Вятская вечевая республика в XV веке

Вятчане той эпохи были более привычны к мечу и топору, чем к сохе или какому-то ремеслу. Торная для многих ушкуйничьих дружин река Вятка притягивала к себе многих. Город и его окрестные владения приходилось отстаивать силой. Реку же Вятку как привычный маршрут для чужих разбойничьих дружин новые поселенцы быстро перекрыли. Уже под 1379 годом в Троицкой летописи есть известие о зимнем походе вятчан в Арскую землю (центр - город Арск в Волжской Булгарии, близ Казани) против отряда новгородских ушкуйников во главе с Рязаном. Вятчане перебили ушкуйников и, захватив в плен Рязана, убили его.

Скорее всего дружина Рязана шла на Волжскую Болгарию по Вятке, грабя окрестные поселения, и причинила большой вред новому городу. Вот почему вятчане решились на такой лихой зимний поход за сотни верст от дома. Вчерашние ушкуйники вместе с русскими старопоселенцами оказались способны отстаивать интересы Вятки.

Политическая жизнь бурлила. Вятчане жили, косясь одним глазом на опасную Орду, а другим - на быстро усиливающуюся и подминающую под себя все новые русские земли Москву. Столкновения с двумя этими силами были неизбежны. В 1391 году (по другим данным в 1393 году) хан Золотой Орды Тохтамыш послал царевича Бектута в военный набег на Вятскую землю. Татары опустошили весь край и взяли приступом город, уведя в рабство многих его жителей. В Софийской первой летописи об этом сказано так: "В лето 6899 (1391) царь Тохтамыш посылал царевича именем Бехтута на Вятку ратию; он же шед взя Вятку, а люди посече, а иных в полон поведе". Возможно, после этого Вятка иногда платила, как и вся Русь, дань татарам.

Но долг платежом красен. На следующий же год вятское войско совершило набег на города Жукотин и Кошан, что на Каме. Очевидно, что в городе и крае уже существовала определенная политическая организация местного общества. Без нее невозможно было бы собирать дорогостоящие походы, столь быстро восстанавливать мощь города.

По мнению многих российских и местных историков, Вятка, как и Новгород Великий, Псков являлась в ту эпоху вечевой республикой. Все важные вопросы решало общее собрание полноправных граждан города - вече. Проницательный вятский историк А. И. Вештомов, основывавший в начале XIX века свои выводы на местных преданиях, писал о первых вятчанах, имевших «наследственное чувство вольности, к которой они привыкли в Новгороде». Именно это чувство не позволило какому-нибудь из удельных русских князей установить над ними власть. К тому же «воть и черемиса, посреди которых они жили... связали их извне крепким узлом в дружелюбное между собою общество, которое составило вне тогдашней России некоторый род небольшой независимой республики». Этот вывод очень важен - независимая Вятская республика находилась за пределами тогдашней Руси.

Согласимся с историком Л. Д. Макаровым - Вятка того времени в князьях особо не нуждалась, хотя в официальных документах (договорах, завещаниях) она числилась во владениях суздальско-нижегородских, а порой московских или галицких князей. Признавая юридически статус своих князей-покровителей, в реальной жизни Вятка являлась скорее их союзником, заключая по мере надобности с ними договоры и не поступаясь ради них даже малой толикой своих прав.

Настоящую расстановку сил в городе и крае показывает послание московского митрополита Ионы вятчанам 1452 года с требованием покориться великому князю московскому, прекратить грабежи и разбои в окрестных землях, подчиненных Москве, и отпустить полон (плен). По яростному накалу послания заметно, что вятчане сидят уже в печенках у московских объединителей Руси. Документ замечателен и тем, что обращен всем основным категориям населения Вятки (он, кстати, различает город Вятку и Вятскую землю) и называет их: "От Ионы, митрополита Киевского и всея Руси, на Вятку и в всю Вятскую землю, воеводам земским Якову Пугвину и Оникею и Юрью Алексеевым Мышкина, и всем ватаманам, и подвойским, и боярам и купцам, и житьим людям, и всему нарицающемуся именем християнству тамошния земля".

Судя по всему, Вятская земля, как и Новгородская, делилась на части, но в Вятке такого рода волостями управляли земские воеводы, обладавшие в городе и земле всей полнотой исполнительной власти. Скорее всего они избирались на вече из числа местных бояр. Чаще всего власть сохраняли самые влиятельные боярские семьи-кланы. Ниже вече и земских воевод на иерархической лестнице стояли ватаманы - профессиональные военные вожди, охранявшие город, предводительствовавшие в походах и набегах. Подвойские на Вятке, как и в других городах Руси, выполняли функции судебных приставов, глашатаев и рассыльных, исполнителей вечевых приговоров. Орлов, Котельнич, Хлынов и несколько позже Слобода (Слободской) – древнейшие вятские города - были центрами волостей.

Кроме немногочисленного боярства (вероятно, из числа приближенных удельных князей, бежавших на Вятку от гонений Москвы), значительной мощью в городе и крае обладало купечество. Купцы не только везли в город необходимые здесь товары (металл, украшения, оружие, соль), но и помогали продавать военную добычу, которой после удачных набегов скапливалось очень много. Выход на Каму и Волгу, где были как объекты для нападения, так и мощные рынки - это золотой путь для горожан XV века. Впрочем, где золото - там и смерть. Многие из горожан не возвращались из этих ушкуйничьих набегов домой. Вятка быстро разбогатела и приобрела свою мощь именно благодаря такого рода "грязным" деньгам. Кстати, существенную долю в этой торговле составляла продажа захваченного людского полона, причем не только из удмуртского и марийского, но и из русского населения соседних земель.

Местное купечество, богатевшее от войны, имело скорее всего значительные земельные владения в городе и округе. Торговля с русскими княжествами, Волжской Болгарией, Золотой Ордой, Новгородом, Прибалтикой и Причерноморьем расширяла кругозор и политизировала этот слой общества.

Из житьих людей (посадского населения города - зажиточных ремесленников, духовенства) черпались люди для среднего и нижнего звена управления городом и краем. Основную же массу населения города составляли свободные общинники - крестьяне и ремесленники. На положении холопов (домашних рабов) жили в городе захваченные в набегах пленные. Большая часть пленных продавалась в рабство на рынках Волжской Болгарии и Золотой Орды, но некоторые оседали и в городе. В случае опасности все свободное население города вооружалось и вставало на его защиту за бревенчатыми стенами посада и кремля вместе с воинами-профессионалами, костяком вятской дружины.

Истинной причиной частых нападений вятчан на соседей А. И. Вештомов считал "жадность к грабежам", к которым привыкли новгородские беглецы, и удобство, доставляемое наемничеством. В своих военных походах вятчане показали себя как воины находчивые, быстрые, ловкие и хитроумные. Прекрасно знали они по своим набегам не только среднее и нижнее Поволжье, но и русский Север, нижегородские, костромские земли. Так, в 1436 году, описывает историк П. Н. Луппов, призванная галицким князем Василием Косым для войны с Москвой, дружина вятчан в четыреста человек двигалась по берегу Волги возле Ярославля. Внезапно вятчане узнают, что невдалеке стоит семитысячная рать зятя московского князя - ярославского князя Александра Брюхатого, причем последний спит в это время в своем шатре. Так как дело было рано утром и при сильном тумане сорок удальцов проникли во вражеский стан и похитили князя с женой, переехав на лодках на другую сторону Волги. Затем они потребовали за пленников выкуп в четыреста рублей (столько тогда стоили четыре пуда серебра). Получив выкуп, вятчане нарушили договор и увезли пленников на Вятку. Разгневанный московский князь в отместку приказал ослепить союзника вятчан князя Василия Косого, захваченного накануне в плен.

Примеров такого жестокого удальства множество. В 1438 году они внезапно появляются на устье Юга, в Троицын день грабят и жгут город Гледен. В сороковые годы нападают на Усть-Вым, разоряют христиан-зырян на Сысоле и Лузе. В 1452 году идут к Устюгу на соединение с Шемякой, но узнав, что Шемяка бежал от Устюга, бросаются на Сысолу, Вымь и Вычегду, где захватывают до полутора тысяч полону, чтоб потом продать его "в поганьство".

В этой войне правил не было, и жестокость, вероломство, массовые казни пленных проявляли обе стороны. Но к вятчанам у московского митрополита Ионы все же накопилось много претензий. Пытаясь убедить их покориться воле Москвы, Иона описывает в своем послании 1452 г. зверства вятчан в северо-двинских владениях великого князя (см. документ 2). Основная цель послания митрополита Ионы на Вятку - привести вятчан в покорность великому князю, тогда как они дерзали не признавать воли и власти Москвы.

Иона, между тем, вятчан знал неплохо, так как рядом быд из Солигалича, в Галиче же и постригался, а это княжество в XV веке находилось в постоянных и самых близких отношениях с Вятской землей.

Вятка принимала тогда беглое духовенство, которое заодно со своими духовными детьми Москве не подчинялось. Митрополит Иона попытался в том же 1452 году воздействовать на вятчан через местное духовенство. Упрекая последних в сомнительности сана, греховности поведения, грозя отлучением от церкви, он требовал, чтобы те уняли своих духовных детей от грабежей церковных, а полон христианских душ отпустили. "Не вемы убо, како вас нарицати священники, - с сомнением писал он, - от кого имеете поставление и рукоположение... Евангельских и апостольских и отеческих поучений сами не требуете, и живуще небрежливо, сами идете в погыбель и в будущую оную вечную и в бесконечную муку... Якоже слышим: како тамошние ваши духовнии дети незаконно живут, поимеюще жен до пяти, до шти, до седми, а вы их благословляите и приношение от них приемлете, что есть Богу мерзко... Они православное християнство губят убийством и граблением и всеми злы делы неисчетно, и святыя Божия церкви разоряют и грабят... творяще злая дела горше поганых".

Очевидно, женясь на удмуртках и марийках, вятчане заимствовали и некоторые языческие обычаи местного населения (многоженство), реанимировали свои славянские древние традиции, искоренявшиеся в центре церковью. Возможно и сами местные священники были склонны к ереси.

Вятчане же, "каменносердые" по выражению Ионы, этим посланиям не вняли. Так что через несколько десятилетий митрополиту Геронтию в 1486 году пришлось их повторить почти слово в слово. Московским отлучениям они не внимали и службы в своих церквах продолжали.

Отношения Москвы с Вяткой складывались непросто во многом и из-за того, что Вятка привлекала князей - врагов Москвы, оказывала последним военную помощь и укрытие. Пусть номинально, а не реально, но некоторые из этих князей числили Вятку в составе своих владений и в духовном завещании передавали ее своим сыновьям. Первыми такими "номинальными сеньорами" города Вятки и всей земли явились суздальско-нижегородские князья. По мнению А. В. Эммаусского, нижегородско-суздальский князь Дмитрий Константинович объявил Вятку своим владением в конце 1370-х годов, когда после страшных и опустошительных татарских погромов множество его подданных бежало в Кострому, Галич и Вятку, где и прочно осело.

Новгородская республика, кстати, никогда не заявляла о своих притязаниях на Вятку.

В 1400-х годах, после того как великий князь московский присоединил к Москве Суздальско-Нижегородское княжество, сломленные суздальские князья Семен Дмитриевич и Василий Дмитриевич Кирдяпа (отсюда название села Кирдяпино) бежали на Вятку с семьями и здесь жили какое-то время.

После скорой смерти этих братьев московский князь Василий I передал права на Вятку своему брату - удельному галицкому князю Юрию Дмитриевичу (имеется в виду Галич Костромской). Юрий Галицкий в своем завещании сыновьям отказывает и Вятку, кроме которой там упомянуты и два других вятских города, скорее всего это Орлов и Котельнич. В 1417 году в городе даже находился наместник Юрия Галицкого. Именно в это время произошло знаменитое избиение устюжан под Вяткой, оставившее столь громкий след в истории города.

Вятчане тогда часто совершали набеги на устюжские владения, так что ни о какой ошибке здесь речи быть не может. По некоторым легендам, разгром устюжских отрядов произошел в нескольких местах. Так, вятский "Временник" под 1421 годом лаконично повествовал так: "В лето 1421 Михайло Росохин убил на Вятке ратию Анфала и сына его Нестора с дружиною их". Анфал Никитин с устюжанами приступил к городу ночью и именно тогда произошло то знаменитое побоище, "когда своя своих не познаша", о котором помнят и сейчас. По мнению первого вятского историка А. И. Вештомова, оба вятских ватамана - Михайло Россохин и Анфал Никитин - знатные беглецы из Новгорода Великого, руководившие набегами вятчан на окрестные волости, но рассорившиеся после ряда неудачных набегов на северные двинские земли. А. И. Вештомов пишет так: "Россохин и Анфал Никитин, оспаривая один другому первенство на Вятке, зашли между собою в ссору. А как тот и другой имели у себя немалочисленные партии приверженцев из разных вятских городов, то и вошли вятчане под руководством сих двух усилившихся между ими пришлецов в междоусобные драки. На одной из таковых, 1421 году происшедшей между Россохиным с одной и Сабуровым и Анфалом с другой стороны, Анфал был побежден и убит с сыном своим Нестором и с ними кроме других знатнейших людей убито 9000 человек, между коими судя по толь великому числу немало должно было находиться и Устюжского края жителей...".

Вот какой размах в вятской древности принимали междоусобные политические страсти! Конечно, цифра 9000 убитых вызывает сильные сомнения, хотя Вятка и была тогда крупнейшим русским городом на северо-востоке страны. В г. Вятке еще в XIX веке местные жители показывали место в Раздерихинском овраге, где устюжане сосредоточились, чтобы внезапно ночью напасть на город. В вятских церквах хранились поминальные синодики с именами людей, погибших в этом побоище. От этого исторического эпизода берут начало самобытный вятский праздник-свистунья и поминальная часовня над оврагом.

Между тем официальный глава Вятки князь Юрий Галицкий в 1430-х годах, пытался сесть на московский престол вместо своего племянника Василия II (он считал, что после смерти брата престол принадлежит ему), развернул против Москвы двадцатилетнюю феодальную войну. Его главной ударной силой в этой войне и стали вятчане, которым лихие походы да набеги всегда были по вкусу. В летописи описано, что именно вятчане перед самой внезапной смертью Юрия Галицкого сумели посадить его на московский престол: "В лето 6942 (1434) князь великий Василий Васильевич... Галич повоевал и пожогл и полон повел; а князь Юрий Дмитриевич посла детей по Вятчаны, и поиде на великого князя. (...) И бысть им бой в Лазареву суботу, и преможе князь Юрий и поиде к Москве..., а у города стоял неделю, а в среду на святой неделе город взял и княгини великие поимал..., а сам седе на великом княжении".

После смерти Юрия Галицкого вятчане долго поддерживали его сыновей - князей Василия Косого и Дмитрия Шемяку. Борьба шла с переменным успехом, но в конце концов Юрьевичи проиграли войну. Дмитрий Шемяка в 1453 году внезапно скончался (вероятно, был отравлен на пиру). В 1450-е годы Василий II неоднократно посылает свои рати на Вятку, ставшую его злейшим врагом. В конце концов в 1459 году его рать во главе с князем Иваном Патрикеевым обложила Хлынов "со многой силой" и держала в осаде долго, до тех пор, пока он не бил челом московскому великому князю "на всей его воли, как надобе великому князю". Хлынов был обложен данью и приведен к присяге (крестному целованию) на верность Москве.

Но реально город оставался независимым, хотя в нем сложились в 1460-е годы две политические партии - сторонников Москвы и ее противников. Власть переходила из рук в руки.

Золотая страница вятской истории - налет вятской дружины во главе с ватаманом Костей Юрьевым (одним из лидеров промосковской партии в высшем руководстве города и края) в 1471 году на Сарай - столицу Золотой Орды. У Кости Юрьева был совершенно замечательный талант полководца, поэтому большинство походов под его началом увенчались успехом. Вятчане спустились на своих быстроходных речных ушкуях на нижнюю Волгу и ворвались в Сарай, где в это время (летняя жара - время откочевки хана с войском и стадами в дальнюю степь) не было большинства мужчин. Ушкуйники набрали великое множество товаров, драгоценностей, сарайских красавиц и со всем этим добром благополучно пробились вверх по реке через два сильных татарских заслона, посланных взбешенным ханом, чтобы перехватить удальцов. Такого потрясающего сочетания дерзости и удачи в набегах на Волжскую Болгарию и Орду Русь еще не видывала. Не случайно, что известия об этом набеге вятчан появились во многих русских летописях.

Хотя великий князь Московский и числил Вятку в 1460-х годах в составе своих владений, но вятчане воле его подчинялись лишь тогда, когда считали это для себя выгодным. Так, отказываясь в 1469 году послать войска в помощь москвичам, чтобы идти на Казань, вятчане дерзко заявили: "Коли пойдут под Казань братия великого князя, тогда пойдем и мы".

Тяжеловато вятчанам было находиться между молотом и наковальней - Казанским ханством и Московским государством, вобравшим к этому времени уже значительную часть русских земель. Так, казанский хан Ибрагим в 1476 году месяц воевал в вятской земле, но Хлынов взять не мог. Иногда вятчане успешно участвовали в походах Москвы, бок о бок с войсками великого князя, устюжанами против, например, новгородских владений. Например, в 1471 году Софийская вторая летопись отмечает, что вятчане пришли по зову великого князя в поход на судах на Двину для решающей битвы: «И поможе Бог и Пречистая Богородица воеводам великого князя, и погнаша Устюжане и Ватчане, а Ноугородци побегоша, и множество их иссекоша. (...) Устюжане и Вятчане идоша на Двинские городки и погосты и множество городов и погостов и сел поимаша и полону много вземше, и возвратишася с победою и корыстью великою...».

Воевали вятчане из своей выгоды. Так, в 1485 году они вновь отказались присоединиться к московскому войску, шедшему на Казань, но были приневолены к этому походу "многой силой" московской. Зато без всякой неволи в 1480-х годах они совершили по старой памяти набеги на устюжские земли великого князя. Интересно, что принужденный против своей воли, очевидно, вятским вечем к походу на Осиновец, ватаман Костя Юрьев, тянувший политически к Москве, при осаде Осиновца на реке Юге покинул свою дружину и ушел в осажденный город, а затем отправился в Москву. Брошенные воеводой вятчане вернулись домой. В 1488 году рати великого князя "стояли на Устюге, стерегли земли Устюжские от Вятчан..., а стояли до осени и прочь пошли".

Но время большой вольницы уже кончалось. Иван III к этому времени присоединил не только Великий Новгород, но и сбросил с Руси ордынское иго. Терпеть дольше своеволие вятчан он не намеревался.

Московский митрополит Геронтий прислал грозные послания вятчанам, требуя покориться великому князю и угрожая закрытием церквей. Но они не имели воздействия

Иван III, решив раз и навсегда покончить с вятской вольницей, в 1489 году отправил на Вятку мощную рать из четырех полков: большого, передового, полка правой руки и полка левой руки. Кроме того, в ней были отряды двух братьев великого князя, ополчение с русского Севера, судовая рать и малая татарская рать (из Казани). Сила собралась великая - по Архангелогородской летописи в 64 тысячи человек. Может быть это и преувеличение, но скорее всего небольшое. В походе участвовали москвичи, владимирцы, тверичи, устюжане... С такой армией Хлынов тягаться не мог. Взяв в начале августа Котельнич и Орлов, воевода князь Даниил Васильевич Щеня (главный воевода рати) и боярин Григорий Васильевич Морозов осадили 16 августа 1489 года Хлынов. Умело выбрал государь Иван Васильевич военачальника. Деда Данилы Щени - князя Юрия Патрикеевича вятчане в 1433 году с войском разбили и полонили, явно взяв немалый выкуп; так что у него была к Вятке наследственная вражда. Впоследствии Щеня - славный и опытный полководец, умело побеждал и шведов и поляков.

Чтоб вятские хитрецы не утекли по рекам, на стругах на Каме стояли для "вятского ж дела" князь Борис Иванович Горбатой.

Обсудив за стенами города ситуацию, осажденные хлыновцы решили действовать по старому сценарию - вскоре открылись ворота и городская верхушка поднесла московским воеводам богатые подарки. А на другой день несколько наиболее влиятельных бояр громко объявили воеводам, что они во всем покорны великому князю Московскому. Но москвичей в этот раз провести не удалось. Они знали, что власть в 1480-е годы в городе и крае находится в руках антимосковской партии. Государь же Иван III шутить не любил. Поэтому он железной рукой довел дело до конца. Ультимативно потребовали от осажденного города поголовной (от мала до велика) присяги на верность великому князю и выдачи трех руководителей города и земли, известных своей твердой антимосковской позицией: Ивана Аникиева (Мышкина), Пахома Лазарева и Павла Богодайщикова.

Вятчане два дня обсуждали на вече это требование (вот они свободные вечевые нравы!) и в конце концов выполнить его отказались. В ответ воеводы отдали приказ о подготовке к штурму города, грозя его сжечь. Плетни, смола и береста, приставленные для поджега к деревянным стенам города, угрожающе стали видны высыпавшим на городские стены вятчанам. Сгореть в великом пожаре мог весь город.

Сила солому ломит. Воинского приступа столь мощной армии Хлынов бы не выдержал. В бореньях вечевой верхушки произошел перелом под давлением городских низов, не желавших штурма, верх одержали миролюбцы, тянувшиеся к Москве. Вятские бояре вновь явились к воеводам, "добили челом на всей воле великого князя". Трое вождей сепаратистов, выданные воеводам, были увезены в Москву, биты батогами и повешены. Московские войска заняли город. Вскоре по приказу Ивана III произвели "развод" Вятки, чтобы полностью искоренить здесь сепаратизм и вольнолюбивый дух.

Местные бояре, ватаманы, купцы, житьи люди (земский люд) и арские князья, за исключением явных сторонников Москвы, со всем имуществом, женами и детьми были вывезены из города через Устюг в Москву и здесь расселены в Подмосковье. Служилых арских (татарских) князей Иван III вернул назад на Вятку. Бояре получили поместья в Боровском уезде и Кременце, а купцы поселены были в Дмитрове. В "Повести о стране Вятской" (Миллеровский список) об этом сказано так: "И великий князь Иван Васильевич Вятчан больших людей пожаловал в Боровске, а иных в Кременске рассадил и земли им подавал, а торговых людей в Дмитров послал, а князей Татарских пожаловал к Вятке отпустил, а крамолников смертию казнил".

Все население города Хлынова от мала до велика было приведено к присяге на верность великому князю. В городе поселился наместник великого князя с присланными вместе с ним приказными. Эпоха вольной Вятской республики и вольного города Хлынова закончилась. Вятская земля стала составной частью Русского государства.