком опасно для них, чтобы уходить из дома Делосов? Потом Элен вспомнила, что Кассандра не сделала ни одного пророчества за эти дни. После Хэллоуина, подумала Элен. Прежде чем Элен смогла спросить ее, все ли нормально, Кассандра повернулась и заскользила вниз по коридору.
Говоря о Гекторе, сказал Орион, полностью равнодушный к странному поведению Кассандры. Мне, вероятно, следует пойти за ним. Он не может блуждать прямо сейчас, когда он, как предполагается, прячется, независимо от того насколько он влюблен.
- Да, - пробормотала Элен, все еще думая о Кассандре. Если Орион видел сердца, как он мог не увидеть, насколько другой она была рядом с ним? Элен решила, что все это ей, наверное, померещилось.
- Ты в порядке? - спросил Орион, нежно касаясь ее руки. Его беспокойство о ней подтвердило ее точку зрения. Если Орион не замечал ничего, что возможно происходило с Кассандрой — значит, она была просто странной девочкой, и Элен, должно быть, извратила то, что увидела.
- Да. Я думаю, - она махнула рукой, отгоняя свои мысли и улыбнулась ему. - Иди за Гектором. Если понадобиться притащи эту дурью башку силой обратно.
- Он, наверное, в океане. Он любит плавать, когда расстроен. Это не должно занять много времени, - сказал он, а затем внимательно посмотрел на нее. - Ты уверена, что с тобой все в порядке?
- Да. Не беспокойся обо мне.
Уголки губ Ориона коснулась слабая улыбка. Легче сказать, чем сделать. Он наклонился на несколько дюймов, разделяющих их, и коснулся губами ее губ. Я скоро вернусь, прошептал он, и повернулся, чтобы уйти, прежде чем у Элен появился шанс, поцеловать его.
***
Мэтт чувствовал свою армию все ближе. Они были связаны друг с другом клятвой крови и ощущали друг друга, как если бы все они были разными частями одного и того же тела.
Очень скоро, в течение ближайших нескольких дней его войска прибудут на этот берег в судах, повторяя путешествие, которое они совершили за тысячи лет до этого, чтобы заявить права на Елену Троянскую. Мэтт высматривал их приближающиеся мачты с берега. Остатки этой некогда великой армии начали свое путешествие в момент, когда кинжал попал в выбранную им руку, но поскольку они были разбросаны по всем частям земного шара, то потребуется время, чтобы достичь этого берега.
Наконец, после стольких тысячелетий, они должны будут воссоединиться с их недавно возродившимся хозяином. И с кинжалом, на котором они все поклялись своей жизнью.
Именно из-за кинжала, волшебного дара Фетиды ее единственному сыну, все они были обречены жить, пока не погибнут в бою за его честь и славу. Им не повезло.
Их почти не убиваемый хозяин умер прежде, чем они имели шанс умереть за него, но их клятвы все еще связывали их. Они не могли умереть от старости, или болезни, или разбитых сердец, независимо от того, как ужасно мир относился к ним. Они могли умереть только в бою, и большинство из них так и погибли. Остались сильнейшие — те, кто был наиболее предан своему хозяину и обещанию своего хозяина убить Тирана.
Просто их было всего лишь тридцать три.
Но Мэтт знал, что тридцать три 3300-летних Мирмидонов было достаточно, чтобы уничтожить мир в огне.
ГЛАВА 5
Элен стояла над отцом и смотрела, как он дышит. Каждый взлет и падение его груди было долгим и трудным. Близнецы заверили ее, что у него нет травм, которые нужно исцелять, но по какой-то причине Джерри просто не мог находиться в сознании. Так, как будто он очень устал. Они сказали, ему нужен лишь покой, но если это так, логически думала Элен, почему ее отец просто физически не может бодрствовать больше, чем несколько минут.
Элен попыталась точно определить, что же она чувствует, но спросив себя, как она относится к тому факту, что ее отец в такой плохой форме, и что никто не знал, что с этим делать, у нее начали путаться мысли.
Разные отвлекающие мысли продолжали появляться в голове — мысли о Луисе и его детях, о том, как они себя чувствуют после ран причиненных Автомедоном, как там Ньюс Стор, восстановили ли его после бунта, и проверял ли кто-нибудь дом ее отца, чтобы удостовериться, что он не разрушен. Все эти мысли были достаточно логичны, но они не были теми вещами, о которых она должна была думать, пока ее отец едва цепляется за жизнь.
Она села в кресло, пододвинув его к кровати отца, и задумалась, что с ней не так. Как она может отвлекаться на это в такое время? Она заметила, как ее нога подпрыгивает вверх и вниз и положила руку на колено, чтобы придержать его, но это не сработало. Не находя себе места, Элен встала и начала ходить.
- Еще несколько шагов, и ты протрешь дырку в полу, - тихо сказал Лукас с порога. Элен развернулся и столкнулся с ним, сжав кулаки. Она была не в настроении для эмоциональной встречи, и на этот раз Элен просто хотела, чтобы Лукас ушел.
Опираясь на дверной косяк, Лукас пристально посмотрел на нее. Он улыбнулся, и указал головой через плечо. - Пошли, - резко проговорил он.
- Куда? - с вызовом сказала Элен. Она скрестила руки на груди и посмотрела на него.
- Вниз, в тренировочную клетку, - ответил он, нисколько не испугавшись ее вызывающего взгляда. Лукас оттолкнулся от дверного косяка и медленно пошел к Элен. Когда он приблизился к ней на опасное для его здоровья расстояние, то взял ее запястья в свои ладони и развел руки в стороны. Он подошел еще ближе, пока не встал почти напротив нее, качаясь свои носом ее: - Тебе нужно поколотить что-нибудь.
Элен открыла рот, чтобы возразить и сразу закрыла его. Лукас был прав. Наблюдение за здоровьем отца, настолько больным, заставляло ее чувствовать себя беспомощной и бесполезной. Она привыкла быть той, кто должен всегда бороться, но сейчас она оказалась той, кто был вне битвы. Ее отец болен, а она ничего не может сделать, чтобы помочь ему.
Ей нужно было поколотить что-то, или кого-то, чтобы освободиться от бешеного напряжения, которое она чувствовала, отстраненно сидя и наблюдая, пока ее отец самостоятельно боролся за свою жизнь. И Лукас знал это, потому что он знал ее. Элен позволила своим рукам расслабиться. Ее бедра слегка качнулись к нему, с вызовом.
- Пойдем, - сказала она, глубоким грудным голосом.
Мускулы его челюсти напряглись, когда Лукас стиснул зубы. Кожа стала излучать тепло, когда его кровь закипела. Элен смогла ощутить его запах — запах горячего хлеба и свежего снега, горячий и холодный, солнце и тьма—все противоположности, которые должны уравновешивать друг друга, и им удалось жить рядом друг с другом внутри Лукаса. Элен закрыла глаза и вдохнула его бесстыдно.
Лукас отодвинулся. Он изо всех сил дернул к себе ее руки и внезапное волшебство ушло. Это взбесило ее, когда он так поступил с ней, и она не сомневалась, что он это понял, тоже. Она вырвала свои запястья из его захвата и толкнула его к лестнице. Его прямая спина маячила перед ней, пока Элен возмущенно шествовала за Лукасом через весь дом до тренировочной клетки.
Как только они дошли до цокольного этажа, они тут же начали снимать лишнюю одежду. Никакой обуви, никаких драгоценностей, никаких ремней, жестких или острых предметов – это было запрет в клетке, но они не трудились надеть тренировочные костюмы, более удобные в бою, сбрасывая все прочь так отчаянно. Каждый раз, когда Элен снимала следующий предмет одежды, она могла думать только о том, как сильно она хотела наброситься на него.
Мешанина из других Элен в ее голове стала еще хуже. В большинстве этих воспоминаний, ему было запрещено быть с ней, но он боролся и достигал своей цели снова и снова. Она была так расстроена, что ей не нужны были даже Фурии, чтобы хотеть побить его. И она могла сказать по звуку разрываемой ткани, когда он срывал свою рубашку, и резкому хлопку кожи, когда он выдернул ремень из петлей на своих джинсах, что Лукас тоже был сыт по горло их невозможной ситуацией, как и она.
К тому времени, когда они добрались до ринга, они были так взвинчены, что едва закрылась дверца клетки, они начали бить друг друга.
Начала Элен. Она бросилась вправо и ударила Лукаса в лицо. В последнюю секунду он отклонился от большей части удара и подкатился ей под ноги специальным приемом, пытаясь сразу перевести борьбу на пол.
Она перевернулась и вскочила, прежде чем он смог подмять ее под себя, и вновь набросилась на него. Он поднял руки вверх, блокируя еще несколько ее выпадов, пока окончательно не захватил ее в клинч-[запрещённый приём в боксе, когда противники, сблизившись, захватывают друг друга руками], а потом толкнул Элен спиной к сетчатому забору. Он уперся плечом в ее грудь, выжав весь воздух из ее легких, и скрутил руки.
- О чем ты разговаривала с Орионом в коридоре после завтрака? - прошипел он ей на ухо.
- Кто сказал, что мы разговаривали? - нарочно соврав, произнесла она, чтобы добраться до него, через его слабость, и это сработало. Огорченный взгляд появился на его лице, и Элен воспользовалась возможностью, выдернув одно из своих запястий из его захвата, и ударила его в живот.
Лукас хмыкнул и кинулся вниз, чтобы схватить ее за ногу. Он дернул и вжал Элен в циновку, с силой, выворачивая ее ноги, и занимая позицию между ними. Она вытянулась под ним— плотно обернув свои ноги вокруг его талии и сжала отрезая ему воздух.
- Я слышал, как вы разговариваете, - прорычал он сквозь стиснутые зубы. Он использовал все свои силы, чтобы попытаться закрепить ее руки внизу. - Хотя я понимаю, что трудно говорить, когда твой язык в чьем-то рту.
Не отвечая на вопрос, она смотрела на него.
- Скажи мне, что ты сказала ему, Элен! - крикнул он ей в лицо.
Если бы это были Смешанные Боевые Искусства, парень сверху начал бы забивать парня под ним переходя на Ground-and-Pound буквально вали-и-колоти. Но, Лукас не ударил ее. На самом деле, поняла Элен, хоть на его щеке и был огромный синяк, и он истекал кровью от рассечения над глазом, он не предпринял ничего против нее. Он вообще все это делал для нее, чтобы она смогла выплеснуть свое разочарование. Он пытался ей помочь.
Когда она это поняла, гнев Элен испарился, и она замерла. Она не нуждалась в способности видеть сквозь людей, чтобы понять, как сильно он любит ее. Он постоянно доказывает это тем, взваливая все ее дерьмо на себя.
- Я вижу эмоции, так могут некоторые из Дома Рима, и я понятия не имею, как это произошло, - призналась она, раздраженно вздохнув. Лукас уставился на нее пораженным взглядом, пока она изо всех сил пыталась продолжить. - И я не рассказала еще кое-что Ориону, но я думаю, что я так же могу контролировать сердца других людей.
- Продолжай, - сказал он, когда она замолчала.
- Я заставила полицейского, который охранял Энди, позволить нам войти в ее палату — и он даже не спросил наши имена. Сначала, я подумала, что это было из-за ‘красивого лица, которое спустило тысячу судов на воду’. Такое иногда происходит с мужчинами. Но, чем больше я думаю об этом, тем больше я убеждена, что это не то. Я сделала что-то с его сердцем. И я понимаю, что это не хорошо делать такое кому-то еще.
- Хм. - Лукас медленно выпустил ее и сел на корточки, нахмурившись.
Элен села и потерла больные запястья, ожидая, когда он будет готов поделиться тем, что происходит у него в голове.
- Посмотри на меня, - сказал он вдруг, наклонился и посмотрел ей прямо в глаза. - Ты единственная девушка, которую я когда-либо целовал.
- Лжец, - оборвала его на полуслове Элен.
Он сверкнул улыбкой и быстро ответил, глядя на нее спокойно: - Как ты узнала, что я вру?
- Помимо того, что я уверена, ты совершал чертовски намного большее, чем просто поцелуй с девушкой? Что-то было не так с твоим голосом, я думаю. Такое чувство, как будто...
- Как будто ты потерял что-то. И ты срочно должен найти это. - Она кивнула, соглашаясь с ним. Он смотрел на нее несколько мгновений с каменным лицом. - Ты Искатель Лжи, Элен. Ты можешь слышать ложь.
- Но как?
- Наша кровь, - сказал он, кивая головой, как будто проверял правдивость своих собственных слов. - Когда ты, Орион и я стали братьями по крови, ты поглотила некоторые из наших талантов через нашу кровь. Я не заметил никаких новых талантов в себе, и думаю, что Орион тоже, иначе он бы упомянул об этом в то время, пока мы исцелялись вместе. Но, видимо, у тебя что-то от нас обоих. Ты взяла талант Ориона контролировать сердца и мой талант, распознавать ложь. - Он склонил голову в сторону. - Может быть, ты переняла даже более того, - прошептал он про себя, все еще обдумывая это. Элен посмотрела на него.
- Почему? Почему это происходит со мной? - спросила она испуганно. - Последнее, что мне нужно, это еще больше талантов.
- Я пока не знаю. Но я с этим разберусь, - пообещал он.
- Ты всегда разбираешься со всем, - пробормотала она.
- Не всегда. Ты сама разобралась, из какой реки нужно напоить Фурий.
- Да, но ты помог. Ты всегда помогаешь, - ненавидя сантиметры холодного воздуха между ними, она скользнула ближе к нему, мучительно осознавая, что они оба были в нижнем белье.
Его голые плечи изогнулись к ней, а его подбородок наклонился вниз, чтобы их губы оказались на одном уровне. С ее новыми талантами, Элен увидела золотые облака, разливающиеся по его коже бурными порывами и теплый огонь, мерцающий низко в его животе. Лукас потянулся к ней, закрыв глаза, его губы приоткрылись.
Он замер. Прекрасный золотой туман, который обволакивал его, застыл в воздухе, затвердел, и упал на землю, разлетевшись на осколки. Яркие голубые глаза Лукаса потемнели, когда тень скользнула в них и погасила их внутренний свет.
- Вот почему ты всегда должна приходить и говорить со мной, когда не уверена, Элен, - тяжело дыша, сказал Лукас, и откинулся назад. - Независимо от того, что происходит между тобой и Орионом, я всегда буду здесь, чтобы помочь тебе разобраться с твоими проблемами. Даже если это означает, что я должен буду получить по заднице. - Он отвернулся, вытирая кровь с глаза и стряхивая ее на мат.
- Тебе больно? - сглотнула Элен, изо всех сил пытаясь заставить себя не касаться его раны и не обнимать его.
- Нет, - ответил он, качая головой. - Не по сравнению со всем остальным.
Элен еще долго оставалась на ринге после того, как Лукас ушел. Она поняла, что замерзает в одном нижнем белье, сидя на ковре, и, в конце концов, заставила себя встать и найти свою одежду. С джинсами в одной руке, она пыталась надеть свою рубашку, когда услышала, как открылась дверь.
- Почему ты практически голая? - крикнул Гектор с верхней ступени лестницы.
Элен даже не потрудилась прикрыться или смутиться. Это был всего лишь Гектор, пришедший в самый неподходящий момент, чтобы все испортить, как обычно. Она, наконец, поняла ее спорные, но все еще глубоко заботливые отношения с Гектором. Они были не совсем как брат и сестра, такого никогда не было. Она была замужем за этим парнем один раз, и из фрагментов, что Элен смутно вспомнила, никто из них не был слишком доволен этим фактом, хотя они и старались изо всех сил, чтобы это сработало. Вроде как быть постоянно прикованным к кому-то, кого ты любишь, но в тоже время этот кто-то на самом деле раздражает тебя.
- Мы с Лукасом боролись, - сказала Элен, полагая, что это проще рассказать, чем он выманит это из нее сам. Гектор спустился по лестнице, в то время как Элен натягивала свои джинсы.
- Угу. И твоя одежда настолько устала выслушивать скулеж и стоны, что спрыгнула с твоего тела и убежала?
Элен рассмеялась. - Нет. Мы, наконец, для разнообразия, решили поколотить друг друга физически, а не просто эмоционально. - Она указала на ринг подбородком, пока застегивала молнию на джинсах.
