Равенство возможностей, которого нет

Последовательная поддержка американ­ским народом протекционистской поли­тики всегда, когда ему предоставлялась возможность высказаться по этому пово­ду, была вызвана не любовью к крупному бизнесу или к его господству, а страстным желанием построить и сохранить свой соб­ственный мир.

Йозеф Шумпетер

«Критиковать все горазды. А что ты предлагаешь?» — за­даст читатель резонный вопрос. Что сказать в ответ? Соз­дание всеобъемлющего плана протекционистской политики не дело одного человека. В истории России разработкой даже одного аспекта — покровительственного тарифа — занимались крупнейшие и высокопрофессиональные госу­дарственные структуры. Лучшие умы страны участвовали в этой многолетней работе. Сейчас ситуация ничуть не проще, чем в XIX веке, а пожалуй, и сложнее. Поэтому было бы наивно и самонадеянно в небольшой книжке пытаться излагать подробный план новой индустриализации. Однако некоторые принципиальные вопросы все-таки следует обо-

157

Запрещенная экономика: что сделало Запад богатым, а Россию бедной

значить и предложить конкретные меры по исправлению ситуации в экономике. Этим я сейчас и займусь, но позволю себе для начала некоторые предварительные рассуждения.

Требуем ли мы от армии, чтобы она приносила при­быль? Должна ли бригада или дивизия платить налоги как хозяйственная единица? Считаем ли мы, что вооруженные силы не должны получать финансирование из бюджета? Эти три вопроса совершенно абсурдны и даже звучат дико. А почему? Потому что задача армии и флота заключается в обеспечении обороноспособности страны. Рыночные подходы здесь не действуют, а точнее сказать, они сильно ограничены. Но ведь обеспечение безопасности не сводится к военному аспекту. Если страна сильно зависит от импорта продуктов питания, то продуктовая блокада мгновенно при­ведет ее к поражению.

Накануне Первой мировой войны Германия обладала развитым сельским хозяйством, но все же зависела от им­порта продовольствия. И вот когда страны Антанты ввели блокаду, от голода умерло около 700 тысяч немцев. Заметь­те, ни один солдат вражеской армии не ступил на немецкую землю, но достаточно было перекрыть импорт, как уже в 1916 году вся Германия ела брюкву. Германские войска об­стреливали Париж, а в немецком тылу смерть косила людей сотнями тысяч. Почти за год до военного поражения в Ав­стро-Венгрии по карточкам выдавали только 100 граммов хлеба в день на взрослого человека. Остальное приходилось покупать на рынке по бешеным ценам. Голодали даже солда­ты. Роль торговой блокады в итоговой победе Антанты была сопоставима с боевыми действиями на фронтах.

Мне возразят, скажут, что я привожу крайние примеры из истории войн столетней давности. Хорошо, посмотрим

158

Глава 14. Равенство возможностей, которого нет

на сегодняшнюю ситуацию. Мы привыкли к Интернету, мобильным телефонам, компьютерам. И если вдруг в один прекрасный день мы не сможем послать sms или разме­стить в Сети фотографию, конечно, это вызовет немало неприятностей. Но от этого никто еще не умирал. А вот если завтра только лишь объявят о продовольственной блокаде, то сразу же цены на самые элементарные про­дукты взлетят до небес. Люди ринутся в магазины, сметая с полок гречку, сахар, муку и консервы. Но запасов все равно не хватит. Мы все съедим очень быстро, и что даль­ше? А дальше — реальный голод, и я не преувеличиваю. По самым скромным и минимальным оценкам, которые при­знаны официально, — порядка трети продуктов питания в России импортные.

Представьте, что ваш рацион сократится сразу на треть. Это уже существенно, но реально ситуация намного хуже, потому что снижение потребления вряд ли произойдет равномерно. Все же знают, что разница в доходах населения у нас очень велика. Грубо говоря, миллионер не снизит сво­его потребления от того, что продукты подорожают в пять, десять или даже в пятьдесят раз. А для не очень богатого человека, то есть для большинства наших граждан, рост цен даже в два раза станет ударом. Что касается бедных слоев населения, а это миллионы людей, то им и вовсе жить будет не на что.

К тому же товар начнут придерживать с целью наживы на дальнейшем повышении цен. Как с этим бороться? Вве­дением карточек, строгим нормированием, принудительной фиксацией цен и тому подобных мер, хорошо знакомых нам не только по книгам о войне, но и по недавнему опыту нашей же страны конца 1980-х годов. На этом фоне «добро-

159

Запрещенная экономика: что сделало Запад богатым, а Россию бедной

желателям» не составит труда дополнительно раскачать ситуацию путем всевозможных «оранжевых технологий».

Отсюда очевидный вывод: производство продуктов пи­тания — это де-факто часть оборонного комплекса страны. Поэтому нельзя относиться к такой сфере на основе чисто рыночного подхода. Это понимают везде, и даже в самых рыночных системах сельское хозяйство живет совершенно по иным законам.

В Европе государство выплачивает дотацию на каждый гектар обрабатываемой земли, в животноводстве бюджет платит за каждую корову. В США государство субсидирует даже экспорт мяса. Где тут невидимая рука рынка, о которой нам плели байки всевозможные агитаторы либерализма?

Япония, вступив в ВТО, добилась права оказывать го­сударственную поддержку своему сельскому хозяйству в размере $64,3 млрд ежегодно. Китай и того больше — $147 млрд. Россия с 2018 года — лишь $4,4 млрд, и это мень­ше, чем в крохотной Швейцарии, для которой поддержка установлена на уровне $5,8 млрд¹. И после этого нам расска­зывают сказки о равенстве условий в «глобализирующемся мире». Никакого равенства нет, и это даже формально про­писано в условиях Всемирной торговой организации. Да что и говорить, 40 % дохода фермера в Европе обеспечены бюджетными дотациями, а в России — 3 %².

Знаете, как в США гарантируют сбыт своему произво­дителю? Государство обязуется выкупить у фермера его урожай по заведомо известной цене. Если рыночная цена

¹ Дорожная карта развития сельского хозяйства в России до 2020 года.
Аграрная секция Московского экономического форума-2013. С. 5.

² Бабкин К. А. Разумная промышленная политика, или Как нам выйти
из кризиса. — М.: Манн, Иванов и Фербер, 2009. С. 44.

160

Глава 14. Равенство возможностей, которого нет

оказалась выше, фермер продает, к примеру, свое зерно на рынке, если нет, то может продать государству, а государ­ство обязано купить. Более того, фермеру предоставляется 9 месяцев отсрочки, то есть в течение этого времени кресть­янин имеет право вернуть себе проданное государству зер­но, если цены пошли вверх; и продать урожай теперь уже на рынке. В Канаде опять-таки государство платит сельхозпро­изводителю компенсацию, если вдруг его рентабельность упала в случае климатических и даже экономических ос­ложнений. Такие выплаты могут достигать 70 % потерянной маржи¹.

Апологеты невидимой руки рынка все время заявляют, что российский бизнес должен научиться побеждать в рав­ной конкурентной борьбе. Отлично! Давайте сюда равные условия, например дотации, как в Евросоюзе, США или Японии.

На сельском хозяйстве завязан целый ряд и других от­раслей. Среди них важную роль играет производство ком­байнов и других машин. Думаете, там ситуация в России принципиально лучше? Ничего подобного. Когда фермер в Германии покупает комбайн, то четверть его стоимости оплачивает государство. При этом европейцы придумы­вают массу способов ограничить импорт иностранных машин, тем самым подталкивая своего фермера покупать европейские аналоги. Например, ввели требование на ши­рину комбайна. Когда устанавливали предельный размер габаритов, то, разумеется, сделали так, что машины евро­пейских фирм соответствовали этим условиям. А осталь-

¹ Дорожная карта развития сельского хозяйства в России до 2020 года. Аграрная секция Московского экономического форума-2013. С. 17.

161

Запрещенная экономика: что сделало Запад богатым, а Россию бедной

ные мировые производители пусть теперь подгоняют свое производство под стандарты Евросоюза. На это уйдут время и деньги. Европейский фермер, естественно, ждать не станет и купит ту технику, которая уже продается, то есть европейскую. Это типичный протекционизм, ведь, как я уже говорил, протекционизм не сводится только лишь к пошлинам на импорт.

Существует богатейший набор так называемых нетариф­ных способов поддержки экономики. То иностранная тех­ника признается слишком шумной, то условия производства за рубежом объявляются недостаточно экологичными, то вдруг начинают устраивать волокиту с оформлением разре­шительных документов, то выдвигают претензии к упаковке и так далее и тому подобное. Разумеется, все это обосновы­вают заботой о потребителе, и формально доказать факт несправедливой конкуренции непросто. Запад, когда надо, виртуозно защищается от чужих экспортеров, в результате бизнесмену проще вложить деньги в производство на За­паде и там начать выпуск товара.

«Как я обнаружил, — сообщает Акио Морита, — многие американцы считают, что в Америке не существует тор­говых барьеров, в то время как в действительности таких барьеров много. Почти на половину товаров, которые мы посылаем в США, распространяются ограничения в той или иной форме»¹. Заметьте, эти слова относились к пери­оду «рейганомики», о которой постоянно говорят, что она строилась на идеях свободной торговли и неолиберализма в целом.

¹ Морито А. Sony. Сделано в Японии. — М.: Альпина Бизнес Букс, 2007. C. 240.

162

Глава 14. Равенство возможностей, которого нет

Конечно, можно обратиться в суд при ВТО и начать раз­бирательство, только еще неизвестно, кто выиграет про­цесс и сколько все это займет времени, а время — деньги. Допустим, наш предприниматель взял кредит, развернул производство с расчетом на европейский рынок, приходит срок продавать свой товар, а в Евросоюзе неожиданно из­менились какие-нибудь очередные правила и ранее разре­шенный товар теперь не импортируют. Что теперь делать? Как отдавать кредит? Кто возместит убытки? Поэтому на страже интересов экспортера стоит государство, которое всемерно помогает своему промышленнику, но только где здесь свободный рынок и его невидимая рука?

Техническое переоснащение — залог успешного раз­вития промышленности. Банальность? Конечно. Но теперь посмотрим, как с этим обстоят дела в нашей стране. Когда в Германии предприятие берет кредит на закупку и монтаж нового оборудования, то половина кредита оплачивается субсидиями. В Канаде модернизация поддерживается на­логовыми льготами. Получил прибыль и хочешь потратить ее не на шикарную яхту и безумные кутежи? За это тебе «респект и уважуха», а половина прибыли, потраченной на станки, налогом на прибыль не облагается. В других стра­нах траты на развитие производства зачисляются в счет себестоимости, и тем самым налогооблагаемая база умень­шается. Не то в России. У нас сначала заплати все налоги, и потом с того, что останется, закупай технику.

Несколько лет назад произошел показательный случай. Владимир Путин спросил российского бизнесмена Констан­тина Бабкина: а что это он не переносит свое производство тракторов из Канады на родину? Ответ предпринимателя оказался коротким и обескураживающим: «Невыгодно».

163

Запрещенная экономика: что сделало Запад богатым, а Россию бедной

Путин потребовал доказательств, и через некоторое время Бабкин представил аналитическую справку «О сравнении условий для производства тракторов на территории Рос­сийской Федерации и Канады».

Этот документ наделал много шуму, и ниже я его про­цитирую близко к тексту. Оказалось, что расходы на вы­плату процентов по кредитам тракторного завода в Канаде в 2012 году составили $3,5 млн, а выплаты за аналогич­ные кредиты в России составили бы $17,9 млн, что выше всей чистой прибыли, полученной на производстве в Ка­наде в 2012 году. Тарифы на поставку электроэнергии в Канаде для крупных промышленных предприятий со­ставляют в среднем 1,70 рублей за кВт ($0,055). В России тариф в 2,20 раза выше — 3,70 рубля. Таким образом, из­держки тракторного завода на электроэнергию при пере­носе в Российскую Федерацию вырастут на $2,118 млн США.

Цены на перевозку продукции грузовыми тралами в Рос­сии значительно превышают канадские: в среднем 60,0 руб­лей/км у нас и 39,4 рублей/км в Канаде. Рост издержек на транспортировку составит порядка $4,183 млн. Эффектив­ная ставка налога на прибыль составила на заводе в Канаде в 2012 году 16,7 %, что на 3,3 % ниже, чем в России (ставка налога на прибыль в РФ — 20 %). 70 % стоимости оборудо­вания в Канаде можно отнести на затраты (снизить налог на прибыль) в течение 3 лет, в России — в течение 6 лет. В этой связи осуществлять инвестиции в станки и оборудование в Канаде более выгодно.

При строительстве нового цеха стоимостью $10 млн канадское государство автоматически субсидирует заводу $1 млн за счет снижения на эту сумму налога на прибыль

164

Глава 14. Равенство возможностей, которого нет

(не налогооблагаемой базы, а именно выплаты по налогу). В России подобные вычеты отсутствуют.

Если стоимость разработки трактора (включая все свя­занные издержки) составила $20 млн, база налога на при­быль может быть сокращена на $40 млн, то есть государство косвенно субсидирует производителя на $14 млн. В России в отношении производства машин и оборудования данная мера отсутствует.

В Канаде оборотный налог разделен на федеральную часть — аналог НДС (ставка 5 %) и региональную — налог с продаж (ставка от 0 до 8 %). Средний оборотный налог в Канаде составляет 10 %. Суммарная ставка налога в Вин­нипеге, где расположен завод, составляет 12 % (7 % — мест­ная, 5 % — федеральная). Ставка налога на добавленную стоимость в Российской Федерации — 18 %.

В соответствии с действующим в Российской Федерации налоговым законодательством аналогичное канадскому предприятие должно будет начислить следующие налоги:

 налог на прибыль — 20 % от прибыли (если есть);

 налог на имущество — $0,54 млн;

 налог на добавленную стоимость — $73,50 млн.

Итого — $74,04 млн, что на 26,10 млн больше, чем в Канаде. В 2012 году предприятие в Канаде получило следующие виды субсидий на развитие производства:

 на обучение персонала в размере 50 % стоимости, но не более $2000 в год на сотрудника;

 индивидуальные гранты на разработку новых компонен­тов в размере $100—150 тысяч на проект;

 на мероприятия по снижению энергопотребления. В про­винции Манитоба действует программа Power Smart:

165

Запрещенная экономика: что сделало Запад богатым, а Россию бедной

инвестиции предприятий на энергосбережение ком­пенсируются государством через местного поставщика электроэнергии (Manitoba Hydro) в размере 50 % затрат. Возмещение затрат происходит в течение 1–2 месяцев.

В рамках ВТО Канада имеет право ежегодно субсидиро­вать экспорт сельхозпродукции на сумму $659 млн. Россия в процессе переговоров отказалась от возможности оказы­вать поддержку экспорта.

Канадское правительство проводит протекционистскую политику в отношении сельхозпродукции. Средний при­меняемый импортный тариф на продовольствие и сельхоз-сырье составляет 18,02 % (в России — 14,29 %), в том числе, например, на молочную продукцию — 246,78 % (в России — 17,68 %). Топливо для нужд сельского хозяйства в Канаде не облагается налогами и акцизами.

В справке были отмечены и некоторые конкурентные преимущества России, однако они далеко не компенси­ровали тех преференций, которые канадское государство оказывает машиностроителям.

Строго говоря, перед нами готовый пакет мер, которые надо использовать и у нас, но это лишь уравняет российско­го производителя с канадским. А собственно, почему мы не можем предоставить условия и получше? В конце концов, в Канаде не происходил погром экономики, который в Рос­сии провели так называемые реформаторы в последние двадцать пять лет. Соответственно, для подъема промыш­ленности государство просто обязано создать предприни­мателям реального сектора максимально благоприятные правила игры.

Как я уже говорил, вопрос обеспечения нашего народа продовольствием относится к сфере обороноспособности.

166

Глава 14. Равенство возможностей, которого нет

Вот с этой точки зрения и надо смотреть на ситуацию, рас­ширив изложенные выше канадские способы поддержки производителя.

Итак, если наш промышленник продает российскому аграрию свои машины, то прибыль, полученная от этого, не должна облагаться налогом. Вообще никаким. Импорт техники квотируется и помимо этого облагается ввозной пошлиной. Ее размер рассчитывается не от задекларирован­ной стоимости на таможне, а на каждую единицу техники вводится фиксированный сбор. При этом если наш фермер покупает российскую технику, то бюджет компенсирует половину ее стоимости.

Торговые сети и отдельные магазины, реализуя продук­цию отечественного крестьянина, освобождаются от налога с этой операции, а торгуя импортом — платят в полном объеме.

Разумеется, крестьянину необходима субсидия на гектар обрабатываемой земли по средней норме стран Евросоюза, аналогичная мера вводится и для животноводов.

Армия и флот обеспечиваются только отечественными продуктами питания, за исключением тех видов, которые в России не могут производиться по климатическим при­чинам.

Понятно, что реализовать данные предложения невоз­можно, находясь во Всемирной торговой организации. Зна­чит, надо эту замечательную компанию покинуть, пока не­видимый кулак рынка не выбил нам все зубы.

Глава 15