2020-07-12
68
39.
Фарнабаз, заключив перемирие с лакедемонянами, вернулся к царю и предложил ему план по подготовке флота и предложил так же назначить афинянина Канона в качестве наварха, ибо Канон был опытным воином и, особенно, в борьбе с теперешним врагом.[5] Хотя он и отличился в предыдущей войне, но был в то время на Кипре у царя Эвагора.[6] После того как царь был убежден, Фарнабаз получил пятьсот талантов серебра и стал готовиться к снаряжению флота. (2) Прибыв на Кипр, он обязал царя снарядить сто триер, затем, обсудив с Каноном о командовании флотом, назначил его навархом, дав большие и многочисленные обещания Канону от имени царя. (3) Канон принимает должность в надежде на то, что не только тем самым восстановит для своей страны потери на море, разбив лакедемонян, но и сам получит большую известность, приняв командование. (4) Пока весь флот еще не был готов, он отплыл с сорока судами в Киликию для подготовки к войне. Фарнабаз и Тиссаферн, собрав солдат из своих сатрапий, повели их к Эфесу, так как неприятель имел свои силы в этом городе. (5) Под их командованием насчитывалось двадцать тысяч пехотинцев и десять тысяч конницы. Узнав о приближении персов, Деркилид, командующий лакедемонянами, вывел на встречу свою армию, в целом не более семи тысяч человек. (6) Но, когда армии сблизились друг с другом, они решили заключить перемирие на то время, в течении которого Фарнабаз должен отправить послов к царю для установления условий мирного договора. И если он будет готов закончить войну, об этом Деркилид сможет сообщить спартиатам. На этих условиях командиры развели свои армии.
[1] 17 км.
[2] Лахет – архонт 400–399 гг. до н. э.
[3] Псамметих I (666–610 гг до н. э.). Основал 26 династию, которая способствовала развитию торговых отношений с греками.
[4] Аристократ – архонт 399–398 гг. до н. э
[5] Имеются ввиду лакедемоняне.
[6] Канон скрылся там после битвы при Эгоспотамах (в 405 г. до н. э.), боясь возвращения в Афины.
14.40–78. Война между Карфагеном и Сицилией.
40.
Жители Регия, бывшие колонистами Халкиды, были возмущены влиянием Дионисия. Он обратил в рабство наксосцев и их родных. Регийцы, видя, что они сами в такой же опасности, пребывали в ужасе от того, какие бедствия их ожидают. (2) Поэтому они решили поспешить против тирана, пока его силы не слишком возросли. Их решение о войне активно поддержали и сиракузяне, высланные Дионисием и в большинстве осевшие в Регии. Этот вопрос постоянно обсуждался, и было решено, что сиракузянам нельзя упускать такой случай, чтобы присоединиться к выступающим. (3) Были назначены стратеги и отправлены с шестью тысячами пехоты, шестьюстами всадниками и пятьюдесятью триерами. Стратеги пересекли пролив и понудили мессанцев вступить в войну, объявив, что было бы ужасно сидеть им, сложа руки, когда греческие города и их соседи уничтожаются тираном. (4) Стратеги, убежденные регийцами, без государственного одобрения, повели военные силы из четырех тысяч пехотинцев, четырехсот всадников и тридцати триер. Но, прежде чем они подошли к границам Мессаны, среди солдат вспыхнули разногласия, инициатором которых был мессанец Лаомедон. (5) Он советовал не воевать против Дионисия, так как он ни делал им зла. Поэтому войско Мессаны, так как народ не проголосовал за войну, оставив командиров, вернулось домой. (6) Тогда регийцы, видя, что их силы не достаточны из-за того, что мессанцы распустили свою армию, поспешили вернуться в Регий. Дионисий сперва вывел армию к границам Сиракуз, ожидая нападения врага, но, узнав о его отступлении, вернул свои войска обратно в Сиракузы. (7) Когда Регий и Мессана отправили к нему своих послов для заключения мира, он, усматривая в этом пользу для предотвращения в дальнейшем любых враждебных действий и беспорядков из этих городов, заключил с ними мир.
41.
Дионисий, видел, что многие греки, бежавшие в карфагенскую область, где наживали новое имущество, принимали законы и обычаи этих городов, и понимал, что до тех пор, пока продолжается мир с Карфагеном, те, кто еще не были его подданными, будут искать убежища там. Начав войну с Карфагеном, он положил бы конец их отъезду. Тем более, он узнал, что в Ливии многие карфагеняне пали жертвами свирепствовавшей там чумы. (2) Видя, что сейчас благоприятный случай для войны, он решил сначала провести необходимую подготовку, так как война предстояла большая и затяжная, и вступал он в борьбу с самым мощным государством Европы. (3) Для этого он собрал квалифицированных мастеров, одних из городов своих владений, других привлек за высокую плату из Италии и Греции и карфагенской территории. Целью его было создать большое число всякого рода оружия и вооружения, так же тетреры и пентеры,[1] суда, которые никогда не строили ранее. (4) Собрав большое количество мастеров, он разделил их на группы, соответственно их профессиям, поставив над ними наиболее уважаемых граждан и пообещал большую награду для поощрения труда при изготовлении оружия. Он сам контролировал изготовление панцирей, поскольку собрал наемников из разных стран. (5) Он считал, что каждый из его солдат должен использовать как доспехи, так и оружие, к каким они привыкли в своих странах. Он думал, что это вызовет большое смятение у врагов, так как его солдаты будут воевать гораздо лучше с этим оружием, к которому они привыкли. (6) Сиракузяне с полной готовностью поддержали намерения Дионисия, и возникло горячее соревнование в изготовлении оружия. Не только в преддвериях храмов и в опистодомах,[2] в гимнасиях и в портиках на площади было полно работающих; даже и помимо общественных мест, в самых богатых домах изготовлялось в огромном количестве оружие.
42.
Фактически, катапульта была изобретена в Сиракузах, после того как лучшие мастера были там собраны отовсюду. Высокая плата, а так же многочисленные подарки предлагались мастерам для того, чтобы как можно лучше поощрить их энтузиазм. Помимо этого, Дионисий сам ежедневно посещал рабочих, ласково общаясь с ними, одаряя самых трудолюбивых подарками, а иных приглашая к своему столу. (2) Таким образом, мастера проявляли непревзойденное усердие в изготовлении вооружения и военных машин, не знакомых ранее и способных дать огромное превосходство. Он так же начал строительство тетрер и пентер, будучи первым, кто стал строить такие суда. (3) Зная, что первые триеры начали строить в Коринфе, он был намерен в своем городе, являвшемся его колонией, первым повысить величину кораблей. (4) После получения разрешения на добычу леса в Италии, он отправил половину своих лесорубов на гору Этну, где в то время в изобилии росли сосны и ели, другую половину направил в Италию, где подготавливались команды, чтобы перевозить лес на телегах к морю, а так же лодки и команды для доставки без промедления древесины в Сиракузы. (5) Когда Дионисий собрал достаточное количество древесины, то начал одновременное строительство более двух сот судов и ремонт уже имеющихся ста десяти. Кроме того, в Большой гавани построили сто шестьдесят корабельных сараев[3] и отремонтировали сто пятьдесят построенных там ранее.
43.
Такое большое число оружия и кораблей, строившихся в одном месте, поражало зрителей и вызывало у них большое восхищение. В самом деле, ощущение было такое, что, если человек бросал взгляд на строительство кораблей, то думал, что каждый грек Сицилии был занят в их строительстве; и, когда, с другой стороны, он оказывался в тех местах, изготовляли оружие и военные машины, то думал, что все имеющиеся рабочие были заняты только этим. (2) Кроме изготовляемого с большим рвение того, что мы упомянули, было сделано сто сорок тысяч щитов и такое же число мечей и шлемов и, кроме этого, было изготовлено четырнадцать тысяч превосходных панцирей. (3) Их он раздал всадникам и командирам пехоты, а так же наемникам, входящим в состав его охраны. Так же были изготовлены катапульты всех видов и большое количество снарядов к ним. (4) Для половины военных кораблей, которые были построены, капитаны, лоцманы и гребцы были назначены из собственных граждан, для остальных Дионисий нанял иностранцев. После того как все корабли и оружие были готовы, Дионисий обратил свое внимание на вербовку солдат, так как считал, что не стоит это делать ранее, чтобы избежать тяжелых расходов на их содержание. (5) В этом году Астидам, автор трагедий, открыл свою первую школу, и он прожил 60 лет. Римляне осаждали Вейи, и когда жители совершили вылазку, многие римляне были изрублены, а остальные с позором бежали.
44.
По окончанию этого года Эвтикл стал архонтом в Афинах.[4] В Риме пять военных трибунов заняли консульские должности. Это были Луций Юлий, Марк Фурий, Марк Эмилий, Гай Корнелий и Кезон Фабий. Тиран Сиракуз Дионисий, как только закончил подготовку флота и вооружения, начал собирать армию. (2) Из сиракузян он выбрал всех годных для военной службы, а из городов, подчиненных ему, он призвал всех боеспособных мужчин. Он так же навербовал наемников в Греции и, особенно, лакедемонян, ибо они, желавшие помочь ему в укреплении могущества, позволили привлекать столько наемников, сколько было необходимо. Таким образом, собирая в одном месте наемников из различных регионов и обещая им хорошее платить, он увидел большое число желающих. (3) С тех пор, как Дионисий стал готовиться к большой войне, он обращался с городами по-доброму, надеясь завоевать их расположение. Он видел, что Регий и Мессана, стоящие у пролива, были способны выставить большие силы на поле боя и начал опасаться, как бы они не примкнули к карфагенянам, когда те перейдут на Сицилию. Поэтому он пришел к выводу, что эти города дадут не малый перевес той стороне, к которой примкнут во время войны. (4) Поскольку эти соображения явились причиной беспокойства, Дионисий отдал в дар мессанцам большую часть территории, прилегающей к их городу, тем самым обязав их себе. В Регий он отправил послов, чтобы создать союз, для чего они отдали бы ему в жены девушку из своего города, а в благодарность он отдал бы им значительную часть завоеванных соседних территорий и приложит все усилия, чтобы приумножить богатства и процветание города. (5) Ибо, после того как потерял свою бывшую жену, дочь Гермократа, которая была убита во время мятежа кавалерии, ему хотелось иметь детей, так как считал, что любовь потомства будет сильной защитой его тиранической власти. Тем не менее, когда граждане Регия собрались, чтобы рассмотреть предложение Дионисия, то, в ходе длительных дискуссий, регийцы проголосовали против заключения брака. (6) Дионисий, не достигнув здесь задуманного, направил посольство в Локры с тем же предложением. Когда они проголосовали за заключение брака, и Дионисий женился на Дориде, дочери Ксенета, бывшим в то время наиболее уважаемым гражданином. (7) За несколько дней до заключения брака, он отправил в Локры пентеру, первую, которую он построил, украшенную золотом и серебром. На ней он привез девицу в Сиракузы и привел ее в свой акрополь. (8) В этот же день он женился на знатной сиракузянке, девице Аристомахе,[5] за которой он послал колесницу, запряженную четверкой белых лошадей, чтобы привести ее в свой дом.
45.
Празднуя женитьбу одновременно на двух девицах, он устроил общественные пиры, как для солдат, так и для граждан. Пока что он отставил в сторону свою жестокость как тиран, стал более справедлив и властвовал над своими подданными более гуманно, не практикуя смертные казни или изгнания. (2) Через несколько дней после женитьбы он созвал собрание сиракузян, настоятельно призывая их к войне с карфагенянами, заявив, что они являются самыми непримиримыми врагами греков вообще, и, то и дело, стремятся захватить Сицилию, в частности. (3) Он отметил, что сейчас карфагеняне не способны из-за свирепствовавшей среди них чумы, уничтожившей большую часть жителей Ливии. Но, когда они восстановят свои силы, тот не станут мешкать с нападением на сицилийских греков, против которых воевали с древнейших времен. (4) В связи с этим, доложил он, предпочтительно начать решительную войну против них, когда они еще слабы, чем ждать и бояться когда они сами наберут силы. Кроме того, он добавил, что было бы несправедливым допустить порабощение греческих городов варварами, и с тем большим желанием эти города должны вступить в войну и тем охотнее они должны получить свою свободу. (5) После подробного обсуждения этого вопроса он легко получил одобрение сиракузян. Так они не меньше Дионисия стремились к войне, в первую очередь из за ненависти к карфагенянам, так как с их помощью они оказались под властью тирана, во-вторых, по тому, что они надеялись, что Дионисий будет относиться к ним более гуманно из за страха перед врагом и нападением на его поданных. Но больше всего они надеялись на то, что после того, как они получили в руки оружие, то смогут, если Фортуна даст им такую возможность, восстановить свою свободу.
46.
Когда собрание было распущено, он дал сиракузянам разрешение грабить имущество в поместьях богатых финикийцев, каких не мало было в Сиракузах. Было, так же много купцов, имевших стоящие в гавани суда с товарами, которые и ограбили сиракузяне. (2) Другие греческие города Сицилии изгнали финикийцев, живших среди них, ограбили их имущество, так как они, не смотря на то, что ненавидели тиранию Дионисия, но были рады присоединиться к войне против карфагенян по причине жестокости этого народа. (3) По тем же причинам жители греческих городов, находившихся во владении Карфагена, как только Дионисий официально начал военные действия, открыто проявили свою ненависть карфагенянам и не только захватили их собственность и учинили грабеж, но и наложили руки на людей и подвергли их всякого рода физическим пыткам, обезобразив тела этих несчастных, мстя за свои прежние страдания во время их господства. (4) Так они давали выход своему мщению финикийцам, давая, тем самым, карфагенянам урок на бедующее, чтобы те не были жестокими с покоренными народами, так как они должны понять, на собственном опыте, что в результате поворота судьбы те, кто покоряли должны быть готовыми к участи тех, кого завоевали. (5) Теперь, когда Дионисий закончил все приготовления к войне, он решил отправить послов в Карфаген с объявлением того, что сиракузяне начинают войну с карфагенянами, если те не восстановят свободу в порабощенных ими греческих городах. Таковы были действия Дионисия в рассматриваемый период.
(6) Писатель Ктесий завершил в этом году свою "Историю Персии", которая начиналась с Нина[6] и Семирамиды. В это же время были в расцвете сил выдающиеся поэты Филоксен Китерийский, Тимофей из Милета и Телест из Селинунта, и Полеид, который так же был отличным живописцем и музыкантом.
47.
В конце года в Афинах Суниад стал архонтом,[7] а в Риме шесть военных трибунов заняли должности консулов. Это были Попилий Манлий, Публий Маэлий, Спургий Фурий, Луций Публий.[8] Когда сиракузский тиран Дионисий завершил все приготовления к войне, то, согласно своему замыслу, отправил посла в Карфаген, дав ему письмо Совету.[9] (2) В нем говорилось, что народ Сиракуз решил начать войну с карфагенянами, если они не покинут греческие города. Послы, в соответствии с его приказом, отплыли в Ливию и доставили письмо Совету. Когда оно было прочитано в Совете, а затем перед народом, то вызвало немало беспокойства среди карфагенян, при мысли о войне, так как чума уничтожила большое число людей, и к войне они был не готовы. (3) Тем не менее, отдав сиракузянам инициативу, они направили членов Совета с большими суммами денег для вербовки наемников в Европу. (4) Дионисий с сиракузянами, наемниками и союзниками вышел из Сиракуз и направился к горе Эрикс. Недалеко от этой горы лежал город Мотия, карфагенская колония, которую они использовали как главную базу для операций в Сицилии. Дионисий надеялся взять этот город, получив тем самым большое преимущество над своими врагами. (5) В ходе своего марша он получал время от времени контингенты из греческих городов, полностью обеспечивая каждого оружием, так как они все желали присоединиться к его компании, испытывая ненависть под тяжелой рукой пунийского господства, наслаждаясь перспективой обрести наконец свободу. (6) Он получил сначала пополнение из Камарины, затем из Гелы и Акраганта, затем подкрепление ему послали гимерцы, жившие на другой стороне Сицилии. И, после присоединения мотийцев, когда он проходил мимо их города, со всей армией подошел к Мотии. (7) У него было восемьдесят тысяч пехоты, более трех тысяч кавалерии и немногим меньше двухсот военных кораблей. Кроме того, его сопровождали не менее пятисот транспортных судов, груженных военными машинами и всем другим, необходимым для ведения войны.
48.
Жители Эрикса были поражены при виде величины армии и, так как они ненавидели карфагенян, то сразу же присоединились к Дионисию. Жители Мотии, тем не менее, ожидая помощи карфагенян, не страшились армии Дионисия и были полны решимости противостоять осаде, ибо знали, что сиракузяне, в первую очередь, нападут на них по тому, что они полностью поддерживают интересы Карфагена. (2) Этот город был расположен на острове, лежащем в шести стадиях[10] от Сицилии и был застроен большими красивыми домами благодаря процветанию его жителей. С сицилийским берегом остров был соединен узкой дамбой, которою мотийцы разрушили, чтобы неприятель не смог подойти. (3) Дионисий, после того как изучил расположение города совместно со своими инженерами, приступил к строительству дамбы. Он стал заполнять пространство между островом и берегом мусором и землей и насыпать их от входа в гавань, подвозя на грузовых кораблях. Оставив руководить работами своего наварха Лептина, сам с пехотой пошел против союзных карфагенянам городов. Теперь сиканы, устрашась большой армии, все перешли на сторону сиракузян, и лишь пять городов оставались верными карфагенянам. Это были Галикия, Солус, Эгеста, Панорм и Энтелла. (5) Поэтому Дионисий опустошил земли Солуса и Панорма, а, так же, Галикии, вырубил все растущие там деревья. Затем осадил Эгесту и Энтеллу большими силами, непрерывно атакуя их, используя все необходимое, чтобы взять их штурмом. Таково было положение дел Дионисия.
49.
В это время карфагенский стратег Гимилькон, будучи сам занят сбором вооруженных сил и других средств для войны, направил своего наварха с десятью триремами, приказав ему тайно плыть в Сиракузы, ночью тайно войти в гавань и уничтожить находившиеся там корабли. (2) Тем самым он хотел разделить силы Дионисия, заставив его отправить часть флота на защиту Сиракуз. Наварх, который был отправлен, без промедления вошел в гавань Сиракуз ночью, пока враги оставались в неведении. Неожиданно он напал на стоящие вдоль берега суда, почти все уничтожил, затем вернулся назад в Карфаген. (3) Дионисий, разорив все принадлежавшую карфагенянам территорию, привел свое войско к Мотии, надеясь, что после того как этот город будет им взят, то и все остальные сдадутся ему. Для этого он увеличил число рабочих, чтобы как можно быстрее соединить город с побережьем. И, так как дамба быстро росла в длину и ширину, стал мало-помалу подводить свои осадные машины к городским стенам.
50.
Между тем карфагенский военачальник Гимилькон, узнав, что Дионисий ввел свои корабли в гавань, немедленно отправил сто лучших триер, полагая, что внезапным нападением легко захватит вытащенные на берег гавани суда и, тем самым, станет хозяином моря. Осуществив это, но надеялся не только снять осаду Моти, но и перенести войну в Сиракузы. (2) Для этого он отправившись из Карфагена на ста кораблях, в течении ночи прибыл в Селинунт, обогнул мыс Лилибей и на рассвете прибыл к Моти. Застав своим неожиданным появлением противника в врасплох, он вывел из строя несколько стоявших у берега кораблей, сжег другие, так как Дионисий не смог поспеть для их защиты. (3) Затем он ввел корабли в гавань, намереваясь атаковать вытащенные на берег суда противника. Дионисий расположил свою армию у входа в гавань, но, увидев, что враг хочет напасть на корабли, не стал рисковать вступать в сражение, так как узкий проход гавани позволил бы лишь нескольким кораблям вступить в бой с превосходящим противником. (4) Используя большое число своих воинов, он с их помощью, без особых трудностей, перетащил корабли по земле и благополучно спустил их в море, за приделами гавани. Гимилькон атаковал первым, но был остановлен множеством стрел, ибо Дионисий разместил на кораблях большое число лучников и пращников. Кроме этого, сиракузяне с берега уничтожали врагов при помощи катапульт, которые метко пускали свои стрелы. И, в самом деле, это оружие навело большой ужас на врага, так как использовалось впервые. В результате, Гимилькон, будучи не в состоянии достичь задуманного, вернулся в Ливию, полагая, что морское сражение не может быть выиграно, так как корабли противника числом вдвое превосходили его собственные.
51.
После того, как Дионисий, при помощи усилия большого числа рабочих завершил дамбу, он придвинул к стенам машины всех типов и принялся крушить башни таранами, тогда как катапультами уничтожал защитников на крепостных стенах. Так же к стенам он придвинул установленные на колеса шестиэтажные башни, высота которых была больше высоты домов. (2) Жители Моти, видя нависшую над ними угрозу, не имевшие никакой помощи от союзников, испугались мощи Дионисия. Превосходя противника в жажде славы, они подняли воинов в так называемых "гнездах", укрепленных на реях, подвешенным к самым высоким мачтам, и те со своих высоких мест принялись метать зажженные стрелы с паклей и смолой в приближавшиеся военные машины неприятеля. (3) Пламя быстро распространилось, охватывая дерево, но сицилийцы, бросившиеся в центр боя, успели быстро погасить пламя; тем временем, частыми ударами тарана была разрушена часть стены. Сразу же обе враждующие стороны бросились в это место, в результате чего завязался ожесточенный бой. (4) Сицилийцы, полагая, что город уже находится в их руках, не щадили сил, чтобы отомстить карфагенянам за нанесенные ранее раны, в то время, как жители города, предвидевшие свою страшную участь рабов и не имея возможности спастись ни сушей, ни морем, решили мужественно умереть. (5) Не имея возможности защищать стены, они забаррикадировали узкие улочки, превратив дома в искусственную стену. Это доставило большие трудности воинам Дионисия. (6) Ибо, когда они ворвались через пролом в стене и, казалось уже были хозяевами города, то оказались под градом стрел, пускаемыми засевших на крышах домов воинами. (7) Тогда они вкатили через пролом в стене деревянные башни и подвели к первым домам. Перекинув лестницы на крыши, заняли их и вступили в рукопашный бой, так как осадные машины были равны высоте жилых домов. Так сицилийцы с трудом обеспечили себе проход в домах.
52.
Мотийцы, видя нависшую опасность над ними и их женами и детьми, боролись на их глазах более ожесточенно, боясь за свою судьбу. Некоторые, слыша мольбы родителей, которые, стоя в стороне, умоляли их не позволить им оказаться во власти победителей, с презрением к жизни, бросались в самую гущу нападавших. Другие, слыша крики своих беспомощных жен и детей, старались геройски погибнуть, чтобы только не видеть пленения и рабства своих родных. (2) Спастись из города было не возможно, поскольку он был полностью окружен морем, которое находилось под контролем противника. Самой страшной и наибольшей причиной отчаяния для финикийцев была мысль о том, как они жестоко относились к греческим пленникам и их постигнет та же участь. Поэтому им ни чего не оставалось, кроме того, как мужественно сражаясь, либо победить, либо умереть. (3) Когда эти мысли наполнили души осажденных, то сицилийские греки оказались в очень трудном положении. (4) Так как, вступая в бой с деревянных мостиков, они страдали из за скученности в узких улочках и отчаянного сопротивления противника, потерявшего надежду выжить. В результате, некоторые погибли в рукопашной схватке, другие получили ранения, третьи, оттесненные мотийцами, падали с деревянных мостков, встречая смерть на земле. (5) Таким образом, осада продолжалась несколько дней. Каждый вечер Дионисий звуком труб приказывал своим людям отступать. Когда мотийцы привыкли к такой тактике и стали так же отходить на отдых, были направлены Архилай и Фурий с лучшими войнами. (6) Они внезапно, ночью, по лестницам захватили близ лежащие разрушенные дома и заняли выгодную позицию и призвали остальные войска Дионисия. (7) Мотийцы, как только поняли, что произошло, сразу же, со всем пылом бросились в это место. И, хотя они подошли слишком поздно, все же оказали упорное сопротивление. Борьба происходила жестокая, благодаря подходившим по лестницам подкреплениям, сицилийские греки, на конец, превзошли своих противников числом и силой.
53.
Вся армия Дионисия, пройдя по дамбе, ворвалась в город, и каждое место было покрыто мертвыми телами, так как сицилийцы платили жестокостью за жестокость, убивая всех попадавшихся им, не щадя ни детей, ни женщин, ни стариков. (2) Дионисий, желавший продать жителей в рабство, чтобы собрать большую сумму денег, пытался удерживать солдат от убийства пленных, но ни кто не обращал на него внимания. И когда он понял, что ярость сицилийцев нельзя было усмирить, он отправил глашатаев, приказав им громко возвещать, чтобы мотийцы укрылись в храмах, которые были почитаемы греками. (3) Когда это было сделано, солдаты прекратили резню и принялись грабить имущество, захватив в изобилии серебро и золото, богатые одежды и множество всякого другого богатства и сокровищ. Город был отдан Дионисием на разграбление воинам, поскольку он желал повысить их аппетит к будущим завоеваниям. (4) После того как все было кончено, он наградил Архилая, который первым поднялся на стену, дав ему сто мин, а всем остальным дал по их заслугам. Оставшихся в живых жителей Моти он продал в рабство. Но он распял Диамена и некоторых других греков, которые сражались на стороне карфагенян и были взяты в плен. (5) После этого Дионисий разместил в городе гарнизон, сформированный почти целиком из сицилийцев, под началом коменданта Битона из Сиракуз. Затем он приказал Лифинию, своему наварху, со ста двадцатью кораблями пресекать любые попытки карфагенян переправиться на Сицилию, так же поручил ему блокировать Эгесту и Энтеллу, в соответствии первоначального плана их захвата. Затем, так как лето уже подходило к концу, вернулся с армией назад в Сиракузы. (6) В Афинах Софокл, сын Софокла, начал сочинять трагедии и двенадцать раз завоевывал первый приз.
54.
Когда прошел этот год, архонтом в Афинах стал Формион,[11] а в Риме шесть военных трибунов стали исполнять обязанности консулов это были Гней Генуций, Луций Антилий, Марк Помпоний, Гай Дуилий, Марк Ветулий, и Публий Валерий. Была отпразднована девяносто шестая олимпиада, в которой победителем стал Эвполид из Элиды. (2) В год вступления в должность этих магистратов Дионисий, Тиран Сиракуз, вышел из Сиракуз со своей армией и вторгся в земли карфагенян. Пока он разорял сельскую местность, галикийцы в страхе отправили к нему послов и заключили союз. Но эгестийцы ночью, неожиданно, напали на лагерь осаждавших и подожгли палатки, что вызвало большую суматоху. (3) Пламя быстро охватило большую территорию, так что огонь невозможно было погасить, а некоторые солдаты, пытавшись погасить пламя, погибли, и сгорело большинство лошадей вместе с палатками. (4) Дионисий в это время продолжал разорять территорию карфагенян, не встречая сопротивления, а его наварх Лептин из своей базы в Моти пресекал любую попытку неприятеля подойти со стороны моря. Карфагеняне же, узнав численность войск и величину вооружения Дионисия, решили далеко превзойти его в военной подготовке. (5) За короткий срок, назначив Гимилькона главнокомандующим, стянули вооруженные силы из Ливии, Иберии, часть которых были их союзниками, другие - наемниками. В конце концов, они собрали более трехсот тысяч пехоты, четыре тысячи конницы и колесницы, числом четыреста. Военных кораблей было четыреста и более шестисот других судов, предназначенных для перевозки пропитания, военных машин и всего другого, необходимого для войны. (6) Но Тимей[12] сообщает, что войска, пришедшие из Ливии, не превышали ста тысяч и говорит, что к ним присоединились тридцать тысяч сицилийцев.
55.
Гимилькон отправил запечатанные инструкции всем командирам и приказал не распечатывать их до выхода в море. Он сделал это для того, чтобы шпионы, которые могли быть среди них, не смогли сообщить Дионисию его планы. Инструкции должны были быть прочитанными ими в Панорме. (2) Когда задул благоприятный ветер, все корабли подняли якоря и вышли в открытое море. Корабли вышли в Ливийское море и поплыли вдоль берега Африки. И как только транспортные и военные суда, благодаря попутному ветру, оказались у берегов Сицилии, Дионисий отправил Лептина с тридцатью триерами, приказав ему уничтожать все встретившееся ему корабли. (3) Лептин быстро отплыл и сразу же потопил несколько кораблей вместе с их экипажами, но остальные, расправив все паруса и, поймав попутный ветер, легко избежали опасности. Тем не менее, пятьдесят кораблей были затоплены с пятью тысячами солдат и двумя сотнями колесниц. (4) После того, как Гимилькон прибыл в Панорм и высадил армию, то сразу же двинулся в сторону неприятеля, а командующего флотом отправил вдоль берега для поддержки. Дойдя быстрым темпом до Эрикса, он взял его с помощью предательства и быстро подошел к Моти. И, так как Дионисий находился со своей армией у Эгесты, Гимилькон взял Мотию штурмом. (5) Хотя сицилийцы горели желанием вступить в бой, Дионисий видел, что для него будет лучше перенести это на другое время, поскольку он был отдален от своей территории, а поставки продовольствия были небольшими, что не позволяло долго вести войну в дальних областях. (6) Поэтому он принял решения предложить сиканам покинуть свои города и присоединиться к его армии, по возвращению из которой он обещал выделить им богатую территорию не менее их собственной, а по окончанию войны каждый из них вернется в любой город, какой захочет. (7) Сиканы, боясь того, что если они откажутся, то будут ограблены солдатами, согласились на предложение Дионисия. Галикийцы отказались от его предложения и отправили послов к карфагенянам, решив вступить с ними в союз. Дионисий отправился в Сиракузы, по пути разоряя территории, по которым вел свою армию.
