2020-06-12
501
«Лодка» бытовала на протяжении всего XIX в. и пользовалась громадной популярностью. Есть ряд свидетельств, что ей отдавалось предпочтение даже перед такой знаменитой пьесой, как «Царь Максимилиан». Это объясняется главным образом ее острым социальным содержанием.
Интерес к разбойничьей тематике поддерживался в народе реальной действительностью. После крупных крестьянских движений XVII и XVIII вв., потерпевших поражение, стихийные формы протеста против крепостнического режима проявлялись в почти непрекращающихся отдельных местных восстаниях и бунтах. Наряду с этим элементы стихийного протеста проявлялись и в форме разбоя, в котором социальные мотивы неизбежно сочетались с моментами личными. Еще в первой половине XIX в. такое разбойничество в России было явлением широко распространенным. В народе до настоящего времени бытует множество преданий и легенд о похождениях разбойничьих шаек. В изображении народа это защитники бедноты, грозные мстители угнетателям. Типологический образ «благородного разбойника» чрезвычайно популярен в русском фольклоре — песнях и преданиях. На основе их иногда возникали и народные песни и другие произведения устно-поэтического творчества. Так, на родине знаменитого Чуркина в г. Егорьевске в конце 80-х годов XIX в. сложилась чрезвычайно любопытная разбойничья пьеса под названием «Черный ворон»24. Характерна заключительная сцена пьесы: разбойники во время пирушки затягивают бурлацкую песню, атаман их прерывает:
Ну, запели бурлацкую!
Чай мы не бурлаки-дураки,
А разбойничий, люди вольные, свободные!
Даешь нашу разбойничью про Чуркина! (№ 31)
Разнообразие вариантов народной драмы «Лодка» в значительной мере объясняется местными преданиями и легендами о разбойниках. Огромную роль в образовании местного репертуара играла и литературная традиция, которой до последнего времени не уделялось достаточного внимания; лубочная литература XIX в. во всем ее объеме до сих пор еще специально не исследовалась25. А между тем через лубочную литературу в народную среду проник не только ряд разнообразных литературных произведений (в частности, и классических), но и некоторые особенности стиля господствовавших в литературе течений. Ярким образцом взаимодействия литературы и фольклора является народная драма «Лодка», в развитии сюжета которой, в разработке характеров действующих лиц и ее общего стиля литературный источник играет огромную роль.
Разбойничья тематика в лубочной литературе XIX в. занимала значительное место. При известном разнообразии сюжетов разбойничьи повести и романы изобилуют общими местами, типовыми персонажами; многие из них построены на общей романической ситуации.
Установить источники лубочной разбойничьей литературы чрезвычайно сложно. Большое число произведений лубочной литературы, проникших с середины прошлого столетия в широкие крестьянские массы, заимствовались лубочными издателями из предшествовавшей, если так можно выразиться, массовой литературы 30—40-х годов, обслуживавшей главным образом низшие и средние слои городского населения: мещан, купцов, мелких чиновников.
Большую популярность приобрел роман «Черный гроб или кровавая звезда» (поверье XVII в. в 2 частях), вышедший в Москве в 1835 г.26 М. Милюков в статье «О том, что читает народ и откуда берет он книги» отмечает: «За сказками (по степени популярности. — В. К.) следуют повести и романы: Английский Милорд, Францыль, Гуак, Битва русских с кабардинцами, Черный гроб или кровавая звезда и т. д., но все эти безобразия опять-таки достояние людей более цивилизованных, чем крестьяне»27.
Сюжет романа «Черный гроб или кровавая звезда» несложен. Под Киевом, в местечке Бор-воры, расположилась шайка разбойников. Ее предводитель — атаман Железный. Шайка нападает на купеческий обоз и забирает в плен прекрасную девушку Нимфодору. Атаман влюбляется в нее. Она отвергает его любовь. Любовница атамана Нибоя, ревнуя атамана к пленнице, помогает ей бежать. По указаниям спасшейся Нимфодоры конвой солдат окружает разбойничий лагерь; разбойники перебиты, атаман взят в плен и казнен. Верная Нибоя сходит с ума. Эта основная фабула романа осложнена несколькими вводными эпизодами: любовь к Нимфодоре есаула Клетуры — верный есаул, боясь помешать атаману, кончает жизнь самоубийством; неожиданное появление цыганки, оказавшейся матерью Нибои; подробная автобиография атамана, рассказанная им в минуты откровенности Нибое. Авантюрный сюжет осложняется, таким образом, элементами психологизма.
Герой романа — атаман Железный наделен типичными чертами романического героя-злодея, но ему не противопоставлен, как это бывает обычно, соперник — положительный герой, поэтому в его образе положительные и отрицательные черты совмещены. Комплекс романтических идей и чувств (тяготеющий над героем рок, чувство отверженности, непонятости людьми) обусловили общий риторически-приподнятый стиль повествования. Вот характерный образец этого стиля: «Не говори о будущности, Клетура! Зачем возмущать дух, покоящийся в оболочке счастливой мечты! Я не то думаю, что ты, молчи и оставь меня блаженствовать фантастически» и т. д.
По своему характеру роман «Черный гроб или кровавая звезда» примыкал к серии популярных в свое время на Западе и у нас разбойничьих романов. Родоначальником разбойничьей литературы по справедливости считаются «Разбойники» Шиллера, вызвавшие ряд подражаний. Основная идея этих романов — несовершенство социального строя; герой выступает как мститель за поруганную справедливость. К этому типу произведений принадлежит переводной роман К.В. Мейсснера «Карл Штальгейм, или благородный разбойник» (1804 г.), рассказ Филиберта «О крестьянине Мартыне-убийце» (1801 г.) (крестьянин из мести убивает помещика, соблазнившего его невесту) и др. В русской классической литературе первое произведение подобного рода — «Дубровский» А.С. Пушкина28.
Являясь типичным произведением разбойничьей литературы, роман «Черный гроб или кровавая звезда» вместе с тем этнографичен, обнаруживает в авторе знатока народного быта.
В романе использованы народные поверья и легенды об урочищах, разбойниках, ведьмах, колдуньях и т. д. Реалистично переданы бытовые сцены: крестный ход на Днепр, сцены в корчме, именины в купеческом доме и т. д. Разговорный язык бытовых персонажей изобилует народными словами и оборотами. Таким образом, фольклорная стихия романа при сугубо романтическом стиле чрезвычайно сильна.
Еще большую популярность в народных массах приобрел изданный в том же 1835 г. анонимный роман «Могила Марии или притон под Москвой» (Русский роман с картинами нравов в конце XVI в. в 2-х частях. М., 1835); известен также под заголовком: «Атаман разбойников Чертов Ус или буйный набег под Москвою». Печатался в двух редакциях: полной (под вышеприведенными заголовками) и сокращенной (с 80-х годов прошлого века) под заголовком «Могила Марии. Роман XVI столетия». Роман выдержал множество изданий. Сюжет его таков: молодой боярин Владимир Мстиславский помолвлен с дочерью боярина Борецкого Софьей. Но, встретившись с прелестной панной Марией — польской изгнанницей, Владимир влюбляется в нее и встречается с ней в ее доме в лесу под Москвой. Под влиянием родителей Владимир бросает Марию и женится на Софье. Мария умирает от горя, ее брат Владислав и поклонник Ян Вербольский клянутся на ее могиле отомстить Мстиславскому. По просьбе Владислава разбойники из шайки атамана Чертова Уса похищают Владимира, приводят его на могилу Марии и заносят над ним ножи; подоспевший отряд стрельцов расправляется с разбойниками; Владимир спасен. Как в большинстве подобных романов, главный акцент в «Могиле Марии» сделан на романтическом моменте — роковой встрече Владимира с Марией; романическая ситуация развертывается на историческом фоне эпохи Грозного. По характеру разработки сюжета роман этот близок к романам М.Н. Загоскина.
Из произведений самого Загоскина (с разбойничьей тематикой) большую популярность приобрел «Козьма Рощин». Печатался он в большинстве случаев анонимно под разными названиями: «Московская чума и разбойник Козьма Рощин» (1873 г.), «Козьма Рощин, страшный атаман разбойников» (1879 г.) и т. д. К тому же типу авантюрно-исторического романа относится роман «Муромский лес из времен царствования Петра Первого, в 2-х частях» (М., 1846; в 1874 г. вышло 9-е издание этого романа).
По-видимому, к массовой литературе того же периода относится и роман «Атаман Буря или вольница Заволжская, русский роман из преданий старины, в 3-х частях»29. По общей ситуации этот роман близок к роману Левиса «Разбойник в Венеции или ужасный Абеллино».
Более поздняя разбойничья литература продолжает ту же традицию. Одна из наиболее распространенных ее тем — неудачная любовь разбойника к девушке из высшего сословия. На этом построек сюжет одного из популярнейших в народе романов «Ведьма и Черный ворон за Днепром». Роман известен также под заглавием «Пан Радич или страшные ночи за Днепром. Роман в 3-х частях, взятый из народных преданий» (см., например, издание 1885 г.). В сокращенном и переработанном виде этот роман ходил также под заглавием «Заднепровская ведьма и страшный атаман разбойников. Народное предание» (см., например, издание 1901 г.).
Та же тема в несколько ином сюжетном разрешении дана и в повести «Фра-дьявол, страшный атаман разбойников» (М., 1878).
Не менее популярна в лубочной разбойничьей литературе этого периода и тема раскаявшегося разбойника, сложившаяся, по-видимому, не без влияния романа М.Н. Загоскина «Козьма Рощин». На ней построен сюжет романа «Хуторок близ реки Уньжи или атаман разбойничьей шайки Егорка Башлык, Железные Лапы. Роман в 2-х частях» (СПб., 1889). Нам известно его 8-е издание А.А. Холмушина. Та же тема развертывается в романе «Гроза—атаман разбойников или отец и дочь. Сказка» (М., 1866) и во многих других.
Авантюрный по своему характеру лубочный разбойничий роман второй половины XIX в. не лишен своеобразной романтики, столь характерной для разбойничьей литературы предшествующего периода. Его главный герой — атаман разбойничьей шайки — окружен романтическим ореолом. Чувства его необузданны, любовная страсть, им овладевающая, толкает его на ряд преступлений, вместе с тем он тяготится своим ремеслом разбойника. Социальная идея — разбойничество как протест против общественной несправедливости, столь ярко представленная в романе «Черный гроб или кровавая звезда», в более поздних романах значительно снижена, однако и они еще не совсем порвали с этой романтической традицией. Такая трактовка разбойничества содействовала широкой популярности подобных романов в народной среде.
С этой точки зрения характерна судьба романической литературы о разбойнике Чуркине. Первый роман о нем принадлежит Н.И. Пастухову, редактору-издателю газеты «Московский листок». Роман под названием «Разбойник Чуркин»30 печатался в течение трех лет — с 1883 по 1885 г. По свидетельству современников, он пользовался колоссальным успехом. «Извозчики, дворники, ремесленники, мастеровые, прислуга, швейцары, служащие, рабочие всех отраслей — можно сказать, весь пролетариат зачитывался этим романом», — пишет И.А. Белоусов в своих «Воспоминаниях»31. Успех этого романа объясняется тем, что автор не совсем отошел от народной традиции и, хотя менее определенно, чем в народных легендах, рисует своего героя защитником обездоленных, в окружении сочувствующей ему деревенской и фабричной бедноты. Позднейшие повести о Чуркине32 окончательно порвали с народной традицией. Они писались и распространялись со специальной целью дискредитировать в глазах народа образ популярного героя. По сообщению рабочего А.С. Крылова, большого знатока народных преданий о Чуркине, повести эти не только не пользовались популярностью в рабочей среде, но вызывали негодование, как клевета на любимого героя33. Естественно, что никакого влияния на народное творчество они не имели.
По сравнению с разбойничьей литературой 30—40-х годов язык поздних лубочных романов проще, в них меньше книжных оборотов, во многих из них очевидна тенденция к подделке под народную речь. Народная струя в лубочных разбойничьих романах проступает и в традиционном изображении разбойничьих костюмов, в экспозиции разбойничьего лагеря, в использовании автором песен не книжного, как в романах 30—40-х годов, а народного происхождения (так, в романе «Хуторок близ реки Уньжи» использован вариант песни «За Уралом, братцы, за рекой», в романе «Гроза—атаман разбойников» — вариант песни о «лодке изукрашенной» и т. д.).
В разбойничьей литературе на всем протяжении XIX в. повторяются типичные описания и ситуации: изображение разбойничьего притона, разбойников у костра с их рассказами о жизни, попойка (сцена с бочонком вина), песни... Типовыми являются также персонажи: разбойник — шут — пьяница (Зарезко); ропщущий на атамана разбойник-злодей; гордая пленница, отказывающаяся стать любовницей атамана.
Разбойничья литература в той или иной мере оказала влияние на развитие сюжета народной драмы «Лодка». Это влияние выступает особенно явственно при сопоставлении первоначальных вариантов пьесы с текстами ее осложненной редакции.
