История зарождения взаимосвязей России и США в областях науки и культуры

Первые предпосылки зарождения взаимосвязей между государствами и отдельными выдающимися личностями России и Америки.

Интерес к Америке у русских существовал давно, научные контакты между русскими и американскими учеными установились только с середины   XVIII в., после того как в Санкт- Петербурге стало известно о работах             Франклина в области электричества.

Бенджамин Франклин- видный американский политический деятель, учёный и дипломат эпохи войны за независимость 1775-1783 гг. [6, с. 411]. Знаменитые «Опыты и наблюдения над электричеством» Франклина, проведенные в Филадельфии, как известно, составили эпоху в науке. В России об опытах Франклина стало известно широкому кругу читателей из сообщения, опубликованного «Санкт- Петербургскими ведомостями» в июне 1752 г. Газета писала, что в Филадельфии Франклин столь далеко отважился, что хочет вытягивать из атмосферы тот страшный огонь, который целые земли погубляет [2, с. 194].

Новости о «филадельфийских опытах» попали в Россию на благоприятную почву. В то время в Санкт- Петербурге в смежной области плодотворно работал Г.В. Рихман. Он вместе с Ломоносовым исследовал атмосферные электрические разряды. Из работ Ломоносова и Рихмана по физике видно, что они высоко ценили труды Франклина по электричеству и неоднократно на них ссылались.

Большое впечатление на Франклина и его коллег в Америке произвело известие о трагической смерти Рихмана во время опыта с «громовой машиной». Уже 13 декабря 1753 г. в ответ на обращение Дж. Боудвина из Бостона Франклин подтвердил сообщение о смерти «несчастного джентльмена в Санкт- Петербурге» и впервые упоминал его имя – профессор Рихман. 5 марта 1754 г. в издававшейся Франклином «Пенсильвания газет» был перепечатан отрывок из письма из Москвы 23 августа об обстоятельствах смерти Рихмана и одновременно делался вывод, что всё произошедшее подтверждает «новую теорию молнии», в связи с чем в будущем может быть спасено множество жизней.

Огромный восторг на современников произвели уникальные опыты    И.А. Брауна и М.В. Ломоносова по замораживанию ртути (1759). Франклин считал, что установление факта замерзания ртути является самым замечательным открытием за последние годы. Сообщение об этих опытах появилось в трудах Королевского общества в Лондоне (1760), а затем из одного популярного еженедельника об открытиях петербургских ученых стало в известно в Америке [7, с. 263]. Друг Франклина А. Стайлс пытался повторить данные опыты, но у него ничего не вышло, так как он не учёл, что Ломоносов и Браун сделали данное открытие во время петербургских температур. И тогда в феврале 1765 года через Франклина он пытался установить научные связи с Ломоносовым. Его письмо на латинском языке сохранилось в бумагах Франклина в архиве Американского философского общества. В своем письме он выражал признательность Ломоносову за то, что Михаил Васильевич предположил путь из России в Америку через покрытые льдом моря, и уже собирал экспедицию в Арктику. Американец составлял в то время таблицы температурных наблюдений и в этой связи обращался к Ломоносову с просьбой прислать ему некоторые данные. Он хотел получить сведения о показаниях термометра в Петербурге, Москве, Тобольске, Казани, Архангельске. Камчатке и т.д. [22]. Стайлс попросил своего известного друга стать посредником в пересылке послания в Санкт- Петербург. В ответном письме Стайлсу от 5 июля 1765 г. Франклин сообщил, что вскоре направит это письмо Ломоносову, но он не успел, так как тогда русского ученого уже не было в живых. Ломоносов умер 4 (15) апреля 1765 г.

Американские и российские учёные уважительно относились к трудам друг друга. Так, из письма Б. Франклина члену Петербургской Академии наук Ф.У.Т. Эпинусу видно, какие дружелюбные отношения царили между российской и американской наукой [18].

Ещё одним русским учёным, исключительно высоко ценившим работы Франклина по теории электричества, был Д. А. Голицын. «Как один из самых искренних почитателей» знаменитого американца, Голицын, в то время российский посланник в Гааге, счел возможным в январе 1777 года обратиться к Франклину с личным письмом, на что, как он отмечал, давали ему право любовь к наукам и подлинный интерес к их развитию. Голицын подробно разъяснял свои эксперименты и соображения в области атмосферного электричества [2, с.30].

Прямое обращение к Франклину, бывшему в то время представителем восставших колоний в Париже и не получившего еще официального признания даже у французского правительства, нельзя не признать довольно смелым шагом со стороны российского посланника в Гааге. К чести Голицына нужно отметить, что он не побоялся во имя интересов науки пренебречь обычными формальностями, хотя подобная вольность не могла встретить одобрение царского двора [2, с.32].

Таким образом, гуманитарные связи способствовали улучшению взаимоотношений и предшествовали последующей дипломатии. Первые контакты между Россией и Америкой устанавливались и развивались, несмотря на огромные географические расстояния, религиозные предрассудки и политические преграды. Высокий дух интернационализма в науке, получивший в наши дни столь блистательное проявление в разгадке сокровенных тайн атомного ядра и международных исследованиях космоса, в XVIII в. нашел выражение в развитии первоначальных основ теории электричества, географических открытиях и взаимовлиянии литератур.