Февральско-мартовский революционный переворот

В Вятской губернии накануне Февральской революции не было заметного обострения социальной и политической борьбы. В январе - феврале 1917 г. рабочие Ижевско-Воткинского района провели ряд забастовок, на которых выдвигались чисто экономические требования повышения заработной платы, улучшения условий труда и т.д. Местные большевики поздно включились в забастовочную борьбу и не оказали на нее заметного влияния. Спустя некоторое время выступление рабочих было подавлено. Конечно, забастовки на этих заводах повлияли на развитие обстановки в крае, но они не привели к каким-либо социальным потрясениям. В январе-феврале происходил рост антивоенных, но отнюдь не революционных настроений. Возникло недовольство крестьян увеличением повинностей и мобилизацией на фронт, усилилась напряженность в отношениях между местным населением и немецкими и австро-венгерскими военнопленными. Патриотическая волна первых месяцев войны спала, наступили усталость и апатия. В начале 1917 г. в вятском обществе уже ощущалось наступление перемен. В одном из писем, направленных из Вятского уезда в армию, крестьянка Е. Иголкина писала: «В России разруха полная... как бы революции не было».

Первые частные известия из Петрограда о происходивших там демонстрациях начали распространяться в Вятке 25 февраля. В ночь с 27 на 28 февраля служащие железнодорожной станции Вятка-1 получили телеграмму, извещавшую о революции в столице. Подробные вести о революционных событиях поступили в Вятку лишь 28 февраля. Телеграммы планировалось отдать в набор для газет следующего дня, но полиция отобрала их впредь до решения особого совещания у губернатора. По городу стали распространяться слухи о событиях в Петрограде. В тот же день жители Уржума узнали о свержении монархии. 1 марта об этом стало известно в Орлове, Кукарке, Слободском. 2 марта губернатор Н.А. Руднев обратился к населению губернии с призывом сохранять спокойствие, так как «всякое волнение в тылу - это измена врагу». В тот день совещание, состоявшееся у губернатора, большинством голосов постановило распечатать и пустить телеграммы в свободную продажу. Их начали продавать в три часа дня 2 марта. Весть о победившей революции стала распространяться по деревням и селам заезжими крестьянами и торговцами. В общественных и правительственных учреждениях, учебных заведениях, на предприятиях - везде читались и обсуждались только что полученные новости.

Представители старой власти неодинаково реагировали на происшедшее. Часть из них раньше пользовалась доверием местной либеральной общественности (губернатор Н. А. Руднев, вице-губернатор П. П. Кандидов), другие быстро сориентировались в возникшей обстановке и поддержали новую власть. Так, правитель канцелярии губернатора А. П. Корелин заявил, что он служил для «лучшего уяснения основы в области государственного устройства» и был «по существу демократом, нуждавшимся в службе для существования». Большая часть чиновников восприняла решения новых властей как приказ, который надлежало исполнить.

Большое влияние на ситуацию в Вятке оказывали воинские части, прежде всего 106-й пехотный полк и 697-я пешая дружина. В последней преобладали 30-40- летние солдаты, обремененные семьей и хозяйством. Они не несли основные служебные обязанности и были весьма восприимчивы к разного рода сообщениям, которые могли изменить их положение. Утром 1 марта в дружине «во всех углах, уборных, коридорах шло шушуканье. Ожили, зашевелились солдаты». Большевик А. П. Кучкин, незадолго до этих событий организовавший в дружине нелегальную политическую группу, 2 марта устроил собрание и наметил план действий: освобождение арестованных и находившихся на гауптвахте, арест монархически настроенных офицеров, объявление о присоединении дружины к революции и т.д. Однако этому плану не суждено было сбыться: представители либеральной общественности, земства и городской думы перехватили инициативу и выступили перед солдатами дружины. Ораторы призвали солдат не устраивать демонстрации и возвратиться в казармы. Солдаты согласились с их доводами. Не только рядовые, но и большевик Кучкин после выступления либеральных ораторов засомневался: «Слухи о революции не являлись ли провокацией»?

3 марта состоялось собрание офицеров 106-го полка, принявшее постановление о присоединении к революции. Офицеры просили командира полка Давидовича провести манифестацию на Кафедральной площади в связи с победой революции. Командир разрешил собрать полк, но только не в центре города, а на плацу у Загородного сада. В пять часов вечера после молебна о даровании победы русскому оружию полк под звуки военных маршей, «Марсельезы» и даже гимна «Боже, царя храни» вернулся в казармы.

Таким образом, политическая ситуация в вятском гарнизоне в первые дни марта принципиально отличалась от столичной: командиры продолжали сохранять контроль за обстановкой, давали оценки тем или иным революционным событиям; солдаты не устраивали самовольных митингов и демонстраций. Комитет по охране г. Вятки - центр образования новой власти и старая администрация - оказывали решающее влияние на настроение и поведение гарнизона. Сходная ситуация сложилась и в других гарнизонах губернии.

3 марта в Вятке прошли два совещания: общественных деятелей и городской думы. В то же время губернатор пригласил к себе председателя губернской земской управы П. И. Панькова и городского голову П. И. Шкляева для обсуждения вопроса о передаче им контроля над полицией. На этой встрече губернатор изъявил полное согласие исполнять приказания новой власти. На соединенном заседании участников обоих совещаний, пополненном представителями от различных слоев общества, было решено образовать комитет по охране города, получивший позднее наименование исполнительного. Он состоял из представителей городской думы, офицеров, железнодорожников, ряда возникших общественных организаций. В комитете приобрел известность будущий губернский комиссар П. Т. Саламатов, который позднее писал о создании комитета: «Комитет образовался в порядке революционном. Объединились на отдельных лицах. Потом вошли представители, избранные организациями».

Несмотря на образование комитета, роль губернатора была по-прежнему велика. 4 марта он разослал телеграмму уездным исправникам, в которой предлагал им «оставаться на местах и войти в соглашение с местными городскими и земскими самоуправлениями для дальнейшей охраны населения на местах». По приказу губернатора по уездам был разослан манифест об отречении царя Николая II, а исправникам направлены телеграммы с распоряжением освободить политических заключенных. Незадолго до своего ухода губернатор отдал приказ о полном подчинении всех чинов старой администрации Временному правительству. 6 марта он распорядился освободить всех лиц, состоящих под гласным и негласным надзором полиции. Безусловно, губернатор испытывал на себе влияние революционных событий в стране, требований, исходивших от различных слоев вятского общества. Однако революционную активность населения не следует переоценивать. 6 марта губернатор распоряжением Временного правительства был временно отстранен от должности, и вся власть в губернии была передана в руки председателя губернской земской управы П.И. Панькова, ставшего губернским комиссаром. На следующий день он приступил к исполнению своих обязанностей.

Таким образом, начальный этап революции - 28 февраля - 6 марта - характеризовался тем, что насильственного свержения старой власти не произошло. В то же время активизировались органы земского и городского самоуправления, которые создали комитет по охране города. Комитет оперативно решал насущные политические вопросы, не допускал беспорядков, обеспечивал постепенное реформирование старого строя. Губернатор и его администрация сыграли в этот период прогрессивную роль и активно сотрудничали с органами власти Временного правительства.

С уходом старой администрации начался новый этап революции. Еще 5 марта арестовали начальника губернского жандармского управления и военного цензора. Комитет также постановил образовать комиссию по разоружению полиции г. Вятки. 7 марта полиция Вятки была упразднена, началось создание милиции. Комитет по охране включил в себя представителей Вятского Совета, рабочих и служащих частных и общественных предприятий. Для управления различными ведомствами губернский комиссар назначал уполномоченных. В очередном докладе в МВД 20 марта Паньков сообщал: «Деятельность учреждений сохраняется в прежнем виде, представители адвокатуры, мои уполномоченные, наблюдают за деятельностью должностных лиц способствуя укреплению нового строя. Работа безвозмездная...». Чиновникам старых учреждений предлагалось выразить свое отношение к новой власти. Отказ означал непризнание и увольнение от должности.

С получением революционных известий из Петрограда начались изменения в уездах губернии. По распоряжению Временного правительства от 6 марта власть в уездах передавалась председателям уездных земских управ, которые становились уездными комиссарами. 9 марта Паньков рекомендовал уездным самоуправлениям «немедленно организовать уездные исполнительные комитеты из представителей земства, города, воинских частей, крестьян, населения».

Когда в Елабуге стало известно о революции, исправник Шохин 2 марта заявил городской думе о невозможности оставаться на своем посту. Он решил разоружить полицию и заявил об отставке. Приглашенный в городскую управу помощник исправника согласился исполнять обязанности Шохина только после того, как его уполномочит на это городская дума. 6 марта городская дума назначила начальника продолжавшей существовать полиции и исправником уезда.

В Орлове служащие земской управы утром 3 марта «от неожиданности такой крутой перемены строя России от радости настолько взволновались, что потом уже не могли продолжать свою обычную работу... Трудно описать то ликование, которое происходило у граждан города в первые дни...». 4 марта состоялось заседание уездного земского собрания, которое постановило образовать исполнительный комитет и предложило исправнику Кучерову немедленно покинуть город, угрожая в противном случае «очень печальным исходом». Последний был вынужден подчиниться и покинул город, выехав в Вятку.

Смена власти в Котельниче отличалась тем, что возникший здесь исполнительный комитет заявил о непризнании власти Вятского комитета. Для урегулирования этого конфликта в Котельнич была послана специальная комиссия, которая смогла достичь соглашения с комитетом Котельнича.

В марте состоялась 58-я сессия губернского земского собрания, на котором обсуждался вопрос о создании общегубернского исполнительного комитета. Собрание решило пополнить состав Вятского комитета представителями от уездов. 21 марта губернский комиссар получил распоряжение правительства «немедленно приступить через посредство уездных комиссаров к организации волостных комитетов». В целях скорейшего формирования комитетов временно учреждалась должность волостного комиссара, которому передавалось право назначать временных судей. По инициативе комитетов или самого населения созывались волостные сходы для переизбрания волостных старшин. Первое время не было никаких правил, регулировавших создание и деятельность волостных комитетов. Ряд уездных исполкомов выработали временные инструкции. К концу весны 1917 г. образование волостных комитетов в основном завершилось.

Советы рабочих, солдатских депутатов, отделы Крестьянского Союза и Советы крестьянских депутатов стали возникать в марте. Первыми образовались Советы в Ижевске (6 марта) и Вятке (14 марта). В уездных городах Советы создавались как правило позднее - в апреле-мае. Этот процесс продолжался вплоть до октября. Исполнительные комитеты возникли на месяц раньше Советов. Советы в большинстве своем не пользовались большим влиянием в обществе. И наоборот, исполнительные комитеты имели авторитет среди населения и представляли весной - в начале лета едва ли не главную опору комиссаров, которые к тому же назначались по рекомендации комитетов.

Итак, события февральско-мартовского переворота в Вятской губернии имели следующие характерные черты. Во-первых, революционные изменения начались как бы «по телеграфу», то есть после получения из Петрограда известий о свершившейся революции и образовании Временного правительства. Во-вторых, насильственного устранения старой администрации не произошло. Она уступила руководство губернией исполнительному комитету, дав последнему возможность организоваться и оградив его от конкурентов. В-третьих, в губернии не было двоевластия исполнительных комитетов и Советов, поскольку вся власть находилась в руках исполнительных комитетов и комиссаров. В составе комитетов преобладали представители либеральной общественности, земств, городских дум.

Ниже показана схема органов управления губернии после Февральской революции.

Схема № 1.