2020-08-05
84
Я моргаю, слезы скатываются по моим щекам, и громко шмыгаю. Достаточно громко, чтобы он узнал о моем плаче. Но трудно не плакать, когда он дарит мне свои слова. Я была лишена их только чуть больше трех часов, но мне казалось, что дольше. Гораздо дольше. Когда я печатаю ему свой ответ, мое внимание привлекает движение в дверном проеме.
Я оказываюсь в его объятиях прежде, чем могу говорить, прежде чем могу сказать ему, что мне жаль, прежде чем могу вытереть слезы со своего лица. Меня так тянет к нему, что даже если бы я хотела остаться на кровати, у меня не было бы ни единого шанса. Не тогда, когда я облажалась и мне нужно, чтобы он почувствовал, как мне жаль. Мое тело дрожит, когда он поднимает меня с пола и прижимает к себе. Он стонет в мои волосы, и я цепляюсь за него, как будто в отчаянии. Как будто я была лишена годами его контакта. Как будто это может быть отнято у меня в любую минуту. И именно так Риз держит меня.
И это убивает меня.
Я плачу сильнее, крепче сжимая его, зарываюсь лицом ему в шею так, что становится больно. Я не замечаю, что он нес меня по всей квартире, пока не присел на диван со мной на руках. Я подкрадываюсь ближе, пока не оказываюсь практически в его шкуре. Пока не становится трудно определить, где кончается он и начинаюсь я. Риз держит одну руку на моих ногах, в то время как другую оставляет обернутой вокруг моих плеч.
Я касаюсь губами его шеи, сжимаю рубашку в своих руках.
— Мне очень жаль, Риз. Пожалуйста, поговори со мной. Кричи, ори, мне все равно. Просто дай мне что-нибудь. Я не могу не слышать твоего голоса.
Его дыхание согревает мое лицо, когда он наклоняет голову.
— Я хотел, чтобы ты поехала со мной, потому что не могу находиться вдали от тебя. Я эгоист, когда дело касается тебя, Дилан. Так будет всегда. Я знал, что есть вероятность, что тебе придется увидеть Брайса. Знал, что он заставляет тебя чувствовать себя некомфортно, но я рискнул и все равно попросил тебя полететь со мной, — Риз сажает меня на свои колени, и мы оказываемся лицом к лицу. — А потом, когда я увидел, как ты отреагировала на него в самолете, это убило меня. Я оправил тебя туда. Я заставил тебя почувствовать это. Он увидел тебя в этом платье из-за меня. Он смотрел на тебя, думая то же самое, что и я, когда увидел тебя в нем. Все. Из-за. Меня. Я не поставил тебя на первое место, а должен был. Я не заслуживаю знать, когда ты влюбилась в меня. Не заслуживаю слышать твой голос.
Мое сердце гремит в груди, когда я впитываю его слова, слова, которые не ожидала услышать. Я готовилась к тому, что Риз устроит мне взбучку, но только не этого. Как этот мужчина мог подумать, что я не последую за ним? Что он во всем этом виноват?
— Нет, — я хватаю его лицо руками, провожу по щетине на челюсти. — Я хотела быть с тобой также сильно, как ты хотел, чтобы я была там. Даже если бы ты не попросил меня поехать, я бы прокралась в твой чемодан или забронировала бы билет без твоего ведома. Я тоже не могу находиться вдали от тебя, так что не смей вести себя так, будто эта зависимость односторонняя. Я такая же одержимая и эгоистичная, как и ты.
Я уже упоминала, как ненавижу проигрывать? Соревновательная жилка во мне полностью задействована прямо сейчас, и если Риз думает, что он меня побил, он глубоко ошибается. В битве за то, кто любит кого больше, я возьму приз.
Я полностью поворачиваюсь, оседлав его, и опускаю руки ему на плечи.
— А теперь, послушай меня, Кэрролл. Это я должна чувствовать себя здесь дерьмом. Я. Не ты. Я та, кто постоянно бросает тебе вызов своими нарядами и моей непрекращающейся потребностью нажимать на все кнопки внутри тебя. И я всегда буду такой. Ты женишься на той, кто, скорее всего, будет сводить тебя с ума всю оставшуюся жизнь. Почему?
Почему? Дерьмо. Какого черта я об этом спрашиваю? Хорошая работа, Дилан. Давай заставим мужчину, которого ты любишь, усомниться в самом важном решении в его жизни.
Он открывает рот, чтобы заговорить, но я быстро прикладываю к нему свою ладонь.
— Игнорируй это. Мы уходим от темы, — я чувствую его смех напротив своей руки, прежде чем опускаю ее на свои колени, позволяя маленькой улыбке коснуться моих губ. — Я должна была сказать тебе, что видела Брайса в клубе прошлой ночью. Я не сделала этого, потому что боялась того, что ты с ним сделаешь. И также я не хотела, чтобы что-то испортило вашу сделку.
— Что случилось? — печальный взгляд, который был у него несколько мгновений назад, полностью исчез, сменившись взглядом, которому я бы никогда не хотела противостоять. Кажется, он увеличивается в размерах, ожидая, когда я расскажу о своем вечере; или это я внезапно уменьшаюсь. Может быть и то, и другое.
— Дилан, мне нужно позвонить Брук и попросить ее рассказать мне все?
Я сужаю глаза и дуюсь.
— Нет. Не надо, — я громко выдыхаю и, схватив его руки, прижимаю их к своей груди.
Он хмурится, глядя на свои руки.
— Что ты делаешь?
— Я использую то, что имею в своих интересах. Тебе нужно сохранять спокойствие, а держать руки на моем теле — это легкое успокоительное для тебя.
— Не для моего члена, — ворчит он. — И не пытайся меня отвлечь. Я хочу знать прямо сейчас, что случилось прошлой ночью. Каждую гребаную деталь.
Я сжимаю пальцами его запястья, слегка удерживая его. Риз не делает попытки двигаться, поэтому решаю продолжить.
— Никто из нас не знал, что Брайс был в том клубе, пока мы не подошли к бару. Бармен поставил передо мной напиток и сказал, что Брайс купил его для меня, что меня чертовски разозлило. Я имею в виду, действительно, разозлило. Наглость этого засранца. Как будто я когда-нибудь приняла бы от него напиток.
— Дилан... сосредоточься.
— Да. Извини, — я прочищаю горло и вспоминаю прошлую ночь. — Я подошла к нему, и он открыл свой большой глупый рот, сказав, что слишком давно не видел меня, и моего платья, лежащего на полу его комнаты.
Риз стискивает зубы и пытается опустить руки, но я держу их на себе.
— Я плеснула ему в лицо тот напиток, и он повел себя так, будто ему это понравилось, что разозлило меня еще больше. Потом он сказал, что у меня вспыльчивый характер и спросил, с такой ли бурностью я тебя трахаю. Джои попытался вмешаться, но я сказала ему бросить эту затею. Джулс набросилась на него с матом. И Брук тоже. Мы уехали сразу после этого.
Риз закрывает глаза, держа руки на моей груди. Я вижу, как его ноздри раздуваются, а вены на шее напрягаются, как тугие спирали. Он делает пять глубоких, успокаивающих вдохов, и я прижимаю руки к его груди. Его сердце колотится о мою ладонь, когда он скользит руками вниз и крепко сжимает мои бедра.
— Ты должна была выбить из него дерьмо за то, что он сказал тебе это.
Я поднимаю взгляд с его груди и вижу, как его глаза сияют, когда он смотрит на меня.
— Твои глаза сейчас такие зеленые, — я держу его лицо, изучая яркость. Я никогда не видела ничего похожего на цвет глаз Риза. Близкий к изумруду, но не совсем. — И ты прав, должна была. Но я не могла, потому что он маленькая сучка, которой либо понравится это, либо он вызовет на меня копов. Брайс не мужчина, и он никогда не принял бы пощечину достойно.
— Он не получит от меня пощечину.
И это то, о чем я беспокоилась.
— Риз, ты не можешь. Что насчет сделки? И если ты его ударишь, он может добиться твоего ареста.
Он хватает меня за запястья, отрывая мои руки от своего лица.
— Я собираюсь сделать ему больно, Дилан. Это должно произойти, — Риз замолкает, тяжело моргая. — Этому дерьму лучше сработать, — шепчет он, отводя свой взгляд от моего.
— Пожалуйста, — умоляю я напряженным голосом, игнорируя его последний комментарий и сосредотачиваясь только на его угрозе. — Пожалуйста, ничего не делай. Выбить из него дерьмо не стоит того, чтобы потерять работу или сесть в тюрьму, — моя губа начинает дрожать, и слезы появляются снова. — Пожалуйста, Риз. Я не могу позволить, чтобы с тобой что-нибудь случилось, — мы не можем допустить, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Я опускаю голову ему на плечо, чувствуя, как руками он обвивает меня, когда я кладу руку в защитном жесте на свой живот. Что-то должно случиться. Это ощущение не отпускает меня.
— Ш-ш-ш. Я не хочу, чтобы ты волновалась об этом, ладно? Дилан, я умный парень. Ты должна доверять мне. Я не собираюсь делать ничего, из-за чего меня посадят в тюрьму. Эй, посмотри на меня.
Я держу голову опущенной.
— Нет. Сейчас я страшная, когда плачу.
Он смеется мне в волосы, прежде чем откидывает мою голову назад и заправляет волосы за уши.
— Никакая ты не страшная, — я вижу, как он опускает глаза на мой живот. Моя рука все еще там, и он кладет свою поверх моей и изучает ее в течение нескольких секунд. Я слышу, как учащается мое дыхание и Риз хмурится. А потом он снова смотрит на меня. Его губы слегка приоткрываются, и я вижу это. Момент, когда осознание достигает его. Свободной рукой он касается моего лица. — Любимая, ты...
Я прикладываю палец к его губам и улыбаюсь.
— Я не знаю. Подумала, что, может быть, могла бы. Это бы объяснило то, почему мне было так плохо этим утром. Джулс посеяла эту мысль у меня в голове. Она тоже думает, что беременна.
Риз снимает меня с колен, встает на ноги и быстро обувается.
— Что ты делаешь?
— Я иду в аптеку, чтобы купить тест. Ты сделаешь один сегодня, и мы будем знать.
Я сажусь на колени и смотрю на него.
— Что? Нет, я не могу. Мы сделаем это вместе с Джулс. Мы заключили соглашение.
Он уставился на меня.
— К черту это. Я не смогу заснуть сегодня, если не буду знать наверняка, — он целует меня в макушку. — Я сейчас вернусь, — Риз поворачивается, чтобы пойти к двери, но останавливается на полпути. Обернувшись, он наклоняется и целует меня в живот.
Я хихикаю.
— Риз. Есть вероятность, что ты только что поцеловал крендельки, которые я ела в самолете.
Он подмигивает мне, прежде чем схватить ключи со стойки и выйти за дверь.
***
— Сколько ты купил? — я пальцем указываю на коробки, которые Риз только что бросил на кровать, считая их. Все мои тревоги насчет Брайса исчезли, как только Риз заверил меня, что он знает, что делает. И теперь меня волнует только то, сколько денег мой жених только что потратил в местной аптеке. — Пятнадцать, шестнадцать, семнадцать? Ты купил семнадцать тестов на беременность? Они же стоят двадцать баксов за штуку.
Риз с любопытством смотрит на меня.
— Откуда ты знаешь?
Я отмахиваюсь от него.
— О, пожалуйста. Каждая девушка знает, сколько они стоят, — я беру коробку, на лицевой стороне которой изображена улыбающаяся будущая мама. — Ну, думаю, что этот выглядит хорошо, — я беру коробку с собой, выхожу из его комнаты и иду ванную в коридоре. Обернувшись, я вижу его у двери. — Хм, что ты делаешь?
Он качает головой, словно в трансе.
— Не знаю. Мне стоит пойти с тобой?
Я хмурюсь.
— Хочешь посмотреть, как я писаю?
— Нет, пожалуй. Нет.
Я наклоняюсь к нему и целую в щеку.
— Расслабься. Я выйду через секунду.
Закрыв за собой дверь, я начинаю открывать коробку и слышу слабый свистящий звук. Я прикладываю ухо к двери.
— Риз?
— Да? — немедленно отвечает он.
— Ты сидишь за дверью?
Я слышу движение и улыбаюсь, а затем слабое «нет» на расстоянии через несколько секунд. Вытаскиваю инструкции и быстро их пересматриваю, пытаясь успокоить быстро растущее во мне беспокойство.
Он расхаживает перед кроватью, руками загребая волосы и проводя ими по лицу. Риз поднимает глаза, когда я вхожу в комнату.
— Ну?
— Подождем три минуты.
Он тяжело вздыхает, схватившись одной рукой за шею. Я сажусь на край кровати и смотрю, как он прожигает дыру в ковре. Назад и вперед, каждый шаг более целенаправленный, чем предыдущий. Его волосы в полном беспорядке, и он нервно кусает нижнюю губу. Я вижу, как Риз регулярно переводит взгляд на часы на тумбочке. Я даже не принимаю время во внимание. Я знаю, что он даст мне знать. Когда истекут три минуты. Он снова смотрит на часы и останавливается, после чего поворачивается ко мне.
— Готов? — спрашиваю я, протягивая ему руку. Он колеблется, прежде чем кивнуть и схватить меня за руку. Я останавливаюсь у двери в ванную и смотрю в его остекленевшие глаза. Я никогда раньше не видела Риза нервным, но сейчас он, определенно, нервничает. Я пытаюсь скрыть свои опасения, но они есть. — Можешь ты проверить? Я бы предпочла, чтобы ты мне сказал.
Он отбрасывает все намеки своего беспокойства и шагает в ванную, кладет руку возле теста и нависает над ним. Он наклоняется ближе, изучая его, прежде чем схватить инструкции, которые я оставила на тумбочке. Я наблюдаю за ним, кажется часами, его взгляд мечется от теста к инструкциям и обратно. Я вижу, как повисают его плечи, и мои внутренности ухают вниз. Риз кладет тест на место и подходит ко мне, хватает за обе руки.
Он качает головой.
— Отрицательный. Две полоски означают, что ты беременна, так?
Я киваю, проглатывая огромный комок, который образовался при прослушивании результата.
— Там только одна.
Я прижимаюсь лбом к его груди, и он тут же поднимает меня и несет по коридору.
— Мне очень жаль, любимая. Тебе грустно?
Я киваю, когда он кладет меня на кровать. Риз седлает меня, когда я откидываюсь на подушку.
— Я, действительно, думала, что беременна, но, похоже, что просто теряю самообладание, когда дело доходит до выпивки. Насколько это удурчает? — я смотрю на него и провожу пальцами по его волосам, укрощая дикий беспорядок. — Тебе грустно?
Риз пожимает плечами. Обводя пальцем мою челюсть.
— Немного. Но я думаю, что я бы чертовски волновался, если бы ты была беременна и вчера вечером так напилась. Ты перестала принимать противозачаточные?
Я качаю головой и опускаю руки ему на плечи.
— Я делала последний укол почти три месяца назад. Если бы ты захотел попробовать сейчас, я бы просто не делала его снова.
Он улыбается, опускает голову и целует меня в губы. Проводит языком вдоль моей нижней губы, прежде чем прикусывает ее. Я хнычу, а он тихо стонет.
— Я хочу начать пробовать. Прямо сейчас, — он садится у меня между ног и снимает рубашку. — Насколько эффективен этот укол?
Я хмурюсь, смущенная его вопросом.
— М-м-м, думаю на девяносто восемь процентов. А что? — Риз сажает меня и тянет за край моей майки, его хвастливая улыбка растет. — О, ты думаешь. Что твоя суперсперма сможет пройти через мою защиту, да? Это так?
Он швыряет мою майку и заползает на меня сверху, прижимаясь губами к моему животу.
— Ничто не встанет у меня на пути, любовь моя. Включая современную медицину, — Риз расстегивает мои джинсы. — И я всегда готов принять вызов. К черту девяносто восемь процентов.
Я хихикаю, когда он снимает с меня джинсы и трусики.
— Риз?
— Да? — он держит голову опущенной, пока расстегивает свои шорты. Когда я не сразу отвечаю, он поднимает на меня взгляд, и его улыбка исчезает.
Я кусаю щеку изнутри, стараясь сохранить серьезное лицо.
— Ты же знаешь, что мы не сможем заниматься сексом все девять месяцев, пока я буду беременна?
О, я очень коварная.
Он замирает, сняв свои шорты и боксеры.
— Я не смогу трахать тебя девять месяцев? Ты серьезно?
— Да. Это вредно для ребенка. Ты можешь тыкнуть в него и все такое.
Он гладит свою челюсть, опустив взгляд на пол.
— Почему я ничего об этом не слышал? — спрашивает он себя. Риз опускает руку, хлопает себя по бедру и поднимает голову. — Ну, а мы можем заниматься чем-нибудь другим в это время? Ни за что на свете я не смогу держать свои руки подальше от тебя так долго. Этому не бывать. Нам придется жить отдельно.
Мое тело начинает дрожать от безмолвного смеха, когда я закрываю лицо руками. Я чувствую, как кровать прогибается, и опускаю руки вниз, видя его любопытное выражение, когда он смотрит на меня. Я широко улыбаюсь и продолжаю смеяться.
— Прости меня. Это было слишком просто. Ты бы видел свое лицо.
Он нависает надо мной, темный и опасный, и мой смех быстро утихает.
— О, ты заплатишь за это, Спаркс.
Протянув руки, я хватаю его за голову и притягиваю к себе, касаясь своими губами его.
— Давай попробуй, Кэрролл.
Он, определенно, пробует.
Глава 9
Риз не шутил, когда говорил, что готов принять вызов. Я почти уверена, что прошлой ночью он побил рекорд по числу доставленных оргазмов. Каждый раз, когда я кончала, мой любимый делал это снова и снова. Он был неумолим, трахая меня, пока у него не осталось ничего, чтобы дать мне. Буквально. Я почти уверена, что сегодня у этого мужчины детородный орган не будет жизнеспособным для производства детей. И ему даже не нужно было время, чтобы перезарядиться между сеансами. Пока я пыхтела на кровати, на диване и в душе, пытаясь отдышаться и собраться с мыслями, мой мужчина подпрыгивал на ногах, словно боксер, уже готовый к следующему раунду. Я никогда не видела его таким готовым к сексу, так что должна отдать должное Ризу. Когда он что-то задумает, то определенно идет на все, чтобы достичь цели.
Напролом.
Моя вагина кричит, требуя пакет со льдом, когда я иду по Файет-стрит к пекарне, чтобы встретиться с Джои для нашей ежедневной пробежки. Бег всегда помогает мне сохранить рассудок, который мне понадобится в течение недели, что будет впереди. Не только моя свадьба через пять дней, но и Брук, приступающая к работе сегодня. Кроме того, чувствую, что набрала в весе, и напугана тем, что могу не влезть в мой кружевной шедевр в виде платья, сегодня вечером на моей последней примерке. Я даже не уверена, что изменения могут быть внесены так близко к большому дню. А оно должно отлично на мне сидеть. На мне будет то платье. То самое, которое Джулс заставила меня примерить несколько месяцев назад, когда мы покупали свадебное платье ей. То самое, в котором я отчаянно пыталась не представлять себя одетой и идущей по проходу к Ризу. То единственное, которое я всегда хотела надеть. Так что, моя раненая вагина может ненавидеть меня сколько угодно, но я заставлю себя попотеть во время этой пробежки.
Припарковав «Сэма» за «Сивиком» Джои, я сворачиваю за угол и вижу, как мой дорогой помощник подпрыгивает на ногах перед пекарней. Он поворачивает голову и, увидев меня, улыбается, затем прижимает ладонь к стеклу и растягивает подколенные сухожилия.
— Доброе утро, кексик. Ты выглядишь свежеоттраханной.
Я морщусь от его сентиментальности, передразниваю его позу и хватаюсь за лодыжку за спиной.
— Это еще мягко сказано. Думаю, Риз сломал мою вагину.
Он переступает с ноги на ногу и приподнимает бровь.
— Я только что представил себе самый странный образ.
Кажется, Джои снова представляет себе это, несколько раз моргая и глядя мимо меня. Я смеюсь, побуждая его снова сосредоточиться на мне, когда он наклоняется и тянется пальцами рук к пальцам ног.
— Итак, я предполагаю, что он больше не злится на тебя за то, что ты скрыла от него инцидент с Брайсом?
Я подхватываю другую лодыжку, растягивая ноющие мышцы. Моя вагина — не единственное, что восстанавливается после марафонского секса.
— На самом деле, он больше был зол на себя, чем на кого-нибудь другого. Риз ненавидит, что поставил меня в такое положение, хотя это просто смешно. Как будто нет никакой возможности столкнуться с этим мудаком здесь. Я удивлена, что он не заходил в магазин с прошлого раза.
Джои быстро выпрямляется, отводя взгляд в сторону оживленной улицы. Я замечаю его беглое поведение и опускаю ногу, делая шаг в сторону и заставляя его смотреть на меня.
— Джои, Брайс же не заходил в мой магазин со времен своего первого жуткого визита, верно?
Он мотает головой из стороны в сторону, вытягивая шею.
— Возможно, он заходил несколько раз, пока ты была в задней части пекарни или на доставке. Я справился с этим.
Ох, этот кусок дерьма.
— Что? Почему ты мне не сказал?
Он кивает головой в знак того, чтобы мы начали бежать, задавая темп, пока мы бежим вниз по тротуару.
— Потому что я справился с этим. Последний раз это было несколько недель назад, и я сказал ему держаться от тебя подальше. С тех пор он не возвращался.
Я перепрыгиваю через неровную часть тротуара, о которую, наверняка, споткнусь в один из дней.
— Я хочу знать, если он вернется снова, Джои. Я этого не потерплю.
Этого придурка ждет кое-что другое, если он думает, что я не против, чтобы он заходил ко мне в магазин. Мне все равно, за вкусностями он заходит или нет. Он может купить выпечку в другом месте. Он, вероятно, даже не стал бы есть мои декадентские творения. Возможно, он просто использует их, чтобы дразнить детей или что-то в этом роде, заманивая их в свой жуткий фургон печеньем и несуществующими щенками.
Я не знаю, когда именно Брайс стал педофилом в моем сознании, но сейчас я представляю его именно таким.
Джои громко пыхтит, пока мы поднимаемся на горку.
— Ты можешь получить запрет на приближение кого-нибудь за то, что он заставляет тебя чувствовать себя неудобно? Моя двоюродная сестра пыталась сделать это несколько лет назад с парнем, который все время приглашал ее на свидание, но копы сказали, что поскольку он ничем ей не угрожал, она не может его получить.
Я качаю головой и заставляю себя бежать быстрее, набирая скорость.
— Понятия не имею. Шлепнуть этого мерзавца судебным запретом совсем не то насилие, которое я имею в виду. Я больше думала о том, как столкнуть его тупую задницу под встречную машину.
— Поучительно, — говорит Джои сквозь смех. Он поворачивается и бежит назад, а я немного замедляю шаг. — Давай поговорим о чем-нибудь другом. Ты вся на взводе, а на этой неделе тебе нужно расслабиться, — он разворачивается и громко выдыхает. — Во сколько сегодня примерка?
Я улыбаюсь ему, отпуская гнев, заставляющий меня стискивать зубы.
— В шесть тридцать. Ты идешь?
— Конечно. Друг невесты ни за что не пропустит это.
Мы оба посмеиваемся над званием, которое я дала Джои, когда попросила его быть на моей свадьбе полгода назад. Я не могла выбрать между ним и Джулс, когда они оба хотели быть на желанном месте подружки невесты. Они оба так много значат для меня, поэтому я решила сделать Джулс моей подружкой невесты, так как она замужем, а Джои моим свидетелем и Другом невесты. Это сыграло безупречно и Джои не может быть счастливее. Он даже подумывал о том, чтобы украсить спину своего смокинга блестками. Меньшего я и не ожидала.
— Не могу дождаться, когда увижу тебя в этом платье. Ты будешь выглядеть потрясающе.
Я срываюсь с места и бегу, слыша за спиной его визг. Он догоняет меня и бросает на меня взволнованный взгляд.
— Если я собираюсь выглядеть потрясающе, мне нужно сжечь калории от выпивки, которую мы выпили в эти выходные, — я толкаю его локтем, и он смеется. — Давай. Я обгоню тебя в гонке вокруг квартала.
***
После моей восьмикилометровой пробежки, от которой ноги стали как переваренная лапша, я поднимаюсь наверх и принимаю душ. Еще одна причина, по которой я люблю держать лофт над моей пекарней. Именно по этой причине мне не нужно возвращаться в квартиру Риза, чтобы подготовиться к моему дню после ежедневных пробежек. Пространство все еще выглядит также, поскольку единственное, что я вывезла отсюда, это половина моего гардероба. Я бы не возражала, если бы Риз согласился переехать сюда после свадьбы. Знаю, что это небольшое пространство, но мне не нужно много. Конечно, если у нас будут дети, я не уверена, что лофт с одной спальней подойдет. Особенно, если у нас будет много детей, к чему я больше склоняюсь. Я хочу пекарню, заполненную мини-Ризами. Тонны зеленоглазых, с беспорядком на голове милашек, которые могут пробовать мои творения весь день. И если прошлой ночью у него была хоть какая-то склонность к тому, что Риз чувствует по этому поводу, я думаю, он не будет не согласен с этой идеей.
Обернув полотенце вокруг груди, слышу, как звонит мой сотовый, и это заставляет меня выскочить из ванной и схватить его с кровати, пока я не пропустила звонок. Я даже не обращаю внимания на имя, прежде чем ответить:
— Алло?
— Привет, милая. Как поживает моя будущая невеста?
Голос моей мамы заставляет меня упасть на кровать с изнурительным ворчанием. Черт побери! Я должна была посмотреть на имя на экране, или позволить этому звонку перейти на голосовую почту. Есть только одна причина, почему она звонит мне. Одна тема, которую хочет обсудить. Я слышу шелест бумаг и знаю, что у нее наготове ее надежный блокнот, полный последних изменений, которые она собирается предложить или настоять, чтобы я внесла. Потому что за пять дней до моей свадьбы, у нас есть все время в мире, чтобы изменить дерьмо вокруг.
Я провожу свободной рукой по щеке, готовясь к телефонному разговору, который наверняка, закончится тем, что она швырнет тот самый блокнот через всю комнату.
— Я в порядке, мам. Как поживаешь?
— Чудесно, дорогая. Слушай, я заскочила вчера в этот причудливый итальянский ресторанчик на Принтерс-Роу, и это идеальное место для репетиции ужина. И я уже проверила, чтобы убедиться, что они свободны.
Я чувствую, как быстро растет мое разочарование.
— Мам, мы с Ризом не хотим репетиционного ужина. Я тебе уже говорила. Мы хотим быстренько пробежаться по церемонии, а потом куда-нибудь пойти с друзьями.
Моя мать ахает, как будто она только сейчас услышала эту информацию в первый раз, что, определенно, не так.
— Дилан, на каждой свадьбе есть настоящий репетиционный ужин. Вы не можете пропустить эту деталь. Это крайне важно.
— Важно? Звучит так, будто по важности не уступает свадебным клятвам.
— Так и есть, — твердо настаивает она.
Я ворчу и переворачиваюсь на другой бок, утыкаясь лицом в одеяло. Слабый запах цитрусовых немного успокаивает меня, но не настолько, чтобы согласиться с этой нелепостью.
— Мам, мы с Ризом хотим именно этого. Это наша свадьба. Прости, если ты не согласна с нашим решением, но оно окончательное. Никакого ужина. Если люди проголодаются, они могут поехать в авто-кафе.
— О, это просто смешно, Дилан. Авто-кафе? Это так вульгарно, — звук ее громкого выдоха наполняет мое ухо, сопровождаемый шуршанием бумаг. — Ладно. Никакого ужина. Полагаю, мне придется упаковать кое-какие закуски, чтобы твой отец мог перекусить во время репетиции. Ты же знаешь, каким он бывает, когда остается без еды.
Я хихикаю в одеяло как раз в тот момент, когда мое внимание привлекает звук открывающейся двери в мой лофт. Я быстро перекатываюсь на другой бок, прижимая трубку к уху, когда в дверном проеме появляется Риз. Он закрывает ее, и я поднимаю руку ладонью вверх, молча спрашивая, что он здесь делает. Уже почти шесть часов, а в такое время он уже обычно в офисе. Мужчина улыбается в ответ и идет ко мне. Риз одет в свою обычную рабочую одежду: рубашку, галстук и брюки цвета хаки, и этот его вид заводит меня, как всегда. Этот мужчина носит офисную одежду, как никто другой.
— Эй, мам, мне пора. Увидимся вечером на примерке, хорошо?
Еще больше звука шуршащих бумаг доносится из трубки, прежде чем она отвечает, заставляя меня закатить глаза:
— Конечно. Я ни за что этого не пропущу. Мы с Мэгги встретим тебя там в шесть тридцать. До свидания, милая.
— Пока, мам.
Я отключаюсь и бросаю телефон на кровать, прежде чем поднять взгляд на Риза.
— Красавчик, что ты тут делаешь? Разве тебе не надо корпеть над числами?
Он обходит ширму, разделяющую одну большую комнату на две, и останавливается прямо передо мной.
— Надо. Но я не мог перестать кое о чем думать.
— О? О моей яркой личности?
Он смеется, протягивает руку и разворачивает мое полотенце. Его взгляд задерживается на моей груди на несколько секунд, прежде чем он поднимает глаза, чтобы посмотреть в мои.
— Думаешь, хоть один раз прошлой ночью был удачным?
Я смотрю, как Риз опускает глаза обратно и затем еще ниже.
— Хм, я не знаю. Возможно. Ты определенно отдал мне все. Это действительно то, о чем ты не можешь перестать думать?
Потому что язык твоего тела кричит совсем другое. Конечно, Риз всегда так на меня смотрит. Уверена, что даже если бы мы были в церкви, он мог бы расплавить мои трусики прямо перед Иисусом.
Он кивает, не сводя глаз с моего тела.
— Я так этого хочу. Я никогда не хотел этого, Дилан. Ты не понимаешь. Я никогда раньше не задумывался о детях. Черт, я никогда раньше не думал о женитьбе, — он наклоняется ко мне, заставляя меня лечь на кровать. Я тянусь к его галстуку, наматывая его на руку, а он держит свое тело над моим. — Но когда я смотрю на тебя, это все, о чем я могу думать. Брак. Дети. Все. Хочу всего этого с тобой. И не хочу ждать.
О, Риз. Я поднимаю брови, ослабляя хватку на его галстуке.
— Чтобы жениться на мне или завести детей?
— Иметь детей. С другой проблемой я справлюсь, — он наклоняется и целует меня в уголок рта, потом еще раз, прежде чем медленно двинуться вниз по моему телу. — Не заставляй меня ждать, дорогая. Мне нужно видеть тебя такой.
Я стону, когда он касается губами моей грудной клетки.
— Какой такой?
Я знаю какой. Просто хочу услышать это от него. Потому что, черт возьми, что может быть горячее, чем мужчина, которого ты любишь, желающий, чтобы ты носила его ребенка? Ничего. Особенно от этого мужчины.
— С моим ребенком внутри тебя.
Я протягиваю руку и провожу пальцами по его волосам.
— Ты опоздаешь на работу, чтобы сделать это прямо сейчас? Потому что я всецело «за» еще за один раунд секса с тобой, если ты к этому клонишь.
Смирись с этим, вагина. Будешь болеть завтра.
— Нет, я здесь не поэтому. Хотя близко, — Риз падает на колени и кладет мои ноги себе на плечи. Руками сжимает мои бедра и подталкивает меня ближе к краю кровати, искривляя губы в хитрой усмешке. — Я собираюсь опоздать на работу, потому что помимо того, что не могу забыть о прошлой ночи, также не могу перестать думать о вкусе твоей киски. И я был слишком занят вчера, трахая тебя по всей квартире, чтобы попробовать тебя. Так что ложись, раздвинь ноги и дай то, что принадлежит мне.
— Боже. Мне нравится, когда ты мной командуешь. Серьезно, пожалуйста, делай это все время. Только не про то, чтобы стирала твои вещи или еще что-нибудь.
Он проводит по мне языком, заставляя сжать одеяло в кулаке.
— Боже, — пальцами Риз впивается в мои бедра, когда в пульсирующем ритме касается клитора. Почувствовав его зубы на своей опухшей плоти, я выгибаюсь и упираюсь пятками ему в спину. — Риз. Боже мой.
— М-м-м. Тебе это нравится. Хочешь грубее?
Я опускаю его голову, заставляя замолчать. Я дрожу, конвульсивно прижимаю бедра к его щекам, когда он опустошает меня, как будто впервые пробуя на вкус. Конечно, Риз всегда так на меня набрасывается, как будто ему мало меня. Он поочередно лижет и сосет меня — сразу клитор, затем у самого входа во влагалище — прежде чем начинает трахать меня своим языком. Я не могу этого вынести. Умоляю его остановиться, но сразу же прошу, чтобы продолжал. Чтобы он делал все, чего захочет. Сейчас я рыдающая идиотка, потому что именно это он делает со мной своим ртом; Риз стирает все связные мысли из моей головы. И когда чувствую, как он погружает ненадолго в меня свой палец, после чего проводит моей влагой вниз к анусу, я полностью теряю рассудок.
— Да. О, Боже, пожалуйста. Прямо здесь. Черт, да.
Риз зарывается лицом между моих ног, мурлыча в меня, и надавливает пальцем на анус. Этот его ход, который я никогда не думала, что мне может понравиться пока это не сделал он, заставляет меня видеть гребаные звезды, когда кончаю. Риз не делает этого постоянно, но когда удивляет меня этим звездным дополнением к своей процедуре по доставлению мне оргазма, мое тело вибрирует в течение нескольких часов после этого.
— Черт возьми, ты прекрасна, когда кончаешь. Было ли это так же хорошо, как выглядело?
— Хм, — отвечаю я, не в состоянии сформировать нормальный ответ, когда постепенно возвращаюсь к реальности. Мое безжизненное тело лежит на кровати, а ноги свисают с его плеч, когда Риз нежно целует внутреннюю часть моего бедра. Я смотрю на себя и ловлю его улыбку.
— Если ты вдруг, когда-нибудь, опять захочешь опоздать на работу из-за этого — пожалуйста, я не буду против.
Он встает, облизывает губы и протягивает ко мне руки.
— Мне нужно идти. Спасибо, что разрешила исправиться, — Риз поднимает меня на ноги, и полотенце падает на пол.
— Что насчет тебя? Ни действий ртом, ни рукой не требуется? — говорю я ему в губы, когда он нежно целует меня.
Он опускает руку и, поморщившись, поправляет себя.
— Вообще-то, мне нужно время, чтобы восстановиться после вчерашнего. Спроси меня об этом через восемь часов.
Хихикая, я наклоняюсь и хватаю полотенце, заправляя его под мышками.
— Не забудь, у меня сегодня примерка, так что я вернусь поздно.
Он подозрительно смотрит на меня.
— Ты действительно думаешь, что тебе нужно напоминать мне о чем-то, связанном с тобой? — схватив меня за шею, он притягивает меня к себе и целует в лоб. — Пока, любимая, — Риз отпускает меня, поворачивается и идет к двери.
Я, одобрительно кивая, наслаждаюсь захватывающим видом. Задница этого мужчины — чудо. Мускул на мускуле, это безумие, даже через штаны видно. Не знаю, какие упражнения он делает, чтобы работать над этой идеально вылепленой точкой, но это работает.
Я возвращаюсь из своих фантазий, когда Риз открывает дверь. Подняв глаза, вижу, что он поймал меня за разглядыванием, но мне нисколько не стыдно. Улыбаюсь самой широкой улыбкой, на которую только способна, и он смеется.
— Пока, красавчик. Пять дней.
Он качает головой и оборачивается. От меня не ускользает улыбка на его лице, когда он исчезает за дверью, мои слова, без сомнения, крутятся в его голове.
Потому что в моей они проносятся ураганом.
Пять дней.
Глава 10
Натянув джинсы и одну их любимых футболок, я обуваю балетки и возвращаюсь в ванную. Зевая, стягиваю волосы в неряшливый пучок, оставляя несколько выбившихся прядей, и заправляю их за уши. После ночного марафона, пробежки и оргазма, который только что потряс мое тело, я вдруг почувствовала, что готова вздремнуть вместо того, чтобы начать предстоящий день. Как и обычно, минимально крашусь, возвращаюсь в комнату и хватаю телефон с кровати. Уже почти время для открытия магазина, и у меня есть огромное количество выпечки, которую необходимо испечь, учитывая, что за эти выходные я ничего не сделала. И если я не начну сейчас, к обеду у нас, наверняка, закончатся вкусности.
Когда я вытаскиваю и ставлю на стол миксер, звенит дверной звонок и через несколько секунд в заднюю часть пекарни вбегает Джои.
— Экстрабольшая двойная порция карамельного кофе для моего любимого кексика, — поет он, ставя картонную чашку горячего кофе на стол, и пододвигает для себя табурет, чтобы понаблюдать за мной. Он одет в одну из своих любимых голубых рубашек поло, которая подчеркивает цвет глаз. Его светлые волосы все еще влажные после душа.
— Боже, я, действительно, люблю тебя, — хватаю кофе и тут же делаю глоток, застонав, когда горячая жидкость обволакивает мое горло. — Брук должна быть здесь с минуты на минуту, а у меня куча дел по выпечке. Так что, к сожалению, ты будешь ответственен за то, чтобы показать ей, что к чему.
Джои про себя ворчит, делая глоток кофе.
— Без разницы. Пока она не будет пытаться меня лапать, я уверен, что смогу терпеть ее восемь часов.
Звонит дверной звонок, и мы оба поднимаем взгляды и видим, как входит Джулс. Она шикарно выглядит, одета в обтягивающее черное платье и туфли на высоких каблуках, ее волосы уложены в элегантный пучок.
— Доброе утро, любимки, — она оглядывает кухню, и ее улыбка исчезает. — Где, черт возьми, Брук?
Мы с Джои пожимаем плечами, я открываю мешок с мукой и высыпаю щедрую порцию в миску.
— Ох, ради Бога. Я убью ее, — она достает из сумочки телефон и уходит в переднюю часть пекарни, оставив нас с Джои наедине с веселыми выражениями на лицах. Выбитая из колеи Джулианна Томас — не то, что мы привыкли видеть.
— Спорю на десять баксов, Брук скажет, что опоздает, — уверенно говорит Джои.
Я поднимаю голову и включаю миксер, вытирая лоб тыльной стороной ладони.
— Ставлю десять баксов на то, что ты снова прижмешься к ней, если придет время.
Прищурившись, он смотрит на меня, когда через несколько мгновений появляется Джулс.
— Я попала на голосовую почту. Уверена, она уже в пути.
Я начинаю бросать ингредиенты для банановых кексов с орехами в миску, чувствуя на себе взгляд подруги. Я поднимаю глаза.
— Что?
Она надувает губы и подходит ближе ко мне, затем кладет руку мне на плечо.
— Мне очень жаль. Знаю, мы договорились подождать и сделать тест вместе, но вчера вечером я проговорилась Йену, что, возможно, беременна. Как только я сказала это, он выбежал из дома и купил тест. Остановить его было невозможно. Но я все равно сделаю один с тобой.
— Эм-м-м, что простите? — спрашивает Джои, нетерпеливо постукивая пальцами по столешнице. — О чем, черт побери, ты говоришь?
Я выключаю миксер и улыбаюсь Джулс, игнорируя вопросы Джои.
— Я тоже сделала один. Извини. Та же самая история и с Ризом. Он был решительно настроен на то, чтобы я сделала его прошлым вечером. Мой тест был отрицательным.
— А мой нет.
У меня отвисает челюсть, когда Джои визжит, стоя рядом с Джулс.
— Что? Ты беременна? — в моем голосе нет и намека на печаль или ревность. Несмотря на то, что вчера вечером была разочарована результатом теста, новость, которую только что сообщила нам моя лучшая подруга, наполняет меня тем же восторгом, который я испытывала при мысли о возможной беременности.
Она кивает в ответ, закрыв лицо руками и прикрыв покрасневшие щеки. Мы с Джои заключаем ее в объятия, и она обнимает нас обоих.
— Я сделала несколько, чтобы быть уверенной. Думала, что Йен собирается сделать какое-то публичное заявление еще вчера вечером. Он вне себя от возбуждения.
— Боже мой, Джулс! Это потрясающе, — я моргаю, и слезы текут по моему лицу. — Ты будешь такой классной мамочкой!
— Ха-ха, — вмешивается Джои, становясь между нами и теряя энтузиазм. — Вы, обе, шлюшки, думали, что беременны, и ничего не сказали мне? Какого хрена? Я думал, мы лучшие друзья.
Я толкаю его локтем.
— Так и есть. Мы просто не хотели, чтобы ты волновался зря.
Джулс поворачивается ко мне и хватает меня за руки, ее улыбка исчезает, а на лице появляется озабоченный взгляд.
— Мне жаль, что ты не беременна, милая. Я знаю, ты была взволнованна этой возможностью.
Конечно же, Джулс заботится о моих чувствах, когда ей следует прыгать от счастья как сумасшедшей. Она всегда ставит других выше себя. И она, вероятно, думает, что я чувствительна к этой теме, но это не так. Не могу быть более счастливой за нее.
Я нежно сжимаю ее руки и улыбаюсь.
— Все в порядке. Риз в режиме «сделать ребенка», поэтому уверена, что это произойдет достаточно скоро.
— Вот дерьмо, — бормочет Джои, привлекая наше с Джулс внимание. Его глаза расширяются, и он хватает свою чашку кофе с рабочего стола, прежде чем продолжить. — Риз сойдет с ума, когда ты забеременеешь. Я не могу представить, чтобы он стал еще большим собственником по отношению к тебе, чем сейчас, а ты еще не вынашиваешь его ребенка. Он чокнутый, когда дело касается тебя. Чрезмерно чокнутый временами, — он замолкает, оглядывая кухню. — М-м-м. У нас здесь есть кешью?
— Вон там, на полке, — усмехаюсь я, отпуская Джулс, и поворачиваясь, чтобы взять свои формы для кексов. — И не такой уж он собственник по отношению ко мне.
— Да конечно, — отвечает Джои в то же время, как Джулс говорит: «Ага, да».
Джои тихонько хихикает, запихивая в рот несколько кешью, пока я расставляю формы на стол.
— Посмотри правде в глаза, кексик. Этот великолепный мужчина посадит тебя под замок, когда обрюхатит. И когда это время придет, твой гардероб будет не единственной вещью, которую он будет контролировать и диктовать.
Я снова включаю миксер и слизываю с пальца кляксу.
— Мне нравится собственнический Риз. Это горячо.
— Это станет очень горячо, когда он даст тебе список продуктов, которые тебе можно будет есть. Или когда он попросит тебя перестать работать.
Поднимаю голову и смотрю на друга.
— Я не брошу работу. Риз никогда не попросил бы меня об этом. Он знает, как важен для меня мой бизнес.
Джулс протягивает руку и выключает миксер, а затем опускает палец в миску. Я отмахиваюсь от ее руки.
— Сырые яйца, беременяшка! Отойди.
Она фыркает и убирает руку.
— Проклятье.
Я качаю головой и иду к стеллажам, где достаю коробку с кексами, которые сделала перед закрытием в пятницу. Схватив банановый с орехами, я протягиваю его Джулс и она взволнованно берет его.
— И не то, чтобы я занималась серьезным физическим трудом. Тем более, когда начнет Брук, надеюсь, это произойдет сегодня, я смогу усесться здесь на табурет и только печь. Мне даже не придется так часто вставать на ноги, когда я буду беременна.
Джулс откусывает верхушку кекса и прислоняется к Джои. Который снова занял свой табурет.
— Она права, ДжоДжо. Это вполне выполнимо. Риз, может быть, и собственник по отношению к ней, и я согласна, что это безумно сексуально, но он никогда не попросит Дилан бросить работу. Это ее детище, — она смотрит на часы и выпрямляется. — Мне пора идти. Я встречаюсь с поставщиками сегодня, чтобы убедиться, что меню завершено. Напиши мне, когда придет Брук, — она целует Джои в макушку и посылает мне воздушный поцелуй, прежде чем развернуться на своих убийственных каблуках и направиться к двери.
— Если она придет, — шепчет Джои, подмигивая мне, после чего идет в переднюю часть магазина.
Я делаю несколько дюжин печенья, кексов и пирожных, что помогает отвлечься от мыслей о свадьбе, но не полностью. Во-первых, я в восторге от этого, а во-вторых, мама звонила три раза за сорок пять минут. Я позволила ей разглагольствовать мне на ухо, пока пекла, игнорируя ее последние предложения изменений, которые нужно внести в последнюю минуту, потому что это не крошечные, выполнимые предложения. Это огромные и имеющие большое значение изменения. Например, почему бы нам не устроить полноценную католическую службу в середине нашей церемонии. Почему? Потому что католическая церемония бракосочетания отнюдь не коротка. Я сидела на одной из таких несколько лет назад и почти уснула. И ни на что на свете Риз не станет так долго ждать, чтобы дать мне свою фамилию; ей следует знать это. Ему и так придется нелегко, потому что придется ждать тридцать пять минут, пока не закончится церемония. На самом деле, я предсказываю, что его волосы будут в полном беспорядке, к тому времени, когда проповедник объявит нас мужем и женой.
И не могу дождаться, чтобы увидеть это.
Джои иногда заглядывает ко мне, пока я пеку, чтобы посмотреть, не нужна ли мне помощь, и напомнить, что Брук до сих пор не появилась. Я за то, чтобы дать девушке шанс, но не тот босс, который хорошо относится к опозданиям. Случайная оплошность на несколько минут? Ладно. Но не несколько часов же, и уж точно не в первый рабочий день. Когда я убираю со стола, наконец-то, покончив с выпечкой, которую на сегодня запланировала, звенит дверной колокольчик, и в передней части магазина раздается громкий голос Джои:
— Вы только посмотрите, кто, наконец, решил явиться.
Я быстро переступаю через порог, и останавливаюсь при виде Брук с нервным выражением на лице.
— О Боже, Дилан. Мне очень жаль. Клянусь Богом...
Я поднимаю руку, обрывая ее на полуслове.
— Если ты снова опоздаешь, ты уволена. Я серьезно, Брук. Ты хотя бы могла позвонить мне, — зайдя за прилавок, я беру документы, которые она должна была заполнить два часа назад. — Вот, иди в подсобку и заполни это.
Она нетерпеливо тянется за бумагами и обходит прилавок, после чего заключает меня в объятия.
— Я забыла поставить будильник. И забыла подключить телефон к зарядке. Мне очень жаль. Это больше не повторится.
— Хорошо, — отвечаю я.
Отступив назад, она берет меня за руки и тепло улыбается.
— Но у меня есть один вопрос.
Я наклоняю голову и терпеливо жду, слыша за спиной неодобрительное ворчание Джои.
— Есть здесь какое-либо пространство для маневра? (примеч. пер.: девушка имеет в виду местечко для секса)
— Ха! — кричит Джои.
Ее глаза расширяются от моего строгого взгляда.
— Тащи свою задницу в подсобку и заполни это, пока я не передумала.
— Точно. Извиняюсь, — она поворачивается и протискивается мимо Джои, заработав от него злобный взгляд.
— Чертова катастрофа. Серьезно, давай держать ее в задней части пекарни, подальше от клиентов. Видит Бог, она, скорее всего, только прогонит клиентов, — он берет из витрины два маффина и предлагает мне один. Я беру его и начинаю снимать обертку.
— Дай ей шанс, ладно? Я помню, как и ты опаздывал несколько раз. Например, на прошлой неделе, когда Билли отказывался отвязывать тебя от столбика кровати.
Джои смотрит на меня, шевеля бровями, и бросает обертку в мусорку.
— Опоздание того стоило. Как и ожоги от веревки на запястьях.
Я закатываю глаза как раз в тот момент, когда открывается входная дверь. Молодая женщина, вероятно, примерно моего возраста, влетает через дверь, ее глаза покрасневшие и затуманенные. Она подходит к прилавку, зажав сумочку под мышкой.
Я улыбаюсь и кладу маффин на стойку.
— Доброе утро. Чем мы можем вам помочь?
Она прерывисто вздыхает, быстро оглядывает пекарню, прежде чем встретиться со мной взглядом.
— Не знаю, сможете ли вы мне помочь. Я знаю, что это ужасно делать еще и в последнюю минуту, но вы моя единственная надежда.
Джои подходит ко мне.
— Вы в порядке? Может быть, хотели бы стакан воды или еще чего-нибудь?
Она качает головой и слабо улыбается.
— О, нет, спасибо, — девушка снова переводит взгляд на меня. — Вы ведь делаете свадебные торты, верно?
— Она делает потрясающие свадебные торты, — поправляет Джои, указывая на меня. — Они не только потрясающе выглядят, но и восхитительны на вкус. Доверьтесь мне. Я уже съел свою долю.
Лицо молодой женщины, кажется, немного расслабляется, но не полностью.
— Я выхожу замуж, пекарня, в которой заказывала свадебный торт, закрылась. А мне даже не сказали. Я пошла туда сегодня утром, чтобы сделать свой последний взнос, а здание оказалось заколочено.
Тошнотворное чувство завязывается у меня в животе. Я не могу представить, что такое случается со мной.
— Боже. Это ужасно. А когда ваша свадьба? — спрашиваю я.
Девушка вздрагивает.
— В субботу. Как я уже и сказала, знаю, что это все в последнюю минуту. Я обошла все пекарни в городе, и вы мой последний шанс, — она опускает взгляд вниз. — Мне очень жаль. Я не пытаюсь давить на вас. Просто... я не знаю, что еще делать. Мне нужен торт. Я могу заплатить дополнительно. Удвою сумму, если придется.
Я протягиваю руку и кладу ей на плечо, заставляя поднять взгляд.
— Вам не нужно платить мне вдвойне. Я бы с удовольствием испекла ваш свадебный торт.
— Действительно? — ее мягкий голос полон осторожной надежды.
Джои берет меня за локоть и тянет назад, прижимаясь губами к моему уху.
— Ты с ума сошла? У тебя достаточно дел в субботу, чтобы подготовиться к собственной свадьбе. Откуда у тебя на это будет время?
— Вы тоже выходите замуж в субботу? — спрашивает женщина. Ее возбуждение, кажется, исчезает, когда она переводит взгляд от Джои на меня. — Может, он прав. Вы итак будете заняты в этот день. Ничего страшного, если вы не можете.
Я отмахиваюсь от Джои и улыбаюсь ей.
— Я не так уж сильно буду занята. И, кроме того, ваш торт будет готов накануне вечером. Мне просто нужно будет добавить последние штрихи на него в субботу утром, — я подхожу ближе к стойке. — Но у меня, вероятно, не будет времени доставить его. Мог бы кто-нибудь заехать за ним утром?
Ее глаза расширяются, когда она теребит сумочку под мышкой.
— О. Без проблем. Огромное спасибо. Вы и не представляете, как много это для меня значит.
Я улыбаюсь и указываю на свой стол для консультаций.
— Почему бы нам не присесть вот туда, чтобы вы могли рассказать, какой торт хотите на свой большой день.
Печальное настроение, с которым она вошла в магазин, полностью исчезло, сменившись типичной для невесты радостью, которую я люблю видеть. Когда она идет к столу, я поворачиваюсь и вижу, что Джои качает головой.
— Что? — тихо спрашиваю.
Скрестив руки на широкой груди, он поджимает губы, все еще держа маффин.
— Ты. Ты бы опоздала на собственную свадьбу, если бы это означало сделать день какой-то незнакомки идеальным. Немногие пойдут на такое.
Я лезу под прилавок и беру папку с эскизами.
— Ты бы тоже так поступил, Джои Холт. Я знаю, ты бы так сделал.
— Но только не для кого попало. Тебя или Джулс? Да. Но ты, кексик, ты готова сделать это для кого-то, кого даже не знаешь. И это делает тебя удивительной.
Я выпрямляюсь и тяжело моргаю, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.
— Именно это ты и должен сказать.
Друг в замешательстве хмурится.
— Что?
Я подхожу к нему и сдвигаю папку в сторону, чтобы свободной рукой обхватить его за талию. Прижимаюсь щекой к его груди.
— В субботу. Я знаю, что ты беспокоишься о том, что тебе нужно сказать речь «Друга невесты». Не нужно, чтобы она была долгой. Просто скажи это, — я отпускаю его и вижу его сияющую улыбку.
— О, я собираюсь взорвать зал этой речью. Не волнуйся. А теперь, пока ты будешь заниматься своей невестой, есть что-нибудь, что ты хочешь, чтобы я сделал?
Я не говорю ни слова. Просто улыбаясь, перевожу взгляд в сторону кухни. Джои крепко зажмуривается, поднимает руку и сжимает переносицу.
— Конечно же. Тебе повезло, что я люблю тебя.
— Ага, — отвечаю я, обходя стойку и садясь за стол. Я кладу книгу и открываю ее, поворачивая так, чтобы возбужденная молодая женщина, практически подпрыгивающая на стуле, могла рассмотреть мое портфолио. — Вот. Это часть того, что я могу сделать, но не ограничиваюсь этим. Посмотри, может тебе что-нибудь понравится. Я могу изменить в этих тортах что угодно. А варианты вкуса и глазури перечислены в конце.
Она широко улыбается и придвигает папку ближе к себе, переводя взгляд с одной картинки на другую.
Джои прав. Я бы сделала это для любого. Потому что выражение ее лица прямо сейчас, блаженное сияние, исходящее от нее, этот взгляд — стоит того. Это то, что делает мою работу такой полезной. Долгие часы. Поздние ночи за выпечкой. Иногда чересчур придирчивые клиенты. Я люблю свою работу, потому что могу видеть этот взгляд. И, даже если я на несколько минут опоздаю на собственную свадьбу, это не важно.
Ничто не испортит этот день.
Глава 11
― Попробуй втянуть еще немного, ― говорит женщина позади меня, пытаясь застегнуть и зашнуровать мое платье.
Если я втяну живот еще больше, то боюсь, что могу сломать ребро. Большое спасибо, восьмикилометровая пробежка. Очевидно, ты была бесполезна. Я переступаю с ноги на ногу и опираюсь руками в зеркало, делая неглубокие вдохи.
― Я уже втянула. Как близко мы к тому, чтобы его застегнуть?
Она натягивает ткань, и я задыхаюсь, прижимая руку к диафрагме.
― Вот и все. Ты много ешь?
― Нет, ― еле выговариваю я. ― Иисус Христос. Я не могу допустить, чтобы в субботу оно было таким же тесным. Я отключусь до начала церемонии, ― оборачиваюсь и вижу пять пар глаз, направленных на меня. Две пары веселых — любезность моих лучших друзей, две пары полные материнского беспокойства, и пара, в которой так и читается безумие, принадлежащая швее. Мама стискивает зубы, на ее лице написано недовольство.
— Богом клянусь, мам. Я мало ем.
— Ты много пила в последнее время? На прошлой неделе? — спрашивает швея, делая шаг вперед и хватаясь за шлейф моего платья.
Я отвечаю не сразу, поэтому мама решает вмешаться.
— О, ради Бога, Дилан. Разве ты не знаешь, что нельзя пить алкоголь, по крайней мере, за неделю до последней примерки? Это здравый смысл.
— Это был мой девичник. Конечно, выпивка была, — я смотрю, как швея дергает край моего платья. — Вы не могли бы еще немного растянуть его?
Она вздыхает, прижимая ладонь к ткани и разглаживая ее спереди.
— Могла бы. Но если оно туго сидит только от выпивки, я бы не стала его менять. Если вы не будете пить на этой неделе и придержитесь низкоуглеводной диеты, оно должно идеально подойти в субботу.
Да пошло оно все.
Я кривлюсь и смотрю на швею.
— Но я люблю углеводы. И я пекарь. Я пробую на вкус все свои творения.
— Я возьму твою ношу на себя, — предлагает Джои, подходя и упирая руки в бока. Взглядом он скользит по моему платью, а затем смотрит в лицо. — Должен тебе сказать, что на тебе оно смотрится очень сексуально. Мода превыше комфорта, кексик.
— Оно слишком тугое. Она едва может дышать, — заявляет Джулс. Она улыбается мне. — Но ты выглядишь восхитительно. Я никогда не забуду то, как ты решилась примерить его ради меня в первый раз.
Я качаю головой, прокручивая в памяти воспоминания того дня.
— Только ты можешь заставить меня примерить свадебное платье, когда я даже не помолвлена.
Подруга протягивает руку и нежно сжимает мою.
— Думаю, мы обе знали, что именно Риз тот, кто будет ждать тебя у алтаря в этом платье.
Я краснею, кладя свою руку поверх ее. Ага. Я точно это знала.
— Должна сказать, Дилан, мне очень нравится это платье, — миссис Кэрролл подходит к пьедесталу, на котором я стою. Она жестом велит мне покрутиться, и я потакаю ей. — В нем ты выглядишь сногсшибательно. Мне нравятся все эти кружева и жемчуга на спине. И этот шлейф. Боже мой! Абсолютно великолепно, — она обходит меня и, схватив шлейф платья, разворачивает его и сжимает в руках. — Мой сын сойдет с ума, когда увидит тебя в этом.
— Как и его количество сперматозоидов, — хихикает себе под нос Джои. Я бросаю на него уничтожающий взгляд, и он откашливается, в то время как Джулс пихает его локтем в бок. — Ну, похоже, что только я буду праздновать в пятницу вечером в «Таверне». И меня это вполне устраивает. И на всякий случай, если нужно, чтобы это было сказано вслух, я больше не буду работать нянькой для Брук.
Мама подходит к Мэгги и критическим взглядом смотрит на моего друга.
— Джозеф, я не допущу, чтобы кто-нибудь явился на этот праздник в субботу с похмелья, так что, пожалуйста, имей это в виду. Это будет первоклассное событие.
— Конечно, будет. Я буду там, — отвечает Джои. — Ничто так не кричит о первоклассности как вид меня в смокинге.
Я поворачиваюсь на пьедестале и смотрю на себя в зеркало, пока все четверо разговаривают между собой. Несмотря на то, что сейчас мое платье неудобное и слегка тесное, оно все еще выглядит потрясающе, как и в первый раз, когда я его примерила. Кружево на кружеве, оно такое элегантное, что я чувствую себя почти недостойной носить его. Но ни одно другое платье не достойно Риза. Это всегда было тем, что он имел в виду, когда говорил, что должен будет снять с меня. Так что, несмотря на то, что мой роман с углеводами был моими самыми продолжительными и вторыми по удовлетворенности отношениями — им придется пожертвовать. Потому что ни за что на свете не будет такого, что я не надену это платье через пять дней. Мэгги говорит, что ее сын, наверняка, сойдет с ума в субботу, увидев меня в нем.
И это именно та реакция, на которую я рассчитываю.
***
После того как снимаю платье и получаю напоминание, каких продуктов и напитков мне следует избегать следующие пять дней, прощаюсь со всеми и направляюсь к «Сэму». На этой неделе мы с Ризом будем ночевать в моем лофте. За что я безгранично благодарна. Хочу провести там как можно больше времени, так как переезжаю уже в выходные. Джулс, Джои и я проведем нашу последнюю ночевку вместе в пятницу вечером, пока все мальчики будут ночевать в квартире Йена. Это стоило мне долгих уговоров; Риз не любит расставаться со мной даже на одну ночь, но я умоляла его, сказав, что от этого наше воссоединение будет только слаще, если до свадьбы мы проведем кое-какое время порознь. Любимый продолжал сопротивляться, пока я не сказала ему, что не хочу, чтобы он видел наш свадебный торт заранее. Это заставило его согласиться. Риз ценит мою работу больше, чем кто-либо другой, и знает, я хочу, чтобы он был удивлен. А теперь, в пятницу вечером после репетиции, мне придется заняться двумя свадебными тортами, так что он сможет хорошенько потусоваться с ребятами и повеселиться.
Когда подхожу к водительской стороне своего надежного фургона для доставки, замечаю что-то красное на ветровом стекле. Встав на цыпочки, протягиваю руку через стекло, хватая одну красную розу, засунутую под дворники. Я с любопытством изучаю ее и улыбаюсь. Розы определенно не в стиле Риза. Как и любые цветы. Он гораздо оригинальнее, когда дело доходит до милых жестов. Но даже если это не его типичный способ показать мне, что он думает обо мне, или что любит меня, это все еще согревает мое сердце.
Звук притормаживающего автомобиля привлекает мое внимание. Обернувшись, я вижу, что ко мне подъезжает Джои на своем красном «Сивике». Остановившись, он опускает стекло и просовывает голову.
— В чем дело, кексик? Все в порядке?
Я протягиваю цветок перед собой и вижу, как Джои кривится.
— Черт тебя побери, Билли. Один гребаный жест с твоей стороны был бы милым. Я большой поклонник цветов.
Я пытаюсь сдержать смех, но при виде его раздраженного лица, мне это не удается.
— Это так не похоже на Риза. Может Билли положил его туда для меня, — я хватаюсь за дверную ручку и наклоняю голову, подмигивая своему ассистенту. — Увидимся утром.
Он срывается с места и мчит вниз по улице, без сомнения, чтобы устроить Билли взбучку, когда я запрыгиваю в «Сэма». Положив розу на пассажирское сиденье, я пристегиваюсь и отъезжаю от тротуара. Уже поздно, больше восьми часов вечера, и я знаю, что как только положу голову на подушку, сразу же отключусь.
Как только я ввожу код безопасности, включаю сигнализацию на входной двери магазина, захожу на кухню и хватаю маленький стакан с одной из задних полок в моей рабочей зоне. Я наполняю его водой и ставлю туда розу, оставляя стакан на середине стола. Перепрыгивая через две ступеньки за раз, я поднимаюсь по лестнице и распахиваю дверь.
Везде коробки. На кровати. На полу. На кухонной стойке. Слишком много коробок для того количества вещей, которое у меня есть. Я закрываю за собой дверь и выглядываю из-за ширмы, где вижу еще больше коробок, заполняющих пространство вокруг моей кровати.
— Боже мой.
Дверь ванной распахивается, и появляется Риз, окруженный облаком пара. На нем только боксеры и полотенце, перекинутое через плечо. Я тихо стону при его появлении. Этот мужчина мог бы, серьезно, стать популярным в рекламе шампуня.
Он вытирает голову полотенцем.
— Привет. Ты только что пришла?
Я киваю, оглядываясь по сторонам и обводя рукой комнату.
— Откуда взялись все эти коробки?
— Один парень с работы привез их сюда, когда я упомянул что мы переезжаем на этой неделе. Я уже много упаковал, — он кладет полотенце на стойку и морщинка на его лбу становится заметной, когда он изучает выражение моего лица. — Ты в порядке?
Я подхожу к кровати и сажусь, сбрасывая туфли.
— Да. Просто устала, — подтягиваю колени к груди и кладу на них подбородок, я устремляю взгляд на одну из коробок с надписью «разное». Я не готова паковать вещи. Пока что нет. Но я все понимаю. Это имеет смысл начать.
Я чувствую, как позади меня прогибается матрас, и слышу мягкий скрип кровати.
— Иди сюда.
Поворачиваюсь и вижу, что Риз сидит, прислонившись спиной к спинке моей кровати. Опустив колени, подползаю к нему и седлаю его. Руками он пробегает по моим бедрам, останавливаясь на середине бедра. Позволяю себе взглядом поблуждать по его лицу, восхищаясь чертами, прежде чем остановиться на его глазах, изучающих меня. Всегда наблюдает.
— Привет.
Его губы дергаются.
— И тебе привет. О чем думаешь?
Провожу пальцем по мускулам его руки, поднимаясь к плечу.
— О том, что не готова прощаться с этим местом.
Вижу, как его улыбка исчезает, и прижимаюсь к нему ближе, чувствуя, как руками он обнимает меня за талию. Я опускаю свой лоб на его и переплетаю свои пальцы за его шеей.
— Это не потому, что не хочу жить с тобой. Пожалуйста, не думай так.
Риз облизывает губы, прежде чем резко выдохнуть.
— Я так и не думаю. Хотел бы я, чтобы мы могли жить здесь. Знаю, как важно это место для тебя, но теперь, когда мы пытаемся создать семью, я не вижу, чтобы оно нам подходило. Нам понадобится больше, чем одна спальня.
Я киваю ему, чувствуя, как пальцами он скользит по обнаженной коже моей спины, где задралась футболка.
— Дилан, я буду платить за аренду этого места, если это сделает тебя счастливой. Ты сможешь использовать ее как склад или для чего-нибудь другого. Ты хочешь, чтобы я это сделал?
— Нет. Нет смысла платить за место, которое мы больше не будем использовать. Все нормально. Полагаю, я просто не была готова увидеть все эти коробки.
Он хмурится.
— Мне очень жаль. Я знал, что тебе будет тяжело, поэтому решил начать собирать вещи. Я могу это сделать, мне не сложно.
Провожу пальцем по его подбородку, чувствуя, как вчерашняя щетина щекочет мою кожу.
— Ты такой милый со мной. Сколько ты уже успел сделать?
— Где-то половину. Я нашел твои ежегодные выпускные альбомы.
Я опускаю голову и прикрываю глаза рукой.
— О, Боже. Пожалуйста, скажи, что ты этого не сделал.
Зачем, черт побери, я их храню? Знаю, что каждый проходит через неловкие стадии, но что-то мне подсказывает, человек, которого я сейчас оседлала, никогда не проходил через такое. А я, определенно, да.
Он смеется, хватает меня за руку и отводит ее от моего лица. Пальцами он поднимает мой подбородок, чтобы встретиться со мной взглядом.
— Именно это я и сделал. Ты была чертовски сексуальной в шестнадцать.
Меня охватывает облегчение. Слава Богу. Мои школьные годы были благосклонны ко мне. Я игриво выгибаю бровь, облизываю уголок рта и мысленно делаю пометку сжечь все свои альбомы.
— О? Ты бы хотел шестнадцатилетнюю девственницу Дилан?
— Я бы сел в тюрьму, если бы прикоснулся к тебе, но определенно, думал бы об этом.
Боже, думать об этом безумно возбуждающе.
Я провожу руками по его обнаженной груди, чувствуя, как его точеное тело напрягается под моими ладонями.
— М-м-м. Я бы тоже думала о том, как ты меня трогаешь, — я смотрю на него из-под ресниц и вижу, как сверкают его зеленые глаза. — Ночью. Когда была бы одна в своей спальне, — я наклоняюсь ближе и прижимаюсь губами к его уху. — Я бы много об этом думала, — шепчу я.
Риз рычит, двигая руками под моей футболкой, потирая кожу спины.
— Ты бы ласкала себя, думая обо мне и о том, что я бы с тобой сделал?
Я киваю у его щеки и, вжав свои бедра в его, начинаю медленно двигать ими.
— Каждую ночь. В то время я много мастурбировала. Я была самым похотливым подростком.
— Чер
