Российские фундаментальные научные заделы не являются в Китае продаваемым продуктом

Российские фундаментальные научные заделы являются результатом очень крупных (порой огромных) прошлых инвестиций, но сами по себе они представляют собой очень специфичный продукт, почти не имеющий рыночной стоимости. При отсутствии необходимого дополнения в виде внедренческих разработок этот продукт зачастую вообще не может найти себе покупателя или спонсора. В некоторых, более благоприятных случаях этот продукт может быть встроен в ведущиеся в разных странах мира фундаментальные научные работы через систему грантов и иных форм контрактации с учеными. Необходимо отметить, что таким способом достигается возможность продолжения научной деятельности отдельных ученых, но не значимый экономический эффект для России.

Китай, в отличие от стран Запада, не практикует систему международных научных грантов, поэтому данный способ сотрудничества с Китаем для многих российских ученых фактически закрыт. По свидетельству экспертов, Китай проявляет интерес к двум типам научных разработок:

– имеющим перспективу промышленного внедрения;

– имеющим значение для военных разработок (либо сочетающих в себе оба критерия).

· Мы для них можем быть интересны только в плане вооружения, это основной момент на сегодняшний день, это, несомненно, наше вооружение, наши танки и, может быть, еще оборудование для атомных электростанций (Егор Миняев, ведущий эксперт Центра «ChinaCom», г. Москва).

· Сохранились же у нас две главные позиции – это экспорт продукции атомной энергетики, оборудование для атомных электростанций, и некоторые виды военной техники, прежде всего, военные самолеты и некоторые виды судов, ну там есть кое-что еще (Владимир Портяков, заместитель директора Института Дальнего Востока РАН, г. Москва).

· Пока мы интересны Китаю, но в очень узком секторе. Например, самолетостроение, но то, что скажем можно, уже делается. Скажем, заводы в Сиане работают по советским технологиям, то есть Сухой и так далее и так далее и так далее. А надо бы было по идее, если сами не можете, впустить их на МИГовские заводы, на МИГовские КБ и создавать совместные, так сказать, проекты, раз нас не пускают в другие места. Вот. Ну, и, конечно, Туполев – нужно было давно его объединить и сделать совместным проектом с Китаем. Тогда бы они не покупали бы «Боинги» у американцев и не тратили бы на это миллиарды долларов (Александр Нагорный, аналитик, журналист, газета «Завтра», г. Москва).

· В Китае новые производства, они там с иголочки все и куплены на Западе, это Германия, Франция, Великобритания, очень много Америка. И вот здесь у них интерес к нам очень большой. Почему – потому что они понимают, что хотя они закупают, вообще говоря, самые такие передовые технологии и с очень таким современным оборудованием, но сегодняшняя технология, она больше там пяти-шести лет не живет. А дальше что? Дальше им что, опять идти и просить большие деньги, причем они и покупались за очень приличные деньги все. И вот здесь они хотели бы с нами войти во взаимодействие с тем, чтобы поддерживать устойчивую работу вот этого сегмента промышленности (Николай Арзамасцев, Президент Российско-Китайского Технопарка, г. Москва).

Российские фундаментальные научные разработки, даже если они находят спрос со стороны китайских или иных покупателей, покупаются очень дешево, фактически по цене заработной платы соответствующего ученого. При этом ни у российского государства, ни у российских экономических субъектов зачастую в принципе нет правовой возможности потребовать оплаты прошлых инвестиций или доли в будущих прибылях. Если же такие правовые возможности есть, реализовать их на практике чрезвычайно трудно – особенно в Китае, где покровительственное отношение к пиратскому копированию чужих технологий отчасти возведено в принцип государственной политики. В результате фактически осуществляющийся переток российских научных достижений в Китай (равно как и в другие страны мира) осуществляется почти бесплатно и в лучшем случае способствует профессиональному выживанию некоторых российских ученых (часть из которых перестает быть российскими).

· Китай немалые ресурсы выделили на то, чтобы привлечь максимально дешевую для них интеллектуальную собственность или какие-то даже разработки, там необязательно даже интеллектуальная собственность, а скажем там научно-технические разработки из России. Китайцы платят, пусть небольшие деньги, но результаты международной деятельности, созданные по договору, принадлежат в этом случае китайской стороне(Юрий Лебедев, Председатель Российского инновационного консорциума, г. Москва).

· Очень неплохие разработки перекочевывают вместе со специалистами на какое-то время на китайскую территорию. Специалистам создаются действительно нормальные, очень хорошие условия для работы, зарплата там и так далее. Но только специалисты эти, как правило, достаточно мало понимают в цене этой интеллектуальной собственности и своих научно-технических разработок. И в итоге она достается китайцам как бы по себестоимости. Не по рыночной стоимости, а по себестоимости. Причем себестоимость не очень высокая, так как порадовать наших разработчиков можно и не очень высокими зарплатами, даже с китайской точки зрения (Юрий Лебедев, Председатель Российского инновационного консорциума, г. Москва).

· Китай закупает довольно много российских технологий, но в то же время нужно сказать, что множество сделок вот таких с Китаем совершается, опять же по внутренним российским причинам, не в пользу России. То есть, как бы продается технология частным образом, там за взятки, совсем не за те деньги, за которые можно было бы эту технологию продать. Нет как бы в этом вопросе четкой государственной политики, нет какого-то государственного фонда по продаже технологий. Китайцы просто по-тихому приезжают на разные заводы, предприятия, институты научные и пытаются там по дешевке договориться лично с какими-то деятелями, с какими-то учеными, их переманить к себе, закупить из разработки. Какой-то государственной политики и государственной поддержки этого сектора нет. Понимаете, вот в этой области государство должно установить как бы правило, реальную монополию полезную, сказать, что мы продаем технологию, но с определенными условиями, чтобы на нашей территории или в Китае предприятие возникло какое-нибудь, а не просто продали что-то, деньги поделили. Бывает так, что у нас что-нибудь изобретут, а потом в Китае или в другой стране начинается производство, а у нас нет денег на производство, никто не выделил. И ни Россия, ни наш изобретатель ничего не получают(Александр Лукин, директор Центра Исследований стран Восточной Азии и ШОС).

· Конечно, существуют попытки, не всегда, но они довольно часты, это попытки эти технологии, как бы так сказать помягче, заиметь не совсем официальным путем(Сергей Цыплаков, торговый представитель России в Китае, г. Пекин).