Особенности реализации категории определённости

Были созданы все условия для закрепления функции определения за полными прилагательными, а функции предиката – за краткими. Процесс вытеснения именной формы из функции определения был длительным и сложным (закончился к XVIII в.) и проявлялся в утрате формы согласования в роде, числе и падеже, склонения и постепенного оглаголивания (ведь функция – это функция глагола), то есть отхода от прилагательных. В результате полные прилагательные стали олицетворять прилагательные в целом, так как они стали выполнять основную для прилагательных функцию определения.

Утрата краткой формы относительными прилагательными также связана с их семантическими и синтаксическими особенностями. Качественные прилагательные обозначали признак, который мог содержаться в большей или меньшей степени (то есть подвижный, ср: красный – краснее – более красный и краснеть), поэтому они могут использоваться в функции сказуемого красный (сейчас), (был, будет) красным. У относительных прилагательных соотнесённости с глаголом быть не может (искл. в переносном значении каменный – каменеть). Таким образом, качественные прилагательные изначально связаны с глаголом как наиболее типичный предикат, а у относительных прилагательных, имеющих только краткую форму, которая начинает специализироваться на выражении предикативности, не было возможности использоваться ни в качестве определения, ни в качестве сказуемого, в результате чего они утрачиваются бесследно.

Именное склонение имён прилагательных

Следует отметить три категории кратких (именных) прилагательных: относительные (самые древние), качественные и притяжательные. Они имели КР, КЧ, КП, но в отличие от сущ. эти категории были согласовательными, то есть выражали одно синтаксическое значение – указывать на связь с существительным (добрая сестра – указание на И ж., ед.ч. сущ.), поэтому словоизменение сущ. и П совпадает, образуя единую систему именного склонения. Однако прилагательные раньше существительных (в праслав. период) обобщили скл. по родовому признаку (для прилагательных род не столь важен, как существительных, и нет связи с семантикой слова). В результате прилагательные, относящиеся к ж.р. закрепились за наиболее продуктивным для ж.р. I типом скл. на *ā, *jā, а ср. и м.р. за II типом на *ŏ, *jŏ. В результате окончания существительных и прилагательных не всегда совпадали, вследствие того, что окончание прилагательных определялось только родом, ср.: Р добры сестры, новы землh, новы тыкъве.

История именных прилагательных заключалась в постепенной утрате ими своего скл. в результате закрепления за ними функции глагола – сказуемого. Вначале были утрачены формы Т ед.ч. м. и с.р., ДТ дв.ч., Д, М мн.ч., затем Т мн.ч. ж.р. Все эти формы имели близкие флексии в именном и местоимённом склонениях, ср.:

Т ед.ч. м.с. добръмь – добрымъ

ДТ дв.ч доброма – добрымъ

Д мн.ч добромъ – добрымъ

М мн.ч. добрhхъ, добрахъ – добрыхъ

Т мн.ч. ж.р.добрыми – добрыми

Безразличие их синтаксического употребления привело к смешению этих форм и вытеснению именного скл. По аналогии были утрачены другие формы. Унификация во мн.ч. привела к ликвидации различий по родам (как у сущ.).

В итоге в СРЯ именные прилагательные сохранились в форме И ед. и мн.ч. (то есть в форме именного сказуемого). В XVIII в. и XIX в. ещё имелись случаи употребления их в функции определения, например: весел крик (М.В. Ломоносов), место злачно, покойно (И.А. Гончаров).

В СРЯ имеются следы былого употребления именных прилагательных в функции определения (и их склонения): 1) фразеологизмы: сыр-бор, быть бы живу, средь бела дня, на босу ногу, и стар и млад, от мала до велика, мал мала меньше;

2) местоимения не всяко лыко в строку;

3) наречия: свысока, смолоду, дочиста, попусту, вдалеке, вполне и др.;

4) фольклорные формы: широк двор, чисто поле, чаша зелена вина, буйна головушка, добра коня, красно солнышко, красна девица, сине море, добра молодца, ясна сокола, по белу свету и др.

Именные по происхождению прилагательные следует отличать от 1) стяжённых форм, употребляющихся в севернорусском наречии и являющихся результатом фонетических изменений полных прилагательных (утрата интервокального j, ассимиляция, стяжение): доброе – доброэ – добро – добро и т.п.; 2) усечённых форм, искусственно возникших в поэтической речи XVIII в. Отличаются от именных и стяжённых местом ударения, ср.: тёмная – темн а, усеч. тёмна -я – тёмна, например: уж тёмна ночь на небеса ложилась (А.С. Пушкин). Такие формы возникли для удобства рифмы и ритма и под влиянием церковнославянского языка, где сохранилась древняя традиция использования кратких форм в роли определения. Затем они утратились.

Очень долго именное словоизменение сохраняют притяжательные прилагательные, что связано с их семантикой (они не приобретали членных форм и не имели традиции использования местоименных форм ко времени синтаксической дифференциации именных и членных образований). В дальнейшем, когда полные прилагательные стали восприниматься как основные, они вторгаются и в разряд притяжательных прилагательных.

В ДРЯ притяжательные прилагательные образовывались при помощи суф. -овъ, -евъ, -инъ,- -jь, -jа, -jе (братовъ, отцевъ, сестринъ, княжь, Ярославль). Слабым звеном для вторжения полных прилагательных в именные притяжательные прилагательные были притяжательные прилагательные от названия животных, которые теряли значение индивидуальной принадлежности за счёт развития значений отношения к другим словам. Лисий, волчий, медвежий сближаются с относительными прилагательными (лисья шуба), а это неизбежно привело к приобретению ими флексий местоименного скл. (лисьего, лисьему), именная форма сохранилась лишь в И=В, которые могли выступать в предикативной функции. Затем местоименные флексии начинают проникать в другие притяжательные прилагательные, ср.: отцов-ом – нов-ом, сестрина – сестриного, сестрину – сестриному.