Начало премудрости – страх Божий

Что же такое страх? Можно не сомневаться, что он известен всем.

Страхом пронизана всякая жизнь на земле. Страх является охранителем жизни от высших до низших ее проявлений.

В духовно-нравственной жизни страх издревле был одним из побуждений, заставляющих человека искать Бога. Библейский патриарх Авраам не любовью нашел Бога, а побуждаемый страхом, который обратил его к мудрости, а мудрость привела Авраама к Богу. 

Не через любовь он первоначально пришел к Богу, потому что невозможно любить того, кого не знаешь, но пришел он через страх Божий, который по мере узнавания Бога перерос у него в сыновнюю любовь к своему Небесному Творцу и Создателю всего сущего.

В руках Бога страх был своеобразным мерилом верности, эталоном преданности и неотступничества. До сих пор потрясает своим трагизмом и величием испытание Богом патриарха Авраама, когда Авраам положил на жертвенник, Бога ради, своего сына Исаака, показав свою беззаветную веру, но был остановлен Ангелом и услышал такие слова Божии: Теперь (нужно оставить как у Лялина: «Ибо теперь») Я знаю, что боишься ты Бога и не пожалел сына твоего, единственного твоего, для Меня (Быт. 22, 12). В нашем жестоком ХХ веке в мутном быстротекущем потоке жизни как-то поблекло, стушевалось истинное представление о (У Лялина – «понимание») христианской религии, ее непростое понятие о Троичном Боге. И особенно, второй ипостаси Святой Троицы – Иисуса Христа, взиравшего с куполов Византийских храмов строгим Пантократором, Христом-Вседержителем, или, как Он звался в Киевской Руси, – Христос «Ярое Око».

Но вот мы видим, как на протяжении веков, и особенно в протестантизме, который способствовал образованию современного рыночного Запада, протестантскими проповедниками традиционное каноническое представление о Боге постепенно вытравливалось из сознания людей, но усиленно культивировалось и выставлялось на передний план другое качество Бога – любовь. Любовь и более ничего. Такое однозначное определение Творца – в традициях протестантизма. И чем более преступными, и чем более жестокими были времена, тем сильнее пастыри кричали о Божьей любви, вытравляя из сознания людей понятие о страхе Божием. Постепенно пронырливые пастыри формировали в сознании людей образ другого, протестантского, «Бога», «Бога» с усеченными свойствами, «Бога», возлюбившего шустрых бизнесменов и проливающего благодать на всех преуспевающих дельцов (потому как у них такое понятие: если ты беден, если не преуспеваешь в бизнесе, то Бог тебя не любит), «Бога» небоскребов, «Бога» громадных стадионов, «Бога» колоссальных, из стекла и бетона, церквей, «Бога» скачущего по эстраде с микрофоном Билла Догерти, «Бога» с тысячедолларовой улыбкой.

Понятие о Боге, которое Он открыл нам в Библии, – не однозначное, а многогранное, величественное и бесконечное, как космос, – в сознании современного обезбоженного человечества сузилось, спрессовалось до одного слова – любовь.

Любовь, любовь и еще раз любовь… Повторяемое бесчисленное множество раз теми, кто по кабинетной сути своей далек от Бога, это слово засушили, затаскали, (Здесь я бы вернулся к Лялинскому тексту. У Н. В. получается не вразумительно) пока оно не потеряло всякий смысл. Сладкой патокой оно разлилось и заполнило собой всю область религиозного сознания наших современников, и тем оттеснило оттуда все содержание религии.

Но ведь чтобы подняться на сияющую белоснежную горную вершину, надо сначала пройти по лесам, по болотам, по страшным отвесным скалам, минуя пропасти и ледниковые трещины, много претерпеть, крепко напугаться в опасном пути, чтобы впоследствии испытать несказанную радость от пребывания на горной вершине.

Так и путь к Богу очень непрост, многоступенчат, и любовь лишь венчает прошедшего этот путь. Любовь неоднозначна, она бывает разной. К сожалению, наш русский язык располагает лишь одним словом, обозначающим это далеко не однозначное состояние человека, в отличие, например, от греческого языка, в котором есть разные обозначения любви: к женщине, к Родине, к Богу.

Но в данном случае мы имеем в виду христианскую любовь. Она и называется христианской, потому что снизошла на человечество вместе со Христом.

В ветхозаветное время отношения человека с Богом строились на основании исполнения закона. Все были под законом. Надо было не нарушать много различных запретов, установленных Богом и умноженных книжниками и раввинами до числа 613. Считалось, что если не переступать эти 613 запретов, то ты будешь хорош и праведен перед Богом. Но кто из людей мог понести и исполнить это?!

Христос принес на землю другие отношения человека с Богом и человека с человеком, зиждущиеся на основании любви: Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга (Ин. 13, 34).

Человек, несмотря на свою падшую порочную сущность, может исполнить эту Христову заповедь, но не сразу, не вдруг, а постепенно подходя к познанию Бога: вначале через страх Божий, а впоследствии и через христианскую любовь к Богу и своим ближним.

Властью, насилием и угрозами ко многому можно принудить человека. Единственное, что нельзя заставить человека насильно – это полюбить. Любовь, это божественное тайнодействие нашей души, тихим веянием входит в нас, но моментально может исчезнуть от всякого грубого прикосновения. Ксендзы и пасторы с церковных кафедр не устают повторять, что Бог есть любовь. И создается впечатление, как будто с неба сплошным потоком на нас изливается только благодать, и мы все счастливы, устроены, радостны и здоровы.

Но так ли это на самом деле?!

А ведь в действительности весь мир лежит во зле, это сказал еще апостол и евангелист Иоанн (1 Ин. 5, 19).

Надо трезво и реально взглянуть на наш современный заблудший мир, где очень часто любовь подменяется слащавой сентиментальностью, взращенной за последние десятилетия в богатых, благополучных странах.

Нельзя односторонне трактовать свойства Бога. Даже само солнце Господь не устроил изливающим на нас одно животворное тепло. Да, оно может обогреть, может взрастить наши посевы, но может и все иссушить, выжечь, умертвить.

На Западе стало бытовать какое-то карамельное представление о Боге: ну, вроде такого добренького Санта-Клауса, отягощенного мешком с подарками. Да и у нас на Руси тоже возникло такое понятие – своего русского пазушного Бога. Мы ему свечку, а Он нам Божию благодать. Все это очень мило, но кто же тогда устроил всемирный потоп?! Кто сжег Содом и Гоморру?! Кто утопил в Красном море целую армию вместе с египетским фараоном?! Кто умертвил всех первенцев в Египте?! Кто погубил в еврейском стане Корея, Дафана и Авирона, а вместе с ними 14 тысяч человек?!

Ну, а войны, эпидемии, ураганы, землетрясения, пожары, наводнения, катастрофы вроде Чернобыля, наконец просто болезни, смерть близких. Что же, все само по себе?

Нет! Это происходит не стихийно, не само по себе, это не игра слепых сил природы, ибо в Священном Писании совершенно ясно сказано: Не две ли малые птицы продаются за ассарий? И ни одна из них не упадет на землю без воли Отца вашего (Мф 10, 29).

Все совершается по воле Божией. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть (Ин. 1, 3).

Но все же, почему Бог есть Любовь? (1 Ин. 4, 8).

Потому что по благости своей Бог создал мир со всей его красотой и населил его всякой живностью и сотворил человека; из любви к нам в мир послал Сына Своего Единородного, показав этим, что Он есть Любовь. И особенно величие этой любви видно из того, что она была дарована грешным людям без всякой с их стороны заслуги, напротив, при наличии тяжкой и многоразличной виновности их перед Богом.

Таким образом, источник любви заключается не в человеке, а в Боге (Рим. 5, 8 и 8, 32).

Действительно, по любви Божией благодать, как солнечные лучи, нисходит на нас, но в большинстве случаев мы не можем ее ни почувствовать, ни воспринять, потому что, как одеждой, с головы до ног покрыты грехами. Бог есть источник любви, и кто из людей по чистоте души ближе к Богу, кто безгрешнее, тот больше воспринимает Божией любви. Как луна отражает свет от солнца, так и мы отражаем любовь Божию на своих ближних.

Чем больше мы можем воспринять любви Божией, тем больше мы можем отдать ее другим. На опыте истории избранного Богом еврейского народа мы видим, как за беззаконие и Богоотступничество гневом Божиим был жестоко наказан этот народ, забывший о страхе Божием. Бог отступился от этого народа. Народ потерял свою родину, был продан в рабство и рассеян по лицу земли. И хотя этот народ был наказан Богом, но Бог сохранил его по своей великой любви и милосердию. И не только сохранил, но, по обещанию, данному через пророков, возвратил еврейский народ на свою историческую родину.

Все беды, несчастия и гибель людей происходят, потому что за тяжкие грехи и беззакония Бог оставляет народ свой. Народ лишается защиты и покровительства Божиего. Вот тогда приходит сатана – враг и человекоубийца.

Он может причинить людям бедствия и безвременную смерть только тогда, когда Бог оставляет народ свой, потому что народ забыл и вовсе отрекся от Бога и предался гнусностям и преступлениям. Наказание постигает людей еще здесь, на земле. Вот что об этом пишет Апостол Павел в Послании к Римлянам (1, 18): Ибо открывается гнев Божий с неба на всякое нечестие и неправду человеков, подавляющих истину неправдою.

Вот эта оставленность Богом народа своего – праведный гнев Божий. Народ, оставленный за преступления свои, становится беззащитным.

Известно, когда отступают охраняющие город, тогда туда сразу врываются мародеры и бандиты, и горе жителям города того.

О гневе Божием мы не должны забывать, но всегда помнить о нем, имея страх Божий.

Люди, с односторонним представлением о христианской религии, не хотят принимать ее во всей ее глубине и многогранности и обычно отвергают одно из побуждений к вере – страх Божий, говоря, что страхом они не хотят уподобляться бесам. И бесы веруют и трепещут (Иак. 2, 19).

Но, во-первых, страх бесовский совсем не то понятие, каким является для человека страх Божий. Бесы трепещут от страха перед Богом подобно ворам и взломщикам, застигнутым на месте преступления.

Они знают, что Бог их в любом случае не помилует, потому что они настолько закоренели в своих злодеяниях, что добрых дел и покаяния от них ожидать уже не следует, и единственное для них место – это геенна огненная.

Ну, а для человека страх Божий совсем другое дело: он приводит к вере, он ограждает человека от злых дел и со временем переходит в любовь к Богу через покаяние и очищение.

О любви говорено и написано много, пришло время говорить и о страхе Божием, который так же, как и любовь, занимает свое место в христианской религии. Страх Божий – это реальность, от которой никуда не денешься и которую нельзя замалчивать, игнорировать, запихивать в дальний угол.

О страхе Божием сейчас говорить не в моде, особенно после 70-летней атеистической пропаганды, которая все эти годы неустанно твердила о том, что попы запугивают народ. Но о страхе Божием приходится говорить, потому что он есть, был и будет. От него никуда не уйдешь.

Истинная христианская религия не терпит приторной патоки словоблудия и розовой глазурной фальши. Страхом Божиим пронизан весь Ветхий Завет, страх Божий присутствует и в Новом Завете. Христос не упразднил страх Божий ни на словах, ни на деле. Архиепископ Болгарский Блаженный Феофилакт, живший в ХI веке, пишет в своем «Благовестнике»: «Бог и любовь есть».

Обратите внимание: «и любовь есть»! То есть что Бог не только любовь есть, но и праведный и справедливый судья, который не только милует, но и наказывает.

Апостол Петр пишет в Первом послании (1, 17): Если вы называете Отцом того, который нелицеприятно судит каждого по делам, то со страхом проводите время странствования вашего.

Христос в Евангелии от Луки (12, 4–5) говорит: Не бойтесь убивающих тело и потом не могущих ничего более сделать, но скажу вам, кого бояться: бойтесь Того, Кто, по убиении, может ввергнуть в геенну: ей, говорю вам, Того бойтесь.

Кроме слов в Писании, что Бог есть Любовь, еще и сказано: Бог наш есть огнь поядающий (Евр. 12, 29). Поэтому служить Богу надо с благоговением и страхом.

Об этом совершенно забыли во многих христианских протестантских деноминациях, которые выработали свой фамильярный стиль общения с Богом. Например: «Иисус, я дарю тебе свой блюз!» И на это хамское дарение Христос как бы отвечает: «Я очень рад, что ты даришь мне свой блюз!»

Или вот стиль протестантских харизматических проповедников: «И сказал мне Дух Святой: “Эндрю, пойди к ним и обличи их в том, что седьмой день Господень они не приходят на молитвенное собрание, а сидят у телевизора!”»

Наш современник православный Митрополит Антоний Сурожский в одной из своих проповедей сказал: «Войти к Богу все равно, что войти в клетку с тигром».

Это потрясающее, совершенно справедливое сравнение, особенно полезное для тех, кто привык к святыне и перешел на панибратское отношение к Богу. (у Лялина «с Богом» - это точнее)

Бог – это непостижимая мощная сила, держащая всю Вселенную, и человек перед Ним – малая песчинка, которая может и должна осознавать все величие Божие.

 

      О, Ты, пространством бесконечный,

          Живый в движенье вещества,

          Теченьем времени превечный,

          Без лиц в трех лицах Божества!

          Дух всюду сущий и единый,

          Кому нет места и причины,

          Кого никто постичь не мог,

          Кто все собою наполняет,

          Объемлет, зиждет, сохраняет,

          Кого мы называем Бог!

                                                 Г.Р. Державин. «Бог»

 

Надо полагать, что истинно верующие и осознавшие, что такое Бог и что такое перед Ним человек, никогда не позволят себе по отношению к Богу ни пренебрежения, ни глупой простоватой фамильярности, ни тем более глумления. А тех, кто в бесстыдстве своем дерзнул надругаться над святыней, Бог наказывает очень тяжело, и не только временными муками на этом свете, но и в будущей жизни, ибо сказано в Новом Завете: Бог поругаем не бывает (Гал. 6, 7).

Всегда надо помнить, что и в царстве любви есть карающий меч для тех, кто пришел на пир не в брачной одежде (Мф. 22, 12–13).

Апостола любви, который больше всех говорил и писал о любви во Христе, Иоанна Богослова, Христос тем не менее называл еще и Воанергес – «сын громов». В этом грозном имени нам слышатся громовые раскаты предсказанного Армагеддона, когда нечестивые земные правители соберутся на битву против Царства Божия, и видится в пламени гибнущий мир поднебесный.

Мы знаем, что Бог вездесущ, что Он пребывает везде: и на земле, и в небе, и на дне морском. От Его всевидящего ока никуда не может скрыться человек, поэтому ты, прежде чем решаться на злое дело, знай и помни слова Апостола Павла: Страшно впасть в руки Бога живого (Евр. 10, 31).

Страх Божий и совесть человека служат своеобразным тормозом, препятствием на пути совершения греха, особенно если человек просвещен Евангельским учением. И Бог не оставляет милостью тех, кто имеет страх Божий.

В Деяниях Апостолов так написано об этом: Во всяком народе боящийся Бога и поступающий по правде приятен Ему (Деян. 10, 35).

Преподобный пустынник, живший в VII веке по Р. Х., Авва Дорофей говорит, что вначале при общении с Богом возникает рабский страх, страх боязни мук и наказания или страх наемника, который ожидает от Бога награды. Со временем, когда человек вкусит сладость пребывания с Богом, его первоначальный рабский страх переходит в совершенный страх, то есть когда любовь к Богу изгоняет из сердца рабский страх и человек, переполненный любовью к Богу, уже страшится не мук и Божьей кары, а боится лишиться милостей Божиих. Про это состояние преображения человека из раба в чадо Божие Апостол Иоанн говорит: Совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение (1 Ин. 4, 18).

И Апостол Павел в Послании к Римлянам пишет: Потому что вы не приняли духа рабства, [чтобы] опять [жить] в страхе, но приняли Духа усыновления (8, 15).

Посему ты уже не раб, – продолжает Апостол Павел, – но сын… и наследник Божий через Иисуса Христа (Гал. 4, 7).

Богословами и учителями церкви страх Божий причислен к величайшим добродетелям и обязанностям человека. По словам св. Василия Великого, все проходят через эту низшую ступень рабского страха (Твор. Василия Великого, т. 5, с. 91–92), потом постепенно, с Божьей помощью освобождаясь от него, такой человек уже не боится Бога тем первоначальным страхом, но любит Его, как и св. Антоний Великий, который сказал: Я уже не боюсь Бога, но люблю Его (Достопамятные сказания о подвижничестве св. отцов. Москва, 1845, с. 11).

Первоначально страх Божий есть первая ступень к Богу. Он, так же как совесть, присущ нашей душе. Он охраняет душу от всякого зла. В Притчах Соломоновых сказано: Страхом Господним уклоняется всяк от зла (Притч. 15, 27).

И только безумец отвергает страх Божий, потому что отвергает самого Бога. Сказал безумец в сердце своем: нет Бога (Пс. 13, 1).

Федор Михайлович Достоевский писал: «Если нет Бога, тогда все позволено». И человек, не имеющий в сердце Бога, отвергнувший страх Божий, сам становится демоном преступности, насилия и убийства, если в душе у него не осталось даже и совести.

В нашей суматошной, безумной действительности, где всё на продажу, к сожалению, за последние десятилетия Христа сделали модой: о нем ставятся рок-мюзиклы, рок-бардами слагаются шлягеры, сопровождающиеся бесовской музыкой. Наркоманы, бандиты, проститутки, гомосексуалисты, эстрадные шансонье на шеях стали носить большие шикарные кресты. Экстрасенсы, колдуны и астрологи, обвесившись иконами, именем Христовым зазывают к себе одураченную публику. На эстрадах перед многотысячной легковерной толпой беснуются исцелители именем Христа, берущиеся исцелять все болезни рода человеческого. Как грибы, возникает множество ложно-христианских общин, некоторые даже с темной духовностью.

В мире происходит всеобщая «христианизация» без Христа. Вместо подлинных ценностей высоконравственных Христовых истин миру предлагаются дешевые цветные стекляшки – духовная бижутерия, подделки под Христа. Вместо подлинного предлагается суррогат. Вместо одного – другое. Прошу обратить внимание на слово вместо.

«Вместо» в переводе на греческий будет – «анти». «Вместо» по-гречески – «анти». Это означает, что вместо Христа на мир надвигается некто «анти». Вместо Христа приближается анти-Христос, или антихрист.

Дух антихриста давно уже действует через тайну беззакония (2 Фес. 2, 7), все усиливаясь в наши нерадостные дни. Постепенно и целеустремленно готовится почва для принятия будущего «благодетеля» человечества.

Дело безбожия и беззакония уже подготавливается втайне, но не может перейти в открытую войну против Бога, пока не взята из мира сила, удерживающая мятеж зла. Об этом пишет Апостол Павел во Втором послании к Фессалоникийцам (6,7). В греческом Новом Завете τō κατεχων (то катехон) – переводится как «удерживающий». Апостол Павел не поясняет, что или кто подразумевается под удерживающей силой, не дающей воцариться антихристу, пока не будет она взята от нашей среды.

Надо полагать, что этой силой является Церковь Христова, то есть христиане, ее составляющие. И пока у народа будет непоколебима вера в Божие могущество и Божие милосердие, до тех пор антихрист не может появиться как властелин мира.

Ну а, как известно, вера поддерживается и укрепляется, кроме любви, страхом Божиим. Поэтому, пока сохранится страх Божий, сохранится и вера. Становится ясно, что и Страх Божий является частью той удерживающей силы, которая не допускает прихода в мир антихриста.

И вот, почти уже две тысячи лет в христианских православных храмах, когда выносится для причащения людей чаша со святыми Дарами, дьякон громогласно возглашает: «Со страхом Божиим и верою приступите!»

Напоследок, всем читающим сейчас это слово, я хочу сказать устами пророка царя Давида, обращающегося к нам из глубины веков: Приидите, чада, послушайте мене, страху Господню научу вас (Пс. 33, 12).