И это длилось целый год

 

Мирошкина (Крысина) Нина Семеновна

г. Белоусово Калужской области

 

С 1941–1942 гг. наша деревня переходила от русских к немцам и обратно. Деревню превратили в пепел. Много было убитых и наших, и немцев. Перешагивали через трупы, как через снопы соломы. И это длилось целый год.

В наш дом попала бомба. Дом загорелся, и в нем сгорел наш дедушка. То, что у нас творилось целый год, знаем только мы, жители деревень, которые находились вдоль дороги от Козельска до Ульянова. По реке плыли убитые люди, кони, коровы. Вода была красная. Была такая страсть, а в печати почти никакой информации про наш Ульяновский район. Калужская область была самая передовая. Все было заминировано. Деревни, которые находились на берегу реки Витебить до реки Жиздра: Дурнево, Долгое, Речица, Слободка, Жуково, Белый Камень, Перестряж, Дретово – были передовой линией фронта. Здесь проходили страшные бои. С 13 августа 1942 по июль 1943 мы только где не были, то у немцев, то у русских.

Потом в июне 1943 г. нас отправили в Эстонию в концлагерь Клоого. Из Клоого нас перегнали в концлагерь Пилькуль. В этом лагере много людей умерло.

Сидели голодные, холодные и больные. Рядом лежали трупы до разложения. Дети ходили побираться. Мы знали всех охранников. Кто хороший, а кто плохой. Когда дежурили хорошие надзиратели, они нас, детей, пропускали под проволоку. Кто что подавал. Кто кусочек хлеба, кто свеклу, кто даже накормит и с собой дадут. Люди с нами делились.

Я была ранена в ногу, и меня собаки покусали. А дело было так. Пошла я побираться. На меня набросились три собаки. Я стала кричать. Хорошо хозяйка услышала и отогнала собак. Она меня проводила до концлагеря.

В 1944 г. нас освободили советские войска. В 1945 г. мы вернулись на Родину в деревню, на пепелище. Кушать было нечего. Кто раньше вернулся и вырастил картофель, давали нам очистки, и мы из них делали ватрушки. Весной собирали на полях мерзлый картофель и пекли «тошнотики» – это такие блины. Из крапивы варили супы. 1945 г. был для нас не лучше концлагеря, но здесь было хотя вволю воды.

В 1956 г. я вышла замуж тоже за узника фашизма Мирошкина Александра Яковлевича и до сих пор живем вместе в г. Белоусово Калужской области.

 

Нам этого не забыть

 

Митрохина (Овчинникова) Мария Семеновна

г. Киров‑2 Калужской области

 

Давно отгремела Великая Отечественная война, а иногда, как будто вчера, встает перед глазами эта длинная‑длинная колонна по большаку, которую немцы гнали в сторону Рославля. Я была еще ребенком, но некоторые моменты помню очень отчетливо.

У нас была большая семья, во главе которой был мой прадед, всего 8 человек: бабушка, тетя, которой было 17 лет, дядя – 15 лет, моя мама и трое детей. Я не помню, где это случилось, только это был мост через большую реку. У прадедушки отобрали лошадь, на которой мы ехали, и он запряг корову, но она никак не хотела идти в упряжке, а поэтому нам, детям, пришлось идти пешком.

Вот нас пригнали в г. Рославль, где начали сеять: молодых девчат и ребят в одну сторону, а стариков и малых детей в другую. Так наша семья уменьшилась на одного человека, от нас забрали мою тетю Коршунову Александру Федоровну 1926 г.р., нашу «Шурочку». Я хорошо помню, как моя бабушка Коршунова Федосья Васильевна нечеловеческим голосом кричала и не отпускала Шурочку и как немец отшвырнул ее в сторону, а тетю толкнул к колонне молодых. Это было в августе 1943 г.

Я была очень смелым ребенком, и мой прадед, отрезав ломоть хлеба, послал меня к колючей проволоке, где находились наши советские военнопленные. Я не дошла двух метров до проволоки, меня сбила овчарка. (Нас охраняли немцы с собаками около лагеря № 130, лагеря смерти.) После этого случая я не разговаривала целый месяц, мама боялась, что я останусь немой, но через месяц у меня появилась речь.

Мы, дети войны, потеряли много родных: у меня погиб отец Овчинников Семен Ефимович, погиб 5 января 1943 г., когда еще немцы занимали нашу деревню и наши дома, а 25 июня 1944 г. погиб мой дядя Коршунов Петр Федорович в д. Пиньковичи в Пинских болотах, а у нас война отобрала здоровье.

Я – инвалид 2‑й группы, и иногда больно слышать, когда говорят злые люди, что мы нигде не были. Два года жить в голоде и страхе, так как два года нашу деревню занимали немцы, а потом этих два месяца в Рославльском лагере, и эта канонада, которая слышна в ушах до сих пор, и длинная дорога домой по трупам людей и животных, когда наша доблестная Советская Армия освобождала нас.

А придя домой, мы нашли сожженные дома, и имущество, которое оставалось. Нам помогли выжить наше детское мужество и наши дорогие любимые мамочки. Моя мать, Овчинникова Матрена Федоровна, оставшись вдовой в 32 года, так и умерла вдовой, всю себя она отдала нам, детям, которых вырастила достойными.

 

Тяжкий путь из дома домой