2020-08-05
72
– Предел х равен… – бормотала себе под нос Спен-сер. Она лежала на боку, опираясь на локоть, и та-ращилась в таблицу дифференциалов. Поясница все еще горела от разогревающей мази.
Она покосилась на часы: было уже далеко за пол-ночь. Ну не чокнутая ли она – надрывается над скуч-нейшей домашней работой по математике, в то вре-мя как вся школа гудит на первой в учебном году ве-черинке? Еще год назад Спенсер помчалась бы к Ка-ну на своем «Мерседесе», пила бы пиво из бочки и, может быть, целовалась взасос с Мейсоном Байер-сом или еще каким-нибудь крутым парнем. Но нынеш-няя Спенсер была совсем другая. Теперь она была Звезда, а Звезда должна корпеть над уроками. Зав-тра Звезда собиралась прошвырнуться вместе с ма-мой по дизайнерским магазинам в поисках правиль-ных аксессуаров для амбара. А днем, возможно, съез-дила бы с отцом в «Мэйнлайн Байкс» – за ужином они вместе просматривали каталоги велосипедов, и он спрашивал, какая рама «Орбеа» ей нравится боль-ше. Прежде он никогда не интересовался ее мнением
о велосипедах.
Она повернула голову. Не послышался ли ей роб-кий стук в дверь? Отложив механический карандаш, Спенсер выглянула в широкое переднее окно. Сияла полная серебристая луна, и окна большого дома горе-ли теплым желтым светом. Стук повторился. Она про-шлепала к тяжелой деревянной двери и приоткрыла ее.
– Привет, – прошептал Рен. – Я не помешаю?
– Конечно, нет. – Спенсер открыла дверь шире. Рен был босиком, в обтягивающей белой футболке с лого-типом УНИВЕРСИТЕТ ПЕНСИЛЬВАНИИ, МЕДИЦИН-СКИЙ ФАКУЛЬТЕТ и мешковатых шортах цвета ха-ки. Она оглядела свою черную коротенькую маечку от «Френч Коннекшн», серые спортивные шорты от «Вилланова» и голые ноги. Ее волосы были собраны
в низкий неряшливый хвост; выбившиеся пряди бол-тались у лица. Все это так отличалось от ее привыч-ного повседневного образа в полосатой рубашке от «Томас Пинк» и джинсах «Ситизенс». Тот заявлял: «Я
утонченная и сексуальная», а этот говорил: «Я бота-ник… но по-прежнему сексуальна».
Да, может, она уже и не надеялась на то, что это произойдет. Но все равно это был не повод рядиться
в трусы с высокой талией и старую застиранную фут-болку с сердечком Я ЛЮБЛЮ ПЕРСИДСКИХ КОШЕК.
– Как дела? – спросила она. Теплый ветерок потре-пал кончики ее волос. Сосновая шишка с глухим уда-ром упала на землю с соседнего дерева.
Рен завис в дверях.
– Разве ты не должна веселиться? Я слышал, где-то проходит грандиозная вечеринка.
Спенсер пожала плечами:
– Мне это неинтересно.
Рен встретился с ней глазами.
– Нет?
Во рту у нее было так сухо, словно его набили ва-той.
– М-м… а где Мелисса?
– Она спит. Думаю, переутомилась с ремонтом. Так что я подумал, может, ты устроишь мне экскурсию по сказочному амбару, в котором мне так и не довелось пожить. Я ведь даже не видел, что там внутри!
Спенсер нахмурилась:
– А ты приготовил подарок на новоселье?
Рен побледнел:
– О-о. Я…
– Шучу. – Она распахнула дверь. – Добро пожало-вать в амбар Спенсер Хастингс.
Она провела не одну бессонную ночь, прокручивая
в голове самые разные сценарии тайного свидания с Реном, но все они меркли на фоне того, что происхо-
дило сейчас.
Рен подошел к постеру с Томом Йорком51 и заложил руки за голову.
– Любишь «Радиохед»?
– Обожаю. Рен просиял.
– Я раз двадцать ходил на их концерты в Лондоне.
И каждое выступление лучше прежнего.
Она разгладила покрывало на кровати.
– Повезло. Я никогда не слышала их вживую.
– Мы должны это исправить, – сказал он, присло-нившись к дивану. – Если они приедут в Филадель-фию, обязательно сходим.
Спенсер выдержала паузу.
– Но я не думаю… – И запнулась. Она собиралась сказать Я не думаю, что Мелиссе они нравятся, хо-
тя… возможно, Мелиссу приглашать не собирались. Она привела его в гардеробную.
– Это мой, м-м, гардероб, – сказала она, случайно наткнувшись на косяк. – Когда-то здесь была доиль-ная станция.
– О-о, да?
– Да. Это где фермеры доят коров. Тянут их за сос-ки, или как там это называется.
51 Томас Эдвард Йорк (1968–) – английский рок-музыкант, вокалист и гитарист группы Radiohead.
Он засмеялся:
– Может быть, вымя?
– Э-э, точно. – Спенсер покраснела. Упс. – Тебе не обязательно заглядывать туда из вежливости. Я в том смысле, что гардеробные обычно не так интересны для парней.
– О нет. – Рен усмехнулся. – Я проделал такой дол-гий путь; мне непременно надо увидеть, что Спенсер Хастингс прячет в своем шкафу.
– Как хочешь. – Спенсер включила свет в гардероб-ной. Здесь пахло кожей, нафталином, духами «Кли-ник Хэппи». Трусики, бюстгальтеры, ночные сорочки и хоккейная форма были разложены по плетеным вы-движным корзинам, рубашки висели ровными ряда-ми, подобранные по цвету.
Рен ухмыльнулся:
– Прямо как в магазине!
– Да, – смутилась Спенсер, проводя рукой по ве-шалкам.
– Никогда не видел, чтобы в гардеробной было ок-но. – Рен показал на открытое окно на дальней сте-не. – Прикольно.
– Когда-то здесь был коровник, – объяснила Спен-сер.
– Нравится, когда тебя видят голой?
– Там есть жалюзи, – ответила Спенсер.
– Жаль, – тихо произнес Рен. – Ты была очень кра-сивой в ванной комнате… Я надеялся, что мне удаст-ся увидеть тебя… такой… снова.
Спенсер резко обернулась – что он сейчас сказал? Рен пристально смотрел на нее. Он провел пальца-ми по манжетам ее брюк от «Джозеф», что висели на вешалке. Она судорожно затеребила на пальце коль-цо с сердечком «Эльза Перетти» от «Тиффани». Рен сделал шаг вперед, потом следующий и приблизил-ся почти вплотную. Спенсер могла разглядеть блед-ную россыпь веснушек на его носу. Хорошо воспитан-ная Спенсер из параллельной вселенной отошла бы сейчас в сторону и продолжила экскурсию по амбару. Но роскошные карие глаза-блюдца не отпускали ее. Спенсер, которая была здесь и сейчас, сомкнула гу-бы, боясь произнести хоть слово, но ей до смерти хо-телось… сделать кое-что.
И она это сделала. Закрыв глаза, она поднялась на цыпочки и поцеловала его прямо в губы.
Рен как будто не удивился. Он ответил на ее по-целуй, потом обхватил рукой ее затылок и поцеловал глубоко и страстно. У него был мягкий рот, с привку-сом сигарет.
Спенсер попятилась, заваливаясь на вешалки с ру-башками. Рен последовал за ней. Какие-то вещи со-скользнули с плечиков, но Спенсер это не волновало.
Они опустились на мягкое ковровое покрытие. Спенсер ногой отшвырнула в сторону свои хоккей-ные бутсы. Рен оказался на ней и слегка постанывал. Спенсер схватилась за его футболку и стянула ее че-рез голову. Он сорвал с нее майку и пробежал ступня-ми по ее голым ногам. Они перевернулись, и теперь Спенсер была сверху. Мощная, бушующая волна – че-го именно, она не знала, – накатила на нее. Но что бы это ни было, ощущение было настолько сильным, что оно смело всякое чувство вины. Она склонилась над ним и замерла, тяжело дыша.
Он приподнялся и снова поцеловал ее в губы, по-том поцеловал нос и шею. В следующее мгновение он резко сел.
– Я сейчас вернусь.
– Что?
Он скосил глаза влево, в сторону ванной комнаты. Услышав, как Рен закрыл дверь, Спенсер снова легла на пол и тупо уставилась на свою разбросан-ную одежду. Потом вдруг вскочила и оглядела себя в трехстворчатом зеркале. Ее волосы выбились из хво-ста и рассыпались по плечам. Голая кожа светилась, а лицо слегка разрумянилось. Она усмехнулась трем
Спенсер в зеркале. Это. Было. Бесподобно.
И в этот миг ее внимание привлекло отражение в зеркале. Это была вспышка на экране монитора ком-
пьютера, стоявшего как раз напротив гардеробной. Экран полыхал. Она обернулась и прищурилась.
Такое впечатление, что обрушилась целая лавина мгновенных сообщений, они теснились на экране, громоздились друг на друга. Вот выскочило еще од-но, на этот раз набранное самым крупным шрифтом. Спенсер часто заморгала.
Э Э Э Э Э Э: Сколько раз повторять:целоватьпарней своей сестры НЕХОРОШО.
Спенсер подбежала к монитору и перечитала сооб-щение. Она повернулась к ванной комнате; крохотная полоска света пробивалась из-под двери.
«Э», безусловно, был не Эндрю Кэмпбелл.
Когда она поцеловала Йена еще в седьмом классе, то рассказала об этом Элисон, надеясь получить со-вет. Эли долго изучала французский педикюр на сво-их ногах, прежде чем ответила:
– Знаешь, я всегда на твоей стороне, когда дело ка-сается Мелиссы. Но тут совсем другое. Я думаю, ты должна рассказать ей.
– Рассказать ей? – Спенсер не верила своим ушам. – Ни в коем случае. Она меня убьет.
– Ты что же, думаешь, Йен будет встречаться с то-бой? – с ехидцей в голосе спросила Эли.
– Я не знаю, – сказала Спенсер. – Почему бы и нет? Эли фыркнула.
– Если ты ей не скажешь, возможно, это сделаю я.
– Нет, ты этого не сделаешь!
– Ты уверена?
– Если ты скажешь Мелиссе, – выпалила Спенсер, задыхаясь от волнения, – я расскажу всем про Джен-ну.
У Эли вырвался гнусный смешок.
– Ты так же виновна, как и я.
Спенсер долго смотрела на Эли в упор.
– Но никто не видел меня.
Она повернулась к Спенсер и смерила ее убий-ственным взглядом. Никогда прежде и ни на кого она так не смотрела.
– Ты знаешь, я позаботилась об этом.
А потом была эта ночевка в амбаре в последний день седьмого класса. Когда Эли сказала, как здорово смотрятся в паре Йен и Мелисса, Спенсер поняла, что Эли действительно может ее выдать. Но потом, как ни странно, на душе стало очень легко, ее охватило чув-ство свободы. Пусть говорит, подумала Спенсер. Ей вдруг стало совершенно все равно. И хотя сейчас это звучало страшно, по правде говоря, Спенсер хотела избавиться от Эли, прямо тогда и там.
Спенсер почувствовала тошноту. Она услышала шум спускаемой воды в унитазе. Рен вышел из ванной и встал в дверях гардеробной.
– Ну, и на чем мы остановились? – проворковал он. Но Спенсер все не могла оторвать глаз от мони-тора. На экране промелькнуло что-то – красный про-
блеск. Похоже на… отражение.
– Что такое? – спросил Рен.
– Ш-ш. – Спенсер прижала палец к губам. Ее взгляд сосредоточился. Это действительно было отраже-ние. Она резко повернулась.Кто-то стоял под окном.
– Черт, – вырвалось у нее. Она прикрыла футбол-кой обнаженную грудь.
– В чем дело? – забеспокоился Рен.
Спенсер отступила назад. В горле пересохло.
– О, – прохрипела она.
– О, – эхом повторил Рен.
Мелисса стояла у окна – ее всклокоченные воло-сы напоминали шевелящихся змей Медузы Горгоны, но лицо представляло собой неподвижную бесстраст-ную маску. Разве что сигарета дрожала в ее тонких и обычно твердых пальцах.
– Я не знала, что ты куришь, – первой нарушила молчание Спенсер.
Мелисса не ответила. Вместо этого она сделала еще одну затяжку, отшвырнула окурок в росистую тра-ву и повернулась, шагнув в сторону большого дома.
– Ты идешь, Рен? – ледяным тоном бросила она через плечо.
25. Осторожно, школьники за рулем!
У Моны отвисла челюсть, когда она вышла из-за уг-ла на лужайку перед домом Ноэля.
– Ни фига себе.
Ханна высунулась из окошка «БМВ» отца Шона и усмехнулась:
– Нравится?
У Моны загорелись глаза.
– Нет слов.
Ханна благодарно улыбнулась и глотнула из бутыл-ки «Кетел 1», которую стащила со стола. Пару ми-нут назад она отправила Моне сообщение со снимком
«БМВ» и текстом: Я в шоколаде. Поехали кататься.
Мона открыла тяжелую пассажирскую дверцу и скользнула на переднее сиденье. Наклонившись, она вгляделась в эмблему «БМВ» на рулевом колесе.
– Шикарно… – И провела мизинцем по бело-голу-бым треугольничкам.
Ханна смахнула ее руку.
– Много выпила?
Мона воинственно вскинула подбородок и оглядела грязные волосы Ханны, мятое платье и заплаканное
лицо.
– Что, с Шоном – труба?
Ханна опустила глаза и вставила ключ в зажигание. Мона попыталась обнять ее.
– О, Хан, извини… Что случилось?
– Ничего. Плевать. – Ханна вырвалась из ее объя-тий, надела солнцезащитные очки – видимость замет-но ухудшилась, но кого это волновало? – и завела ма-шину. Она разом взревела, засверкав разноцветными огоньками на приборной панели.
– Классно! – вскричала Мона. – Как цветомузыка в клубе «Шампунь»!
Ханна включила заднюю передачу, и колеса покати-ли по густой траве. Затем она выставила режим дви-жения, вывернула руль, и они рванули вперед. Ханна была слишком взвинчена, чтобы беспокоиться о том, что разметка на дороге двоится у нее в глазах.
– Йо-ххо! – завопила Мона. Она опустила стекло, чтобы длинные белокурые волосы развевались у нее за спиной. Ханна закурила «Парламент» и перебра-ла кнопки приемника, пока не поймала волну ретро рэпа с песней «Ну и задница у детки». Она прибавила громкость, и салон сотрясся – разумеется, динамики
в машине были что надо.
– Вот так-то лучше, – крикнула Мона.
– Знай наших! – ответила Ханна.
Когда на высокой скорости она пролетела крутой поворот, в голове у нее что-то щелкнуло.
И это будешь не ты.
Ой.
Даже для папы ты не самая любимая!
Ой-ой.
Пошли все к черту! Ханна надавила на педаль газа и чуть не снесла чей-то почтовый ящик в форме со-баки.
– Надо поехать куда-нибудь развеяться. – Мона по-ложила на «торпеду» свои босоножки от «Миу Миу», оставляя на ней ошметки грязи и травы. – Может, в «Вава» заедем? Умираю, хочу сладкого.
Ханна хихикнула и сделала еще один глоток водки.
– Я смотрю, ты здорово надралась.
– Не то слово, просто в хлам!
Они криво припарковались у гастронома «Вава» и, распевая хором: «Не стану лгать – люблю боль-
шие ПОПКИ!» –пошатываясь,направились к магази-ну. Два парня-курьера, стоявшие возле своих грузо-вичков с огромными стаканами кофе, так и застыли, открыв рты.
– Можно мне твою кепку? – спросила Мона у одного из них, показывая на его бейсболку с эмблемой «Фер-мы Вава». Не говоря ни слова, парень снял кепку и отдал ей.
– Эй, – прошептала Ханна. – Она небось зараз-ная! – Но Мона уже нацепила ее на голову.
В магазине Мона купила шестнадцать штук пече-нья «Тейстикейк Баттерскотч Кримпетс», журнал «Ас уикли» и большую бутылку коктейля «Таитиан Трит». Ханна взяла леденец на палочке «Тутси Поп» за де-сять центов. Когда Мона отвернулась, она сунула в сумочку «Сникерс» и пачку «Эм энд Эмс».
– Я слышу автомобиль, – мечтательно произнесла Мона, пока они расплачивались. – Он вопит.
Это была истинная правда. В пьяном угаре Ханна нажала тревожную кнопку на брелке.
– Упс. – Она хихикнула.
Закатываясь от смеха, они побежали обратно к ма-шине и юркнули в салон. Они резко затормозили на красный свет, слегка стукнувшись головами. Слева от них тянулась пустынная автостоянка торгового цен-тра с разбросанными тут и там свободными тележка-ми. Неоновые вывески сверкали вхолостую; даже бар «Аутбэк Стейкхаус» как будто вымер.
– В Роузвуде живут одни лузеры. – Ханна обвела рукой темноту.
На шоссе тоже было безлюдно, поэтому Ханна да-же вздрогнула от неожиданности – ой! – когда их до-гнал бесшумный автомобиль и пристроился в сосед-нем ряду. Это был серебристый остроносый «Порше»
с тонированными стеклами и зловещими голубоваты-ми фарами.
– Оторвись от него, – сказала Мона, роняя изо рта крошки печенья.
Пока они разглядывали автомобиль, мотор «Пор-ше» взревел.
– Он хочет устроить гонки, – прошептала Мона.
– Пусть попробует, – ответила Ханна. Она не мог-ла разобрать, кто сидел в машине – в полумраке про-ступал раскаленным угольком лишь кончик зажжен-ной сигареты. Смутное беспокойство охватило ее.
Автомобиль снова взревел – на этот раз нетерпели-во, – и она наконец смогла различить неясные очер-тания водителя. Он снова поддал газу.
Ханна вопросительно посмотрела на Мону, чув-ствуя себя пьяной, возбужденной и совершенно непо-бедимой.
– Сделай его, – прошептала Мона, надвигая на лоб бейсболку «Вава».
Ханна с трудом сглотнула. Зажегся зеленый свет. Ханна нажала на газ, и «БМВ» улетел вперед. «Пор-ше» с ревом обогнал их.
– Киска, не дай ему уйти! – крикнула Мона.
Ханна вдавила педаль в пол, и двигатель взревел. Она поравнялась с «Порше». Стрелка спидометра поднималась все выше – 130 километров в час, 140
и, наконец, 160. Вождение на такой скорости было ку-да более захватывающим приключением, чем воров-ство.
– Надери ему задницу! – взвизгнула Мона. Сердце бешено колотилось, когда Ханна снова вда-
вила до упора педаль газа. За ревом мотора она ед-ва слышала, что говорила Мона. Они сделали крутой поворот, и вдруг откуда ни возьмись на дорогу вышел олень.
– Черт! – закричала Ханна. Олень тупо стоял на ме-сте. Она крепко схватилась за руль, ударила по тор-мозам и взяла вправо. Олень отпрыгнул в сторону. Она быстро крутила рулем, пытаясь выровнять маши-ну, но ее уже заносило. Шины зашуршали по гравию обочины, и в следующий момент перед глазами все завертелось.
Машину закрутило как волчок, а потом раздался глухой удар. Хруст, треск, осыпающееся стекло и… темнота.
В наступившей тишине было слышно лишь энер-гичное шипение из-под капота.
Ханна осторожно ощупала свое лицо. Все на ме-сте; похоже, даже обошлось без ссадин. И ноги слу-шались. Она выбралась из мягких складок подушки безопасности и повернулась к Моне. Бедняжка отча-янно сучила ногами, сражаясь с подушкой.
Ханна вытерла слезы из уголков глаз.
– Ты в порядке?
– Сними с меня эту дрянь!
Ханна вышла из машины, затем вытащила Мону. Они стояли на обочине шоссе и тяжело дышали. По ту сторону дороги тянулись железнодорожные пути, темным пятном проступало здание вокзала Роузвуда. Шоссе хорошо просматривалось в обе стороны, но не было видно ни «Порше», ни оленя, которого они едва не сбили. Далеко впереди мигал светофор, переклю-чаясь с желтого на красный.
– Это было нечто, – дрожащим голосом произнесла Мона.
Ханна кивнула.
– Ты уверена, что с тобой все в порядке? – Она по-смотрела на машину.
Передняя часть кузова вмялась в телефонный столб. Бампер болтался, касаясь земли. Одна из фар была повернута под кривым углом, другие безумно моргали. Из-под капота валил вонючий пар.
– Как ты думаешь, она не взорвется? – спросила Мона.
Ханна хихикнула. Это было вовсе не смешно, но смеяться хотелось.
– Что будем делать?
– Надо валить отсюда, – сказала Мона. – Мы смо-
жем дойти до дома пешком.
Ханна сглотнула очередной смешок.
– О мой бог. Шон обделается от злости!
И тут на них напал истерический смех. Икая, Хан-на вышла на открытое шоссе и раскинула руки в сто-роны. Ее вдруг охватило необъяснимое чувство соб-ственной власти. Стоя посреди пустынной четырехпо-лосной дороги, она ощущала себя всемогущей. Каза-лось, что ей принадлежит весь Роузвуд. Голова слег-ка кружилась от этого небывалого чувства – хотя, мо-жет, и оттого, что она была еще пьяна. Она швырнула брелок с ключом к машине. Он ударился об асфальт, и сигнализация снова завыла.
Ханна быстро нагнулась и отключила тревожную кнопку. Все стихло.
– Неужели она должна орать так громко? – пожа-ловалась она.
– Ты права. – Мона снова нацепила темные очки. – Отцу Шона неплохо было бы ее отрегулировать.
