Просветительское миросозерцание XVIII века

Открытый реформами Петра Великого (царствовал с 1696 по 1725) XVIII век стал временем быстрого усвоения западноевропейской мысли. Философские идеи из Европы привносились вместе с искусством, светским образованием и наукой. С созданием Академии наук и университетов философия получила официальный светский статус. От перевода, издания и распространения зарубежной литературы в начале, русские просветители со временем перешли к созданию собственных произведений.

Наиболее актуальной задачей для новой образованной элиты было развитие светской национальной идеологии. Средневековый идеал «Москвы - Третьего Рима» заменялся светским идеалом Российской Империи. Первый современный российский историк Василий Татищев (1686-1750) рассуждал в ключе популярной в то время доктрины «естественного права» Гоббса, что основа монархии – в соглашении между государем и подданными, а не в государевом божественном праве. Он настаивает на том, что «желание к благополучию в человеке беспрекословно, от Бога вкоренено есть» [1, с. 90]. Упрекая Церковь в том, что она злоупотребляет запретами, он говорит о необходимости поставить Церковь под контроль государства. Его младший коллега-историк, князь Иван Щербатов (1733-1790) также резко критиковал Церковь. Татищев и Щербатов расходились во мнениях по самому остростоящему моральному вопросу той эпохи – свободе крепостных крестьян, но оба радели за благополучие нации, а не за её религиозную миссию как главную цель государства.

В России период Просвещения выпал на правление Екатерины Великой (царствовавшая с 1762 по 1796). Она была жёстким монархом (казнь Радищева, предание анафеме Новикова), но она принимала к себе Дидро. Дидро писал проекты реформирования социального устройства России. Она поддерживала переписку с Вольтером и д’Аламбером. Идеи энциклопедистов широко распространялись среди образованного российского общества. Императрица Екатерина была почитателем трактата Шарля Монтескьё «О духе законов» (1748). Её дружба с философами привлекла внимание образованных россиян к Вольтеру и просветителям. Играя роль просвещённого монарха, Екатерина предприняла относительно прогрессивные правительственные и правовые реформы.

Огромное влияние на развитие науки и искусства в этот период оказал великий учёный, поэт, историк и философ Михаил Ломоносов (1711-1765). Сын рыбака, он стал первым российским учёным высочайшей эрудиции и сыграл важную роль в продвижении науки и высшего образования в России. Ему принадлежало знаменитое пророчество в стихах, которое сочетало в себе рвение просветителя и национальную гордость: «Что может собственных Платонов / И быстрых разумом Невтонов[6] / Российская земля рождать»[7].

Одновременно традиционная линия православного богословия была продолжена преподобным Паисием Величковским (1722-1794) и святителем Тихоном Задонским (1724-1783). Выступая против якобы освящения сотворённого мира в светской мысли, святитель Тихон учил, что внешний мир должен быть преображен, а не принят на своих условиях: «Не освящение жизни, а её преображение – такова новая перспектива в церковном сознании» ([1, c. 63]; в этом суть «евангельской и христианской философии», которая столь отлична от «внешнего любомудрия» [там же].

Противовес светскому рационализму и религиозному мистицизму был создан выдающимся философом XVIII века Григорием Сковородой (1722-1794). Нестяжатель и странствующий философ по типу Сократа, Сковорода изложил религиозное, полностью оригинальное учение (написанное в диалогической форме), вдохновлённое древними источниками, патристической мыслью и современной европейской философией. В свете неоплатонических мистических переживаний Сковороде настойчиво преподносится мысль, что «весь мир спит». <…> Так, на почве религиозного ощущения, возникает в Сковороде отчуждение от мира, – жизнь мира предстаёт пред ним в двойном виде. Реальность бытия – разная на поверхности и в глубине, и отсюда Сковорода приходит к центральному для его философии гносеологическому дуализму. Есть познание, скользящее по поверхности бытия, а есть познание «в Боге» [1, c. 71]. Его влияние на философию его эпохи было, к сожалению, незначительным, т.к. его произведения не были опубликованы при жизни и стали привлекать к себе серьёзное внимание лишь в XIX веке.

Другой поиск духовности вне Церкви проявился в движении масонов, которое началось в России во второй трети XVIII века. В 1770-х годах среди них появилось сообщество во главе с Николаем Новиковым (1744-1818) и Иоганном Шварцем (1751-1784). Вклад Новикова состоял в основном в его активности в качестве редактора и издателя: с 1779 по 1792 год он опубликовал почти девятьсот наименований, в том числе, помимо русских авторов, переведённых произведений Якова Бёме, Вольтера, Джона Локка, Г.Е. Лессинга и Блеза Паскаля. Эти масоны привили уважение к естествознанию с верховенством морали над интеллектом.

Наряду с современным научным реализмом зарождающаяся русская интеллигенция впитала в себя западный утопизм [8]. Однако, как и на Западе, утопия часто служила средством социальной критики. Василий Тредиаковский (1703-1769) в эпической поэме «Телемаxида» (1766) – перевод романа Фенелона «Приключения Телемака» – описывал мучения монархов в Тартаре: они смотрели на свои чудовищные образы в «зеркале правды». Стихи Тредиаковского были взяты в качестве эпиграфа Александром Радищевым (1749-1802) к «Путешествию из Санкт-Петербурга в Москву» (1790): «Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй»[9]. Главной целью нравственной проповеди Радищева с точки зрения естественных прав была бесчеловечность института крепостничества. Это был самый яркий плод русского Просвещения. Испуганная французской революцией и свободомыслием своих подданных, императрица сослала Радищева в Сибирь; Новиков также был наказан императрицей - посажен в Шлиссельбургскую крепость.

На примере писателя Николая Карамзина (1766-1826), именовавшим себя «философом-историком», ярко проявился поворот от Просвещения к консерватизму среди русской интеллигенции. Будучи «западником», он первоначально был увлечён Локком и Руссо, но его взгляды эволюционировали от эмпиризма и сентиментализма к защите национального единства и стабильности государства (обострившихся борьбой с Наполеоном). Результатом духовных поисков Карамзина стало желание найти место для роли России в Европе и мире. Уже в «Письмах русского путешественника» можно найти мысль, содержащую в зародыше будущее обращение автора к отечественной истории: «Больно, но должно по справедливости сказать, что у нас до сего времени нет хорошей Российской истории, то есть, писанной с философским умом с критикою, с благородным красноречием» (цит. по: Тяпин И.Н. [12]).

Французская революция была ключевым фактором разительных изменений в сознании россиян. Карамзин первоначально приветствовал её как «триумф разума», но затем осудил как террор и крах Просвещения. Он одним из первых представил серьёзный взгляд на собственную историю. Поэт Александр Пушкин (1799-1837) сравнил своё открытие российского прошлого с открытием Америки Колумбом.

Русское Просвещение подошло к концу. После смерти Екатерины были освобождены Радищев и Новиков. Идеи Радищева стали неотъемлемой частью национального сознания. Его сложное наследие содержит такие противоречивые, но взаимосвязанные темы, как национальная идентичность [10] и всеобщий гуманизм [11], секуляризация [12] и религиозная традиция, научное познание и мистицизм, искусство и мораль, теоретические поиски истины в социальной практике.