Н. А. Дурова. “Записки кавалерист-девицы”. Из описания Бородинского сражения

“Бородино. Вечером вся наша армия расположилась биваками близ села Бородино. Кутузов хочет дать сражение, которого так давно все желают и ожидают. Наш полк, по обыкновению, занимает передовую линию. В эту ночь я сколько ни свертывалась, сколько ни куталась в шинель, но не могла ни согреться, ни заснуть… Товарищи мои, у которых шинели теплы, спят спокойно: охотно бы легла я у огня, но его нет и не разводили…

26-го [августа]. Адский день! Я едва не оглохла от дикого, неумолкного рева обеих артиллерий. Ружейные пули, которые свистали, визжали, шикали и, как град, осыпали нас, не обращали на себя ничьего внимания… Эскадрон наш ходил несколько раз в атаку…

Несмотря на столько битв, в которых я была, я не имела никакого представления о контузии; мне казалось, что получить ее не значит быть ранену, и потому, не видя крови на колене своем, воротилась я к своему месту… Ротмистр, полагая, что меня ударила пуля на излете, успокоился, и мы продолжали стоять и выдерживать огонь до самой ночи…Я не в силах была выдерживать долее мучений, претерпеваемых мною от лома в ноге, от холода, оледенявшего кровь мою, и от жестокой боли всех членов (думаю, оттого, что во весь день ни на минуту на сходила с лошади)”.

Из “Хлыновского наблюдателя” П. Л. Яковлева.

[Яковлев въезжает в Вятскую губернию]

“Дорога обсажена березками, огорожена барьерами. Сколько прудов! Забавна странная упряжка здешних лошадей. Вообразите, что в мою маленькую повозку запрягают по четыре лошади – гуськом!… На одной станции я удивился, что очень покойный домик смотрителя пуст, все окна отворены. “Зачем не живешь ты здесь?” – “Вымораживаю тараканов!” – отвечал он. Вот самое действительное средство выживать неприятных гостей…”

…Не один я, все вообще приезжие обманываются, думая, то Вятка маленький, бедный городок – немного лучше знаменитого Богородска. Но желал бы я всегда так приятно обманываться. Вятка выстроена правильно: улицы прямы и широки, везде тротуары для пешеходцев, собор, церкви (числом 10) великолепны, одних каменных домов 83… Местоположение города очень красиво. Он стоит на горе – внизу река, кругом множество богатых сел…

Образ жизни здесь обыкновенно, как и везде в провинции, но Вятку не должно сравнивать с другими городами: здесь нет дворянства. Жители состоят из служащих чиновников, купцов, мещан, и сказать ли вам откровенно: мне нравится Вятка потому, что в ней нет дворянства, потому что в ней нет барской спеси… Чиновники съехались со всей России, но боле из столицы. Оттого вы не приметите в обществе почти ничего похожего на провинциальное… Жаль одного: здесь нет никаких общественных удовольствий. [“Написано в начале 1825 г. Теперь открыто там Благородное собрание”. Такое примечание Яковлев сделал в 1826 г.] А потому все так смирено, так однообразно…

Кстати, о чтении: сюда выписываются все журналы, дамы любят литературу и ни одна не спросит: “Не написал ли чего новенького Вольтер?”

Но Яковлев видел и неприглядную сторону вятской жизни:

“Может быть нигде нет столько вольнопрактикующих дельцов и законников, как в этой губернии. Все они питаются чернилами. И удивительное дело, этот напиток нимало не вредит дельцам: если который из них чернеет и худеет от него, зато карманы его полнеют и из них вылезают домики, дома и домищи”.

Яковлев узнал не только Вятку. Ему довелось побывать на северо-востоке губернии в Кае. Там он застал бедность, малые доходы жителей (их было всего 300), обитавших в ветхих домах.

(“Извлечения из “Хлыновского наблюдателя” приведены по кн.: Петряев Евг. “Люди, рукописи, книги”. Киров, 1970).