Собака на коротком поводке 8 страница

– Ты как?

Белка пожала плечами, продолжая оглядываться.

– Бывало и хуже… Где мы?

– Честно? Понятия не имею… То есть что можно сказать: мы в каком‑то саду или оранжерее. И судя по цвету линзы, во времени мы не переносились. А в остальном – мы можем быть где угодно.

– Какой странный лес, – проговорила Белка. – Я никогда не видела таких деревьев.

Протянув руку, девочка дотронулась до огромного листа цвета самой сочной зелени. Он качнулся так плавно, будто наслаждался прикосновением. Откуда‑то из глубин сада выпорхнула пара бабочек, кружась в сложном танце. Их крылья, размером не меньше ладони, переливались зеленым и синим.

– И как мы здесь оказались? Мы же были под землей.

– Хм… Довольно просто – прошли через линзу. Ворота… Наверное, это и есть тот самый дом, куда так стремился попасть наш прозрачный друг.

Белка кивнула, не спуская глаз с танцующих бабочек.

– Тот свет в воздухе – это и были ворота? Твой дух‑покровитель открыл их?

– В общих чертах так и было, – согласился Вим.

– Но тебе пришлось его оставить…

– Что поделаешь. – Вим развел руками. – Легко нашел, легко потерял… Жаль немного – я собирался вернуть его хозяину. Но без артефактов мне как‑то спокойнее.

– А тот, кто гнался за нами? Демон‑Хохотун? – Белка вздрогнула. – Теперь он тоже сможет открыть ворота и придет за нами…

– Пожалуй, об этом не стоит беспокоиться, – сказал Вим. – Демон – он Страж. Его задача – охранять и не пускать. Гнаться за нами он не будет.

Вим встал, отряхиваясь от налипшего красного песка. За спиной он увидел широкую тумбу высотой по пояс, красиво оплетенную плющом. В центре ее виднелось круглое углубление, точно такое же, как и на корабле, но надпись над ним не светилась.

Вим задумался. Надпись… Где же он мог видеть подобный алфавит? Эльфийские руны? Не похоже. И тут же он хлопнул себя по лбу. Конечно – рукопись Войнича[13]! Таинственная книга, над загадкой которой бились лучшие умы, но так и не смогли раскрыть эту тайну. Вим видел только одну станицу из этой книги: его школьный приятель, одержимый шифрами, показывал ему ксерокопию. Вим бился над ней часа два, так ничего и не понял и в итоге бросил это дело.

Вим огляделся. Так вот оно что… Жаль, что в свое время он так и не заинтересовался этой тайной.

– Твой Медведь, – сказал Вим, – он тебя не зовет? Не чувствуешь притяжение?

Белка отрицательно покачала головой.

– Жаль, – вздохнул Вим. – Похоже, с этой стороны ворота заперты куда крепче. Одним артефактом здесь не обойтись… Ладно, посмотрим, куда же нас забросило.

Они пошли по узкой дорожке между идеально красивыми деревьями. Красный песок мягко скрипел под ногами. Идти по нему оказалось невероятно легко и удобно. Хотя Вим и вымотался как собака после беготни по пещерам и на космическом корабле, сейчас он шел и почти не чувствовал усталости.

Вим непрестанно оглядывался. Вот уж забросило так забросило… Можно сказать, из царства Аида прямиком в Эдемский сад. Ну а как еще назвать это место? Цветут цветы, порхают бабочки и тропические птицы. Здесь не было ни холодно, ни жарко, влажность – лучше не пожелаешь. Воздух – чистый и свежий, с легким ароматом ванили. Все выглядело настолько идиллически красивым, что Вим невольно напрягся. Слишком хорошо, чтобы не было никакого подвоха.

Илаим говорил про дорогу домой… Значит, если рассуждать логически, это то место, где живут Прозрачные? И небось здесь их как сельдей в банке? Сложно сказать, хорошо это или плохо. Одного Илаима ему было выше крыши, иметь же дело с его родственниками совсем не хотелось. Может, это и Эдемский сад, но если его населяют сплошь существа, физиологически лишенные чувства юмора…

А вообще неплохо они тут устроились. На ближайшую ветку вспорхнула птица с рубиново‑красным оперением и пропела короткую трель, услышав которую любой соловей удавился бы от зависти.

Вскоре Вим увидел и журчащую воду. Он не так уж и ошибался, представляя хрустальные перекаты. На самом же деле вода текла по извивающимся стеклянным трубам. Вот только вода ли? Жидкость оказалась чистейшего изумрудного цвета. Сплетения труб образовывали сложную структуру, похожую на абстрактную скульптуру. Вим решил, что это оросительная система.

Пара труб заканчивалась чем‑то похожим на краны. Вим бы не отказался от пары глотков воды, но связываться с этой штукой не рискнул. Что хорошо для бегонии, не всегда полезно для человека.

Дорожка, по которой они шли, плавно изгибалась – такие повороты мог придумать разве что Эйнштейн от ландшафтного дизайна. По дороге им попадались самые разнообразные растения – деревья и цветы, назвать которые Вим не мог даже приблизительно. Повсюду висели диковинные фрукты: темно‑лиловые восьмиконечные звезды, шары, покрытые шелковистой шестью, огненно‑рыжие стручки, плоды, напоминавшие гибрид огурца с апельсином… А то и вовсе похожие на треснувшие яйца, из которых того и гляди кто‑то вылупится. Объединяло их только одно: все они выглядели очень красиво и совершенно несъедобно. Вим никогда не боялся попробовать что‑нибудь экзотическое, но сейчас даже желания не возникало.

В чаще мелькнуло что‑то красное. Глаз зацепился случайно, но Вим остановился, присматриваясь. Слишком уж знакомым выглядело это растение. Два толстых мясистых листа высотой с человеческий рост изнутри были изумительного красного цвета. Каждый лист окаймлял матово‑зеленый валик, из которого торчали длинные полупрозрачные шипы, изогнутые как сабли. Вим присвистнул… В руках сама собой появилась гармоника, и Вим сыграл куплет из «The Return Of The Giant Hogweed»[14]. Здесь эта песня смотрелась лучше прочих.

Будто танцуя под музыку, листы плавно двинулись навстречу друг другу и тут же опустились. Было немного странно встретить подобное растение в столь прекрасном саду. Оно словно пришло сюда из дешевой книжки о приключениях в джунглях. Чуть больше лоска и изящества, но все равно оно оставалось страшным и опасным хищником.

– Смотри, – указал Вим на растение.

– Этот цветок, – изумленно прошептала она. – У него клыки!

– Цветок называется «венерина мухоловка». Только должен он быть вот такой, – Вим пальцами показал размер. – И ловит он мух. Нашему же цветочку на обед нужно минимум по паре куриц…

Должно быть, растение питалось порхавшими повсюду разноцветными птицами. Но Вим не увидел следов трапез. Если здесь и были птичьи кости или перья, кто‑то старательно все убрал.

Белка продолжала всматриваться в сплетение ветвей и лиан. Вим заметил, как напряглась девочка: спина ее выгнулась, кончик носа задергался, будто она принюхивалась… Неожиданно Белка заверещала и схватила Вима за руку.

– Змея!

– Где?

Вим прищурился. От змей в подобном саду хорошего ждать не следует.

– Там, наверху…

Белка сжала его руку, а хватка у нее была крепкой. Теперь к его царапинам и шишкам наверняка добавятся еще и синяки. Ну и где же змея? Наконец Вим разглядел ее, ползущую по верхним ветвям. Он не увидел ни головы, ни хвоста. Только движущееся тело оливкового цвета толщиной где‑то с руку. Вим присмотрелся внимательнее.

– Никакая это не змея. Это лиана. – И в ответ на удивленный взгляд Белки, пояснил: – Такое растение… Оно называется ползучим, но я всегда думал, что подразумевается несколько другая ползучесть…

Конечно, растения умеют двигаться: подсолнухи поворачиваются за солнцем, цветы закрывают бутоны на ночь… Но чтобы ползать, и так быстро, – с подобным Виму сталкиваться еще не доводилось. Лиана все ползла и ползла, и казалось, конца ей будет.

– Не стоит здесь задерживаться. Вдруг эта лиана решит приползти к нам? И чего от нее ждать? У растений вообще нет мозгов…

Похоже, что на красной дорожке опасность им не угрожала, но рисковать не стоило.

Тропинка вывела их к другой, более широкой, а та, в свою очередь, – на круглую площадку. В центре ее возвышалась очередная стеклянная конструкция. Она походила на пышный фонтан, каждая струйка которого текла в отдельной трубке. Зеленая вода пела, перекатываясь по сложным спиралям и петлям. Виму сооружение не понравилось – вроде красиво и изящно, и в то же время было в нем что‑то физиологическое.

Повсюду стояли огромные многоярусные клумбы. Облако крошечных бабочек сверкало разноцветными крылышками, точно взорвавшаяся радуга.

– Смотри… – прошептала Белка. – Человек!

Вим и сам заметил: тонкий силуэт, склонившийся над одной из клумб. Это оказалась женщина… Вернее, девушка: на вид ей было не больше двадцати. И прозрачной она точно не была: загорелая кожа блестела как бронза.

Кто‑то другой мог бы принять ее за гречанку. У девушки оказалось строгое, правильное лицо с высокими скулами и благородным носом. Вьющиеся темные волосы были собраны в хвост на затылке. А из всей одежды – лишь легкая туника длиной чуть ниже бедра.

Но Виму довелось постранствовать по Древней Элладе. И там девушки выглядели и одевались совсем иначе. Эта же особа будто сошла с иллюстрации к мифам Древней Греции. Причем в весьма фривольном издании: ее туника просвечивала насквозь, как тонкая кисея.

В руке девушки поблескивал серебристый нож с серповидным лезвием. Похоже, она подрезала цветы или занималась чем‑то подобным.

Вим откашлялся в кулак – громко, чтобы привлечь внимание, и шагнул из тени навстречу таинственной садовнице.

– Э… Добрый день, сударыня. Извините, что приходится отвлекать вас от работы…

Девушка обернулась на голос. Несколько долгих мгновений она смотрела на незваных гостей. Вим прямо видел, как увеличиваются ее и без того большие миндалевидные глаза. На конкурсе на самое удивленное выражение лица она точно бы взяла первый приз.

– Простите еще раз, – дружелюбно улыбнулся Вим. – Но так получилось, что нас забросило в ваш чудесный сад. Честно – не по своей воле и…

Интересно, а она его понимает? Хотя Вим и пользовался техникой вавилонской глоссолалии, пока эта девушка не заговорит сама, связь не установится. Девица же явно проглотила язык – Вим видел, как дернулось ее горло.

– Меня зовут Вильгельм, или просто Вим… Эту юную особу можно звать Белкой. Мы пришли… Не важно, откуда мы пришли, если не совсем понятно, куда именно мы попали. Вы не подскажете, что это за место и…

Девушка стояла не шевелясь. Вим быстро поднял взгляд, сообразив, что таращится на ее грудь. А это, мягко говоря, невежливо. Хотя стоило признать, фигура у барышни была идеальной.

– Кстати, у вас очень красивый сад. Как и его хозяйка… – продолжил он говорить.

Вим всегда считал, что, если говорить много, что‑нибудь да услышат. А там, глядишь, и начнут прислушиваться. Хотя один из его знакомых утверждал, что дело исключительно в том, что язык Вима – отдельное существо, живущее собственной жизнью.

– Мы видели весьма любопытные растения. Не знал, что такие существуют…

Наконец, девушка поняла, что происходит. На смену удивлению пришел испуг. Девушка коротко вскрикнула, серебристый нож выпал из руки. Развернувшись, она со всех ног бросилась вниз по дорожке.

– Эй! – воскликнул Вим. – Подождите! Мы не причиним…

Но поздно. Осталось только смотреть, как мелькают стройные загорелые ноги. Вим покачал головой: нельзя же бегать настолько красиво и правильно. Это ненормально.

– Ну вот, – вздохнул Вим, глядя, как фигура девушки исчезает за деревьями. – Сбежала. Я же ничего такого не сказал.

За спиной послышалось фырканье. Белка стояла, насупив брови, и методично наматывала на палец косичку.

– Мне не нравится эта женщина, – хмуро сказала девочка.

– Да? Почему? Симпатичная вроде барышня, только чересчур нервная… – Вим смотрел в сторону, в которую убежала девица.

– Нет, – сказала Белка. – Она не красивая. Аска красивая, эта – нет.

– Аска красивая, – согласился Вим. – А она…

Он не смог подобрать нужного слова. Чересчур красивая? Настолько, что это раздражало и пугало. Как ожившая статуя, черты и пропорции которой выверены до микрона.

Белка подошла к месту, где стояла девица, и подняла оброненный серп. Провела пальцем по сверкающему лезвию, в котором отражалась окружающая зелень.

– А вот нож хороший, – прокомментировала она. – Крепкий и острый. Только слишком кривой – в добычу сразу не вонзишь.

– На кого только ты собралась здесь охотиться? – вздохнул Вим. – На цветы и бабочек?

– Нож нужен всегда, – серьезно сказала Белка. Она пару раз взмахнула серпом, но, судя по выражению лица, результат ее не устроил.

– Я что думаю, – сказал Вим. – Скорее всего, наша барышня убежала туда, где есть другие люди… Значит, и нам нужно идти в ту сторону. Вдруг там попадется кто‑то более разговорчивый?

Белка дотронулась пальцем до острия серпа и тихо ойкнула. Похоже, уколола палец.

– Тебе никто не говорил, что если долго водить ножом по пальцу, то рано или поздно пойдет кровь?

Кровь и в самом деле появилась – Вим увидел, как на подушечке пальца набухает черная капля. Белка раздраженно махнула рукой, и капля, сорвавшись, упала на белый лепесток ближайшего цветка.

Что именно произошло потом, Вим понял плохо. Белый лепесток резко свернулся в трубочку; из клумбы чуть ли не выстрелили коричневые плети. Белка не успела и крикнуть, а вокруг лодыжки обвился тонкий стебель. Еще две плети, извивавшиеся, как усики сома, копошились рядом в песке – будто ощупывали себе дорогу. Внутри клумбы зашевелилось что‑то массивное, скрытое цветами.

Белка с криком замолотила ногами, пытаясь сбросить мерзкое растение. Гибкий стебель сжал кольца и стал втягиваться в клумбу, волоча девочку за собой.

На беду растения, Белка сжимала в руках серповидный нож. Извернувшись, девочка принялась кромсать вцепившуюся в нее плеть, размахивая ножом, как мотыгой. Тот и впрямь оказался острым: пара ударов – и от лианы осталось лишь несколько извивающихся обрубков. Вим подскочил к Белке и оттащил от клумбы.

Они остались сидеть на песке: Вим – держа девочку за плечи, а та – высоко подняв серп. Уцелевшие усики растения некоторое время еще копошились в поисках добычи, а затем втянулись обратно в клумбу.

– Уф… – выдохнул Вим. – Какой милый цветочек…

Белка прошипела что‑то неразборчивое, ногой сдирая прилипшие куски лианы.

– И, похоже, еще и голодный…

– Я же говорила, – Белка взмахнула серпом, – нож нужен всегда.

Она повернула лезвие, любуясь переливами зеленого света.

– Брось оружие!

Голос прозвучал как гром среди ясного неба. Белка замерла с поднятой рукой, Вим медленно повернулся, опасаясь увидеть новое диковинное растение – на сей раз еще и говорящее.

За спиной стояло не менее десятка женщин. Видимо, красавица‑садовница вернулась с подмогой.

Все они были молоды и похожи, как сестры. И, как и садовница, неестественно красивы. Правда, вместо прозрачных туник на этих дамах красовались доспехи: сверкающие нагрудники, идеально повторявшие их формы, поножи, облегающие точеные икры, и золотые шлемы с плюмажами из цветов… В руках воительницы держали копья с толстыми наконечниками из голубых кристаллов.

– О! Добрый день… – Вим поднялся. – Представляете, этот цветок едва не…

– Брось оружие! – повторила одна из женщин. Ее голос мелодично звенел, как пение стеклянного фонтана.

– Что она говорит? – тихо спросила Белка.

– Кажется, она хочет, чтобы ты убрала нож… – Вим снова повернулся к женщинам. – Произошло небольшое недоразумение. Это не наше оружие, мы лишь воспользовались им, когда этот цветок с дурными наклонностями решил пообедать моей подругой. На самом деле мы пришли с миром – простите за банальную фразу… – Он шагнул к женщинам, показывая, что в руках у него ничего нет. – Лично я вообще не одобряю оружия. Порочный путь. Есть оружие – всегда найдется, против кого его использовать…

Одна из женщин опустила копье. Сверкнула вспышка, с наконечника сорвалась голубая молния и ударила рядом с его ботинками. Красный песок закипел; Вим едва успел отпрыгнуть.

– Эм‑м… – протянул он. – Вот именно про это я и говорил.

– Бросьте оружие!

– Знаешь, старушка, – сказал Вим, глядя на то, как вздуваются и лопаются пузыри расплавленного песка, – лучше делать, как они говорят.

 

Глава 12

Королевский прием

 

– Дамы, – сказал Вим, – ответьте хотя бы на один вопрос. Малюсенький… Куда мы идем?

Разумеется, никто ему не ответил. Воительницы как воды в рот набрали. После того как одна из женщин сказала: «Следуйте за нами», никто не проронил ни слова – собственная болтовня Вима не в счет. Загадочные амазонки не слушали его; к кому бы он ни обращался, ни одна не повернула головы.

Воительницы окружили их с Белкой плотным кольцом. Шли, опустив копья. При желании это могло сойти за почетный эскорт: красивые дамы, блестящие доспехи… Но все портили уколы в спину, которыми амазонки направляли движение.

В первый раз Вим подскочил как ужаленный. Укол походил на разряд тока, поданный прямиком на позвоночник. Пока Вим вертелся, скакал и громко чертыхался от боли, лица амазонок оставались совершенно бесстрастными. Но надо отдать должное, последующие уколы стали куда менее болезненными.

Так, понукаемые, как овцы или коровы, идущие на бойню, они прошли через сад. Кроме стражниц, Вим замечал и других девиц: они прятались за деревьями или стеклянными трубами, настороженно следя за процессией. А может, это была одна и та же барышня, перебегавшая с места на место, – так они были похожи. Из‑за сплетения ветвей то и дело доносился взволнованный шепот, но Вим, как ни старался, не смог разобрать и слова.

Ворота сада представляли собой высокую стрельчатую арку, как плющом оплетенную стеклянными трубками. Зеленая жидкость бурлила, отчего казалось, что проем сжимается и разжимается – точно дышит.

Они вышли на полукруглую открытую площадку. Гигантский купол за спиной засверкал золотом под яркими лучами солнца. За воротами оказалась лестница из матового темно‑зеленого стекла. Ступени плавной спиралью спускались по внешней стене широкой и очень высокой стеклянной башни.

– Ничего себе…

Вим остановился. На секунду показалось, что он вновь смотрит на мир глазами птицы. Или, что хуже, падает в пропасть. Желудок рефлекторно сжался. Мягкий теплый ветер лизнул лицо, как собака, и взъерошил волосы.

Где‑то внизу раскинулся город. Небольшой и в то же время самый странный из тех, что доводилось видеть Виму. Он сверкал хрусталем и золотом, так что рябило в глазах. Город выглядел как единое целое: не было отдельных строений, один дом плавно соединялся с другим, то прорастая высокой башней, то сбегая вниз крутыми лестницами. Узкие улицы превращались в изящные мостики, а те, в свою очередь, вели к площадкам на крышах – сплошь спирали и плавные линии. Вим увидел пышущие зеленью сады и хрупкие стеклянные арки, единственное назначение которых – красиво переливаться на солнце. Все оплетала сеть труб, некоторые из них были настолько толстыми, что внутри могла бы проплыть подводная лодка.

Границу города очерчивала туманная пелена. Но Вим сразу догадался, что находится по ту сторону: доисторические джунгли, населенные динозаврами и прочими древними чудовищами. Это же тот самый Золотой Город с хрустальными башнями, к которому так стремился и до которого так и не смог дойти Кеттил, старый вождь племени навси.

Амазонки не дали Виму насладиться видом. Еще один укол – и он поспешил вниз по лестнице, держась ближе к стене. Виды видами, но ажурные перила были чуть выше колена и казались хрупкими, как яичная скорлупа.

Вим посмотрел на Белку. Сказать, что девочка была ошарашена, значит стократ принизить удивление, написанное у нее на лице. В огромных глазах отражался весь спектр чувств, от растерянности и удивления до дикого ужаса. Вим где‑то читал про дикарей из джунглей, которые, попав в большой город, впадали в ступор и не могли сойти с места. Похоже, что‑то подобное творилось и на душе у Белки. Но девочка держалась – по крайней мере, она еще могла идти.

Шли они долго. Сперва Вим еще пытался считать ступени, но в конце концов бросил бесполезное занятие. Лестница незаметно обернулась узким мостиком, тот нырнул под арку, вывел к площади со стеклянным фонтаном, откуда начиналась новая лестница… Вверх, вниз – Вим в жизни не нашел бы обратную дорогу. Тем более что башня с куполом оказалась не единственной – Вим насчитал еще шесть точно таких же.

Если по пути им и встречались люди, то сплошь молодые женщины. Складывалось впечатление, что в городе не только не было мужчин, но и не жило никого старше двадцати пяти и младше восемнадцати. Когда эти дамы видели процессию, все они замирали и таращились на Вима так, будто он был сказочным чудищем. Или уродцем из дешевого цирка, выставленным напоказ. От их взглядов Виму становилось не по себе.

Они спустились по очередной стеклянной лестнице, и Вим наконец увидел, куда направлялись амазонки. Посреди широкой круглой площади, вымощенной белым камнем, стоял дворец… По крайней мере, Вим решил, что это дворец, хотя с тем же успехом это мог быть и храм. Огромное строение с массивными колоннами и острыми шпилями, вонзающимися в небо. Было в нем и что‑то античное, и что‑то готическое, и что‑то совсем не имеющее отношения к человеческой архитектуре. Здание выглядело так, словно над ним потрудились Гауди, Эшер и Дали, причем не обошлось без галлюциногенов. И красиво, и величественно, и в то же время – дико.

– Какой милый домик, – проговорил Вим. – А кто в нем живет, если не секрет?

Ответом ему был очередной укол электрического копья.

– Да ладно вам! Спросить, что ли, нельзя?

Вим растер место укола. После электрических разрядов, которыми наградили его амазонки, казалось, что волосы на голове стоят дыбом и в них сверкают искры. Немудрено, что эти дамочки так на него таращатся.

У входа во дворец их встретила еще одна группа девиц в золотых доспехах.

– Она уже знает, – сказала одна из воительниц. – И ждет.

Конвой сменился, хотя особой разницы Вим не заметил. Девицы походили друг на друга, как штампованные куклы… Точно! Вот кого они напоминают – кукол Барби. Не внешне, а по сути.

– Следуйте за мной, – сказала амазонка, которая, видимо, была здесь главной. Цветы на ее шлеме переливались пурпурно‑красным цветом.

– Будто мы отказываемся, – вздохнул Вим. – Попробуй тут отказать.

Кивком он указал на копье в руке воительницы. Кристаллический наконечник светился изнутри, хотя при дневном свете не сразу заметишь.

– Сударыня, – сказал Вим с мольбой в голосе. – Может, хоть вы скажете – кто нас ждет?

В миндалевидных глазах воительницы вспыхнули золотистые искорки.

– Царица‑мать, – сказала она с легким придыханием.

– Что ж, – вздохнул Вим, – прекрасный ответ. Исчерпывающий и не говорящий ничего. Пойдем, старушка, похоже, нас ждет королевский прием. А у меня даже галстука нет, вот незадача…

 

Внутри дворца оказался еще один сад. Правда, цветы здесь были больше и ярче, бабочки порхали еще красивее, а птицы пели еще мелодичнее. Царица встретила их в конце длинной аллеи из цветущих деревьев. Там, на небольшой площадке в окружении журчащих стеклянных труб, стояла изящная открытая беседка.

Первым делом Вим заметил невысокий длинный стол, ломящийся от еды. Желудок тут же напомнил о своем существовании, причем не самым вежливым образом. Вим поспешно отвел взгляд. Одно дело – заявиться на королевский прием без галстука и в грязных ботинках, и совсем другое – с животом, урчащим как трактор.

На столе лежали исключительно фрукты, самого разнообразного вида. Меньшую их часть Вим уже видел в саду, остальные же выглядели ничуть не менее причудливо. Чего стоила одна только сочная красная ягода, похожая на клубнику, но при этом размером с арбуз! Прямо мечта вегетарианца. Но Вим куда больше мечтал о куске жареного мяса.

Вим посмотрел на царицу. То, что это именно царица, он понял сразу, хотя у нее не оказалось ни короны, ни каких‑либо еще знаков власти. Ее туника была сделана из такой же ткани, что и у остальных амазонок. От прочих девушек она отличалась лишь тем, что выглядела самую капельку старше.

И в то же время она была совсем другая. Ее точно нельзя назвать куклой: в каждом движении, повороте головы или легком взмахе руки сквозили сила и власть. Женщина полулежала на ложе, усыпанном лепестками цветов. За ее спиной стояли две девушки с высокими кувшинами.

– Приветствую вас, путники, – голос царицы журчал как ручей.

– М… Добрый день, – сказал Вим, резонно решив, что теперь вся тяжесть переговоров ложится на его плечи. Белка не понимала язык амазонок.

Он откашлялся. Будучи анархистом в душе, Вим чувствовал себя неуютно рядом с людьми, облеченными властью. Но чего не отнять – Вим был вежливым анархистом.

– Приветствуем вас, ваше высо… величество или как там правильно? Меня зовут Вильгельм, а это – Белка. В смысле, у нее такое прозвище, а настоящего имени она еще не получила.

– Вильгельм… – протянула царица. – Какое интересное имя… Вильгельм…

У нее получалось что‑то вроде «Филихельм».

– Отец придумал, – чуть виновато сказал Вим. – В честь Гауфа и младшего из братьев Гримм.

Царица снисходительно улыбнулась, словно знала, о ком идет речь. Хотя до рождения великих сказочников оставалось еще не одно тысячелетие.

– Мое имя Рашти, – сказала она.

Вим почувствовал толчок в спину и невольно шагнул ближе. Или ему полагалось поклониться? На всякий случай Вим кивнул – амазонки за спиной выглядели грозно, да и копий своих не опустили. Рашти это заметила.

– Не волнуйтесь, дети мои. – Царица подняла руку. – Думаю, эти путники не желают нам зла… Ведь так?

Глаза ее лукаво блеснули.

– Что вы! – поспешил сказать Вим. – Мы вообще…

– Вы голодны? – перебила его Рашти.

– Ну как сказать… Если учесть тот факт, что я вообще не помню, когда ел последний раз, пожалуй – да. Чуть больше, чем чертовски.

Царица кивнула со всей полагающейся по статусу снисходительностью.

– Садитесь, – Рашти указала на стол. – Не стесняйтесь. Вы проделали большой путь, и вам нужно набраться сил.

Улыбка ее была ласковой и доброй. Пожалуй, слишком.

– Она предлагает нам поесть, – сказал Вим Белке. – И я настоятельно советую тебе не отказываться.

Девочка вздрогнула и посмотрела на Вима так, словно впервые его увидела. Но, кажется, к ней возвращался дар речи:

– К… Кто эта женщина?

– Она у них вроде вождя, – пояснил Вим.

– Я вижу, – сказала Белка. – Но кто она? Тут всюду лед, который не тает. Это Владычица Льда? Но тогда почему здесь тепло и цветут цветы?

Взгляд Рашти метнулся к девочке.

– Прости, моя юная странница, я не понимаю, что ты говоришь.

– Она говорит, что у вас очень красивый город, – поспешил сказать Вим. – Особенно ей понравились… хм… некоторые цветы.

Он повернулся к Белке и зашептал:

– Никакая она не Владычица Льда! Эта дамочка и слыхом не слыхивала о твоих сородичах. И вообще – кругом не лед, а стекло.

По лицу Рашти скользнула тень, и Вим быстро заговорил:

– Простите. Она немного стесняется. Первый раз на приеме у королевы, знаете ли. Да и манерам она не обучена.

– Эта женщина… Она не такая, как кажется, – сказала Белка.

– Не надо стесняться, юное создание, – улыбнулась Рашти. – Это лучшие фрукты из моих садов. Я сделала их сама. Ешьте, не бойтесь. Мои дочери нальют вам вина.

Послышался треск электрического разряда. Короткая молния сорвалась с копья амазонки и ударила в землю. Может, и случайность, но…

– Пойдем, – зашептал Вим Белке. – Не хочу, чтобы эти дамочки загнали нас туда силой.

Он повернулся к королеве.

– Вина, пожалуй, не стоит. Моя спутница слишком юна, а алкоголь вреден для детского организма.

Лицо Рашти стало печальным, словно она не на шутку расстроилась. Вим за руку втащил Белку в беседку и чуть ли не заставил девочку сесть. Сам по‑турецки сел рядом, широко улыбнулся царице. И вдруг понял, что совершенно не хочет есть. Не хочет, да и не может. И вроде уже не отказаться – невежливо и опасно, но Вим не сомневался: сейчас любой кусок встанет ему поперек горла. Он взглянул на чудо‑фрукты. Что значит «сделала их сама»? Не сорвала, не вырастила, а именно сделала?

Королева смотрела на него с любопытством. Как ученый на подопытного кролика, который вот‑вот проглотит ампулу с ядом.

Вим заставил себя съесть какую‑то ягоду и совсем не почувствовал вкуса. Белка же и вовсе ни к чему не притронулась.

– Вам понравилось?

– М‑м… Очень вкусно, – соврал Вим. И тут же проклял себя за ложь: пришлось тянуться за второй ягодой. – Никогда не пробовал ничего подобного. Как называются эти ягоды?

– Никак, – вздохнула Рашти. – Я так устала, когда их делала, что не смогла придумать название. Берите еще, не бойтесь! Эти растения не кусаются.

Рашти рассмеялась. Однако Белка, судя по взгляду, думала иначе. Девочку можно понять – если тебя пытался съесть цветок‑людоед, и на ромашку будешь смотреть косо. Вим взял фрукт, формой похожий на яблоко, цветом же – на перезрелый баклажан. Упругая кожура слегка прогибалась под пальцами. Вим почувствовал себя как эскимос, которому впервые в жизни дали банан. Ну и как, спрашивается, такое едят?

– Красивый у вас город, – сказал он. – Очень интересная и необычная архитектура. Как называется это место?