Глава 1 Понятие методологии теории государства и права, ее принципы

Среди множества проблем, возникающих на пути исследования права, значительное место занимают проблемы, связанные с определением наиболее адекватного и эффективного метода (методов) исследования, а также соответствующей методологии познания права. Данные проблемы не являются временными, а имеют непреходящий характер. Основная функция метода – внутренняя организация и регулирование процесса познания или практического преобразования того или иного объекта. Поэтому метод (в той или иной своей форме) сводится к совокупности определенных правил, приемов, способов, норм познания и действия. Он есть система предписаний, принципов, требований, которые должны ориентировать в решении конкретной задачи, достижении определенного результата в той или иной сфере деятельности. Он дисциплинирует поиск истины, позволяет  (если правильный) экономить силы и время, двигаться к цели кратчайшим путем. Истинный метод служит своеобразным компасом,  по которому субъект познания и действия прокладывает свой путь,  позволяет избегать ошибок.[2]

Ф. Бэкон сравнивал метод со светильником, освещающим путнику дорогу в темноте, и полагал, что нельзя рассчитывать на успех в изучении какого – либо вопроса, идя ложным путем. Важнейшую задачу науки Бэкон видел в покорении природы и целесообразном преобразовании культуры на основе познания природы. Для этого, считал он, человеку необходимо отказаться от предрассудков и ложных представлений (идолов). Единственно надежным источником познания, по Бэкону, является опыт (наблюдение и эксперимент), а единственно правильным методом познания - индукция, которая ведет к познанию законов[3].     

Еще в начале XX в. известный немецкий ученый-юрист Г. Еллинек писал по этому поводу в своей работе «Общее учение о государстве» следующее: «Всякий, приступающий к исследованию основных социальных проблем, не может не почувствовать с первых же шагов отсутствия глубоко продуманной методологии. В литературе учения о государстве господствует в этом отношении величайшая путаница»[4]. Всякое исследование основных явлений государственной и правовой жизни, писал Г. Еллинек, для того, чтобы стать плодотворным, должно начинаться с установления методологических принципов на основе результатов новейших изысканий в области теории познания и логики[5].

Слова данного ученого, высказанные более ста лет назад, сохраняют свою актуальность и поныне. Общепризнанным в настоящее время является тот факт, что любое плодотворное самостоятельное исследование, в том числе в области теории государства и    права, с неизбежностью предполагает опору на основательно разработанные методы познания и соответствующую им методологию.

Длительное время методология как рассмотрение оснований и разработка методов исследования была «слита» с предметом изучения и в качестве выделенной сферы науки не существовала. Однако развитие науки последнего времени привело к появлению круга исключительно сложных проблем, потребовавших специальных усилий по разработке методов их решения. Это в итоге привело к необходимости выделения методологических исследований в относительно самостоятельную область науки. Все сказанное относится и к юриспруденции.

Вместе с тем методология в науке права, её становление и историческое развитие имели ряд существенных особенностей.

Так, с момента своего зарождения в XII в. и вплоть до XVI-XVII вв. европейская юриспруденция пользовалась преимущественно методами формальной логики и разработкой собственных методов познания права практически не занималась.

С XVII в. внимание юристов начинают привлекать методы философского осмысления права, что приводит к формированию такого направления юридической мысли, как философия права, которая развивается главным образом в рамках философской методологии познания. Таким образом, и в этот период методологические исследования еще не стали относительно самостоятельной областью юриспруденции.

И только в XIX в. с появлением научной (теоретической) юриспруденции методологические исследования приобретают основополагающее значение в познании права, а в XX в. они начинают оформляться как относительно самостоятельная область юриспруденции.

В юридической литературе вопрос о методологии права до сих пор остается дискуссионным и, как будет показано ниже, трактуется по - разному. Думается, что это объективно обусловлено тем, что в философской литературе методология понимается в двух смыслах. Это: 1) совокупность познавательных средств, методов, приемов, используемых в какой-либо науке; 2) область знания, изучающая средства, предпосылки и принципы организации познавательной и практически-преобразующей деятельности[6]. В другой философской работе методология науки определяется уже «как область науки, изучающая общие и частные методы научных исследований, а также принципы подхода к различным типам объектов действительности и к разным классам научных задач»[7].

В свое время С.И. Ожегов определял методологию, с одной стороны, как «учение о научном методе познания», а с другой, - как «совокупность методов, применяемых в отдельных науках»[8]. Видимо, это неоднозначное понятие методологии науки в какой-то степени повлияло на понятие и методологии теории государства и  права.

В советской юридической науке методология определялась как «сложное образование, включающее в себя целую систему разных методов, логических приемов и средств познания государственно-правовых явлений, и как «учение о методе, теоретическое обоснование используемых в науке методов познания материального мира»[9].

Современные юристы-правоведы предлагают различные трактовки методологии права (юридической науки).

Например, И.В. Табарин в категорической форме утверждает, что «в своей совокупности, используемые в ходе конкретных научных исследований для получения новых знаний, приемы, способы и средства. представляют собой методы познания, объединенные в определенную систему, которая и называется методологией».[10]  

Другие ученые понимают методологию юридической науки более широко. Так, В.В. Лазарев и С.В. Липень методологию науки рассматривают как совокупность принципов, приемов, способов научной деятельности, применяемых для получения истинных, отражающих объективную реальность знаний[11].

М.Н. Марченко также полагает, что методология теории государства и права представляет собой систему особых приемов, принципов и способов изучения общих закономерностей возникновения, становления и развития государственно-правовых явлений. Учитывая, что под методом автор понимает способ познания, способ воспроизведения в мышлении изучаемого предмета[12], можно сделать о том, что под методологией им в основном  понимается совокупность методов.

Кстати говоря, в другой работе данный ученый утверждает, что совокупность методов научного познания реальной действительности формирует методологию исследования. При этом подчеркивается, что «как отдельные методы, так и методология в целом определяется в решающей степени предметом самой науки. Это объективный фактор. Однако при этом важную роль играют и субъективные факторы. Они заключаются в возможности и способности исследователя вырабатывать новые или же использовать по своему выбору старые, не исчерпывающие себя и наиболее эффективные методы исследования материи»[13].

Действительно, предмет теории государства и права находится в тесной связи с методом их изучения. Если теория раскрывает природу, сущность и закономерности государственно – правовых явлений и процессов, то метод ориентирует на определенные познавательные подходы и действия для их анализа и понимания. В основе метода лежит теория, без теории метод останется  беспредметным, наука – бессодержательной. Вместе с тем теория, лишь вооруженным адекватным методом познания, может выполнить стоящую перед ней задачу – создать подлинно научную картину предмета познания. Предмет может переходить в метод, средства решения научной задачи перевоплощаться в ее результаты, и наоборот, система объективного знания превращаться в методологию отраслевой научной дисциплины, а достигнутые передовые методологические рубежи становиться исходным пунктом и базой строительства новой теоретико –познавательной конструкции[14].

Несколько иная позиция по рассматриваемой проблеме имеется у В.Н. Хропанюка, считающего, что «методология теории государства и права – это применение совокупности определенных теоретических принципов, логических приемов и специальных способов исследования основных общих закономерностей возникновения и развития государственно-правовых явлений»[15].

Схожая позиция имеет место у других авторов, которые научную методологию теории государства и права представляют как «применение обусловленной философским мировоззрением совокупности определенных теоретических принципов, логических приемов и специальных методов исследования государственно-правовых явлений»[16].

М.В. Заднепровская пишет о том, что учение о наиболее целесообразных методах познания государственно-правовых явлений называется методологией, которая составляет важную часть науки теории государства и права[17].

Н.Н. Тарасов определяет методологию юридической науки в качестве самостоятельной области юриспруденции, в рамках которой (методологии) рассматриваются условия и формы научного познания государства и права, основания, принципы и методы юридических исследований. Говоря о методологии юриспруденции, автор пишет, что в ее сфере она  стремится выявить закономерности научного познания государства и права. В силу этого объектом методологических исследований в юриспруденции является не государство и право (правовые нормы, источники права, функции и формы государства и т.д.), а сама юридическая наука как деятельность по производству и область организации объективного, достоверного, обоснованного, проверяемого знания о государстве и праве. Иначе говоря, в своих методологических исследованиях юриспруденция непосредственно обращается не к проблемам государства и права, а, прежде всего, к самой себе, своим основаниям, условиям, формам и средствам познания государственной и правовой реальности. Следовательно, заключает автор, содержание методологических исследований в юриспруденции определяется их направленностью не непосредственно на государственную и правовую реальность, а на действительность научного познания государства и права. Таким образом, областью методологии юриспруденции является сама наука о государстве и праве, а результатом методологических исследований – знание особенностей и закономерностей научного познания государства и права, выражающихся, прежде всего, в категориях её предмета и методов.

С позиции Н.Н. Тарасова, в области методологии юриспруденции разрабатываются философские основания, принципы и методы юридических исследований. На основе исследований закономерностей научного познания государства и права в сфере методологии формируются основные начала и принципиальные установки научно-исследовательской деятельности в сфере государства и права, прежде всего, философские основания юриспруденции. Это, по мнению ученого, связано с тем, что любые научно-теоретические обобщения могут осуществляться только в рамках фундаментальных представлений о природе, человеке и обществе, так называемых философских картинах мира. Таких картин мира, базирующихся на различных философских идеях, существует несколько.

Теория государства и права, по мнению автора, не может решить стоящие перед ней задачи без их глубокого осмысления.

С одной стороны, научно-теоретическое познание, по сути дела, есть своеобразная проверка справедливости философских объяснений государства и права, их оправданности получаемыми научными результатами и в этом смысле пригодности в качестве исходных оснований юридических исследований.

С другой стороны, в зависимости от избранных той или иной юридической теорией исходных философских оснований существенно различается её видение существующей государственно-правовой действительности. Так, принятие в качестве философских оснований представления философского идеализма (его различных вариантов) закономерно приводят теоретиков государства и права к поискам причин их возникновения и развития в области общественного сознания и индивидуальных переживаний, а идеи материалистической философской традиции – к поиску тех же причин, прежде всего, в сфере экономических отношений.

И последнее. Автор утверждает, что современная теория государства и права не ограничивается механическим восприятием тех или иных философских постулатов, а исследует и разрабатывает идеи основных, ведущих философских традиций. Основной тенденцией методологического развития юридической науки сегодня является освоение достижений различных философских систем, синтез методологических подходов и разработка широкого спектра методов юридических исследований в целях наиболее полного и всестороннего познания реальности государства и права, последовательного развития теории государства и права как целостной научной системы[18].

В.И. Червонюк в своих работах методологию правоведения рассматривает как в узком, так и в широком значении. С позиции ученого, в узком значении – это учение о принципах, способах, приемах научного познания предмета теории государства и права. В этом значении методология теории государства и права представляет собой теоретическое объяснение оснований и принципов объективного познания государственно-правовой действительности, а также логические способы и приемы их исследования. В широком же значении методология правоведения рассматривается как совокупность методологических подходов, мировоззрение исследователя, а также выработанная наукой система методов познания, юридических (и государствоведческих) понятий и категорий, служащих инструментами осмысления проблем государства и права. В таком понимании методология рассматривается в качестве инструментария познания предмета теории государства и права (государственно-правовой действительности), и в этой связи призвана обслуживать выполняемую его (наукой) познавательную (а через нее и методологическую) функцию. Автором уточняется, что в содержание методологии включаются: 1) научные подходы; 2) мировоззрение исследователя; 3) методы познания; 4) научные понятия, категории (категориальный аппарат юридической науки). Рассматривая понятие методологии как в узком, так и в широком значении, ученым в составе методологии выделяются две её составляющие: философско-мировоззренческую, представляющую основание, принципы формирования государственно-правового знания; и инструментальную, представленную логическим, или «рабочим», инструментарием государственно-правового познания. Эта составляющая  обозначается как специально-юридический инструментарий, характеризующий познание специально-юридического в праве – его форму, технико-юридические закономерности, процедурно-процессуальные особенности и др.[19]

Учитывая то обстоятельство, что принципы и система методов познания будут рассмотрены ниже, кратко остановимся на иных составляющих методологии права.

Итак, научные подходы характеризуются как некий методологический компас, который указывает исследователю направление исследования, выбор средств познания, определяет в значительной мере его мировоззрение. Это своего рода избираемая исследователем стратегия познания, методологическая платформа, на которой базируются его взгляды при изучении государства и права. Так, с помощью исторического материализма государство и право, иные надстроенные явления рассматриваются как вторичные, производные и зависимые от экономического базиса; возникновение, функционирование и развитие государства и права детерминировано материальными условиями жизнедеятельности; содержание правовых норм и институтов предопределено условиями общественного развития и т.д. Основанный на идеалистическом мировоззрении такой методологический подход, как идеализм, напротив, исходит из того, что государство и право – порождение сознания; государственно-правовые институты формируются под воздействием религии, морали, традиций и психологии нации, её ментальности, типа культуры и множества других факторов духовно-культурного порядка. При анализе типологии государства и правовых систем применяются формационный или цивилизационные подходы. При анализе сущности права применяются естественно-правовой, социологический, нормативный, либертарный и другие подходы. Как известно, в отечественной науке долгое время господствовал монистический подход к понятию государства и права, основанный на методологии марксизма-ленинизма.[20] Такая методология считалась единственно верной (истиной в последней инстанции), не подлежащей критике. Соответственно, все другие теории признавались ложными, их можно было критиковать, но не принимать.

Схема марксистско-ленинского подхода основывалась на экономическом детерминизме: государство и право возникают в результате появления частной собственности, т.е. её следствием является раскол общества на антагонистические классы, примирение вражды между которыми возможно посредством государства и права. Марксизм всецело основывался на формационном подходе. Из поля зрения выпадали учения о правовом и социальном государстве. Сейчас, напротив, наблюдается воинствующее неприятие и беспощадная критика этого подхода. Вместе с тем надо учитывать, что любая теория, используя свои методы познания, несет крупицы знаний в общую копилку, позволяет глубже и полнее понять те или иные стороны, грани изучаемых феноменов. Видимо, следует согласиться с тем, что сегодня самым, пожалуй, приемлемым для правоведения является конструктивно-критический подход к оценке и анализу прошлых и настоящих государственно-правовых учений. Отмеченное в полной мере относится к марксистско-ленинской доктрине, которая в последнее время подвергалась жесточайшей критике и даже очернительству, в том числе со стороны ее бывших «горячих» сторонников. Затяжной системный кризис во многих странах, называвшихся социалис-тическими, жизненная потребность его преодоления обусловила резко отрицательное отношение к марксизму- ленинизму как учению и социализму как общественно-политическому строю. Однако, наука не может впадать в крайность. Спору нет, в марксизме немало утопического и устаревшего, но есть в нем положения и выводы, имеющие непреходящее значение (например, идеи о коллективизме, народовластии, социальной справедливости и т.д.). Выбор исследователем в процессе изучения государственно-правовых явлений научных принципов, методологических подходов, сама постановка целей исследования и их результаты в значительной мере предопределяются философско-юридическим мировоззрением, миропониманием или позицией ученого. Так, приверженность ученого к философии идеализма обусловливает его естественно-правовые взгляды в вопросе правопонимания. В свою очередь разнообразие подходов в рамках этого философского учения предопределило разнообразие подходов к пониманию права: сравним понимание права у представителей исторической школы права и у сторонников так называемого рационалистического естественного права (Г. Гроций, И. Кант). Следует согласиться и с утверждением В.И. Червонюка о том, что мировоззренческая позиция исследователя обусловливается его политико-идеологическими взглядами; идентификацией данного исследователя с тем или иным политическим течением. На позицию исследователя сказывается и принадлежность его к той или иной юридической школе. Очевидно, что соотнесение исследователя с так называемым широким или узконормативным правопониманием вводит его в определенные методологические рамки, в значительной мере предопределяет характер и результат исследования.[21]

Правовые понятия – содержательные научные представления, воспроизводящие идеально в мышлении объективную суть реальных процессов правовой действительности и выражающие специфически их юридическую качественную определенность. В понятиях теория государства и права  концентрирует, выражает накопленные знания, раскрывает свой предмет. Понятия выполняют роль своего рода системообразующих логических узлов, с помощью которых научное познание проникает в сущность и содержание государственно-правовых явлений. Правовые понятия и термины – своеобразный и единственный в своем роде «строительный материал», используемый законодателем при конструировании и изложении правовых норм. Правовые понятия заключают в себе в концентрированном виде информацию о реальной и желательной действительности и позволяют правовым нормам относительно лаконично и обобщенно моделировать значимые для правового воздействия определенные ситуации. Имея предметом отражения в форме обобщения соответствующие государственно-правовые явления, правовые понятия, закрепленные в тексте закона, становятся понятиями права. На основе понятий права базируются представления и оценки социальной направленности законов, их технико-юридические достоинства. Правовые понятия – это сгустки знаний об определенных социальных реалиях, а также информация о волевых устремлениях законодателя, обращенных в будущее. Нельзя не согласиться с мнением ученых о том, что для юриста понятия имеют чрезвычайно важное значение, ибо они, как содержательные научные абстракции, в концентрированной форме выражают накопленные знания о государстве и праве. Это, образно говоря, своеобразные «кирпичики», из которых строится здание правовой науки. Научный характер они приобретают при условии, если объективно и достоверно отражают такие сложные явления, как государство и право. Правовые и государствоведческие понятия в этом смысле есть копия, слепок соответствующих государственно-правовых реалий.

В литературе обращено внимание и на то, что понятия выражаются в определениях, или дефинициях. Последнее есть точное и краткое раскрытие государствоведческих и юридических понятий. Отмечается также и то, что теоретико-методологическая функция теории государства и права заключается в том, что в рамках этой отрасли знания формулируется свод понятий о государстве и праве и связанных с ними явлений.

Как и отображаемые ими явления, правовые и государствоведческие понятия строго иерархичны, определенным образом упорядочены. Несколько понятий образуют понятийный ряд. Например, система права – отрасль права, институт права, норма права и др. Взаимосвязанные понятия и понятийные ряды, по мнению ученых, образуют то, что можно обозначить как периодическая таблица элементов права. Каждое понятие занимает свою нишу в правовом информационном поле, подобно тому, как это свойственно правовым реалиям. «Гнездо» правовых понятий образует категорию права (правовую категорию).

Для познающего право и государство определение – это своего рода элементарная математика, если точнее – таблица умножения, знание которой является необходимым условием производства любых математических операций. Точно так же обстоит дело со знанием определений в юриспруденции. Последний из плеяды энциклопедистов Лейбниц остроумно и очень точно заметил: математики мыслят числами, а юристы понятиями. Через них обучающийся праву постигает сложные государственно-правовые реалии. Усвоение правовых понятий – необходимое условие производства определенных юридических операций.

Правовые понятия имеют особый предмет отражения – государственно-правовую действительность, многие из них закрепляются в законодательстве, являясь легальными понятиями. Это обстоятельство указывает на то, что овладение юридическими понятиями – элемент профессии юриста. Без этого невозможно профессионально осуществлять юридическую деятельность. Конечно, абсолютные познания в области права вряд ли возможны, но общетеоретическая осведомленность позволит избежать юридического невежества, являющегося питательной почвой правового нигилизма.

Принято считать, что наиболее общие, предельно широкие правовые обобщения (понятия), отражающие основные свойства явлений государственно-правовой действительности (на надпонятийном) уровне, выступают как правовые категории.

Сходство здесь действительно есть, однако есть и принципиальные несовпадения.

В литературе правовые категории понимаются, как «систематизированная форма выражения правового знания, своеобразные сгустки человеческой мысли, совокупность таких мыслей, вобравших в себя знания о государственно-правовых явлениях, их свойствах и признаках»[22].

В определенном смысле правовые категории, если пренебречь методологической строгостью, можно представить, как предельные правовые понятия. В то же время от правовых понятий категории права существенно отличаются. Правовые категории выполняют роль своего рода системообразующих логических узлов, с помощью которых научное познание проникает в сущность и содержание государственно-правовых явлений. Они отличаются своей фундаментальностью, представляя собой логическую основу, вокруг которой выстраивается система понятий, образуя «гнездо», «семью» правовых понятий, их логический ряд («право», «государство», «действие права», «правовая система», «правовая среда», «правовая культура» и др.).

В своей совокупности правовые понятия и категории образуют тот юридический инструментарий (категориальный аппарат юридической науки), оперируя которым познающий государство и право  «проникает» в юридическую ткань, осваивает область правового в его концептуально-понятийном выражении[23].

Представляется, что несколько схожая позиция в понимании методологии наблюдается в том случае, когда в понятие последней включают два содержательных элемента: метод познания и методологический подход в познании. Такое понимание методологии познания позволяет, с одной стороны, четко определить пути, способы познания объекта, а с другой – характеризует мировоззрение исследователя, его принципиальную философско-логическую ориентацию, юридическое мышление. Следовательно, резюмируются учеными, в основе методологии юридической науки лежат различные философские системы, которые выступают исходными мировоззренческими фундаментами для конкретных государственно-правовых исследований. Иными словами, результаты науки в известном смысле заданы заранее философскими предпосылками, которые принимает ученый, и основанными на них частными методами исследования.

Итак, методология теории государства и права состоит из следующих компонентов:

- фундаментальные общефилософские концепции государства и права;

- общенаучные и частнонаучные методы исследования.

Ученые полагают, что методология и метод – соотношение части и целого, системы и элемента. Каждый метод есть лишь часть в целостной научной методологии. Иначе говоря, методология теории государства и права представляет собой соединение общефилософских положений с общенаучными и частнонаучными приемами и средствами анализа. Ядром методологии являются фундаментальные общефилософские концепции государства и права, юридическое мышление исследователя.[24]

В.Н. Жуков замечает, что термин «методология» понимается в двух основных значениях: 1) как учение о методах познания и преобразования действительности; 2) как совокупность методов познания. Автор при этом полагает, что методология как учение – это по преимуществу философская дисциплина; на уровне же отраслевого научного знания термин «методология» обычно употребляется в смысле совокупности методов познания. С учетом этого методология теории государства и права им  понимается как «совокупность принципов и методов, с помощью которых теоретико-правовая наука исследует свой предмет». При этом уточняется, что, во-первых, методология общественных наук исторически базируется на методах, используемых в философии, математике и естествознании, и принимает относительно завершенный вид к концу XIX – началу XX в.; во-вторых, в нашей стране в советский период методология обществознания (в том числе теория государства и права) во многом базировалась на марксизме, взявшем львиную долю своего понятийного аппарата из философии (логики) Гегеля. В постсоветское время, после краха коммунистической идеологии, марксизм все еще продолжает оставаться преобладающей методологией в наших общественных науках. Вместе с тем сейчас все более ощущается тенденция утраты гегельянско-марксистской методологией монопольного положения, ведется поиск новых познавательных методов[25].

Интересна позиция ученых, полагающих, что учение о методах познания получило название методологии. В развитии этого положения авторы уточняют, что объектом методологии является не какой-то фрагмент реальности, а наука об этой реальности, которая пользуется при получении знаний специфическим познавательным арсеналом – принципами, методами, приемами. Главной проблемой методологии считается поиск таких методов, которые позволяли бы получить максимально адекватное знание об исследуемом предмете. При этом авторами различаются два принципиально различных подхода к пониманию метода познания.

Первый состоит в том, что метод «открывается», а второй в том, что метод «создается».

 «Открытие» метода означает, что он уже объективно существует в качестве присущих самому предмету свойств, особенностей, механизмов действия, логики систематизации. Метод в этом случае есть «имманентная душа» предмета, «взывая» к которой исследователь достигает того, чтобы она эксплицировалась, т.е. стала бы доступной и ясной. Такое понимание метода называется объективистским и характерно для науки, особенно для опытного естествознания.

«Создание» метода предполагает активное участие исследователя в формировании совокупности познавательных средств, необходимых для постижения объекта. При таком подходе велика вероятность субъективизма и, поэтому он получил название субъективистского. Но, даже создавая метод, ученый старается, чтобы он максимально соответствовал особенностям изучаемого объекта, а не был бы простым внешним орудием, совершенно чуждым ему.

Ученые полагают, что в реальной познавательной практике методология исходит из единства объективного и субъективного моментов в познании. В основе методов, понятий и принципов, которыми руководствуются исследователи, лежат свойства самих объектов, которые задают отправные параметры, ориентиры их изучения.

Иными словами, не мы «высказываем» предмет, а он сам через нас «высказывается» о себе. Но познание ведь не является самоцелью, получением знаний ради знания. Началом познания всегда выступает определенная проблема, которая задает и примерное направление своего решения, и средства, применяемые при этом. Познание всегда осуществляется ради каких-то, извне инициированных целей и в определенном социальном, культурном, историческом контексте. Мировоззренческие, культурные, идеологические установки могут значительно стимулировать познание, а могут, напротив, выступить непреодолимым препятствием на его пути. Поэтому, пишут авторы, изучение таких установок является важной задачей методологии, наряду с изучением методов, понятий и принципов познания. Важным является положение о том, что методы и принципы познания должны приспосабливаться к предмету познания, становиться методами и принципами раскрытия природы предмета и, по сути дела, превращаться в форму самопознания этого предмета. От того, насколько это удается, зависит степень приближения знания о предмете к самому предмету. Очевидно, что объективистская и субъективистская методологии дают различные степени такого приближения.

Из сказанного вытекает, что методология – это не набор общих принципов, методов и понятий, используемых в познании, а процесс приспособления объективной логики существования предмета в интересах познания этого предмета, осуществляемого с определенными практическими целями в определенных социальных, культурных, исторических условиях.

Авторы справедливо считают, что наиболее общим уровнем методологии является философская методология. Функция методологии имманентно присуща философскому знанию, которое претендует на постижение предельных оснований бытия и мышления. Поэтому, обращая свое внимание на тот или иной объект, философия интересуется не им самим по себе, а тем, какое место он занимает в бытии, каков смысл его существования в составе бытия. Перспектива, с которой философия изучает мир – это, прежде всего, критическая и легитимирующая перспектива. В качестве методологии философия задает мировоззренческие предпосылки научного познания, оценивает его гуманитарную значимость и социальные последствия. Кроме того, в рамках философии формулируются наиболее общие принципы познавательной деятельности, без применения которых не обходится ни одна наука. Разрабатываемые философией понятия служат методологическим каркасом исследований в конкретных предметных областях. Философия, таким образом, выступает в качестве общей методологии познания действительности и представляет систему принципов и регулятивов познавательной деятельности.

Наконец, следует обратить внимание и на то обстоятельство, что учеными анализируемой позиции в состав методологии включаются предпосылки, принципы, методы и понятия познания. Предпосылки познания – это условия, изначально задающие параметры познания: мировоззрение, религия, идеология, политика, субъективные качества участников процесса познания.

Под принципами познания, о которых речь пойдет далее, понимают руководящие начала познания, требования, которыми должен руководствоваться исследователь.

Методы познания, анализ которых будет приведен ниже, представляют собой совокупность приемов, правил, операций, применяемых для познания. Это инструмент познавательнойдеятельности. Как уже отмечалось, важное место в системе методологического знания занимают понятия – основные «строительные кирпичики», из которых складывается знание. Понятие – это логическая форма, в сжатом и обобщенном виде содержащая наиболее существенное знание о предмете.

Следуя выработанному выше пониманию методологии, последнюю авторы определяют как знание о предпосылках, принципах, методах и понятиях, используемых при познании права.

При этом выделяются следующие уровни методологии права:

- методология конкретных юридических дисциплин – криминологии, уголовного права, криминалистики и других, включая принципы и методы, применяемые ими в своей практике. Эти методы отчасти заимствуются извне, отчасти создаются самими исследователями, работающими в данных отраслях права. Все указанные конкретные юридические науки входят в состав правоведения и поэтому, помимо специфических принципов и методов познания, должны руководствоваться общими для всех юридических дисциплин познавательными ориентирами. Их разработкой занимается общая теория права, выступающая в этом случае в роли методологии.

- теория права как методология представляет собой основополагающую науку о праве, в которой вырабатываются ключевые понятия и принципы права, с которыми работают конкретные юридические науки. В этом смысле теория права выступает в качестве методологического фундамента юриспруденции.

- уровень мета-методологии – это система внешних по отношению к праву предписаний мировоззренческого, социокультурного и методического характера. Методологическую функцию по отношению к теории права выполняют многие дисциплины (социология права, антропология права, философия права и др.)[26].

Говоря о такой составляющей методологии как понятия, следует особо подчеркнуть, что в научном познании, движении к новым теоретическим знаниям общая теория права и ее понятия, категории, закономерности активно используются в процессе описания, объяснения и прогнозирования исследуемых явлений. С их помощью исследователь усваивает знания о праве, его закономерностях, накопленные предшественниками, осуществляет описание наблюдаемых правовых явлений и процессов, излагает результаты теоретического познания, а также дает объяснение новым научным фактам и обусловившим их появление закономерностям. Способность общей теории права, её понятий и категорий принимать активное участие в научных исследованиях на любых стадиях, быть важнейшим компонентом движения познающего субъекта к новым теоретическим знаниям значительной частью советских и российских ученых интерпретируется как переход теории в метод юридической науки или в его самостоятельную часть.

Подобный взгляд на понятия, категории общей теории права, зародившийся в 70-х гг., не преодолен полностью и по настоящее время.

Так, В.О. Тененбаум считал, что теория и метод – это тождественные понятия, что задача методологии права сводится к тому, чтобы «выделять основные моменты теоретической последовательности в изучении государства, охарактеризовать функции различных понятий в этой теоретической последовательности»[27].

Другие авторы (П.Е. Недбайло, В.А. Шабалин, В.К. Бабаев и др.) признают понятия и категории правовой науки в качестве её специфического метода наряду с диалектико-материалистическим методом, общими, специальными и частными приемами, используемые для познания государства и права. Такой вывод обосновывается тем, что понятия, категории, равно как и теория в целом, отражают определенные стороны процесса правовых явлений и, будучи примененными в познании, выступают в качестве специфических средств движения к новым результатам. В то же время сторонники данной позиции расходятся в вопросе о том, отражение каких сторон, процессов объективной реальности дает право понятиям и категориям выступать в этом качестве.

По мнению В.А. Шабалина, методологическая роль присуща лишь тем понятиям правовой науки, которые отражают классово-политическую суть правовых явлений и указывают путь к достижению новых результатов. Общие описательные понятия типа «норма права», «правоспособность», «дееспособность» и др., «схватывающие внешние признаки, свойства в исторически преходящих по своему внутреннему социально-политическому смыслу правовых явлениях… в методологическом отношении недостаточны»[28].

Аналогичное мнение высказывал В.К. Бабаев, считавший, что методологическая роль присуща только понятиям общей теории государства и права, отраслевым юридическим наукам, имеющим самый высокий уровень обобщения. В то же время такие понятия, как «свидетель», «председательствующий», «истец», методологической нагрузки не несут и имеют практическое значение[29].

С точки зрения П.Е. Недбайло, понятия правовой науки (государство, орган государства, право, законность, приговор, договор и др.) имеют важное методологическое значение. Все подобного ряда понятия приобретают значение метода получения новых результатов в силу того, что они отражают объективную реальность и используются как средства приращения новых знаний[30].

Более конструктивную позицию по вопросу о роли понятий и категорий в познании занимал А.М. Васильев. Он рассматривал понятийный аппарат общей теории права в качестве специфического звена, элемента метода теории правоведения и правильно обращает внимание на то, что метод как рациональная система приемов, правил действия ученого, процедура познавательной деятельности основывается на теоретической базе, раскрывающей предмет науки[31].

Одновременно в литературе бытует и иной взгляд на роль понятий и категорий правоведения в научном познании. Методом признается относительно самостоятельная часть правоведения, основанная на теоретико-понятийном аппарате, но не сводима непосредственно к нему.

Чтобы определить состоятельность претензий понятий и категорий правоведения выступать методом научного познания или его частью, необходимо прежде всего выявить формы, в которых выражается теоретическая (методологическая) роль понятий и категорий, а также установить, какая часть понятийного аппарата обладает этим свойством. В.М. Сырых твердо убеждается в том, что аргументом, с помощью которого В.К. Бабаев, П.Е. Недбайло и В.А. Шабалин пытаются ограничить круг понятий и категорий, обладающих методологической ролью, являются проблематичными. Способность раскрывать общие, сущностные стороны правовых явлений присуще не отдельным, а всем абстракциям правоведения, поскольку это необходимые свойства понятия как формы мышления. С позиции ученого, тезис о том, что «описательные понятия» правовой науки раскрывают лишь внешние описательные признаки явления, что внутренней природы явления они не выражают, правилен лишь в своей второй части. В первой же он противоречит философскому пониманию понятий как форм мышления, отражающих сущностные признаки, свойства явлений и процессов объективной реальности. Ибо отражение предметов и явлений со стороны существенных признаков, свойств и составляет суть понятий как формы мышления. В.М. Сырых полагает, что так называемые описательные понятия отражают совокупность признаков, которая присуща только определенному явлению и без которой это явление не может существовать. Например, понятие правонарушения как виновного противоправного деяния совершеннолетнего и вменяемого человека или организации выражает тот факт, что в любом цивилизованном обществе только действия или бездействия людей, а не сил природы или животных, запрещенные правом и совершаемые умышленно или по неосторожности, признаются правонарушением.

Признаки правонарушения, без которых оно не может существовать, выступать основанием юридической ответственности, составляет его сущность как специфического правового явления. Ибо сущность в философском понимании есть то, что необходимо принадлежит предмету, явлению и без чего эти предметы, явления не могут существовать, быть тем, чем они являются. С позиции ученого, понятие «правонарушение» и иные правовые понятия, раскрывающие устойчивые, повторяющиеся признаки явлений, без которых эти явления теряют свою качественную определенность, строго говоря, нельзя называть описательными. Их содержание, подобно содержанию теоретико-понятийного аппарата, отражающего наиболее глубокую сущность правовых явлений, составляют существенные признаки. Но степень проникновения в сущность явлений здесь качественно различна. Автор считает, что описательные понятия отражают сущность первого порядка, как более близкую к поверхности явления и в этом смысле общую для правовых явлений различных общественно-экономических формаций. Понятия же, отражающие социально-политическую суть права определенного исторического типа, характеризуют глубинные, сущностные черты права на определенном этапе его развития, раскрывают закономерности, по которым идет развитие исторически конкретного типа права. В зависимости от глубины отражения сущности определяется и сфера применения в познании правовых понятий и категорий. Так, понятия, отражающие социально-политическую суть права, применяются в изучении всех правовых явлений соответствующего типа права, ибо раскрытие классовой сущности этих явлений является необходимым условием их научного познания. Так называемые описательные понятия, отражающие сущность первого порядка, используются в процессе анализа отражаемых ими сторон, аспектов правовой реальности и указывают путь к достижению новых результатов[32].

Как верно отмечал А.М. Васильев, все правовые понятия и категории, сформулированные правовой теорией, «благодаря тому, что в них подытожены содержательные, предметные знания о правовых явлениях, выступают ступеньками познания, опорными пунктами, через которые правовая наука движется к новым результатам в познании»[33].

Таким образом, подытоживает В.М. Сырых, если теоретическую (методологическую) роль правовых понятий и категорий сводить к отражению ими сущностных сторон объективной реальности и благодаря такому отражению – способности выступать средством движения к новым результатам, то нужно весь теоретико-понятийный аппарат правоведения признать его методом. Практически это означает, что любое теоретическое исследование государственно-правовых явлений может быть одновременно квалифицировано и как методологическое[34].

Думается, что некоторую непоследовательность в понимании методологии исследования (познания) имеет место у А.Н. Головистиковой, которая, с одной стороны, утверждает, что «совокупность… методов научного познания действительности формирует методологию исследования», «метод познания – это принципы, способы, приемы познания, совокупность которых принято именовать методологией науки», а с другой, - присоединяется к точке зрения В.А. Козлова, согласно которой «методология включает структуру научного знания и научной теории; понятия и категории; характеристики схем объяснения; условия и критерии языка науки, методы исследования и построения теории».[35]

 В юридической литературе делается попытка выделить подходы к интерпретации феномена методологии права. Во-первых, это так называемый научный подход, в рамках которого под методологией имеют в виду как раз систему общенаучных и специально-научных методов, применяемых к праву, - социологический, кибернетический, системный и другие, а также учение об этих методах. Кстати говоря, впервые такое представление методологии было сформулировано В.П. Казимирчуком. При этом отмечается, что недостатком такого подхода является то, что он не дает представления о методологии права как о синтетическом знании, ибо, в соответствии с этим подходом, частные науки, с одной стороны, и правоведение - с другой, существуют как бы сами по себе. Во-вторых, это так называемый философский подход, при котором под методологией права имеют в виду применение основных принципов и категорий философии к праву. С точки зрения Д.А.Керимова, к ним относятся категории диалектики, или гносеологические категории, а с точки зрения А.М.Васильева – категории социальной философии. Но и такой подход не признает никакой новой дисциплины на стыке философии и правоведения. В-третьих, это подход, который условно может быть назван философско-правовым, поскольку он предполагает наличие особой дисциплины, выполняющей методологическую роль по отношению к правоведению в целом. Задачей этой дисциплины является гносеологический анализ различных типов правопознания и правопонимания. Последний подход представляется более предпочтительным, поскольку он позволяет представить методологию права как некоторое синтетическое знание, опосредующее звено между философией и теорией права, определенный аспект философии права, заключающийся в гносеологическом анализе оснований правовой теории. При таком понимании методология представляет собой руководящую идею, систему мировоззренческих принципов, которые проявляют себя на всем пути постижения того или иного объекта (в данном случае права), а также обоснование такой идеи. Данный подход соответствует устоявшемуся представлению о том, что в качестве метода может выступать любое выраженное в обобщенном виде знание, направленное на достижение нового знания. Поэтому в системе правоведения каждая теория более общего (абстрактного) уровня выполняет методологическую роль по отношению к более конкретной теории, а также к практике (как непосредственно, так и опосредованно через теорию промежуточного уровня). В настоящие время доминирующим является представление о комплексности, синтетичности методологического знания[36].         

Представляется, что более обоснованной позицией по поводу понимания методологии права является точка зрения Д.А. Керимова, который, отрицая отождествление методологии с философией, не сводя методологию к учению о методах, а также к их совокупности, предлагает следующие её определения: это «общенаучный феномен, объединяющий всю совокупность принципов, средств и методов познания (мировоззрение, философские методы познания и учения о них; обще - и частнонаучные понятия и методы), выработанные всеми общественными науками, в том числе и комплексом юридических наук, и применяемых в процессе познания специфики правовой действительности, её практического преобразования»[37]. Все это дало основание некоторым ученым (С.Г. Чукин, В.П. Сальников, В.В. Балахонский)говорить о методологии права в широком смысле как комплексе методологических подходов и включать в нее:

1) Методологию познания права;

2) Методологию юридической практики, выделяя:

а) методологию правотворчества;

б) методологию правоприменения.

Учитывая то обстоятельство, что право сочетает в себе феномены как реального, так  и  идеального характера, то и методы его познания тоже могут  подразделяться  на   идеальные и реальные. С позиций данных ученых,  ведущая  роль  в познании   права  принадлежит идеальным методам,  к  которым им отнесен и метод философско-правовой рефлексии. Как  пишут авторы, особенность последнего состоит в прояснении тех идеальных конструкций, из которых состоит право, и мысленное  конструирование  моделей  правовой  реальности. Он  основан  на  способности  субъекта   правосознания   к   философскому   самоанализу, к исследованию своих отношений с правовой реальностью. Благодаря философско-правовой рефлексии, раскрывается смысл права и специфика происходящих в нем познавательных процессов. Поэтому, резюмируется авторами, методологией права в собственном смысле следует учитывать наиболее общий философский уровень правоведения – методологию философию права. Она представляет собой систематизированную совокупность познавательных средств, позволяющих исследовать многогранную правовую реальность в ее многообразных связях с иными сферами общественной жизни, а также теоретический анализ (рефлексию) этих средств. Обобщенным выражением такой системы являются различные типы правопонимания, или способы осмысления права - методологические парадигмы, обладающие целостностью мировоззренческо - смыслового содержания права и его обоснования. При таком подходе в наибольшей мере реализуется методологическая функция философия права.

Учитывая то обстоятельство, что точка зрения Д.А. Керимова по вопросу о понятии методологии права нами взята за основу, её целесообразно конкретизировать.

Как пишет ученый, методология – явление интегральное, объединяющее  в себе ряд компонентов: мировоззрение и фундаментальные общетеоретические  концепции,  всеобщие  философские законы и категории,  обще - и  частнонаучные методы. Поэтому, считает Д.А. Керимов, методологию  нельзя  сводить к одному из названных компонентов, в частности  к  методу  или  учению  о  методах,  поскольку   за   её    пределами останутся другие компоненты. Методология вовсе не представляет   собой   простое   суммирование  теоретико-мировоззренческих концепций,  принципов,  методов и средств познания,  выработанных отдельными отраслями права. Иными словами, сумма компонентов методологии   не   образует  её  систему. Методология как система не сводится к составляющим её компонентам, она имеет собственные, относительно  самостоятельные  интегративные  закономерности   развития. Эти закономерности обусловливают то, что компоненты методологии, будучи объединенными в органически целостную систему, вступают в связи, отношения и взаимодействия между собой и тем самым приобретают свойства, отличные от их единичного существования и действия; фундаментальные общетеоретические концепции пронизывают мировоззрение; методы познания, сохраняя относительную самостоятельность, вместе с тем выступают как учение о методах и соответствующих теоретико-гносеологических обобщениях; всеобщие философские законы и категории освещают применимость (или границы применимости) обще - и частнонаучных методов в конкретных исследованиях, равно как и последние обогащают арсенал философии и т.д. и т.п.

С точки зрения Д.А. Керимова, методология как некий сплав образуется в основном из двух «диффузирующих» блоков методологического знания: теоретико-мировоззренческих концепций и системы методов познания различного уровня. Вышеизложенное позволило автору сделать следующие выводы.

Во-первых,  методология  вовсе  не  является  самостоятельной  (общей или частной) наукой, локальной отраслью научного знания, существующей изолированно от всей системы наук. Она возникла исторически  и   развивалась   отнюдь   не  усилиями   какой-либо  одной науки,   а   всем  комплексом  научного  знания;    функциональное   же назначение   методологии   состоит  в обслуживании  любого  научного поиска. Иначе  говоря,  методология как по происхождению и развитию, так и по назначению и роли – это общенаучный феномен, внутренне имманентный науке в целом и каждой её отдельной отрасли в частности. Этот феномен создан в результате синтеза всеобщего познания и призван обслуживать его вне зависимости от того, в рамках какой конкретной отрасли знания это познание осуществляется. Автор утверждает, что методологическое знание – это не некая особая наука наук, это не только всеобщее средство постижения бесконечных объектов науки, но и синтезированное следствие такого постижения. Однако всеобщность методологии не исключает, а, наоборот, предполагает её «приспособление» к специфике исследуемых объектов.

Во-вторых, будучи познавательным базисом всей системы научного знания, методология имеет в качестве своих составляющих ряд компонентов. Это не только система методов, но и учение о них, не только определенная мировоззренческая позиция исследования, но и всеобщие теоретические принципы, не только общенаучные, но и частнонаучные методы познания. Все эти компоненты органически между собой связаны, взаимопроникают и обогащают друг друга. Именно в силу таким образом понимаемой универсальности методология является интегральным руководством в научном познании и познавательным стержнем всякого исследования.

В-третьих, объединяя познавательные возможности всех наук, методология умножает и обогащает исследовательский потенциал каждой из них. Эти интегративные качества методология обретает благодаря тому, что её ядром является философия – единство диалектики, гносеологии и логики, каждая из которых несет на себе определенную методологическую нагрузку. Обобщенно говоря, одна и та же система законов и категорий в диалектике выступает в качестве мировоззрения и принципов познания объективного мира, в гносеологии – как средство решения конкретных познавательных задач и в логике – как форма научного мышления.

По мнению Д.А. Керимова, единство диалектики, гносеологии и логики как методологического ядра в познавательном процессе выступает в качестве средства субъективного осмысления объективного развития, которое, в свою очередь, овладев массами, преобразуется благодаря общественной практике во «вторую объективность». В этом, утверждает автор, и состоит основной смысл онтологического и гносеологического.

В-четвертых, структурно методология имеет несколько уровней, основными из которых являются: диалектико-мировоззренческий, определяющий главные направления и общие принципы познания в целом (высший уровень); общенаучный (междисциплинарный), используемый при познании особой группы объектов (средний); частнонаучный, применяемый в процессе познания специфики отдельного объекта (низший уровень), и, наконец, переходный от познавательно-теоретической к практически-преобразовательной деятельности, вскрывающей общие пути и формы внедрения результатов научных исследований в практику[38].

На наш взгляд, более предпочтительной позицией является та, согласно которой в понятие методологии теории государства и права следует включать два содержательных элемента: методы познания и методологический подход в познании. Полагаем, что именно такое понимание методологии данной науки и учебной дисциплины представляется перспективным, ибо, с одной стороны, четко определяет пути, способы познания предмета, а с другой – характеризует мировоззрение исследователя, его философско-логическую ориентацию, юридическое мышление. Следовательно, можно утверждать, что в основе методологии юридической науки вообще и теории государства и права в частности лежат различные философские системы, которые выступают исходными мировоззренческими фундаментами для конкретных государственно- правовых исследований. Думается, что вышеизложенное позволяет сформулировать определение методологии теории государства и права, как применение обусловленной философским мировоззрением исследователя совокупности определенных теоретических принципов и категорий, логических приемов и методов познания государственно – правовых явлений. Справедливости ради, заметим, что аналогичные взгляды на понятие методологии теории государства и права имеются и у других ученых – теоретиков. Так, Н.А. Пьянов полагает, что методология науки означает, во-первых, совокупность приемов исследования (под ними автор понимает конкретные методы, которая использует наука при изучения своего предмета – В.К.), применяемых в какой – либо науке, и, во-вторых, учение о методе науки. Прав ученый, заявляющий, что характеристика методологии как совокупность приемов исследования, используемых наукой при изучении своего предмета, не позволяет охватить всех сторон методологии науки. Поэтому под методологией науки целесообразно понимать и учение о методе науки. В этой связи под методологией теории государства и права понимается совокупность подходов, принципов и приемов, на которых основывается наука теория государства и права и которые она использует при исследовании своего предмета[39].

Не трудно увидеть из данного определения, что в состав методологии теория государства и права входят три главных элемента: философско – мировоззренческие подходы, принципы познания и конкретные методы исследования государственно – правовых явлений.

Философско – мировоззренческие подходы  составляют методологическую основу теории государства и права, ибо они показывают нам, на каких мировоззренческих, идейных позициях базируется данная наука. Поскольку согласно ст. 13 Конституции Российской Федерации признается идеологическое многообразие (ч.1) и то, что никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной (ч.2), методологическая основа современной отечественной теории государства и права характеризуется плюрализмом, т.е. многообразием философских, идеологических подходов. В отличие от советской теории государства и права, которая неизменно основывалась только на марксистско-ленинской философии, современная российская теория государства и права не связана какими – либо идеологическими путами и, в сущности, может использовать практически любые философско- мировоззренческие подходы. Комментаторы приведенных выше норм конституционного права подчеркивают, что общество неоднородно, поскольку в силу различных обстоятельств экономического, социального, политического характера, в зависимости от пола, возраста, направленности личных интересов и других факторов делится на различные классы, слои и группы населения, объединенные единством интересов их членов и осознанно или неосознанно преследующие общие цели. Именно множественность составных элементов, заключенных в обществе, образует основу идеологического и политического плюрализма. Монистическое видение общества и реализация этого видения в форме установления той или иной идеологии в качестве государственной или обязательной или в его политической системе изначально несут в себе семена отрицания и будущего разрушения, поскольку требуют наличия внешнего по отношению к самому обществу регулятора, способного работать без ошибок и сбоев. Многообразной действительности больше соответствует плюрализм, составляющий часть внутреннего механизма саморегуляции и саморазвития общества. Авторы особо подчеркивают, что признание идеологического многообразия в качестве одной из основ конституционного строя Российской Федерации есть рефлекс на насаждавшийся десятилетиями идеологический монизм, закреплявшийся в советских конституциях и поддерживавшийся всеми институтами государственной власти. Оно означает существенное сужение пределов государственной власти, поскольку из – под контроля государства выводится сфера идеологии, под которой обычно понимается система политических, правовых, нравственных, религиозных, эстетических и философских взглядов и идей, в которых осознаются и оцениваются отношения людей к действительности.[40]    

Представляется, что при характеристике методологии права, необходимо обратить внимание на ряд её принципов, т.е. тех исходных, отправных началах, от которых отталкивается наука при исследовании своего предмета.

М.Н. Марченко выделяет, во-первых, принцип всесторонности исследования государства и права – основной смысл его заключается в том, чтобы исследовать государственно-правовые явления не сами по себе, а в их взаимосвязи и взаимодействии с другими, соотносящимися с ними явлениями. Полнота и всесторонность исследования предполагают также рассмотрение государства и права не в одном каком-либо аспекте, а во всех формирующих общее видение исследуемых явлений аспектов.

Во-вторых, принцип историзма в исследовании государства и права. Он означает рассмотрение существующих государственно-правовых явлений не только под углом зрения настоящего их состояния, но и с позиций их прошлого и предполагаемого будущего. Весьма важными при этом являются ответы на вопросы, касающиеся причин и условий возникновения государства и права, основных факторов их становления и развития в настоящем и прошлом, основных перспектив и тенденций их эволюции в будущем.

В-третьих, М.Н. Марченко считает важным выделить принцип комплексности в изучении государства и права. По мнению автора, содержание этого принципа заключается в том, чтобы исследовать их не только с юридической точки зрения, но и с позиций других общественных наук – философии, социологии, политэкономии, политологии. Важно рассматривать все составные элементы и стороны государства и права не только в статике, но и в динамике – с точки зрения того, как они возникли, развивались и какими стали теперь.

Ученый полагает, что преимущество комплексного подхода к изучению государственно-правовых явлений как целостного образования и рассмотрение их как единого социального организма заключается в том, что, во-первых, что данный подход позволяет, не оставляя в стороне нерешенных проблем, относящихся к тем или иным отдельным сторонам государства и права, осветить все основные, наиболее общие вопросы, касающиеся государственно-правового механизма в целом, соотнести их с частными вопросами и найти наиболее быстрое и оптимальное их решение; во-вторых, комплексный подход дает возможность легче выявить разносторонние глубинные отличия одного типа государства и права от другого; в-третьих, это проявляется также в том, что он помогает более определенно установить специфику, место и роль государства и права в жизни общества, а также определить их задачи и функции на том или ином этапе общественного развития. Комплексный подход позволяет одним мысленным взором охватить всю историю развития государства и права, проследить процесс их становления и последующего развития, смену их типов, форм, провести наиболее четкую классификацию государственно-правовых явлений в зависимости от экономических, политических, социальных основ и других их существенных особенностей[41].

М.В. Заднепровская предполагает несколько иную систему принципов познания государственно-правовых явлений:

1) принцип диалектического подхода, состоящий в изучении государства и права в процессе их исторического развития, с учетом тех изменений, которые происходят в них сообразно развитию и изменению самого человеческого общества;

2) принцип материалистического подхода, означающий признание государства и права продуктами экономического, социального и духовного развития общества; отношения производства и распределения, порождающие определенные формы собственности, обусловливают характер власти и права в обществе;

3) принцип всеобщей связи явлений (системности познания), требующий всестороннего исследования государства и права во всем многообразии их внутренних и внешних связей с окружающим миром, а также друг с другом;

4) принцип объективности, означающий научную беспристрастность исследования, умение видеть государство и право такими, как они есть в действительности, а не такими как  их хотелось бы увидеть в угоду личным, групповым и иным конъюнктурным интересам;

5) принцип научного плюрализма, предполагающий научность, умение собирать и использовать все то ценное, что накоплено правовой наукой разных стран и эпох для создания цельной системы представлений о государстве и праве[42].

Имея в виду последний принцип методологии правоведения, А.И. Демидов пишет о том, что догматизированная теория просто не может эффективно взаимодействовать с практикой, не в состоянии освоить новые правовые реалии, в частности, проблемы интеллектуальной собственности, включение информационных сетей в обслуживание юридических отношений. Во все большее противоречие с ее принципами приходит актуальный смысл лежащих в основе современной правовой системы понятий: свобода, справедливость, равенство, рынок, власть,  управление. С точки зрения ученого, движение к методологическому плюрализму предполагает: 1) расширение горизонта рациональности, признание ее несводимости только к аналитическим методикам; 2) представление о методологии как способе сочетания, синтеза методов и их интерпретаций, унификации; 3) признание возможностей разных методов и их использование для оптимизации результатов познания[43].        

А.Н. Головистикова, кроме ряда уже названных принцип