Формирование и функционирование политической культуры журналиста

Правовой и политический нигилизм, абсентеизм, равнодушие к общественной жизни – болезни социальной системы – задели и современное российское общество, во многом определив облик его политической культуры, в том числе политической культуры журналистов: стал утрачиваться интерес к глубокому анализу политической жизни, место которого заняла информационная деятельность. Возникла смысловая неопределенность политической активностижурналиста.

Понятия гражданской активности, политической активности и политической деятельности родственные, но не тождественные.

Гражданская активность журналиста как проявление его заинтересованности в делах общества может проявляться им в любой предметной области информационного пространства – искусства, экономики, спорта, политики в частности.

Политическая активность журналиста производна от его политической позиции, а политическая позиция должна быть выработана в результате осознанного выбора.

Осознанность выбора подразумевает принципиальность. Не всякая политическая позиция может быть воспринята как гражданская, поскольку под последней в демократически ориентированной социальной системе понимается позиция индивида (группы индивидов), толерантно воспринимающего культивируемые в обществе ценности и нормы и способного отстаивать свои идеалы при полном соблюдении демократических процедур их выражения.

Конечно, в социально стратифицированном обществе есть группировки, которые не согласны в публичных дискуссиях отстаивать свои взгляды, а желают навязать их силой. Их политическое поведение исключает соблюдение поддерживаемых данной политической системой норм и ценностей. Это «внесистемная» политическая позиция.

«Внесистемной» может быть любая новая, еще непривычная обществу, политическая позиция, пока она не обретет устойчивые и общепризнанные очертания «системной», пока не пройдет своеобразную общественную «сертификацию» (экспертизу) на предмет ее гражданственности, возможности безболезненной интеграции социумом. К процессу «сертификации» подключаются институты политики, культуры, права, журналистики.

Следует критически воспринимать все еще встречающееся отождествление политической активности и политической деятельности. И хотя в языковом отношении деятельность, действие – это почти то же самое, что и активность, все же семантика слов русскоязычного и латинского корней исторически разошлась.

Политическая деятельность – это профессиональная работа журналиста-политика, который в той или иной мере обеспечивает формирование, организацию и проведение в обществе конкретной политической воли, миссии, стратегического пути и т. д.

Личная политическая позиция формируется журналистом в основном сознательно. В основном, но не во всем. В этом нюансе помогает разобраться анализ содержания политической активности журналиста, для которой слова «по велению сердца» – не чуждые. В свою очередь профессионализация в политике, подразумевающая материальное вознаграждение, способна обойтись без такого внутреннего посыла.

Исключение материальной заинтересованности уже допускает фактор политической активности: журналист во имя внутренне сформированных политических целей определенным образом выстраивает свое политическое поведение, которое, в соответствии с законами творчества, явственно находит свое выражение в конечной журналистской продукции. Вот почему публицистика справедливо признает только искреннее политическое «Я» автора – эффективность его творческих усилий несоизмеримо выше впечатления, произведенного на аудиторию «гладкой» заказной публикацией, написавшему которую идеи и цели заказчика практически безразличны.

Область рассмотрения политической активности журналиста ограничена выделением в журналистской деятельности тех аспектов, которые непосредственно связаны с исполнением журналистом профессионального долга при освещении в прессе вопросов политики. Как комментарий к суждению выделим следующие положения:

· освещение вопросов политики включает в себя как информационную, так и аналитическую работу творческого работника СМИ;

· понятие профессионального долга шире и глубже понятия профессиональных обязанностей;

· проявление политической активности журналиста есть предметное выражение его политической культуры, которая вступает в непосредственное и оперативное взаимодействие с политической культурой общества.

Образ журналиста – достигающего целей, изменяющего мир – вызывает самые лучшие ассоциации у опытных газетчиков, когда и жизнь, и книга формировали остающиеся навсегда гражданские идеалы и профессиональные ценности. «Что была для нас журналистика? – спрашивает себя публицист Д. Шеваров и отвечает. – Константин Симонов с очерком о Толе Мерзлове. Анатолий Аграновский – “Как я был первым”. Симон Соловейчик с очерками о Сухомлинском, Шаталове, Ильине. Геннадий Бочаров – “Непобежденный”. Евгений Богат с очерками в “Литературке” и книгой об Эдуарде Гольдернесе. Борис Стрельников – “Тысяча миль в поисках души”. Инна Руденко – “Долг”... Песков на полюсе, Голованов на Байконуре, Кожухов в Афгане, Овчинников в бывшем партизанском краю... Нравилось, как они жили. Стиль, темы – это как раз последнее. Манил пример честной и отчаянной жизни»[12].

Так профессиональный журналист со стажем сталкивает прошлое и настоящее отечественной журналистики. Если в прошлом он выделяет активность, гражданственность, широту души ведущих газетчиков страны, то сегодня отмечает избыточно деловой рассудочный подход к явлениям жизни, дающую о себе знать ориентацию исключительно на информационную составляющую в журналистском труде, на карьерный успех.

Фактически, о том же на ежегодной научно-практической конференции (февраль 2005) факультета журналистики МГУ, по горячим следам трагедии в Беслане (сентябрь 2004) поведал комментатор радиостанции «Эхо Москвы» Алексей Венедиктов. По его словам, репортеры ведущих телеканалов, располагая большими возможностями, фиксировали на видеокамеры далеко не все подробности событий – только то, что наверняка пропустит в эфир руководство каналов. «Даже впрок, на будущее, – горько иронизировал выступающий, – когда любая подробность окажется бесценной и будет нужна в эфире, потому что начальство сменится, все равно никто ничего не снимал! Такова гражданская и профессиональная активность».

Получается, что обеспечить журналисту условия, когда поддерживаются его основные права и свободы, еще недостаточно. Еще требуется внести в сознание репортера мотивацию применения своих прав и свобод в журналистском деле. Желательно понять, что права и свободы только гарантируются, но не вступают в действие автоматически, отчего так важен человеческий фактор. Требуется Личность. Нужна потребность осознать свой политический интерес, сделать нечто для его осуществления в ситуации определенного накала.

«В знаменитом питерском музее проходило мероприятие, присутствовали люди бизнеса. Директор музея (человек известный) находился в отъезде, но в зале дружной группой стояли его заместители, тоже люди не последние. Появилась гостья, дочь очень знатного чиновника, ей предложили занять место рядом с музейщиками. А она бросила во всеуслышание: "Рядом с этим быдлом стоять не буду!". Ключевое слово: быдло. Во многом оно дает ключик к вопросу о разрыве в доходах» [13]. Последнее замечание относится к журналистским выкладкам, приведенным в комментарии выше, о разрыве в доходах 10% наиболее богатых граждан России и 10% самых бедных.

Автор комментария подчеркивает для читателя и нравственно усугубляет для него пропасть между богатыми и бедными. Тем самым не усматривает иного способа существования острого социального текста. Таков «способ человеческого отыскания истины»[14].

Комментатор той же газеты Михаил Рутман рассуждал о частной ситуации: почему петербургская семья обила все чиновничьи пороги ради того, чтобы доказать право дочери, инвалида с детства, на получение соответствующей материальной помощи от государства. Однако чиновники, пользуясь нечеткими формулировками закона, вот уже два года как против. И вот как это комментирует автор: «Кстати, как вы думаете, какова сумма, которую недоплатили этой семье? Вы не поверите – чуть больше 11 тысяч рублей… Теперь прикиньте, сколько это в пересчете на город, если в нем – 15700 детей-инвалидов. Ну, несколько миллионов в год. А теперь сравните с величиной нашего Стабфонда. Вспомните, сколько проедают-пропивают наши олигархи. Да и те же слуги народа – депутаты»[15]. В данном случае автор не пошел по пути, которое подсказывало негодование, – тут же обличать всех, кто причастен к бюрократическому произволу. Он выбрал вариант доказательного сдержанного сарказма, подкрепляя выражение своих эмоций говорящими фактами.

В приведенных примерах, несмотря на их различия в степени обобщения ситуации, выборе языковых и художественных средств, есть нечто общее: каждый автор остановился перед незримой гранью, за которой громкий голос публициста может обернуться собственной противоположностью – неумеренно пафосным восклицанием, необъективным обличением и т. п. Неумение журналиста распознать характер ситуации ведет к неверной эмоции, ошибке при выборе средства ее выражения – иными словами, к фальши, дискредитации гражданского чувства.

Воспитание гражданских чувств журналиста имеет и прагматическое назначение – формирование его политической активности, и базируется на многообразии ценностей национальной и общечеловеческой культуры, в том числе и политической. Да, воспитание в семье и школе, социальное окружение, жизненные примеры, увиденные непосредственно или почерпнутые из периодики, – все это оказывает огромное воздействие на политическую культуру журналиста. Но влияние внешней среды не выражается законом «прямого действия», а проходит определенную обработку в сознании индивида, от интеллекта которого всецело зависит глубина освоения сигналов внешнего мира.

Интеллект – это общий умственный потенциал журналиста, степень реализации его способностей, которые он целесообразно использует для адаптации к профессиональной и политической среде. Интеллект позволяет журналисту сравнивать факты и явления, образовывать абстрактные схемы и наполнять их реалиями жизни, вырабатывать суждения, приходить к конкретным умозаключениям в работе над темой очередного журналистского выступления.

В журналистской практике мы иногда встречаемся с теми, чей запас знаний огромен, но кто, к удивлению, абсолютно индифферентен в политической жизни, более того, к проявлениям гражданской активности относится несколько свысока. В то время как мы не без оснований рассматриваем интеллект в качестве ведущей предпосылки формирования гражданской политической культуры журналиста и в качестве ее важнейшего компонента. Возникающее противоречие снимается, если обратиться к суждению К. Ясперса, который предложил различать предпосылки интеллекта (багаж знаний) и интеллект в собственном смысле слова[16].

Рассматривая с этих позиций уже известную нам триаду Г. Алмонда и С. Вербы «знание – эмоции – поведение», можно отметить, что в ней место интеллекта занял багаж знаний. Знание предоставляет журналисту возможность ориентироваться в политической системе, быть квалифицированным поставщиком оперативной политической информации, но только интеллект позволяет стать аналитиком политической действительности, позволяет достоверно оценивать ее настоящее и прогнозировать развитие. Так что знание и интеллект выступают как показатели разных типов политической культуры журналиста.

«Багаж знаний» соответствует традиционной политической культуре журналиста, которому известны нормы политического поведения, параметры системы, нарушение которых чревато или социальными санкциями, или внутренним дискомфортом.

«Интеллект» – принадлежность гражданской политической культуры журналиста.

Два типа политической культуры представлены в одном и том же обществе, в одной и той же корпоративной среде. Таков парадокс динамики политической культуры общества: разные ее типы не реализуются последовательно, системно замещая друг друга, а функционируют одновременно. Вот почему «багаж знаний» и «интеллект» – это, с одной стороны, интеллектуальные характеристики синхронно функционирующих индивидов-журналистов, с другой – типы политической культуры, традиционной и гражданской, которые не разделены эпохами, а представляют собой разновидность профессионально-творческой характеристики журналистов – наших современников. Один и тот же журналист может оказаться носителем сразу двух типов политической культуры; естественно, не одновременно, а в какой-то их последовательности, которую определяет политическая ситуация в обществе.

Бесспорно, сам по себе интеллект, когда ему не вручен мощный талант по-особому взглянуть на мир и, главное, особенно отобразить его, если на что и способен, так только на то, чтобы стать достоянием узкого круга его почитателей. Такова реальность, таково время бытия. Еще более суров тот же императив в журналистике: талант или хотя бы некоторая одаренность – требование самой профессии. Вместе с тем талант журналиста, чтобы сверкнуть всеми своими гранями, должен быть истребован временем и понят им. Как у В. Маяковского: «Я хочу быть понят своей страной…». Это – «о времени и о себе».

Отказ от политической аналитики ради создания потребительского рынка информации – беспристрастной, лишенной оценки и максимально полной по содержанию, повлекший за собой противоестественную для отечественной журналистики парадигму творчества[17], ведет к потерям в такой политической культуре журналиста, которая могла бы соответствовать идеалам гражданского общества.

Пренебрежение журналиста ценностными суждениями в сфере политики тесно связано с социальным конформизмом. По мнению американского политолога Р. Макчеснея, в условиях тотальной концентрации капитала в руках нескольких информационных корпораций, СМИ становятся врагами политической культуры активистского типа. Журналисты, какими бы ни были их личные взгляды, неизбежно вынуждены принимать в расчет коммерческие интересы своей газеты, рекламодателя, крупной корпорации и пр. В «публичном пространстве» дискутируются исключительно символические вопросы[18].

В журналистике наблюдается противоречивое отношение к социальным и политическим ценностям. Потому что примат общечеловеческих ценностей еще не утвердился. Да и не до конца ясно, сколько этих ценностей и какие они, – это вопрос до сих пор дискуссионный и чрезвычайно политизированный. Так что неудивительно, что в каналах массовой коммуникации идет непрестанное и повсеместное столкновение ценностей. Сталкиваются духовные и политические ценности этносов, типов обществ, различных культур, идеологий, мировоззрений. Процесс расширяется и углубляется вместе с нарастающей глобализацией информационного пространства.

Поведенческаясоставляющая политической культуры журналиста носит подчиненный характер – по отношению к интеллектуальной и ценностной компонентам.

Во-первых, она связана с поведением журналиста – действиями и поступками, которые репрезентируют его в многообразном социальном окружении. Как следствие, политическое поведение журналиста во многом предопределяет характер прочтения аудиторией результатов его творчества.

Во-вторых, понятие политического поведения журналиста надо заменить на «образ действий» – идеальное представление о политическом поведении журналиста.

Специфика работы включенного в политическую деятельность профессионала-журналиста с неизбежностью преобразует его личные качества в такие, которые можно считать если не общественно значимыми, то имеющими отношение к формированию ценностей общества. Здесь уместно вспомнить замечание Ф. Энгельса: «если кто-нибудь посвятил свою жизнь “служению истине и праву” – в хорошем смысле этих слов, – то таким человеком был, например, Дидро»[19].

Напомним, что по Г. Алмонду и С. В. ондалогов этом разделе, возьмем на себя смелость изменить по существу классическую триаду американскихый обиход категории "ербе триада устройства политической культуры общества выглядит следующим образом: знание индивидом политической системы – его эмоции по факту его устройства – политическое поведение индивида. Применительно к политической культуре журналиста она приобретает иной, соответствующий профессиональной и общественной деятельности журналиста, вид: политический интеллект – политические эмоции – образ политических действий журналиста.

Сегодня допускается возможность рассматривать культуру как информационный аспект жизни общества, как социально значимую информацию, регулирующую деятельность, поведение и общение людей. Эта информация, выступающая в качестве совокупного исторически развивающегося опыта, частично может осознаваться людьми, но нередко она функционирует как социально подсознательное. Оттого в обращении к аспекту социокультурного детерминизма есть определенная логика: очевиден сам факт влияния на журналиста со стороны культуры.

В качестве социального индивида журналист является творением культуры. И становится личностью благодаря усвоению социального опыта, транслируемого в культуре. Включаясь в журналистскую деятельность, он уже подготовлен к созданию актуального нового. Индивидуальный опыт превращается в социальный, и в культуре появляются новые факты, закрепляющие этот опыт. Так что любые изменения в культуре возникают только благодаря творческой активности личности. Человек, будучи творением культуры, вместе с тем является и ее творцом. Он становится готовым к познанию окружающего.

Познание действительности и ее отображение в журналистике отнюдь не механический акт зеркального отражения. Отображение людей, событий, явлений в эфире и на газетной полосе – творческий акт журналиста: происходит преображение действительности, а его культурный компонент – определяющий.

Конечно, непременная предпосылка всякого творчества – это ограничение, ограничение кругом тех задач, которые человек берется решать. Но безграничным должен быть тот духовный источник, из которого черпаются средства для их решения, универсальными – знания и способности, развитые и искусством, и философией, и частными науками. В противном же случае ограничение оборачивается ограниченностью[20]. Преодоление такой ограниченности – быть может, одна из важнейших задач профессионального роста журналиста, которому в наибольшей мере соответствует парадигма журналиста как человека культуры: здесь диалектика и динамика перемен, освоение наследия и познание нового. Здесь контрапункт сочленения политической культуры общества и политической культуры журналиста.

Контрольные вопросы

1. Политическая культура общества и политическая культура журналиста: история научного осмысления.

2. Чем обусловлена значимость политической культуры журналиста для общества в целом?

3. Единое понимание политической культуры журналиста для всех творческих работников СМИ в социально стратифицированном обществе: утопия или веление демократии?

4. Как соотносятся нормы политической культуры журналиста и этические нормы журналистской деятельности?

5. Охарактеризуйте постоянные и переменные параметры политической культуры журналиста в зависимости от переживаемого обществом исторического периода.

6. Культура общества, культура личности журналиста и его политическая культура: в какой степени культурный базис общества предопределяет политическую культуру журналиста?

7. Политическая позиция, идейно-политический строй личности журналиста и его политическая культура: противоречия и единство.

Литература:

Гаджиев К. С. Введение в политическую философию / учеб. пособие. – М., 2004.

Политическая журналистика / учебник / под ред. С. Г. Корконосенко. – М., 2015.

Сидоров В. А. Политическая культура журналиста / учеб. пособие. – СПб., 2010.

 

[1] Маркс К. и Энгельс Ф. Немецкая идеология // К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. Т. 3. С. 45-46.

[2] Иванов В. Политическая психология. М., 1990. С. 94.

[3] Решетников В. А. Духовные основы политической культуры. Иркутск, 1991. С. 35.

[4] Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность. (Лекции и интервью. Москва, апрель 1989 г.) / пер. с нем. М., 1992. С. 99.

[5] Степин В. С. Перспективы цивилизации: от культа силы к диалогу и согласию // Этическая мысль: науч.-публицист. чтения. 1991 / общ. ред. А. А. Гусейнова. М., 1992. С. 182-199.

[6] Шаран П. Сравнительная политология / пер. с англ.: В 2-х ч. М., 1992. Ч. II.. С. 154-155.

[7] См., например: Кейзеров Н. М. О соотношении гражданской и политической культур // Социально-политические науки. 1991. № 7. С. 121-128; Сиверцев М. А. Российская политическая культура и перспективы многопартийности // США: Экономика. Политика. Идеология. 1993. № 1. С. 49-60; Фарукшин М. Х., Юртаев А. Н. От культуры конфронтации к культуре диалога // Политические исследования. 1992. № 3. С. 148-152.

[8] Цит. по: Мир политики: Суждения и оценки западных политологов. М., 1992. С. 69.

[9] Комсомольская правда. 1993. 30 дек.

[10] Венцковский А. М. Диалектика обоснования нового мышления в публицистике // Истины и ценности на рубеже XX – XXI веков. М., 1994. С. 46.

[11] Политология на российском фоне. С. 197-198.

[12] Цит. по: Шеваров Д. Я в долгу перед вами // Журналистика и социология’97 / редкол.: С. Г. Корконосенко (ред.-сост.), В. В. Ворошилов, В. И. Кузин. СПб., 1998. С. 47.

[13] Шерих Д. Ключевое слово: быдло // СПб. ведомости. 2007. 27 июля.

[14] Толстых В. И. Человек человечества // С чего начинается личность. М., 1984. С. 181.

[15] Рутман М. Сестра – не член семьи. Так рассуждают чиновники, когда речь идет о детях-инвалидах // СПб. ведомости. 2007. 15 мая.

[16] Ясперс К. Духовная ситуация времени // Смысл и назначение истории. С. 358-360, 372.

[17] Корконосенко С. Г. Социожурналистика: понятие, методика, образование // Социальное функционирование журналистики / под ред. С. Г. Корконосенко. СПб., 1994. С. 4.

[18] Цит. по: Засурский И. И. Масс-медиа второй республики. М., 1999. С. 29.

[19] Энгельс Ф. Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии // К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. Т. 21. С. 290.

[20] Волков Г. Три лика культуры: историко-философский очерк. М., 1986. С. 14-15.