Закономерности развития общественных движений

В рамках парадигмы сосуществуют два представления о развитии общественных движений. И в данном случае нельзя говорить, как это делалось ранее, о специфическом типе Новых движений. Для некоторых исследователей, которых мы относим к представителям парадигмы идентичности, Новые движенияявляются определенным этапом развития общественных движений в целом.

Одни авторы (О. Рамштадт, А. Пиззорно), подобно представителям традиционного подхода, считают, что движения проходят предопределенный цикл развития. Другие (М.Кастеллс, А. Мелуччи и др.) подчеркивают зависимость развития от множества внутренних и внешних факторов, что роднит их с представителями парадигмы коллективного действия.

Рассмотрим первую позицию. Немецкий социолог О.Рамштадт выделяет семь фаз развития общественного движения [2,38]. Первая фаза — латентная — характеризуется становлением консенсуса среди недовольных и поляризацией граждан и властей. Для нее характерен выраженный протест против конкретной власти и ее представителей, но не против

142

 

социальной системы в целом. Власти считаются виновниками неблагоприятной социальной ситуации. Мир делится на «мы» и «они», где «мы» — группа пострадавших от социальной напряженности, а «они» — власть.

Вторая фаза — артикуляция проблемы, когда протест радикализируется, направляется против существующей системы в целом.

Третья фаза — формирование движения. Движение локализуется и обретает социально-структурную идентификацию. Оно становится субъектом активной пропаганды коллективных действий.

Четвертая фаза — разработка идеологии, когда движение выдвигает программу выхода из кризиса и изменения тех социальных институтов, которые считаются ответственными за кризис. Эта стадия наиболее значима в развитии движения. Оно идейно противостоит системе, и его антиинституциона-лизм радикализируется.

Пятая фаза — рост движения, когда оно становится массовым, а противник локализуется. Коллективные действия направляются против институтов существующей системы. Это пик цикла протеста, если пользоваться терминологией С.Тэрроу.

Шестая — фаза организации, когда появляется структурная единица — ядро движения.

Завершает жизненный цикл седьмая фаза — фаза институционализации движения. Появление организационного ядра — начало процесса институционализации, которая заключается в приспособлении движения к существующим социальным институтам. Институционализация означает конец движения.

Фазы жизненного цикла общественных движений и их критика хорошо известны по парадигме коллективного поведения. О.Рамштадт рассматривает данную модель как идеальный тип и делает ряд оговорок об альтернативах конкретного развития движения в зависимости от социально-политического контекста. Одним из существенных условий прохождения движением всех этапов жизненного цикла является, согласно его точке зрения, «неизменная социальная среда» [цит. по 2]. Однако социальная среда постоянно изменяется под воздействием движений, механизм развития которых носит интеракционистский характер. История движения определяется его отношениями с социальными институтами. Еще одно возражение вызывает то, что предложенная модель однозначно предполагает запаздывание организационного развития от идеологического. Трудно сказать, что рассматривается в модели Рамштадта: движение как система или одна из

143

 

 

его характеристик (идеология, организация или действие). Как отдельные стороны движения, так и движение как целостная система взаимодействия несомненно развиваются, но в каждом конкретном культурно-политическом контексте траектория этого развития специфична.

Представление о едином для всех общественных движений цикле развития разделяет и итальянский социолог А. Пиз-зорно, разработавший так называемую модель «чистой идентичности» [37]. Он считает, что всякое движение проходит два этапа. На первом этапе формируется групповая идентичность. На втором движение превращается в субъект политических отношений, становится инструментальным.

Логика формирования идентичности отлична от логики развития инструментального движения. На первом этапе коллективные действия носят экспрессивный характер, выдвигаются универсалистские бескомпромиссные требования, предпочитаются формы непосредственной демократии. В идеологемах и акциях движений на этой стадии большое внимание уделяется вербальной и невербальной символике, культурным кодам и попыткам их легитимизации. Практикуется альтернативный культурный опыт.

Во второй фазе движение превращается в выраженнный политический субъект. Оно становится инструментальным, ориентированным на контроль над монополистами системы. Для этой фазы характерна стратегически рациональная деятельность, ориентация на представительное участие и логику политических альянсов с другими действующими лицами политического пространства. В данном случае коллективные действия регулируются рациональной оценкой затрат и выгод.

Основной смысл этой модели в том, что всякое движение внеинституционально лишь на начальной стадии своего развития, а затем вступает на путь институциональных структур. Представляется, что таков был путь традиционных движений индустриального общества, так могут развиваться движения в постсоциалистических обществах, но далеко не такова логика развития Новых общественных движений. Они претендуют на то, чтобы быть антиинституциональными на всем протяжении развития.

А. Пиззорно, как и авторы парадигмы коллективного поведения, признает исключительно экспрессивный и спонтанный характер движения на ранних этапах. Его модель является иллюстрацией генетической интерпретации понятия Новых общественных движений. Если, как считает Пиззорно, все движения неизбежно проходят фазу внеинституицональ-ного развития в период формирования идентичности, а в

144

 

дальнейшем их путь предопределен неизбежностью институ-ционализации, то становится абсурдным сам вопрос о принципиальной новизне движений. Их новизна лишь начальная стадия развития движения, ознаменованная формированием идентичности.

А.Турен, так же как и А.Пиззорно, связывает развитие движения с формированием групповой идентичности. Социологическая интервенция способствует развитию движений от стадии «свидетельской» группы через состояние «аналитической» группы к фазе «перманентной социологии» [44]. На стадии свидетельской группы определяется место движения и его ценностей в социуме перед началом мобилизации. Аналитическая стадия означает выявление возможностей, условий и форм коллективной деятельности при данных условиях. Стадия перманентной социологии — это высшая фаза развития социального движения, когда оно становится субъектом исторического процесса.

По Турену, развитие движения зависит не только от динамики идентичности, но и от внешних факторов. Так, судьба «Солидарности» определялась во многом эволюцией противника и изменяющейся политической ситуацией.

Сторонники модели жизненного цикла рассматривают движение как имманентно развивающийся моносубъект. При этом для А. Турена определяющим является развитие идентичности. О.Рамштадт анализирует развитие организационных и идеологических процессов одновременно, хотя они далеко не всегда параллельны. Такой анализ упрощает и огрубляет реальность. На самом деле развитие движения определяется контекстом взаимодействия с внешней по отношению к нему социальной системой. Именно такой позиции придерживаются исследователи, которые не считают путь развития движений раз и навсегда предопределенным. Они рассматривают те внешние и внутренние факторы, которые обусловливают развитие движения.

Так, по мнению М. Кастеллса, траектория развития Новых движений зависит от организационных условий (в частности, средств массовой информации), стратегии лидеров-профессионалов, позиции политических партий левого крыла. Эти факторы помогают локальному городскому движению выйти на национальную арену и стать значимой социальной силой [8,р.322—323].

Движение, по мнению А.Мелуччи (и в этом он солидарен с Ч.Тилли), полисубъектно, и потому его развитие нельзя свести к развитию идеологии, организации или идентичности в отдельности. Движение развивается на трех уровнях — культурологическом, политическом и философском. Траектории

145

 

 

развития на этих уровнях относительно независимы. В реальном движении не существует единства субъектов, интересов, идеологии и организации. Оно достигается в результате временного согласования интересов различных субъектов коллективных действий. Это означает, что говорить о раз навсегда заданном жизненном цикле и неизбежных фазах развития Новых общественных движений достаточно бессмысленно.

 

3.9. Функции и результативность Новых общественных движений

Результаты движений непосредственно связаны с их целями. Достижение поставленных целей означает успех движения. Однако такая трактовка результативности не эври-стична для анализа Новых движений, поскольку их цели носят специфический характер. Это так называемые цели-ценности, к которым относятся идентичность, автономия, альтернативный образ жизни и др. Достижение таких целей нельзя оценивать в категориях успеха-поражения. Поэтому, как и в парадигме коллективного поведения, социологи акцентируют внимание на масштабных социальных результатах Новых движений, т.е. на их функциях в процессе социальных изменений.

А. Мелуччи и М. Кастеллс считают, что результаты Новых движений могут быть зафиксированы на культурном, политическом и социальном уровнях. При этом результаты могут быть измерены только в том случае, когда движения выдвигают конкретные цели [7,28].

По Кастеллсу, результативность Новых движений определяется тем, какого прогресса они достигают в социальной, культурной и политической сферах. В социальной сфере Новые движения стремятся к совершенствованию системы коллективного потребления (consumption goods); в культурной они ориентированы на создание автономной культуры общности; в политической — на самоуправление. Если движение успешно в социальной и культурной сферах, но при этом нерезультативно в политической сфере, оно, по терминологии Кастеллса, остается «урбанистической утопией». Если движение достигает социальных и политических целей, но неэффективно в создании культурной общности, то результатом является «урбанистический корпоративизм». Если движения результативны лишь в политической сфере, то они, по терминологии Кастеллса, представляют собой «урбанистические тени» [8]. И наконец, если Новые движения добиваются ре-

146

 

ализации программ в социальной сфере, но при этом не изменяется структура политического управления и не получают воплощения их культурные ценности, имеет место «городская реформа». «Урбанистическая утопия» — это единственный вариант преобразований, при котором реализуется основная культуротворческая функция движений.

Культурная и нормотворческая функция Новых движений заключается в том, что движения формируют новые ценности и связанные с ними нормы. Этим они способствуют адаптации населения к социальным изменениям и ускоряют их темп. В культуре Новых движений формируются части новой элиты, которая использует нетрадиционные методы управления и тем самым исподволь изменяет социальные институты.

Но кроме модернизации институтов и культурного обновления Новые движения, как считает Мелуччи, имеют специфическую символическую или «философскую» функцию [30]. Самим фактом своего существования они ставят под вопрос привычные обозначения реальности. Сомнению подвергается непреложность доминирующих символов и норм общества, ориентированного на экономический рост. Новые движения выдвигают альтернативные способы определения смысла индивидуального и коллективного бытия. Для нового планетарного сознания смысл жизни заключается не в достижении успеха в рамках общепризнанных норм, а в самореализации личности, утверждении идентичности. Для участников Новых движений личное и общественное неразделимы. На языке, казалось бы, совершенно конкретных экологических, феминистских, молодежных проблем, они на самом деле подвергают сомнению логику современного общества в целом. Таким образом, своим существованием Новые движения символизируют и утверждают появление новых ценностей и соответствующего им нового образа жизни, т.е. нового общества.

Так, символический характер движений сексуальных меньшинств заключаются в том, что они ставят под сомнение казалось бы от бога данный норматив гетеросексуального полового взаимодействия. Их образ жизни — символический вызов цивилизации в целом. Другой пример представляет женское движение. Хотя его предпосылки связаны со спецификой социального положения женщин, оно поднимает фундаментальный вопрос для каждого живущего: как возможно взаимодействие с «другим» без посягательства на его идентичность? Аналогично экологи, отталкиваясь от конкретных проблем загрязнения окружающей среды, поднимают экзистенциальные проблемы взаимоотношения человека и природы.

147

 

Движения выступают как средства информации о возможном будущем. Они создают не только новые символы, новые значения, но и новые мировоззренческие системы. Очевидно, эффективность Новых движений в культурной и нормативной сферах трудно оценить в категориях успеха-поражения. Парадокс заключается в том, что Новые движения одновременно являются победителями и побежденными. Поскольку своим примером они утверждают новую систему норм и символов, они победители. Они заведомо побежденные, поскольку в обществе продолжают доминировать старые ценности и нормы.

Культурная ориентация Новых движений получает выражение в развиваемой ими новой политической парадигме. Это означает, что Новые движения выполняют политическую функцию. Этим они отличается от контркультуры — движений художников, поэтов, приверженцев альтернативного образа жизни и др., которые, однако, составляют его мобилизационный потенциал. Новая политическая парадигма — это новый стиль политического поведения и мышления. Она подвергает сомнению сложившуюся в эпоху модернизации дихотомию государство-гражданское общество. Новая политизация ориентирована на защиту гражданского общества от государственного монополизма. Политические методы, используемые движениями, хотя и не новы для общества и государства, однако новизна заключается в том, что политический репертуар движений является формой выражения их ценностей — расхождения между целями и средствами в идеале здесь сводятся н минимуму. Новые общественные движения не инициируют стихийные волнения и бунты и не пользуются методами электоральной политики. Они выбирают так называемый репуртуар прямой днемократии.

Можно перечислить следующие политические функции Новых движений. Во-первых, они способствуют изменению отношений между экономикой, обществом и государством, изменению границ между личным и общественным. Они превращают прежде закрытый для обсуждения и политических дебатов приватный мир в арену социального творчества и предмет политической борьбы. Во-вторых, они вырабатывают альтернативные организационные структуры, которые коренным образом отличаются от партийных политических структур, созданных как инструменты захвата власти или участия во властных отношениях.

Новая политическая парадигма до сих пор находится на периферии политического общества. Движения как политические субъекты пока еще являются «маргиналами власти», как называет их К. Оффе [32]. Однако они бросили вызов

148

 

старой политической парадигме, которая, хотя не утратила своего влияния, однако уже встала в тупик перед последствиями модернизации.

Вероятность превращения Новых движений в реальные политические субъекты зависит, по мнению Оффе, от роста групп, составляющих их социальную базу, и возможностей их альянса с другими политическими субъектами. Например, несмотря на декларируемый антиинституционализм движения могут вступать в альянсы с политическими группировками. В частности, они могут создавать вместе с левыми партиями избирательные блоки. С другой стороны, политические партии могут усваивать элементы программ движений и могут вступать в альянсы с политическими группировками через усвоение их программ политическим партиями или через участие в избирательных блоках.

На политические компромиссы чаще идет умеренное крыло движения, его радикальные организации остаются не-институционализированными, составляя потенциал коллективных действий. Такой опыт политической институционализации характерен для Западной Германии с середины 1980-х гг., где впервые одно из Новых общественных движений стало политической партией (партия зеленых).

Таким образом, результаты Новых общественных движений рассматриваются в данной парадигме как реализация их функций в процессе социальных изменений.

149

 

 

ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ: