Мотивация в лексической системе языка и в тексте

0. Мотивированное слово связано парадигматическими отношениями с другими словами в лексической системе языка и синтагматическими отношениями с другими словами в тексте. Оба вида отношений изучались в литературе по словообразованию; в данной главе будут затронуты лишь некоторые малоизученные проблемы, связанные с этими отношениями.

1. Как в лексикологических, так и в словообразовательных исследованиях никогда более или менее полно и систематично не описывалось участие мотивационных отношений в выражении семантических отношений между словами в лексической системе.

Исследование данной проблемы – это исследование одной из центральных сфер взаимодействия лексики и словообразования. Такое исследование может осуществляться в рамках так называемой лексико-словообразовательной категории (раздел 1.1.), в рамках лексико-семантического ряда, семантических классов, множеств и подмножеств (раздел 1.2.) и в рамках синонимического ряда (раздел 1.3.), что, конечно, не исчерпывает всех аспектов изучения места мотивированных слов в лексической системе языка.

1.1. «Поскольку лексико-семантические группировки слов составляют открытый список и могут выделяться с самой различной степенью детализации, основу лексико-словообразовательных категорий составляют категории словообразовательные, представленные производными с определенным значением; к ним подключаются чисто лексические, непроизводные единицы в пределах того уровня обобщения, которое задано словообразовательной категорией» (Манучарян, 1999, с.121).

В значениях «подключенных» немотивированных слов имплицитно может содержаться то, что эксплицитно выражено в мотивированных (ср. Манучарян, 1999, с.118). И.А.Мельчук говорит о возможности «амальгамирования» дериватемы в семантике немотивированного слова («Например, дериватема «тот, кто...», часто выражаемая суффиксом, в словах типа хирург амальгамирована с семантическим содержанием корня». Мельчук, 1997, с.280). Семантическое отношение между названиями действия и лица, производящего действие, выраженные в мотивационных парах типа летать – летчик или партизан – партизанить, может рассматриваться как одно из явлений «супплетивного словообразования» (Апресян, 1972) в немотивационных типа врач – лечить, прачка – стирать, палач – казнить, хирург – оперировать. Супплетивная пара – это лакуна в словообразовательной системе; наличие такой пары не обязательно препятствует существованию или возникновению однокоренного слова, не являющегося однако полноценным заполнением этой лакуны в силу стилистической маркированности или окказиональности; ср. врач – лечить и устар. врачевать, палач – казнить и палачествовать (отмеченное, по данным Сводн. сл., 1991 только в ССРЛЯ, 1950–1965 и Орф., 1974; имеется оно и в Рус. орф. сл., 1999), прачка – стирать и окказ. прачкать: здесь прачки белье прачкают (детск. речь), огонь – гореть, пылать и окказ. взогнить употребленное А.Белым в стихотворении «Вечер» наряду с супплетивным окказионализмом вспылать: И взогнят беспризорные выси Перелетным Болотным глазком. И вспылает Сквозное болото (ср. книжное узуальное воспылать).

Семантический параллелизм между членами словообразовательных и разнокорневых пар заслуживает специального изучения, в результате которого была бы выявлена вся сфера «супплетивного» словообразования и те семантические отношения между словами, которые в русском языке словообразовательно никогда не выражаются. Одним из шагов на пути решения этой задачи мог бы быть, например, анализ словообразовательных и несловообразовательных средств выражения так называемых «лексических функций», некоторые из которых приведены ниже (ср. Мельчук, 1974, с.78–109 и др. работы).

Не претендуя на решение указанных задач, отметим лишь, что названный выше параллелизм возможен в парах, относящихся к трем типам словообразовательных значений – мутационному, модификационному и транспозиционному. Это означает, что данными видами значений могут быть связаны члены не только словообразовательных пар, но и члены разнокорневых («супплетивных» со словообразовательной точки зрения) лексических пар.

1.1.1. Так, приведенные выше пары летчик – лечить, партизан – партизанить, врач – лечить, прачка – стирать, палач – казнить (лексическая функция S₁-агенс, ср. Мельчук, 1974, с.86) относятся к мутационной сфере значений. Мутационными являются, например, и отношения в словообразовательных парах типа веять – веялка, борона – боронить и «супплетивных» типа строгать – рубанок, плуг – пахать, соха – пахать, топор – рубить, ружье – стрелять и т.п. (лексическая функций S instr, ср. Мельчук, 1974, с.87), члены которых соотносятся как «действие – орудие, предназначенное для данного действия». Иногда одно и то же слово выступает в словообразовательной и супплетивной паре, причем отношения в этих парах бывают обычно нетождественными: в паре лопата – лопатить глагол означает различные действия, производимые лопатой («сгребать, разгребать, пересыпать что-л.»), кроме самого распространенного действия, выражаемого глаголами копать, рыть, образующими со словом лопата супплетивную пару; несупплетивные по форме корреляты (копатель, рыло) означают предметы, ничего общего с лопатой не имеющие.

 Если в несупплетивной паре лопата – лопатить частично нарушены типичные отношения «орудие действия – действие, для которого предназначено данное орудие», то в несупплетивной паре шомпол – шомполовать эти отношения нарушены полностью (шомпол – «стержень для чистки и смазки канала ствола ручного стрелкового оружия», а шомполовать – «бить шомполами»: А эти «шомполуют» до полусмерти. В.Шверубович). Типичное отношение в данном случае не выражается даже супплетивной парой, поскольку нет узуального глагола со значением «чистить и смазывать шомполами»; это отношение может быть выражено лишь парой, одним из членов которой является словосочетание: шомпол – чистить и смазывать шомполами.

Использование сочетания слов для выражения отношений, в других случаях регулярно выражаемых словообразовательными парами, – явление, типичное для лексической системы; ср. обилие прилагательных, не образующих словообразовательных пар типа «какой – становиться каким»: гибкий – становиться гибким, ловкий – становиться ловким, удалой – становиться удалым (Милославский, 2000, с.57; ср. Никитевич, 1985).

1.1.2. Возвращаясь к типам значений, выражаемых словообразовательными и «супплетивными» парами, обратим внимание на то, что некоторые модификационные значения выражаются в супплетивных парах, состоящих из очень употребительных слов, большая часть которых превосходит своей употребительностью членов несупплетивных пар того же значения. Это относится в первую очередь к родовым корреляционным парам: «название лица (животного) мужского рода – название лица (животного) женского рода». Приведем все данные пары, у которых частотность обоих членов не ниже 10. Список составлен на основе Частотного словника, имеющегося в Част. сл., 1977 (с. 807–897). Вначале приводим супплетивные родовые пары, затем – несупплетивные; в паре сначала помещаем коррелят мужского рода (независимо от его частоты по сравнению с коррелятом женского рода), затем коррелят женского рода. Указывается частота каждого коррелята. Пары располагаем в соответствии с частотой более частотного члена пары.

Супплетивные пары: отец (605) – мать (564), мужчина (110) – женщина (429), папа (148) – мама (350), муж (199) – жена (343), сын (332) – дочь (116), брат (273) – сестра (113), юноша (65) – девушка (267), дедушка (84) – бабушка (207), ср. дед (185), мужик (187) – баба (135), мальчик (175) – девочка (124), парень (140) – девка (41), конь (139) – лошадь (126), ср. кобыла (8), тетя (137) – дядя (106), бык (68) – корова (75), папаша (41) – мамаша (30), петух (18) – курица (26), ср. менее частотное баран (8) – овца (33).

Несупплетивные (мотивационные) пары: хозяин (262) – хозяйка (86), работник (260) – работница (15), старик (257) – старуха (147), секретарь (200) – секретарша (13), крестьянин (157) – крестьянка (10), дурак (127) – дура (30), учитель (99) – учительница (45), журналист (82) – журналистка (11), сосед (76) – соседка (15), партизан (61) – партизанка (41), делегат (43) – делегатка (12), красавец (12) – красавица (35), барин (33) – барыня (29), внук (22) – внучка (30), следователь (11) – следовательница (17).

Сопоставляя эти списки, нетрудно заметить преимущество немотивационных (супплетивных) пар по ряду параметров: у 11 из приведенных 16 супплетивных пар оба коррелята имеют частотность выше 100, а из 15 приведенных мотивационных пар – только 1 (старик – старуха). Слово старуха – самое частотное мотивированное слово из слов женского рода, находящихся в отношениях мотивации с названием лица мужского пола; далее эти слова (с частотностью 10 и более) располагаются следующим образом: хозяйка (86), учительница (45), партизанка (41), красавица (35), внучка (30), дура (30), барыня (29), следовательница (17), работница (15), соседка (15), секретарша (13), делегатка (12), журналистка (11), крестьянка (10). Несупплетивные корреляты женского рода (в целом) гораздо более частотны: мать (564), женщина (429), мама (350), жена (343), девушка (267), бабушка (207), тетя (137), баба (135), лошадь (126), девочка (124), дочь (116), сестра (113), корова (75), девка (41), овца (33), мамаша (30), курица (26). Интересно, что если у мотивационных пар частота коррелята мужского рода обычно выше (и – часто значительно выше), чем частота коррелята женского рода (отклонения: экстралингвистически объяснимое красавец – красавица [17]и необъяснимые наименее частотные внук – внучка и следователь – следовательница), то у супплетивных пар женский коррелят либо превосходит по частотности мужской (в 6 парах из 16), либо незначительно им уступает, причем женский коррелят частотнее в таких употребительных парах как мужчина – женщина, папа – мама, муж – жена.

Как видим, среди частотных супплетивных коррелятов преобладают основные термины родства – древние праславянские или праиндоевропейские слова. Рассмотренная лексико-словообразовательная категория представляет собой одну из иллюстраций того, что немотивированные слова в целом более частотны, чем мотивированные (этот вопрос специально рассмотрен в разделе «Частотность мотивирующего слова и его словообразовательные возможности»).

Сходную картину можно наблюдать и у лексико-словообразовательной модификационной категории названий невзрослых живых существ (детей, детенышей), хотя как количеством слов, так и особенно их частотностью эта категория сильно уступает предшествующей.

Почти все наиболее частотные названия детенышей – это немотивированные слова, хотя и имеющие суфф. -онок (IV степень членимости по шкале М.В.Панова; см. Словообр. совр. рус. яз., 1968, с.214–217) (искл. – щенок). Это название детенышей всех основных домашних животных, имеющихся в крестьянском хозяйстве: лошадь – жеребенок (частотность 5), свинья – поросенок (6), корова – теленок (9), собака – щенок (8), курица – цыпленок (12), овца – ягненок (10). В группу наиболее частотных названий детенышей входит лишь одно мотивированное слово – котенок (10) (кот, кошка); близки к ним менее частотные мотивированные козленок (4), мышонок (4), утенок (4), также имеющие отношение к дому или хозяйству. Остальные мотивированные названия невзрослых существ, включая названия лиц, – менее частотны: медвежонок (3), волчонок (2), внучонок (2), орленок (2), поваренок (2), чертенок (1), цыганенок (1), пастушонок (0), негритенок (0), змееныш (0), зверенок (0), турчонок (0), батрачонок (0), попенок (0) и т.п.

Самой частотной видовой парой, члены которой превышают более, чем в 3 раза частотность членов следующих по частоте пар, является опять-таки супплетивная видовая пара говорить (2573) – сказать (2909). Правда, остальные супплетивные видовые пары не выделяются своей частотностью по сравнению с мотивационными парами; это связано, по-видимому, с тем, что отсутствует четкое выделение глаголов, которые, в отличие от рассмотренных выше групп существительных (лица и животные женского пола, невзрослые существа), были бы связаны с основными явлениями определенной понятийной сферы; приведем супплетивные видовые пары в порядке убывания частотности наиболее частотного из членов пары: уйти (623) – уходить (684), брать (390) – взять (659), войти (289) – входить (659), выйти (551) – выходить (506), прийти (543) – приходить (263), найти (458) – находить (113), пройти (382) – проходить (280), прийтись (215) – приходиться (323), класть (72) – положить (216), перейти (121) – переходить (83), дойти (102) – доходить (50), зайти (102) – заходить (58), ложиться (93) – лечь (98), отойти (95) – отходить (60), сойти (66) – сходить (55), ловить (44) – поймать (60), обойти (30) – обходить (24). Среди несупплетивных видовых пар также есть достаточно частотные, хотя и сильно уступающие супплетивной паре говорить – сказать. Приведем в том же порядке, что и выше, список чистовидовых несупплетивных пар, в которых частотность по крайней мере одного из членов не менее 200: стать ^1–2 (1549) (в Част. сл., 1977 этой цифрой объединены омонимичные глагол и сущ.) – становиться (318), думать (1094) – подумать (341), дать (935) – давать (625), казаться (768) – показаться (151), понимать (734) – понять (643), делать (718) – сделать (732), писать (578) – написать (303), спросить (553) – спрашивать (250), начать (540) – начинать (341), остаться (481) – оставаться (293), явиться (152) – являться (449), получить (446) – получать (187), ответить (440) – отвечать (268), читать (418) – прочитат ь (83), просить (414) – попросить (113), начаться (161) – начинаться (404), решить (399) – решать (106), оказаться (356) – оказываться (140), назвать (135) – называть (355), узнать (343) – узнавать (40), вернуться (339) – возвращаться (181), показать (332) – показывать (247), принять (328) – принимат ь (185), приехать (326) – приезжать (64), играть (324) – сыграть (46), создать (318) – создавать (133), рассказать (308) – рассказывать (247), следовать (299) – последовать (32), ставить (185) – поставить (297), представить (190) – представлять (274), заметить (370) – замечать (117), забыть (263) – забывать (81), открыть (258) – открывать (120), поднять (252) – поднимать (144), продолжить (12) – продолжать (247), позволить (236) – позволять (113), заняться (61) – заниматься (234), встать (233) – вставать (102), сесть (227) – садиться (230), бросить (223) – бросать (103), привести (211) – приводить (84), остановиться (209) – останавливаться (77), появиться (208) – появляться (176), стараться (208) – постараться (51), провести (125) – проводить (207), принести (200) – приносить (66).

1.1.3. Транспозиционное значение редко передается супплетивными парами, поскольку обычным средством перевода в другую часть речи без изменения лексического значения является синтаксическая деривация (соответствующая лексическая функция так и названа – Der; Мельчук, 1974, с.84): смелый – смелость, бежать – бег и т.п., ср. супплетивные пары: голый – нагота, уехать – отъезд (частичный супплетивизм, поскольку эти слова имеют один и тот же корень; несупплетивные корреляты возможны окказионально: отъехать – отъезд: В свое время мы с Алдановым собирали ему деньги на отъезд в Америку. Он и отъехал (Литературная газета, 3 мая 1989 г.); уехать – уезд: Почему я говорю о своем уезде? Устн. речь; отсутствие слова уезд в узуальной лексике вызвано, возможно, антиомонимическим ограничением; ср. омоним уезд в знач. «административно-территориальная единица, входившая в состав губернии»).

Имена существительные со значением качества или действия, входящие в супплетивную пару, не всегда являются чистыми транспозитами, отличающимися от соотносительных (семантически мотивирующих, исходных) прилагательных и глаголов только частеречным значением. Например, голый, толкуемый в Сл. рус. яз., 1981–1984 (т.I, с.329) в первом значении как «не имеющий на себе никакой одежды, не прикрытый одеждой; нагой» далеко не во всех контекстах может быть транспонирован в нагота; возможно он голый – его нагота, но не голая шея – *нагота шеи и мн. др.; в остальных значениях (голый череп, утес, пол, спирт, факт) такое транспонирование исключено полностью. Отсутствие имени действия от слова сердиться – это лакуна в словарном составе, не заполняемая полностью существительным гнев, обозначающим «близкое, но все же иное чувство» (Шмелев, 2001, с.11).

Итак, мы привели отдельные примеры совместного участия мотивационных и супплетивных пар в выражении основных видов словообразовательных значений – мутационного, модификационного и транспозиционного. Во всех рассмотренных примерах супплетивные пары лишь «подключаются» к выражению словообразовательных категориальных значений категорий; главными средствами выражения этих значений являются словообразовательные форманты. «Подключенные» супплетивные пары, как было показано, всегда составляют небольшую часть слов, относящихся к лексико-словообразовательной категории. Иногда эта часть слов является наиболее употребительной.

1.2. Специального изучения заслуживает наличие мотивированных слов в семантических группах, a priori выделенных независимо от словообразовательных средств, имеющихся в классифицируемых словах. Такими группами являются, например, лексические классы, лексические множества и подмножества и лексико-семантические ряды, выделенные в «Русском семантическом словаре» (Рус. сем. сл., 2000). Конечной единицей этой классификации, т.е. объединением наиболее близких в семантическом отношении слов, является лексико-семантический ряд.

Изучение этих рядов (в том числе и со словообразовательной точки зрения) имеет отношение к проблеме «Словообразование и картина мира», которая в достаточно полном объеме не может быть здесь поставлена и заслуживает специальной монографии. Мы обратим внимание лишь на соотношение мотивированных и немотивированных слов в выражении значений различного типа лексико-семантических рядов.

Вместе с авторами Рус. сем. сл., 2000 мы полагаем, что «конечное или предконечное подмножество не просто является подборкой близких по значениям слов: оно имеет глубокий познавательный смысл. Соединенные здесь слова открывают перед нами то, что можно назвать «картинкой жизни»: они именуют ее определенный узкий участок, о нем информируют и его живописуют» (Рус. сем. сл., 2000, I, с. X). Это, как известно, не пассивная информация о существующем, а информация, так или иначе интерпретированная (и поэтому для разных языков не вполне одинаковая); ср. сказанное в Рус. сем. сл., 2000 о языковой основе созданной классификации: «вычленение лексических классов как конструктов, созданных самим языком в ходе его истории, оказывается описанием его собственного строения, разграничением органических участков языковой системы» (Рус. сем. сл., 2000, I, с. XI).

К числу значений, подлежащих описанию и анализу с точки зрения языковой картины мира, относятся и словообразовательные значения. «Словообразование позволяет понять, какие элементы внеязыковой действительности и как словообразовательно маркируются, почему они удерживаются сознанием, ибо уже сам выбор того или иного явления действительности в качестве объекта словообразовательной детерминации свидетельствует о его значимости для носителей языка» [Вендина, 1998, с.9].

Интересной и перспективной задачей является анализ единиц, выделенных в результате чисто семантической классификации с точки зрения участия словообразовательных средств в выражении значений этих единиц. На материале русской диалектной лексики, относящейся к семантическим группам «небо и небесные тела», «земля», «растительный мир» и «животный мир» эта проблема рассмотрена в книге Т.И.Вендиной (Вендина, 1998). Изученный материал провел автора к следующему выводу: «Словообразовательные средства привлекаются, как правило, для означивания только тех реалий, которые могут оцениваться, когда необходимо актуализировать признаки, имеющие практическое значение для человека в его освоении мира, причем не только такие, которые имеют хозяйственно важные значения, но и такие, которые помогают ему ориентироваться в сложном и многоликом мире природы» (Вендина, 1998, с.203).

В процессе дальнейшего изучения участия мотивированной лексики в выражении значений различных семантических групп может быть построена типология данных групп с указанной точки зрения. Предварительное рассмотрение единиц классификации, содержащейся в Рус. сем. сл., 2000 (лексических множеств и подмножеств и лексико-семантических рядов), с точки зрения участия в них мотивированных и немотивированных слов показало, что существуют все возможные их виды, т.е. единицы, состоящие только из мотивированных или только из немотивированных слов; единицы, состоящие преимущественно из мотивированных или немотивированных слов; единицы, включающие примерно равное количество мотивированных и немотивированных слов. Каждая из выделенных единиц может быть оценена и с точки зрения участия в ее создании других способов номинации (развитие новых значений, заимствования, возникновение комплексных наименований). Не претендуя на построение типологии выделенных единиц, рассмотрим некоторые из них с указанных точек зрения.

1.2.1. Номинативный состав этих групп тесно связан с семантическими принципами их выделения. Так, выделение в лексическом классе «названия лиц» подмножества «названия лиц по характерным признакам: по свойству, состоянию, отношению, по связям, по действию, функции» предполагает преобладание в лексико-семантических рядах (см. схему 9 в Рус. сем. сл., 2000, I, с. 66), относящихся к данному подклассу, мотивированных слов, хотя не исключает и немотивированных, у которых значение, аналогичное дериватеме, «амальгамировано» с лексическим значением слова. Слова, отнесенные в Рус. сем. сл., 2000, I, с. 68–346 к данному подмножеству, с номинативной точки зрения делятся на следующие группы:

1) Мотивированные слова:

а) отсубстантивные: дачник, австралиец, землянин, волгарь, горец, островитянин, колонист, юморист, сектант, рыбак, спец (< специалист) сплетник, паникер, лимитчик, отпускник и мн. др.;

б) отадъективные: национал, степняк, таежник, приверженец, формалист, рационалист, мудрец, прозорливец, глупец, тупица и мн. др.;  

в) отглагольные: житель, уроженец, беженец, возвращенец, выходец, кочевник, переселенец, пришелец, зимовщик, проповедник, мечтатель, последователь, созерцатель, болельщик, выдумщик и мн. др.;

г) сложные, сложно-сокращенные и сложно-суффиксальные: афроамериканец, инородец, нацмен, сторожил, новосел, вероотступник, многобожец, идолопоклонник, старовер, жизнелюб, маловер, вольнодумец, доброжелатель, славянофил и мн. др.

2) Членимые, но немотивированные: обыватель, сторонник, нудист, пурист, акмеист, декадент, имажинист, импрессионист, урбанист, футурист, экспрессионист, нигилист, оптимист, пессимист и др.

3) Имеющие вторичные (мотивированные) значения: белый, желтый, краснокожий, цветной, чернокожий; здешний; местный, тамошний, приезжий, городской, деревенский, верующий, крещеный, православный, зубр, башка, самородок, талант, ум, бездарность, бревно, дубина, колпак, осел, пень, серость, рыба и др.

4) Немотивированные заимствования: креол, метис, мулат, негр, абориген, бюргер, апологет, гугенот, эпигон, демократ, патриот, вундеркинд, аскет, джентльмен и др.

5) Немотивированные исконные слова: сосед, гость, дура.

В качестве названий лиц используются и словосочетания: служители Иеговы, кладезь премудрости (учености), ходячая энциклопедия, душа-человек, любопытная Варвара, рубаха-парень, крестный отец и др.

1.2.2. Степень и характер мотивированности слов той или иной лексической группы может зависеть и от достаточно узких и конкретных семантических особенностей этих слов, относящихся как к денотативной, так и к коннотативной сфере значений. Например, названия мяса в Рус. сем. сл., 2000, II распределены по трем лексико-семантическим рядам, входящим в разные множества, выделенные на денотативной основе (см. схему в Рус. сем. сл., 2000, II, с. 264) – мясо млекопитающих (Рус. сем. сл., 2000, II, с. 265, 266), птиц (Рус. сем. сл., 2000, II, с. 268) и рыб (Рус. сем. сл., 2000, II, с. 268, 269). Из них почти исключительно из мотивированных слов одной и той же структуры – название животного + суффикс –ин(а)/-атин(а) – состоит первая группа: баранина, бычатина (прост.), верблюжатина, зайчатина, козлятина, конина, крольчатина, лосина, лосятина, медвежатина, оленина, поросятина, свинина, телятина, тюленина; кошатина, псина, собачатина. Немотивированными являются лишь говядина (входящее в супплетивные пары корова – говядина, бык – говядина и имеющее тот же суффикс, что и в остальных названиях; IV степень членимости по шкале М.В.Панова – Словообр. совр. рус. яз., 1968, с. 214–217), а также заяц, поросенок, кролик, у которых имеет место регулярная полисемия: «название животного» → «название его мяса как пищи» (причем имеются параллельные суффиксальные существительные зайчатина, крольчатина и поросятина) и само слово мясо, одно из значений которого – «то же, что говядина». Две другие группы («мясо птицы» и «мясо рыбы») состоят преимущественно из слов с указанной регулярной полисемией: гусь, индейка, индюшка, каплун, курица, птица, утка, цыпленок; вальдшнеп, глухарь, куропатка, рябчик; анчоус, белорыбица, белуга, бычок, вобла, горбуша, ёрш, жерех, зубатка, иваси, камбала, карась, копчушка, корюшка, ледяная, мойва, муксун, навага, налим, плотва, подлещик, селедка, сельдь, семга, сиг, тарань, толстолобик, треска и мн. др.,а также птица и рыба в значении «мясо птицы, рыбы». Отдельные в разной степени мотивированные слова этих групп (глухарь, рябчик, белорыбица, белуга, бычок, горбуша, зубатка, копчушка, ледяная, подлещик, толстолобик) не образуют, в отличие от названий мяса млекопитающих, словообразовательного типа с одним и тем же суффиксом; из названий мяса птицы и рыбы к этому типу принадлежат лишь гусятина, индюшатина, курятина, утятина, лососина, осетрина, севрюжина, сомятина, стерлятина;все они имеют параллельные названия мяса, совпадающие с названием животного (гусь, индюшка, курица, утка, лосось, осетр, севрюга, сом, стерлядь).

Причины столь существенных различий в структуре названий мяса млекопитающих, с одной стороны, и птицы и рыбы, с другой, следует усматривать, очевидно, в том, что у названий крупных млекопитающих не действует типичная для названий птиц и рыб семантическая модель «название животного» → «название его мяса как пищи». Эта модель из названий млекопитающих представлена лишь в заяц, кролик и поросенок, т.е. у названий некрупных млекопитающих (ср. жареный заяц, кролик и поросенок, но не * жареный козел, медведь, олень и т.п.). Таким образом, для названий мяса млекопитающих типична словообразовательная мотивация, а для названий мяса птиц и рыб – регулярная полисемия.

Рассмотренный пример показал зависимость номинативных особенностей семантической группы слов от их денотативного значения. Не меньшее влияние может оказывать наличие/отсутствие в семантике слов коннотативных элементов значения. Так, в подмножестве «Обращения» (Рус. сем. сл., 2000, I, с.346–350) слова, относящиеся к лексико-семантическому ряду «Собственно обращения», являются немотивированными: господин, мадам, мадемуазель, миледи, милорд, мисс, мистер, пан, сеньор, синьор, сударь, сэр, товарищ. Мотивированными в этой группе являются лишь корреляты женского рода: госпожа, пани, сеньора, сеньорита, синьора, синьорина, сударыня; ср. также мисс – миссис. В группе же обращений с элементами коннотации (оценка, эмоция) преобладают обращения, мотивированность которых вызвана наличием этих элементов: батенька, батюшка, братец, братишка, браток, девонька, дорогуша, дружище, дружок, кормилец, мамаша, мамочка, папаша, сестренка, старик, старина, сынок; голубушка, голубчик, душенька, душечка, заинька, зайчик, золотко (золотце), киска, котенок, котик, кровинка, лапонька, лапушка, ластонька, милаша, милка, милок, милочка, птичка, родненький, роднуля, рыбка, рыбонька, сердечный, соколик, солнышко; цветик, цветочек, чертяка, чертушка, ягодка (бóльшую мотивированность оценочных слов по сравнению с идентифицирующими отмечает и Т.И.Вендина; см. Вендина, 1998, с.36), хотя, конечно, коннотативные элементы могут выражаться и словообразовательно немотивированными словами, которых в данной группе, меньше, чем мотивированных: батя, брат, дорогой, друг, мадам, мать, орел, отец, паря, сударь, хозяин; ангел, голуба, голубь, касатик, ласточка, милый, родной, свет, сокол. При этом важно отметить, что слова употребляются в качестве обращения не в основных непереносных значениях, ср. отец «почтительное обращение к пожилому мужчине или (в устах женщины) к мужу – главе семьи» (прост.); сокол перен. «ласковое обращение к мужчине, юноше; вообще доброжелательное упоминание о таком лице (разг. и нар.-поэт.)». Такие значения свойственны и многим из приведенных мотивированных слов; напр., братец «в непринужденной речи: дружеское и фамильярное обращение к мужчине» и мн. др.

Значения некоторых семантических групп в той или иной мере могут способствовать немотивированности входящих в них слов. Это относится к группам номенклатурного характера, состоящих из названий или терминов, употребляемых в какой-либо четко очерченной отрасли; таковы, например, многие лексико-семантические ряды, включающие названия животных, например, обезьяны: гиббон, горилла, гусар, капуцин, лемур, макака, мартышка, орангутанг, павиан, резус, шимпанзе (мотивированы только игрунка, ревун и руконожка); волки, лисы, собаки и другие хищные животные: волк, динго, койот, лиса, песец, пес, собака, шакал (мотивированы только лисица, огневка – прост. и обл., сиводушка), породы собак: болонка, борзая, бульдог, бультерьер, доберман, дог, колли, левретка, легавая, мопс, ньюфаундленд, пинчер, пойнтер, пудель, сенбернар, сеттер, спаниель, такса, терьер, фокстерьер, шпиц, эрдельтерьер (мотивированы только боксер, водолаз, ищейка, лайка, овчарка), кошки, большие кошки: барс, гепард, ирбис, кугуар, лев, леопард, пантера, пума, рысь, тигр, ягуар (Рус. сем. сл., 2000, I, с.407–415) и др. названия животных (о диалектных названиях см. Вендина, 1988, с.140–161); ср. также, например, названия горных пород, ископаемых (алебастр, антрацит, апатит, асбест, аспид, базальт, боксит и мн. др., см. Рус. сем. сл., 2000, I, с.622–624; мотивированы железняк, змеевик, известняк, ракушник, супесь), обозначения «собственно неба и небесных тел» (Вендина, 1998, с.35) и многие другие номенклатурные системы.

Таковы некоторые возможные линии связи между семантикой слов, их группировок и их мотивированностью или немотивированностью.

1.2.3. Проблема «словообразование и картина мира» не только не разработана в языкознании, но и не поставлены основные задачи, которые могут быть решены в рамках этой проблемы. Важнейшей из этих задач является, по-видимому, описание системы словообразования с когнитивной точки зрения, не повторяющее описание с функциональной точки зрения или описание от значения; о возможностях функционального словообразования см. [Улуханов, 1994, Улуханов, 2001]. Возможность описания словообразования с когнитивной точки зрения определяется тем, что «ПС (производное слово. – И.У.) выступает в первую очередь как языковой способ представления СТРУКТУРЫ ЗНАНИЯ и/или ЕГО ОЦЕНКИ» (Кубрякова, 1999, с.26). Специфика описания словообразования в целях решения сверхзадачи – реконструкции картины мира – состоит, по-видимому, в выяснении причин словообразовательной выраженности, а следовательно и актуальности для носителей языка определенных элементов внеязыковой действительности. Некоторые из этих причин мы попытались указать в разделах 1.2.1. и 1.2.2. В результате такого описания можно выявить наиболее актуальные конкретизации отношений между такими категориями как предмет, признак и действие. Степень этой актуальности может быть выявлена и с помощью статистических методов, практически не использовавшихся не только в когнитивном словообразовании, но и в когнитивной лингвистике вообще.

1.3. Попытаемся несколько более детально рассмотреть место мотивированных слов в одной из важнейших единиц лексической системы – в синонимическом ряду.                           

Без специального подсчета ясно, что большинство синонимических рядов включает мотивированные слова. Рядов, состоящих только из немотивированных слов (автомат, машина; азбука, алфавит, броня, панцирь; польза, прок, толк и др.; см. Сл. син., 1970, 1971) гораздо меньше. В синонимических рядах мотивированное слово находится в разнообразных отношениях с другими членами ряда, большинство из которых является словами, меньшинство – словосочетаниями разной степени устойчивости.

В данном разделе рассматриваются только отношения между мотивированными и немотивированными синонимами. Изучение этих отношений, например, связано и с их толкованием, ср. белый – “цвет снега”, белоснежный и снежный.

Делается попытка выявить типологию этих отношений. В конце раздела обращается внимание на некоторые неиспользованные возможности изучения связей мотивированных слов с синонимичными мотивированными словами и с синонимичными устойчивыми сочетаниями (весь материал, приведенный в данной работе, взят из наиболее полного из завершенных синонимических словарей современного русского языка – Сл. син., 1970, 1971).

1.3.1. Отношения однокоренных синонимов. Это отношения между такими синонимами, один из которых является исходно мотивирующим (непосредственно или опосредствованно), а другой – мотивированным. Синонимия, таким образом, может существовать между членами словообразовательных пар или цепочек, и наличие у второго члена словообразовательного значения (=значения словообразовательного форманта), отличающего его от первого, не препятствует наличию синонимических отношений. В словообразовательной системе русского языка можно выявить несколько видов словообразовательных пар и цепочек, определенные места которых могут быть достаточно регулярно (хотя и далеко не всегда) заняты мотивированными словами, являющимися синонимами по отношению к мотивирующим словам. Рассмотрим эти виды.

1.3.1.1. Синонимия непосредственно мотивирующего и мотивированного.

Изучение этой разновидности синонимии представляет интерес для типологии формантов, поскольку в мотивированных словах, синонимичных непосредственно мотивирующему слову, семантика форманта сведена либо до минимума, либо до нуля.

Самую большую группу среди слов, в которых имеет место синонимические отношения между непосредственно мотивирующим и мотивированным словом, в русском языке образуют словообразовательные пары, в которых мотивированное отличается от мотивирующего только стилистической окраской (чаще всего разговорной или просторечной при нейтральности мотивирующего). Больше всего таких стилистических синонимов имеет существительное, располагающее многочисленными суффиксами “стилистической модификации” (ухаб – ухабина, браслет – браслетка, вор – ворюга и мн. др., см. Рус. гр., 1980, I, с. 216-218). Гораздо меньше стилистическая словообразовательная синонимия распространена в прилагательном (неважный – неважнецкий и др., Рус. гр., 1980, I, с. 332), глаголе (забыть – позабыть, родиться – народиться, приметить – заприметить и др.) и наречиях (зря – зазря, пополам – напополам, нарочно – понарошку; Рус. гр., 1980, I, с. 410).

Наблюдение над новообразованиями современной речи показывают, что стилистические синонимы образуют абсолютное большинство среди мотивированных неологизмов и окказионализмов, синонимичных мотивирующему слову. Все многочисленные новообразования такого рода, представленные в нашем материале, являются разговорными или просторечными существительными. Они образованы с помощью разнообразных суффиксов (кафешка, кепор, кликуха, тоскуха, финкарь, формяшка и др.), особенно продуктивно аббревиатурное усечение: астрал = австралиец, деза = дезинформация, лох = лопух, мерс = мерседес, нал = наличные, объяв = объявление, приз = призер, пуля = пулька (об игре в карты), стрип = стриптиз, сюр = сюрреализм, тин = тинэйджер, фарца = фарцовщики, чем= чемпион и др.

Второй по количеству группой слов, в которых имеет место синонимия между непосредственно мотивирующим и мотивированным словом, являются глаголы, отличающиеся друг от друга только наличием/отсутствием постфикса -ся: [ сыпать – сыпаться, сеять – сеяться (о мелком снеге, небольшом дожде), грохать – грохаться, переть – переться, сулить – сулиться, тлеть – тлеться и др.]. Эта группа не столь многочисленна, как первая, и отношения ее членов не столь регулярны. Используя материалы и трактовку Сл. син., 1970, 1971, можно выделить следующие виды семантических и стилистических отношений синонимичных однокоренных глаголов с - ся и без - ся: 1) семантическое тождество при следующих стилистических отношениях: а) стилистическое тождество: сыпать – сыпаться, сеять – сеяться (о мелком снеге, небольшом дожде), метить – метиться, целить – целиться, бухнуть – бухнуться, бахнуть – бахнуться, переть – переться, сулить – сулиться, рдеть – рдеться в значении “выделяться, отливать красным цветом”; б) более сниженный стилистический статус глаголов с -ся по сравнению с глаголами без -ся: обещать – обещаться (разг.); ухать (разг.) – ухаться (прост.); в) обратное по сравнению с п. 1б стилистическое соотношение глаголов с -ся и без -ся: двинуться (в путь) – двинуть (прост.), тронуться (в путь) – тронуть (разг.), литься – лить (разг.) (= течь), хвастаться – хвастать (разг.), шушукаться (разг.) – шушукать (прост.); 4) семантические различия (не нарушающие синонимии) при тех же стилистических отношениях: а) толкать – толкаться; б) пихать (разг.) – пихаться (прост.) (“Слова толкаться и пихаться указывают обычно на неоднокоренность толчков, часто наносимых многими, с разных сторон и т.д.”, Сл. син., 1970, 1971, II, с. 546); в) ломиться (разг.) – “стремиться насильно пронинуть куда-л. или идти напролом, преодолевая препятствия, преграды и т.п.” – ломить (прост.) “стремительно, напролом идти вперед” (Сл. син., 1970, 1971, I, с. 504). Постфикс - ся является формальным выразителем значения непереходности, не имеющего формального выражения в глаголах без - ся.

Синонимия между непосредственно мотивирующим и мотивированным имеет место и в немногочисленных образованиях с так называемыми «плеонастическими» или «классифицирующими» (Poldauf, 1954; Poldauf, 1956; Немец 1962) префиксами, т.е. такими префиксами, значение которых близко значению основы мотивирующего слова, и которые являются словообразовательным средством выражения того значения, которое словообразовательно не выражено в мотивирующем глаголе.

В глаголах такие префиксы, как известно, нередко рассматриваются в качестве чистовидовых: их словообразовательное значение нейтрализуется значением мотивирующей основы и у них остается только значение вида (писать – написать и др.). Если же значение вида в паре отсутствует или не меняется, то имеет место синонимия: обилие – изобилие (усилительное значение префикса и значение большого количества у слова обилие), касаться – прикасаться (значение приближения у префикса при - и глагола касаться), наведаться – понаведаться (“слово понаведаться близко по значению к слову наведаться, но сильнее подчеркивает непродолжительность действия”. Сл. син., I, 1970, 1971, с.566).

Описанными в разделе 1.1. фактами исчерпываются, по-видимому, типизированные случаи синонимии непосредственно мотивирующего и мотивированного слов в современном русском языке.

1.3.1.2. Синонимия опосредствованно мотивирующего и мотивированного.

Синонимами в этом случае являются первый и третий (напр. отвага – отважный – отважность) или первый и четвертый (ветхий – ветшать – обветшать – обветшалый) члены словообразовательной цепочки.

Словообразовательными средствами мотивированного синонима выражаются те значения и семантические ассоциации, которые формально не выражены в опосредствованно мотивирующем слове. Здесь мы вновь сталкиваемся с теми случаями, когда у мотивированного слова имеются словообразовательные значения, “амальгамированные” с лексическим значением немотивированного слова. Эти выраженные корнем семантические компоненты содержатся либо в значении мотивирующего слова в качестве обязательных (денотативных компонентов), либо являются ассоциативными (факультативными, коннотативными) компонентами, связанными с его денотативным значением.

Рассмотрим типичные случаи синонимии опосредствованно мотивирующего и мотивированного слов. Сначала рассмотрим те случаи, когда словообразовательные аффиксы мотивированного слова выражают обязательные компоненты значения мотивирующего, а затем – ассоциативные.

Значения опредмеченного признака и опредмеченного действия не выражены словообразовательно в немотивированных словах типа отвага, абсурд; марш, финиш, салют и др., но выражены в отважность, абсурдность и малоупотребительных (но лексикографически зафиксированных) синонимах типа марширование, финиширование, салютирование (салютование). Словообразовательная цепочка, включающая эти слова, выглядит следующим образом: абсурд – абсурдный – абсурдность, марш – маршировать – марширование и т.п.; ср. новообразования последнего времени: беспредельный —> беспредел, серьезный – серьез, формально соответствующие первым членам приведенных цепочек и синонимичные ее последним членам беспредельность, серьезность.

Значение несовершенного вида формально не выражено в глаголах типа гнить, копить, скалить и др., но выражено с помощью суффикса вторичной имперфективации в синонимах типа сгнивать, накапливать, оскаливать и мн. др., являющихся членами цепочек типа гнить – сгнить – сгнивать.

Примером того, когда словообразовательным формантом мотивированного синонима выражаются ассоциативные (факультативные) компоненты, не входящие в его значение, могут быть глаголы типа фланировать – фланёрствовать, грабить – грабительствовать, сочинять – сочинительствовать, побираться – побирушничать, между которыми в словообразовательной цепочке имеется суффиксальное название лица: фланировать – фланер – фланерствовать.

Значение “действие, свойственное лицу”, выраженное в приведенных мотивированных синонимах, не выражено в немотивированных и не является обязательным компонентом их значений. Название лица должно быть использовано в толкованиях мотивированных глаголов (фланерствовать – “вести образ жизни фланера, предаваться фланерству” – Сл. рус. яз., IV. 1984, с. 569) и не должно быть использовано в толкованиях немотивированных (фланировать – “прогуливаться, прохаживаться без всякой цели, от нечего делать”, Сл. рус. яз., IV, 1984, с.569).

В то же время с точки зрения внеязыковой реальности не только мотивированный глагол (напр. фланерствовать), но и немотивированный (фланировать) означают действие лица (фланёра). Такое наличие у исходного слова указанной коннотации (факультативной ассоциации) проявляется в возможности образования от этого слова названия лица.

Не всегда все мотивированные синонимы, имеющие одно и то же словообразовательное значение, выражают только обязательные или только факультативные значения немотивированного синонима. Иногда одни из этих мотивированных синонимов выражают обязательное, а другие – факультативное значение. Это обусловлено лексическим значением немотивированного синонима. Такое различие между мотивированными синонимами имеется, например, у слов со значением “признак, приобретенный в результате действия, названного непосредственно мотивирующим глаголом”; опосредствовано эти прилагательные мотивированы синонимичными прилагательными.

Так, прилагательное обветшалый (цепочка: ветхий – ветшать – обветшать – обветшалый) выражает в своей структуре обязательные компоненты прилагательного ветхий, поскольку последнее обозначает такой признак, который может иметься только в результате постепенного изменения объекта (обветшания); ср. толкование слова ветхий в Сл. син., 1970, 1971, I, с. 126: “потерявший прочность, крепость от долгого употребления”. В отличие от обветшалый, такие прилагательные как покосившийся, перекошенный, исправленный, изнеженный и др. выражают ассоциативные семантические признаки прилагательных косой, кривой, нежный, поскольку признаки, названные этими прилагательными, не обязательно возникают в результате изменения объекта; ср. толкование слова кривой в Сл. син., 1971, 1972, I, с. 439: “не прямой, не прямолинейный” – без указания на приобретение этого признака.

1.3.2. Отношения разнокоренных синонимов.

Мотивированное слово, синонимичное немотивированному слову с другим корнем – это своего рода однословное расчлененные (ср. Кубрякова, 1981, с.17) толкование немотивированного слова, называющие те компоненты значение, которые в нем “амальгамированы”, например, атеизм – безбожие, мизантроп – человеконенавистник, новые киллер – убийца, китч – безвкусица и мн. др.; очень часто немотивированным является заимствование, а толкующим – исконное слово.

Так же как и у однокоренных синонимов, семантические компоненты указанных толкующих слов могут относиться либо к обязательному значению немотивированного синонима, либо к связанным с ним ассоциациям.

Использование другого корня в мотивированном синониме создает возможности для отражения различных факультативных образных ассоциаций, сравнений и т.п., связанных с немотивированным синонимом (ср. ажиотаж – горячка, глубокий – бездонный, маленький – микроскопический и т.п.).

1.3.2.1. В мотивированном синониме выражены обязательные компоненты значения немотивированного синонима с другим корнем.

Среди синонимов с различными корнями (как и среди синонимов с тождественными корнями, см. п.1) имеются синонимы со значениями опредмеченного действия и опредмеченного признака, обязательными для этих синонимов, но выраженными (суффиксально) лишь у мотивированных синонимов: абсурд – бессмыслица, нелепость, несообразность; рутина, косность, хаос – беспорядок; гам, гвалт – галдеж, акцент – ударение; нерест – икрометание и др.

Приведем еще ряд примеров выражения в мотивированном синониме обязательных компонентов значения немотивированного:

Существительные:

– лицо или предмет, имеющие определенный признак: нахал – наглец; плут – хитрец, хитрюга, лукавец; тракт “большая проезжая дорога” – большак; пурпур – багрянец; 

– предмет – результат действия: руины – развалины, побег – отросток, куча – навал, блок – объединение;

– лицо или предмет, совершающие действие: вор – похититель, грабитель; врач – лекарь; эгоист – себялюбец и себялюб; лакомка – сладкоежка; корабел – судостроитель; чучело – пугало; ср. новое заимствование спичрайтер и его окказиональный синоним речеписец:. Так называемые имиджмейкеры и современные российские “ речеписцы ”, кажется, полностью заимствовали западные политологические воззрения и действуют соответственно (Общая газета, 31октября – 5 ноября 1996г.);

– лицо или предмет, имеющие дело с чем-л.: ларинголог – горловик, штопор – пробочник;

– предмет, в котором находится что-л.: пасека – пчельник и пчельня.

Прилагательные:

– имеющий что-л.: лысый – плешивый;

– указывающий на отсутствие чего-л.: срочный “такой, который нельзя отложить” (Сл. син., 1970, 1971, II, с.490) – неотложный, безотлагательный; смелый, храбрый – безбоязненный, бесстрашный, неустрашимый; напрасный “о действиях, усилиях, устремлениях и т.п., не увенчивающихся успехом, не приносящих желаемого результата” – безуспешный, безрезультативный;

– вызывающий что-л., способствующий появлению чего-л.: странный – удивительный;

– указывающий на предмет, к которому относится признак: косой “страдающий косоглазием” – косоглазый, легкий – легковесный, босой – босоногий, хромой – хромоногий, быстрый – быстроногий.

Глаголы:

– “приобретать признак”: смеркаться – темнеть;

– “проявлять признак, чувство”: стараться – усердствовать, бояться – страшиться;

– “вызывать что-л., способствовать появлению чего-л.” пугать – страшить, устрашать;

– “совершать действие”: рекомендовать – советовать.

1.3.2.2. В мотивированном синониме выражены необязательные семантические компоненты, ассоциируемые с немотивированным синонимом.

Довольно многочисленна группа мотивированных синонимов, в значении которых имеется образная коннотация, ассоциируемая со значением мотивированного слова. Особенно широко такая синонимия распространена у прилагательного, что естественно, поскольку именно у этой части речи многочисленны эпитеты; ср. грубый – топорный; глубокий – бездонный; маленький – микроскопический; новый – свежеиспеченный; сердитый – надутый; напыщенный – надутый; деликатный – щекотливый; яркий – ослепительный; резкий – пронзительный; дешевый – копеечный, грошовый; неистовый – сумасшедший; громкий – громоподобный; ограниченный – узколобый; настоящий – чистопробный и др. Широко представлен этот вид синонимии и в глаголе, реже – в существительном: работать – ишачить; возбуждать – взвинчивать, электризовать; воодушевлять – окрылять; ссориться – грызться; напрячь – напружинить; неметь – деревенеть, каменеть, костенеть; ажиотаж – горячка; канун – преддверие и др.

Во всех указанных случаях компоненты, выраженные в значении мотивированного синонима, могут быть использованы для дополнительной, образно-сопоставительной характеристики немотивированного синонима: грубый – “недостаточно отработанный, простой, без изящества, <как бы сделанный топором>” и т.п.

Ряд мотивированных синонимов выражает дополнительные коннотации, не содержащие образности. Таковы, например, значения признака, свойственного лицу, и действия, типичного для лица: хитрый – плутоватый, бедный – нищенский, рисоваться – кокетничать, следить – шпионить, увечить – калечить и др. (аналогичны рассмотренные выше соотношения однокоренных синонимов типа фланировать – фланерствовать).

Среди мотивированных синонимов, соотносительных с разнокоренными немотивированными словами, имеются словообразовательные типы, включающие как слова, выражающие обязательные компоненты значения немотивированного синонима, так и слова, выражающие факультативные компоненты (ср. аналогичное явление среди однокоренных синонимов – соотношения типа ветхий – обветшалый, косой – покосившийся).

К числу таких словообразовательных типов относится тип прилагательных с приставкой не -, соединенной с антонимом немотивированного однокоренного синонима: редкий – нечастый, плохой – нехороший, тихий – негромкий, легкий – нетрудный и т.д. Часть немотивированных прилагательных не включает в свою семантику указаний на отсутствие признака с противоположным значением: например, редкий “состоящий из отдаленных друг от друга моментов” и др. В то же время толкование многих прилагательных содержит такое указание: маленький “небольшой по размерам, по количеству”, холостой “неженатый” и т.п.

В одном синонимическом ряду с немотивированными синонимами могут находиться мотивированные синонимы с другим корнем, одни из которых выражают обязательные семантические компоненты мотивирующего, другие – факультативные. В этом отношении интересны синонимические ряды, возглавляемые немотивированным прилагательным со значением цвета. Все эти ряды содержат прилагательные, мотивированные названием предмета, цвет которого совпадает с цветом, названным исходным членом ряда, например, оранжевый, апельсиновый и апельсинный. Названия этих предметов обычно используются в толкованиях исходных мотивированных прилагательных (иногда – наряду с указанием на отношение к другим цветам), ср. оранжевый – “густо-желтый с красноватым оттенком, цвета апельсина”. (Ожегов, Шведова, 1992, с.470). Эти используемые (т.е. необходимые и достаточные) названия предметов будем условно (опираясь на Ожегов, Шведова, 1992) считать обязательными компонентами значения немотивированных исходных прилагательных. Факультативными компонентами будем считать те компоненты, которые не используются в этих толкованиях, но формально выражены в прилагательных, входящих в синонимические ряды со значением цвета.

Если с указанных позиций рассмотреть синонимические ряды (в Сл. син., 1970, 1971, I) и толкования (в Сл. рус. яз., 1981-1984, I; Ожегов, Шведова, 1992), то можно выделить следующие виды синонимических рядов:

а) Ряды, включающие только прилагательные с обязательными компонентами значения исходного слова, см. приведенный выше ряд оранжевый;

б) Ряды (их большинство), включающие как прилагательные с обязательными, так и прилагательные с факультативными компонентами значения: белый, белоснежный, снежный, молочный, меловой, кипенный, белокипенный, ср. белый “цвета снега, молока, мела” (Сл. рус. яз., 1981-1984, I, с.78), “цвета снега или мела” (Ожегов, Шведова, 1992), т.е. прилагательными с избыточными компонентами являются только кипенный и белокипенный; аналогичен состав синонимических рядов прилагательных голубой, желтый, зеленый, красный (жирным курсивом выделяем компоненты, имеющиеся в толкованиях и выраженные в составе синонимов): голубой “имеющий окраску одного из основных цветов спектра – среднего между зеленым и синим; цвета ясного неба; светло-синий, лазурный, лазоревый ” (Сл. рус. яз., 1981-1984, I, с.138); “светло-синий, цвета незабудки” (Ожегов, Шведова, 1992, с.138); синонимы: лазурный, лазоревый и (редко) лазуревый, бирюзовый, небесный;

желтый “имеющий окраску одного из основных цветов спектра – среднего между оранжевым и зеленым; цвета яичного желтка, золота ” (Сл. рус. яз., 1981-1984, I, с.476); “цвета яичного желтка”, Ожегов, Шведова, 1992, с.194; ср. также “цвета песка, золота ” (Лопатин, Лопатина, 1990, с.133); синонимы: золотой, янтарный, шафранный и шафроновый, лимонный, канареечный, соломенный, яичный, горчичный» (Сл. син., 1970, 1971, I, с.384, 385);

зеленый “имеющий окраску одного из основных цветов спектра – среднего между желтым и голубым; цвета травы, зелени” (Сл. рус. яз., 1981-1984, I,с.606); “цвета травы, листвы” (Ожегов, Шведова, 1992, с.232), синонимы: травяной, изумрудный, малахитовый (Сл. син., 1990, 1991, I, с.399);

красный “имеющий окраску одного из основных цветов спектра, идущего перед оранжевым; цвета крови ” (Сл. рус. яз., 1981-1984, II, с.122); “цвета крови, спелых ягод земляники, яркого цвета мака” (Ожегов, Шведова, 1992, с.311); синонимы: алый, пунцовый, рдяный, кровавый, кумачовый, карминный, киноварный, рубиновый и рубинный, гранатовый, червонный, шарлаховый;

синий “имеющий окраску одного из основных цветов спектра – среднего между голубым и фиолетовым; цвета цветков василька ” (Сл. рус. яз., 1981-1984, IV,); в Ожегов, Шведова, 1992 – то же толкование, кроме указания на цветок; синонимы: кубовый, васильковый, индиговый, ультрамариновый, сапфировый и сапфирный (Сл. син., 1970, 1971, II, с.420).

1.3.3. Таковы разнообразные виды отношений, в которых находятся мотивированные слова синонимического ряда. Предложенная в разделе типология этих отношений отражает регулярность не только словообразовательных, но и лексических связей между мотивированными и немотивированными синонимами, аналогичных словообразовательным связям. Эта типология обнаруживает еще один малоизученный вид взаимоотношений между лексикой и словообразованием.

Как видно из описанного в разделе материала, в немотивированных словах русского языка выявляется много семантических компонентов, актуальных для словообразования и так или иначе эксплицированных в их мотивированных синонимах. Это говорит об актуальности изучения немотивированной лексики со словообразовательной точки зрения в духе “супплетивного словообразования”.

1.3.4. Тема “Мотивированное слово в синонимическом ряду” не исчерпывается, конечно, изучением связи мотивированных синонимов с немотивированными. Необходимо изучение их связей с мотивированными синонимами и со словосочетаниями – устойчивыми, которые включаются в синонимические словари, и свободными, которые в них не включаются.

Изучая связи мотивированных синонимов между собой, целесообразно попытаться исчислить все теоретические возможные связи между ними и объяснить возникновение каждой из связей (т.е. применить предлагавшийся нами исчислительно-объяснительный метод). Исчисление видов связей мотивированных синонимов между собой представлено на таблице.

Не имея возможности подробно описывать отношения мотивированных синонимов между собой, ограничимся комментарием к таблице.

В первом столбце таблицы приведены примеры на каждый из зафиксированных в языке видов отношений мотивированных синонимов между собой. Характер этих соотношений отмечен знаком + в остальных столбцах таблицы (например, слабеть, слабнуть имеют плюсы в столбцах “тождественные мотивирующие слова” и “синонимичные форманты”, см. строчку 2 в таблице). Из таблицы видно, что математически возможно 9 строчек (=типов отношений), но в языке реализовано лишь 6. Приведенная для полноты картины первая строчка (тождество мотивирующих слов и формантов), естественно, заполнена быть не может, поскольку соответствует одному слову. Что же касается строчек 3 и 6 (тождество или синонимия мотивирующих при несинонимии формантов), то они не заполнены, по-видимому, по следующим причинам.

При тождественности или синонимичности мотивирующих несинонимичные аффиксы являются единственными смыслоразличителями слов. Различия в значениях аффиксов не нейтрализуются в тождественном или синонимичном окружении.

В результате же присоединения несинонимичных формантов к несинонимичным мотивирующим (строчка 9) могут возникнуть слова, описывающие одну и ту же реально с разных сторон и потому синонимичные (ср. топкий и болотистый, крикун – горлан и др.). Семантика аффиксов при этом не меняется, но дифференцирующую семантическую роль они не играют, поскольку они – не единственное, что различает слова типа топкий – болотистый. Эти далекие друг от друга в словообразовательном отношении слова близки на лексическом уровне.

Таблица

№ №           п/п Примеры		Мотивирующие слова			Форманты
		Тождест- венные	Различные		Тождест-венные	Различные
			Синони-мичные	Несино-нимич-ные		Синони-мичные	Несино-нимич-ные
1.	–	+			+
2.	Слабеть – слабнуть	+				+
33.		+					+
4.	Перебросить – перекинуть		+		+
55.	Нахальный – хамский		+			+
66.			+				+
7.	Деревенеть – каменеть			+	+
88.	Горлан –крикун			+		+
99.	Топкий – болотистый			+			+

 

Изучая связи мотивированных синонимов с устойчивыми сочетаниями, можно обнаружить, что последние нередко еще более “расчлененно”, чем мотивированные слова, выражают в своей структуре как обязательные (ср. слишком – сверх меры), так и ассоциативные (бюрократ – бумажная душа) компоненты соотносительного синонима.

Помимо связей мотивированного слова с другими членами синонимического ряда, можно назвать еще ряд малоизученных вопросов, относящихся к теме “Мотивированное слово в синонимическом ряду”:

– сопоставительная характеристика словообразовательно связанных синонимических рядов (например, наглец, нахал, хам и наглый, нахальный, бесстыдный и бесстыжий, бессовестный, бесцеремонный, беспардонный, хамский) и выявление разнонаправленных словообразовательных отношений между членами ряда (наглый – наглец, но <