Значення АТР для світової економіки. Еволюція відносин ЄС – Азія

Основні документи й інструменти Європейсько-Азіатського співробітництва.

Сучасна регіональна програма ЄС для країн Азії на період до 2013 року.

Загальна характеристика відносин Європейського Союзу з країнами Азійського регіону. Стратегія нового партнерства ЄС – Центральна Азія в контексті забезпечення європейської безпеки.

Діалог та співробітництво ЄС з азійськими організаціями, об’єднаннями та форумами. Азійсько-Європейська Зустріч (ASEM), Асоціація країн Південно-Східної Азії (ASEAN), Регіональний Форум ASEAN (ARF), Південноазійська Асоціація Регіонального Співробітництва (SAARC).

1. "Средиземное море - это море прошлого, Атлантика - море настоящего. Тихий океан - море будущего". Пророческие слова в отношении последнего, которые, как утверждают, принадлежат Джеймсу Хейсу. государственному секретарю США в 1908-1912 гг.. в наше время приобретают все более значимый смысл. Азиатско-Тихоокеанский регион уже сегодня является одним из важнейших узлов мировой политики, в котором пересекаются всевозможные интересы разных стран. А со временем значение АТР будет еще более возрастать.

Прежде всего по своему вкладу в мировую экономику. И не только по тому, что здесь располагаются США и Япония - две экономические сверхдержавы. Еще в 70-е гг. на международном рынке во весь голос заявили о себе четыре "дракона" - Гонконг, Тайвань, Сингапур и Южная Корея. В 80-е гг. к ним присоединились новые "тигры" - Индонезия, Малайзия, Таиланд и Филиппины. Сегодня им на пятки наступает бурно развивающийся Китай, а затем, возможно, присоединится и Вьетнам. По определению Дж.Буша, в его бытность президентом США, АТР стал "динамомашиной мировой экономики". Он удерживает ведущие позиции в темпах экономического роста и внедрения технологий наукоемких производств. Если в 1960 г. на страны АТР приходилось только 12% мирового производства, то в 1990 г. - уже 26%, а к 2020 г. эта цифра, по некоторым оценкам, может составить как минимум 40%. Специалисты полагают, что даже при ожидаемом общемировом снижении темпов роста экономики за АТР сохранится лидерство в динамике развития.

Хотелось бы отметить две политико-экономические особенности региона. Во-первых, входящие в его состав страны, за некоторым исключением. живут, руководствуясь принципом: экономика - абсолютный приоритет политики и главное измерение безопасности. Роль любой страны в регионе оценивается прежде всего по степени ее участия экономической жизни, в механизме сотрудничества.

Во-вторых, несмотря на неоднородность экономического развития отдельных стран и соперничество между ними, для региона весьма характерны интеграционные процессы. Уже действуют такие региональные структуры, как Совет тихоокеанского экономического сотрудничества (СТЭС), Азиатско-тихоокеанское экономическое сотрудничество (АТЭС), формируется Зона свободной торговли стран АСЕАН и др. В регионе существует хорошо налаженная транспортная сеть, осуществляется широкий обмен не только товарами, но и услугами, идеями, информацией (особенно научно-технической). Все это обеспечивает динамизм и эффективность экономики.

МИР НЕЯСНЫХ РИСКОВ И УГРОЗ

 

Во времена "холодной войны", двухполюсной глобальной конфронтации внутрирегиональные проблемы в какой-то степени "приглушались", часто отходили на второй план. Для многих стран региона военное присутствие США являлось стабилизирующим фактором, гарантией их безопасности. Ныне в АТР все больше звучит тревога, что мир в регионе не становится крепче, а обстановка характеризуется большей непредсказуемостью, чем было раньше. Многие эксперты связывают эту ситуацию с сокращением военного присутствия в регионе России и в какой-то степени США и считают: в настоящее время обстановка в АТР характеризуется состоянием хрупкого равновесия, поскольку имеются предпосылки для закрепления стабильности, но вместе с тем повысилась вероятность возникновения конфликтности, страны региона с началом постконфронтационного периода из мира четко фиксированных опасностей и соответствующих гарантий безопасности вступили в мир неясных рисков и угроз. К подобному выводу приводит ряд обстоятельств.

Первое. Существует опасность, что какая-то "третья" страна попытается заполнить "вакуум силы", возникающий в регионе в связи с окончанием "холодной войны", сокращением военного противоборства России и США. При этом в качестве "претендентов" на эту роль называют КНР, Японию и Индию.

Особую озабоченность, по утверждению некоторых экспертов стран региона, вызывает Китай. "Самое важное для нас, - заявил, в частности, министр иностранных дел Малайзии Абдулла Ахмад Бадави, - чтобы Китай дал своего рода заверение в том, что он не будет добиваться гегемонии и будет проводить политику, направленную на сохранение в регионе мира и стабильности".

Но если возможная военная активность Китая за пределами своей страны - из разряда гипотез, то Япония уже предприняла практические шаги в этом направлении. В июне 1992 г. Токио отказался от взятого ранее обязательства не посылать "силы самообороны" за рубеж и направил воинские подразделения для участия в миротворческой операции ООН в Камбодже. Это решение, по сути дела открывающее японским вооруженным силам дверь за пределы страны, не могло не вызвать у азиатских народов, в прошлом ощутивших на себе результаты агрессивной политики Японии, обеспокоенности и протеста.

Второе. Остающиеся неразрешенными политические конфликты и территориальные споры могут послужить источниками нарушения стабильности и безопасности в регионе. Бели взглянуть на карту АТР, то нельзя не заметить, что она пестрит районами потенциальных пожаров. Непримиримыми врагами продолжают оставаться Северная и Южная Корея, сохраняется напряженность в отношениях Индии и Пакистана. У Китая территориальные притязания в Южно-Китайском море, где на стратегически важные и, очевидно, богатые нефтью острова Спратли частично или полностью претендуют, также Тайвань, Вьетнам, Филиппины, Бруней и Малайзия. Япония, Китай и Тайвань претендуют также на острова Сенкаку. От притязаний на малайзийский штат Сабах до сих пор не отказалась Манила, у Малайзии частенько "прорывается" недоверие к Сингапуру.

Характеризуя ситуацию в регионе, американский журнал "Форчун" писал: "Из числа самых могущественных держав Азии - России, Китая, Японии, двух Корей, Индии и Пакистана - по крайней мере четыре являются обладателями ядерного оружия. Пять из них пережили гражданские войны в нынешнем столетии, каждое из них враждовало как минимум с двумя другими, за исключением России, которая дважды воевала с одной Японией. Каждое из этих государств имеет территориальные претензии к одному-другому государству. Из смешения интересов и соперничества может возникнуть любое число неприятностей".

Третье. Феномен гонки вооружений, особенно проявивший себя после окончания "холодной войны", является еще одной негативной тенденцией в развитии военно-политической обстановки в АТР, регионе, который и так считается вторым после Европы по милитаризации. Расходы на вооружения в некоторых странах АТР растут быстрее, чем увеличивается их валовой национальный продукт. Эти страны ускоренными темпами закупают самое современное вооружение для своих армий. Например, Тайвань приобретает 150 американских истребителей F-16 и, возможно, еще 60 французских "Миражей". Новые виды боевой техники и оружия в массовом порядке поступают в вооруженные силы Китая. Японии. Южной Кореи, Малайзии и других стран региона. В серьезную угрозу для мира и безопасности в АТР выросла за последнее время проблема распространения оружия массового уничтожения, ракетной технологии.

Положение усугубляется еще и тем, что в регионе нет структур и механизмов, с помощью которых можно было бы совместными усилиями стран АТР решать актуальные военно-политические проблемы и в первую очередь обеспечивать стабильность и безопасность. В отличие от Европы военные потенциалы стран АТР. сложившиеся в годы "холодной войны", до сих пор не подвергались никакому регулированию в региональных или субрегиональных рамках.

Очевидно, все это и послужило для большинства стран региона толчком к поиску собственной, азиатской модели безопасности, созданию неких совместных структур безопасности и сотрудничества, которые связывали бы их действия и прокладывали путь к доверию и взаимопониманию.

Идея коллективной безопасности в АТР появилась уже давно, почти одновременно с европейской. Однако она не нашла тогда широкой поддержки. Некоторые государства АТР видели в этой идее "руку Москвы", ее стремление проводить экспансионистскую политику, так как предложения по созданию системы коллективной безопасности в большей части исходили из бывшего СССР.

И, видимо, следует признать, что при продвижении этой идеи и конкретных предложений, по сути своей действительно позитивных и обещавших укрепление стабильности в АТР, СССР, особенно на первых порах, допускал определенные политические просчеты, последствия которых сказываются до сих пор.

В ПОИСКАХ МОДЕЛИ БЕЗОПАСНОСТИ

 

В настоящее время в АТР все шире распространяется понимание необходимости и возможности создания совместными усилиями какого-то нового регионального порядка, постепенно пробивает себе дорогу идея поиска модели безопасности, формируемой на базе многостороннего диалога.

Этот процесс просматривается, в частности, на примерах изменения прежних подходов Соединенными Штатами и Японией. Как известно, на протяжении многих лет решительным противником появления системы коллективной безопасности в АТР были именно США. не желающие никому уступать свое лидерство в регионе. Однако новые реалии заставили Вашингтон несколько скорректировать свою политику в отношении коллективной безопасности в АТР. В частности, президент Б.Клинтон во время своего визита в Сеул поддержал идею создания "нового тихоокеанского сообщества, основанного на долевом участии в обеспечении силы. достижении процветания и совместной приверженности демократическим ценностям". При этом, однако, как уточнил заявление своего президента государственный секретарь США У.Кристофер, "региональный диалог по вопросам безопасности ни в коей мере не заменит военные союзы США и их передовое военное присутствие в Азии. США будут действовать совместно с другими странами по поддержанию мира и спокойствия в Азии, исходя из интересов Соединенных Штатов". Из этих слов напрашивается вывод, что Вашингтон не против создания в АТР системы коллективной безопасности, рассчитывая посредством ее, с одной стороны, сохранить свое военное присутствие в регионе, а с другой - добиться снижения уровня напряженности в сфере экономики и торговли, которая все больше сказывается на отношениях США с азиатскими странами.

Япония недавно начала высказываться в поддержку региональной системы безопасности. В ее создании Токио видит новые возможности для сотрудничества и укрепления своих позиций в регионе. При этом, как подчеркивают японские официальные представители, приверженность Японии договору о взаимной безопасности с США является непоколебимой, а присутствие американских сил в Азии считается обязательным.

Если же проанализировать весь спектр мнений представителей стран региона по проблемам укрепления безопасности, то условно можно выделить три направления, по которым предлагается продвигаться.

Представители первого направления считают в обозримом будущем нереальным и даже невозможным создание в АТР аналога СБСЕ - Совещания по безопасности и сотрудничеству в Азии. При этом заявляется, что необходимо решать имеющиеся проблемы в отношениях между отдельными странами, в том числе и территориальные споры, на двусторонних уровнях. Так, ряд американских экспертов по Азии считает: с учетом обширности территории и разнообразия стран АТР практически невозможно иметь азиатскую политику, которая представляла бы собой нечто большее, чем набор политических позиций на двусторонней основе, и выходила бы за рамки "традиционных банальных фраз". Представители второго направления полагают, что сначала проблемы безопасности следует решать в рамках отдельных субрегионов, например, в Юго-Восточной Азии, Северо-Восточной Азии, на юге Тихого океана. А уже затем, развивая диалоги в масштабах всего АТР, постепенно, этап за этапом продвигаться к формированию устойчивой многополюсной региональной структуры безопасности в масштабах всего АТР.

Наконец, третий вариант предполагает, что при вероятности любых поворотов в развитии региональной ситуации нельзя исключать и более быстрого движения региона по миротворческому пути: АТР все же может в ближайшее время войти в процесс, сходный с общеевропейским по масштабам, но столь же отличный от него по своей специфике.

Без сомнения, окончательное определение конкретной модели для коллективной безопасности в АТР еще впереди. Но, видимо, можно считать, что наиболее вероятным является такой вариант, когда движение к формированию системы коллективной безопасности будет идти параллельно по нескольким направлениям одновременно: на путях переговоров между двумя или несколькими странами, на субрегиональных уровнях и т.д.

Уже сейчас конкретные факты свидетельствуют о том, что попытки решения проблем безопасности начинают претворяться в реальность. Так, например, у России складывается переговорно-консультационный процесс со всеми великими державами АТР по военно-политической проблематике: продолжаются переговоры с Китаем, проводятся российско-американские и российско-японские консультации на экспертном у ровне с участием военных представителей сторон.

В деле налаживания регионального диалога также наметились определенные сдвиги в позитивном направлении. В частности, в июле в Сингапуре в рамках АСЕАН состоялись очередные консультации, в которых приняли участие главы внешнеполитических ведомств из 18 стран. В качестве гостей АСЕАН на встрече присутствовали министры иностранных дел России и Китая. В ее ходе удалось договориться о создании механизма консультаций по вопросам безопасности в Азии. В состав этого регионального форума вошли шесть стран АСЕАН, Япония, США, Австралия, Республика Корея, Россия, Китай и Европейское сообщество.

Токио выступил с предложением провести международный семинар по проблемам обеспечения безопасности в АТР с участием представителей вооруженных сил стран региона. Предполагается. что в такой встрече примут участие представители не менее десяти стран АТР. Если она состоится, то станет первым такого рода форумом в АТР, который в будущем, по замыслам военного ведомства Японии, сможет перерасти в регулярные консультации по обеспечению безопасности в регионе на уровне высших руководителей стран АТР.

Следует отметить и другие весьма важные с точки зрения расширения сотрудничества и укрепления безопасности политические устремления и начинания АСЕАН: расширение Ассоциации за счет принятия в ее члены стран Индокитая, подтверждение жизненности проекта зоны мира, свободы и нейтралитета в Юго-Восточной Азии (ЗОПФААН), концепция создания безъядерной зоны в ЮВА и конструктивного сбалансированного вовлечения великих держав в дела региона.

Тем же целям служит активное многостороннее участие государств АТР в урегулировании региональных конфликтов: их вклад в операции ООН в Камбодже, в уменьшение напряженности на Корейском полуострове.

Нельзя не указать и на предложения о формах и содержании многостороннего переговорно-консультативного процесса в регионе, исходящие от ряда государств АТР: о налаживании субрегионального переговорного механизма в северной части Тихого океана и Северо-Восточной Азии (МНР), о постепенном формировании в АТР условий для создания общерегиональных переговорных структур (Австралия), о создании "общеазиатского дома" (Япония).

Все это служит подтверждением того, что реалии эпохи окончания "холодной войны" все больше подводят страны региона к осознанию непреложного факта: при наличии среди многих из них недоверия и подозрения друг к другу необходимо проявление сдержанности и ограничений, движение в направлении создания совместных структур безопасности и сотрудничества, которые связывали бы их действия и прокладывали бы ПУТИ к взаимопониманию.

 2-3 Новим напрямком діяльності ЄС з початку 90-х стало здійснення спільної зовнішньої політики і політики безпеки (СВПБ), що розвиває досвід "європейського політичного співробітництва" та передбачає узгодження і здійснення країнами ЄС спільних зовнішньополітичних дій на основі одноголосно прийнятих рішень. Цей принцип був вперше зафіксований в Маастрихтському договорі 1993 р. Він дозволяє ЄС проводити більш активну регіональну політику за межами Європи.
З початку 90-х рр.. ЄС проводить політику розповсюдження свого стратегічного впливу на нові центрально-азійські держави. Умовно, перехід ЄС від ролі "спостерігача" до ролі "учасника" у регіональному масштабі можна розділити на 4 періоди
Перший період, що охопив часовий відрізок 1991-1995 рр.. показав, що стратегія ЄС в напрямку країн Центральної Азії та Казахстану була витримана в рамках наступних напрямків:
стабілізація внутрішньополітичної ситуації в центрально-азіатських республіках;
різного роду вітання демократичних інновацій та європейських норм моралі;
надання економічної допомоги новим демократичним республікам у процесі вступу їх в ринок і налагодження зовнішньоекономічних зв'язків.
У цьому випадку варто відзначити, що досягнення цих цілей ставало ефективним тільки шляхом фінансування вищевказаних напрямів через укладання міждержавних договорів у вигляді безвідсоткових кредитів або позик / 3.14 /.
Паралельно з фінансовою допомогою ЄС проводило моніторинг внутрішньополітичної ситуації силами міжнародних та європейських організацій (Наприклад, ОБСЄ, Європарламент, Європейська комісія, Комісаріат ООН по біженцям, Рада Європи тощо).
Подібна політика дала свої сходи, так як багато центрально-азійські республіки усвідомили, що їм виділяють фінансову допомогу замість реформ, які за європейськими стандартами повинні бути проведені в республіках Центральної Азії.
Тут також заслуговує на увагу програма "ТАСIS", яка за своїм визначенням була спрямована на допомогу республікам колишнього СРСР.
Що стосується Казахстану, доречно буде згадати, що 23 січня 1995 року в м. Брюсселі було підписано Угоду про партнерство і співробітництво між Республікою Казахстан і Європейським Співтовариством та їх державами-членами. Дана Угода була ратифікована Парламентом в травні 1997 року і набула чинності 1 липня 1999 року.
Угода про партнерство і співпрацю - було основним двосторонньою угодою, спрямованим на розвиток політичних, економічних і культурних зв'язків між РК і ЄС.
Угода закріпило прагнення обох сторін до зміцнення демократії, дотримання прав людини, влади закону, а також ринкової економіки, а також створило основу для конструктивного політичного діалогу, створило відкритий торговий та інвестиційний режим між його сторонами / 3.14 /.
Другий період (1996-2000рр.) Можна назвати періодом розчарування, яке охопило країни ЄС після того, як вони усвідомили, що за 1991-1995 рр.. республіки Центральної Азії не змогли, за поданням ЄС, наблизитися до європейських стандартів ринкової економіки і демократії.
У теж час садити з Заходу ідеологія внесла свій дестабілізуючий момент у внутрішньополітичну ситуацію в республіках регіону. Західний стандарт демократії дозволив розпочати процес релігійного ренесансу, який за багатьма параметрами став генератором антидержавних настроїв у республіках регіону. У даному випадку доречно буде згадка подій 1999 року, коли в серпні в Киргизстан вперше вторглися ісламські бойовики.
І як наслідок цього Центральна Азія в цей період стала являти собою вогнище напруженості і нестабільності, який за своїми масштабами і непередбачуваності не тільки загальмовує програми ЄС у регіоні, а й дистанціював від себе європейські країни / 3.14 /.
Третій період (2001-2004) можна умовно позначити як спробу ЄС повторно почати проведення своїх програм, спрямованих на досягнення трьох основних цілей:
становлення і розвиток демократичного суспільства в центрально-азіатських республіках;
фінансова підтримка республік регіону з метою "прив'язування" їх до країн ЄС і відповідно до політики ЄС;
реалізація комплексу заходів, спрямованих на стабілізацію внутрішньополітичної ситуації в республіках Центральної Азії.
У той же час не можна упускати з виду, що досягнення другої мети знаходить своє виправдання у вирішенні Каспійського питання, енергетичний аспект якого в даний час для ЄС є як ніколи актуальним.
Простежується економічна зацікавленість Європи в освоєнні енергетичних та інших мінеральних ресурсів Каспійського регіону і зокрема Казахстану.
Так в Казахстані почали працювати такі найбільші європейські компанії як "ТоталФіна", "Аджип", "Ені", "Шелл", "Брітіш Газ", "Брітіш Петроліум".
Тут також варто відзначити, що після подій 11 вересня 2001 року в США, Європейський Союз кардинально переглянув політику щодо країн Центрально-азіатського регіону в бік акцентування уваги на посилення в цілому регіонального співробітництва. І як наслідок цього була змінена схема і стратегія надання допомоги ЄС.
Так була переглянута програма ТАСIS. Індикативна програма на 2002-2004 рр.. стала першою програмою, сформованою з урахуванням прийнятих ЄС нових ініціатив щодо запровадження комплексного підходу у взаємовідносинах з Центрально-азійським регіоном.
Загальний бюджет трьох щорічних програм дій, в рамках індикативної програми в цілому склав 150 млн. євро (по 50 млн. євро на кожну програму). При цьому треба враховувати, що кошти Програми дій були призначені для всіх країн регіону: Казахстану, Киргизстану, Узбекистану і Таджикистану, і охоплювали як національні, так і регіональні та малі проекти ТАСIS. Приміром, частка Казахстану в бюджеті Програми дій для країн ЦАР на 2002 рік, крім регіональних програм, склала лише 5,5 млн. євро, які розподіляються по компонентах, наведеним у Додатку А.
Тут потрібно відзначити, що обсяг коштів виділений Казахстану, в рамках цієї Програми є найменшим в порівнянні з іншими країнам регіону, оскільки при цьому ЄС враховувало більш високі темпи економічного розвитку і більш благополучну соціальну ситуацію в країні.
Четвертий період, свідками якого ми є, спрямований на закріплення і розширення позиції ЄС на території Центральної Азії та Каспійського регіону. На сьогодні ЄС вже виробила своє бачення майбутнього в Центральній Азії як регіону, здатного стати заслоном на шляху наркотрафіку, незаконній міграції та релігійного екстремізму.
І в той же час ЄС активізує свої дії на Каспії, так як енергетична потреба в країнах ЄС постійно має тенденцію до зростання. Уже сьогодні стає очевидним, що ЄС на відміну від розглянутих раніше тимчасових періодів, спрямовує свої зусилля більше в економічну і енергетичну сфери, залишивши питання щодо демократизації, плюралізм думок і права людини на другий план.
Усвідомлюючи, що програми, які не мають фінансової складової, заздалегідь приречені на провал, ЄС розробив нові напрямки фінансової допомоги країнам колишнього СРСР, які в більшості своїй були спрямовані на пожвавлення що залишилася в республіках промисловості (більшою мірою призначеної для видобутку та транспортування енергоносіїв та корисних копалин). У результаті став спостерігатися зростання товарообігу між країнами ЄС і республіками Центральної Азії.
У цьому відношенні Казахстан є найбільшим торговим та інвестиційним партнером ЄС у Центральній Азії / 3.14 /.