Основание Вятки - Хлынова

1374 год - рубежный год для Вятской страны. Она внезапно с помощью ушкуйников выныривает из неизвестности и попадает в самый центр бурного течения российской истории той эпохи. Роль новгородских ушкуйников (разбойников-грабителей по сути своей) в истории Вятки гораздо больше, чем можно предположить на первый взгляд. Судя по всему, этот поход (как и последующий 1375 года, подробно описанный в Никоновской летописи) новгородские ушкуйники начали из Устюга Великого, откуда им легко было попасть на верхнюю Вятку по реке Юг через Юго-Моломский волок на реку Молому. Выйдя затем на Волгу с Камы, ушкуйники 1374 года напали на Булгар - столицу Волжской Болгарии и взяли его. Чтобы город не был сожжен, население заплатило ушкуйникам огромный выкуп - 300 рублей, скорее всего серебром. Возможно, что в Булгаре, где был большой рынок рабов, они продали и набранный по пути полон - русских, удмуртов, марийцев. Воинственная и буйная новгородская молодежь доставляла массу неприятностей на родине - в Новгородской республике. Поэтому отцы города, страшась ее буйства, с радостью отпускали ее в летние набеги как на соседние русские, так и на прочие низовые земли. Иногда за эти походы московский князь или золотоордынский хан строго взыскивали вины ушкуйников со всего Господина Великого Новгорода.

В Булгаре ушкуйники разделились на два отряда. Один из них на пятидесяти ушкуях отправился вниз по Волге к столице Золотой Орды - Сараю. Судьба его неизвестна. Либо он сгинул в засадах на своем пути, либо без славы и удачи вернулся на свою базу в Великий Устюг. И в следующем 1375 году, возможно, часть этих ушкуйников вместе с другими на семидесяти ушкуях, как гласит летопись, во главе с воеводами Прокопом и Смолянином, разграбив Кострому и Нижний Новгород, продав в Булгаре людской полон, дошла до Астрахани, где вторично был продан награбленный по пути полон. Астраханский хан Салчей, напоив до бесчувствия ушкуйников на пиру, приказал затем их всех перебить. Никоновская летопись заключает свой рассказ так: "Такую кончину принял воевода Прокофий и другой воевода Смолянин со всей их дружиной".

Другая часть отряда в сорок ушкуев направилась вверх по Волге и, разграбив население по рекам Суре и Свияге (Засурье и Маркваш), населенные горными марийцами и чувашами, дошла до устья Ветлуги, где уничтожила все свои суда (изсекоша). На отнятых в набеге конях ушкуйники двинулись на знакомую им Вятку, причем, "идучи много сел по Ветлузе пограбиша". Можно предположить, что возвращаться домой в Новгород либо в Устюг Великий - на свою временную базу им было нельзя. Либо где-то стояла рать, готовая перенять грабителей, либо новгородцы готовились выдать "головой" чересчур воинственный отряд, испортивший отношения Новгорода со всеми соседями.

Придя на конях в Вятку, ушкуйники, судя по всему, здесь и обосновались. Можно предположить, что они обустроились в уже существовавших тут русских поселениях, созданных задолго до них русскими колонистами, обложив данью (пушниной) местное удмуртское население. Именно они, опасаясь нападений враждебных им отрядов таких же ушкуйников, а также татар, удмуртов или марийцев, построили в 1374 году, судя по всему, первый город в крае как серьезное деревянное укрепление, получивший тогда же по аналогии с главной рекой и предыдущим поселением название Вятка. Данных о том, что они покинули Вятку, в летописях нет.

Приход на Вятку такой мощной военной дружины (более 1000 человек) не просто изменил соотношение сил в крае в пользу русских, но сразу придал Вятской земле новый политический статус - самостоятельной земли. Благодаря окраинности и наследственной отчаянности местных «сорвиголов» она сразу стала опасным игроком на запутанной политической карте эпохи. Булгары и Орда, Новгород и великий князь московский, суздальские и нижегородские князья, галицкие князья-интриганы - все эти силы оказались под возможным ударом вятчан и попытались их использовать в своих хитроумных комбинациях против соперников. Вятчане же, опытные вояки, обезопасившиеся огромными расстояниями и таежной глухоманью, активно стали пытаться ловить рыбку в этой мутной воде княжеских междоусобиц и войн, татарских набегов и переделов границ.

Как метко сказал прекрасный вятский историк А. С. Верещагин: "С 1374 года появляются ушкуйники на Вятке, и с этого времени страницы русских летописей до самого 1489 года заполняются известиями о "подвигах" вятчан чисто ушкуйнического - "изгонного", "искрадного" характера". Действительно, ни разу не читаем мы в летописях, что вятчане XIV-XV веков одолевали своих противников благодаря своему численному превосходству. Они всегда брали внезапным и стремительным натиском, "изгоном", "искрадом", набегом, да еще находчивостью и отчаянной дерзостью. А.С. Верещагин, неодобрительно качая головой, все же не может не восхищаться примерами такого удальства и самого бессовестного авантюризма. "В 1392 году, вместе с другими ушкуйниками, овладевают внезапно городами Кашаном, а затем Жукотиным. В 1417 году они с Жадовским и Разсохиным, по летописи, "изъехаша в насадех безвестно и повоеваша всю землю Двинскую и Заволочскую, и Холмогоры, и Борок, и Емцу взяша". В 1433 году с сыновьями Юрия Галицкого Василием Косым и Дмитрием Шемякой, стремительным натиском разбивают большую рать Василия II Темного и "емлют руками" великокняжеского воеводу Юрия Патрикеевича. В 1434 году вновь с сыном Донского Юрием Дмитриевичем и галичанами в Лазареву субботу опять разбивают рать Темного за Ростовом у Николы на горе, а в страстную среду являются уже под Москвой, и Юрий "седе на великом княжении". В 1436 году в числе 40 человек, на устье Которосли у Ярославля, прокрадываются в шатер князя Александра Брюхатого, мирно почивавшего с княгинею среди семитысячного ярославского ополчения, хватают князя с княгиней, берут за него выкуп и все же увозят на Вятку. В 1438 году "безвестно" они появляются на устье Юга, а в Троицын день жгут город Гледен, и устюжане разбегаются от них по лесам. В начале пятидесятых годов XV столетия, как видно из послания к ним митрополита Ионы, "съединяющесь с Шемякою", они неожиданно приходят на Устюг, на Вологду, воюют и грабят Сысолу, Вымь и Вычегду, захватывают более полутора тысяч полону и многих пленников "продают в поганьство". В 1466 году в среду на пятой неделе поста они незаметно прокрались мимо Устюга, так что их "не слыхали в городе и сторожи", "искрадом" воюют по берегам Кокшенги и Ваги, а на обратном пути, когда устюжане "доспели им переём под Гледеном", дают посул из добычи устюжскому наместнику и утекают к Вятке. В 1467 году, в числе ста двадцати человек, вторгаются в землю Вогуличей, захватывают их князя Асыку и приводят на Вятку. Летом 1471 года, когда татары, оставив Сарай, укрывались от жару в войлочных шатрах и желомейках, вятские ушкуйники, знакомые с повадками татар, на нескольких десятках ушкуев налетают на самую татарскую столицу, захватывают много товара, сарайских "княгинь" и других пленниц и счастливо ускользают от татарского преследования.

Примеры эти можно множить. Но они ярко показывают характер вятчан той стародавней эпохи, живших на самом краю земли Русской и умело пользовавшихся выгодами самовластия. Это, конечно, не средневековые рыцари, а отчаянные лесные казаки, не верившие ни в бога, ни в черта и не боявшиеся ни татарского хана, ни великого князя.

В "Повести о стране Вятской", основном местном летописном источнике, правда созданном в Вятке лишь в конце XVII века, сообщения об основании города расцвечены удивительными подробностями мифологического характера. Какая-то реальная историческая основа, скорее всего это не дошедшая до нас древняя вятская летопись и местное устное предание, под фантастическими рассказами "Повести о стране Вятской" существует. Для нас особенно интересна вторая часть летописи, содержащая сказание о походе отряда новгородцев на Каму в 1174 году и о переходе его на Вятку в 1181 году, об основании городов Никулицына, Котельнича и Хлынова.

Несмотря на то, что в "Повести о стране Вятской" описываются события XII в., скорее всего в ней нашли отражение передававшиеся из поколения в поколение сведения о походах новгородских ушкуйников 1374 и 1375 годов, а возможно и некоторых других.

По мнению вятского историка В. В. Низова праздник Воздвижения Креста Господня - 14 сентября 1374 года (по старому стилю), время постройки Воздвиженской церкви (обетной, в честь праздника и в день праздника) и есть точная дата основания города. Исключить этого нельзя. По новому стилю день рождения города можно праздновать 22 сентября.

Даты 1174 и 1181 скорее всего мифичны и имеют своей основой общерусскую летописную дату - 1374 год. Если бы русские вятские города были построены в 1174 году, то молчание о них общерусских летописей в течение двух веков крайне удивительно и невероятно. По Вятке частенько плавали военные дружины как русские, так и волжских болгар. В летописях отражены часто очень малозначительные эпизоды, и полное неведение летописцев целых двести лет о значительных русских городах на Вятке очень сомнительно. Небольшие русские поселения в XIII веке могли здесь существовать, не привлекая ничьего внимания, но города основать здесь просто не дали бы те же болгары. Так, после продолжительной борьбы с Русью в 1218 году болгары берут и разоряют отдаленный от них Устюг, а лежавшие на прямой дороге вятские грады остаются ими незамеченными. Наоборот - сразу же после 1374 года, реального года основания города Вятки, вятчане сразу окунаются в кипяток русской политической борьбы и пестрят в русских летописях.

Между тем даты "Повести о стране Вятской" приняли на веру такие славные русские историки как Н. М. Карамзин и Н. И. Костомаров, ряд других исследователей. Лишь благодаря скурпулезности, вдумчивости и большой черновой работе замечательных местных краеведов А. А. Спицына, А. С. Верещагина и А. В. Эммаусского удалось обосновать как наиболее реальную дату основания города Вятки 1374 год.

Путаное изложение "Повести" о походе новгородского отряда на Каму, расколе отряда на две части опирается на разделение отрядов ушкуйников в 1374 году и возможном разделе отряда 1375 года в Булгаре, основная часть которого погибла в Астрахани. Основание Никулицына, Котельнича и Хлынова русскими ушкуйниками, конечно, имеет в своей основе реальные события. Ведь отряд ушкуйников 1374 года (более тысячи воинов) включал в себя, скорее всего, не только новгородцев, но и двинян, устюжан, которые имели своих "ватаманов" и в случае разногласий могли сами выбирать свой маршрут. То есть разделение дружины на две части - дело вполне обычное в ту эпоху. Так же, как, впрочем, и соединение затем воедино под натиском превосходящих сил противника. Ведь при занятии русскими средней Вятки чудь отошла на север, удмурты (отяки в "Повести") на юго-восток, а марийцы (черемиса) на юг.

Первоначально город, а затем и хлыновский кремль были построены на древнейшей и сейчас части города - между двумя глубокими оврагами Засорским и Раздерихинским. С запада город защищало топкое болото. Александровский (Халтуринский) сад и стадион «Динамо» с прилегающей до улицы Ленина территорией - это и есть Балясково поле летописного рассказа.

Впрочем, основное русло реки Вятки в древности меняло свой ход, то удаляясь, то приближаясь к современному центру. Возможно, в основе рассказа о чудесном перенесении строительных материалов для града с Кикиморской горы на Балясково поле лежит предание о перенесении древнего града с одного места на другое именно из-за изменения речного русла.

Как же стал называться вновь построенный на месте старого поселения град? И в 1374 году и вплоть до середины следующего XV века главный город Вятской страны носил название Вятка. Присоединимся к мнению замечательного вятского историка А. В. Эммаусского. Ведь действительно в "Списке русских городов дальних и ближних" конца XIV – первой трети XV вв., во множестве других источников той эпохи есть только город Вятка. Названия Хлынов до середины XV века мы нигде не встретим. Кстати, что означает это слово "Вятка", до сей поры точно неизвестно.

Удмуртское племя "Ватка" именовалось от реки. Но что значит название реки? Есть множество гипотез. Например, по одной из них в основе здесь лежит удмуртское слова "вод" - выдра, бобр. М. Фасмер возводил слово "вяда" к финно-угорскому "венто" - медленный, спокойный, глубокий.

Наименование нашего города Хлыновом впервые появляется в летописях под 1457 годом. Происхождение этого названия точно тоже не установлено. Хотя некоторые полагают, что в основе лежит бранное "хлын" - разбойник, бродяга.

По другой гипотезе местных лингвистов в говоре удмуртских жителей деревень по реке Чепце существует слово "клыно", переводимое на русский язык в значении - главный. Удмурты этих деревень еще несколько десятилетий назад называли Киров - "Клыно".

В Воскресенской, Львовской и Софийской первой летописях под 1457 годом есть сообщение о походе московской рати на Вятку, осадившей город Хлынов, но не взявшей его, поскольку московские воеводы "за посулу (подарки) - сноровили Вятке". В 1459 году в связи с новым походом московского войска сюда впервые упоминаются города Котельнич и Орлов. Город Хлынов в результате этого похода бил челом московскому великому князю "на всей его воли".

Какова же причина переименования существовавшего уже довольно долго русского города на Вятке где-то между 1452 и 1457 годом? Можно предположить следующее. С 1433 по 1453 год в великом княжестве Московском шла ожесточенная феодальная борьба за великокняжеский стол между сторонниками великого князя Василия II (Темного) и сторонниками его дяди - галицкого князя Юрия Дмитриевича с сыновьями Василием Косым и Дмитрием Шемякой. Вятчане охотно участвовали в войне на стороне галицкой группировки, которая войну в конце концов проиграла. Московская рать взяла Галич. Многие враги Москвы бежали в Новгород Великий и на Вятку, открыто выступавшую против Москвы.

Ожидая к себе московских гостей (которые не замедлили появиться), вятчане скорее всего в 1455-56 годах выстроили себе кремль - крепость для обороны от неприятеля, наименованную по названию речки Хлыновицы, впадавшей здесь в Вятку, Хлыновом. Центральную часть города (собственно кремль, находившийся в юго-восточном углу Баляскова поля) защищали деревянные стены с башнями длиной в 420 сажен, а посад защищал острог - деревянный сплошной частокол из толстых бревен, заостренных сверху и поставленных стоймя одно к другому. Острог также прерывался деревянными башнями.

В "Повести о стране Вятской" эти трудные времена и строительство города описано так: "Во времена же тыя Российски князи имеющие отдельные грады прихождаху на Вятку с различными воинствы в великом собрании киждо хотяще страну Вятскую взяти в подданьство себе и ничтоже успевающе. Наипаче же от Чуди Отяков и Черемис и от Агарянского рода разных народов татар и бесермян и нагайцов снизу Волги реки и от Казанских татар и из Заказанских поселившихся тии новгородцы вятчане многое утеснение имуще и разорение, воюеми многажды и никако же обладаеми бяху. Во многа бо лета во граде Хлынове, где ныне Кремль город, построенныи жития жителей тех кругом града храмины друг подле друга в близости задними стенами ко рву ставлены вместо городовой стены, понеже то место окружено от северной страны ископанным рвом, а от западу и полудни преглубоким рвом, а с востоку от реки Вятки высокая гора. Избраша бо жителие такое угодное место, дабы от нашествия супостат в том граде быть свободно и ко отмщению угодно.

И егда во граде умножишася людие и поселились свободно, и тогда бояшеся нашествия супостат поставили острог кругом всего посаду, наченше с полуденной стороны от глубокова рва где ныне выше винокурни словет Епихов поток и ведоша тот острог на север до глубокова рва, где ныне башня троеворотна, и построиша башни на проезжих дорогах, а дале того места кругом лес был, и в гору, что ныне Спенцынская улица, не далеко от нынешней Воскресенской церкви ходили в часчи леса по ягоды".

По мнению историка А. В. Эммаусского, это была почти неприступная твердыня, защищенная с востока крутым берегом реки Вятки, с запада непроходимым болотом, с юга и севера - глубокими оврагами. Название кремля быстро стало названием всего города и на очень длительный срок. Лишь в 1780 году по указу Екатерины II в связи с созданием Вятского наместничества главный город края Хлынов был официально переименован в город Вятку. Можно предположить, что местное население очень долго по-прежнему называло город Вяткой и Екатерина II лишь официально утвердила укоренившееся в просторечии имя города.

В ряде документов XV-XVI веков, на картах той эпохи встречаются оба наименования города - и Хлынов и Вятка. Вполне возможно, что вначале под словом Хлынов имели в виду только кремль-крепость, а сам город с посадом и окрестностями именовали Вятка. Лишь к XVII веку название Хлынов победило в официальном наименовании города. Но зато вся эта русская земля получила название Вятка.