2020-09-24
80
(…) является “проявлением исторически сложившегося неравного соотношения сил между мужчинами и женщинами, которое привело к доминированию над женщинами и дискриминации в отношении женщин со стороны мужчин, а также препятствует всестороннему улучшению положения женщин. […] Насилие в отношении женщин является одним из основополагающих социальных механизмов, при помощи которого женщин вынуждают занимать подчинённое положение по сравнению с мужчинами”[10]
(…) "насилие в отношении женщин" понимается как нарушение прав человека и форма дискриминации в отношении женщин и означает все акты насилия по гендерному признаку, которые приводят или могут привести к физическому, сексуальному, психологическому или экономическому ущербу или страданиям в отношении женщин, включая угрозы таких актов, принуждение или произвольное лишение свободы, независимо от того, происходит ли это в публичной или частной жизни”.[11],[12]
Гендерное насилие (насилие в отношении женщин по гендерному признаку) означает “насилие, которое направлено на женщину, потому что она является женщиной, или же несоразмерно затрагивает женщин”.[13]
Формы и контексты гендерного насилия в отношении женщин также освещены в международных документах: Насилие в отношении женщин может быть разделено на следующие группы:
а) физическое, половое и психологическое насилие, которое имеет место в семье, включая нанесение побоев, половое принуждение в отношении девочек в семье, насилие, связанное с приданым, изнасилование жены мужем, повреждение женских половых органов и другие традиционные виды практики, наносящие ущерб женщинам, внебрачное насилие и насилие, связанное с эксплуатацией;
b) физическое, половое и психологическое насилие, которое имеет место в обществе в целом, включая изнасилование, половое принуждение, половое домогательство и запугивание на работе, в учебных заведениях и в других местах, торговлю женщинами и принуждение к проституции;
с) физическое, половое и психологическое насилие со стороны или при попустительстве государства, где бы оно ни происходило.[14]
Исходя из приведенных выше международных определений, можно понимать термин ГН следующим образом: “Связанное с конфликтом сексуальное насилие действует […] различными способами: в первую очередь, как форма межличностного насилия, обусловленного индивидуальными мотивами, служащими для воссоздания мужской идентичности”.[15]
Гендерное насилие – это структурная проблема, глубоко укоренившаяся в неравном соотношении сил между мужчиной и женщиной. Такое насилие усугубляется определенными социальными и культурными ожиданиями и представлениями о гендерных ролях, которые считают свойственными женщине или мужчине, девочке или мальчику. Таким образом, на практике воплощается и сохраняется гендерное неравенство, которое наиболее ярко и полно проявляется в военное время.
На протяжении всей истории человечества гендерное насилие было
практически постоянным спутником войн и вооруженных конфликтов. Гендерное насилие направлено, прежде всего, на унижение, подавление и запугивание членов определенных групп, поэтому часто затрагивает целые сообщества. В вооруженных конфликтах 21 века около 90% жертв – это гражданские лица, причем большинство из них – это женщины и дети.[16] Женщины также сталкиваются с особыми формами нарушения прав человека – например, проституцией во время войн, насильственной беременностью. Зачастую, подобные действия являются частью политической и военной стратегии: «В связи с переходом современного общества от межнациональных конфликтов к внутригосударственным войнам, коренным образом изменилось использование насилия как орудия ведения войны. Например, в Восточном ДРК, как и в других современных конфликтах, сексуальное насилие используется как оружие войны, потому что оно недорого и доступно, но все же чрезвычайно эффективно”.[17] Также вооруженные конфликты призваны закрепить гендерные стереотипы в обществе, навязывая мужчине роль “заступника” (или, напротив, “агрессора”), женщине – роль “жертвы” или “пассивного политического и общественного элемента”. «Следует напомнить, что повестка дня в интересах женщин, мира и безопасности касается не только защиты женщин, но и роли женщин как важных политических субъектов и участников мирных процессов. Эти аспекты не следует забывать или омрачать доминирующий акцент на сексуальном насилии, поскольку концептуализация женщин исключительно в качестве жертв не способствует расширению прав и возможностей или равенству”, -утверждает Эллен Горрис в статье “Невидимые жертвы?”[18]
Конфликт может привести к возрастанию cтепени насилия в отношении женщин и девочек, включая произвольные убийства, пытки и увечья, сексуальное насилие и принудительные браки. «Женщины и девочки все чаще и в первую очередь становятся жертвами сексуального насилия, в том числе применяемого в качестве тактики ведения войны. Насилие в отношении женщин и девочек также характерно и для постконфликтных сообществ ввиду общего ослабления верховенства права, доступности стрелкового оружия, распада социальных и семейных структур и принятия гендерного насилия как дополнительной составляющей ранее существовавшей дискриминации».[19]
В условиях военных конфликтов и после их завершения гражданское население подвержено риску распространенности насилия и доступности оружия. Женщины и девушки при этом подвержены повышенному риску стать жертвами насилия, особенно сексуального. Это результат обострения гендерного неравенства в обществе в условиях военных действий. Виновниками насилия в отношении женщин и девочек во время вооруженных конфликтов и после окончания военных действий могут быть разные люди: военные, члены вооруженных формирований, пограничники, члены групп сопротивления, мужчины-беженцы и другие лица, с которыми контактируют женщины и девушки.[20]
Женщины и девушки подвергаются различным формам насилия, в том числе, сексуальному насилию, пыткам и увечьям, похищениям, становятся объектом торговли людьми, насильственного брака, жертвами принудительной проституции и стерилизации. Сексуальное насилие также используется в отношении девушек и женщин в военных целях как средство дестабилизации обстановки и деморализации противника.[21] Беженцы и перемещенные женщины рискуют стать жертвами насилия на всех стадиях перемещения: во время бегства, в лагерях беженцев и в странах, где они ищут убежища.[22]
С официальным окончанием военного конфликта насилие для женщин и девушек не заканчивается. Риск пострадать от насилия в этот период даже выше из-за отсутствия верховенства права, неспособности государства предотвратить ГН, расследовать и наказать виновных в любой форме гендерного насилия, а также неэффективного разоружения и демобилизации и процессов реинтеграции. Как следствие, женщины и девушки в зонах военных конфликтов и после их завершения подвергаются риску нежелательной беременности, инфекций, передающихся половым путем, в том числе ВИЧ, и серьезных повреждений половых органов и органов репродуктивной системы. Взаимосвязь между психологическими проблемами выживших жертв сексуального насилия в военных конфликтах и доступом к лечению, в том числе, инфекционных заболеваний, продемонстрирована в статье Сары МакИвор «Стигматизация выживших жертв сексуального насилия в Демократической Республике Конго».[23]
Такие факторы, как недостаточная инфраструктура, недостаточное число специалистов, отсутствие и основных медикаментов, оборудования и материалов, разрушение учреждений здравоохранения, ограничение мобильности женщин и свободы передвижения не позволяют женщинам и девушкам получать помощь соответствующих служб во время и после военных конфликтов.[24] В этих условиях женщины также реже сообщают о случаях насилия, опасаясь репрессий, высокой степени стигматизации, более всего характерной именно для случаев сексуального насилия, и из страха быть отвергнутыми своим сообществом.[25]
Совет Безопасности ООН, как главный гарант поддержания «мира во всем мире» активно борется с данной проблемой. В рамках функционирования данного органа принято семь резолюций по гендерному вопросу в международных военных конфликтах.
• S/RES/1325 (2000)
• S/RES/1820 (2008)
• S/RES/1888 (2009)
• S/RES/1889 (2009)
• S/RES/1960 (2010)
• S/RES/2106 (2013)
• S/RES/2122 (2013)
Базисом является Резолюция СБ ООН 1325, в которой поднята проблема исключительного и несоразмерного влияния вооруженных конфликтов и их последствий на женщин и девочек. В резолюции 1325 (2000) Совета Безопасности подчеркивается важность “обеспечения равноправного, всестороннего и активного участия женщин в предотвращении и урегулировании конфликтов, миростроительстве и поддержании мира. Резолюция призывает государства-члены обеспечить равноправное и всестороннее участие женщин во всех усилиях по поддержанию и укреплению мира и безопасности и настоятельно рекомендует всем сторонам расширить участие женщин и обеспечить учет гендерной проблематики во всех мероприятиях в области миростроительства”.[26]
В развитие идей, сформулированных в резолюции 1325, Совет Безопасности принял резолюцию 1889 (2009), в которой содержится призыв к “дальнейшему расширению участия женщин в политических процессах и разработке показателей для оценки прогресса в осуществлении резолюции 1325.[27]
Признавая серьезные последствия сексуального насилия в условиях конфликтов для поддержания мира и безопасности, Совет Безопасности принял резолюцию 1820 (2008), в которой констатируется наличие прямой связи между сексуальным насилием как военной тактикой и проблемами женщин, мира и безопасности. Резолюция 1820 усиливает положения резолюции 1325 и акцентирует внимание на том, что “сексуальное насилие в условиях конфликта является военным преступлением, и требует, чтобы стороны в вооруженном конфликте незамедлительно приняли надлежащие меры для защиты гражданских лиц от сексуального насилия, включая разъяснительную работу с военнослужащими и применение дисциплинарных мер”.[28]
В резолюции 1888 (2009), принятой в развитие резолюции 1820, Совет поручает миротворческим миссиям обеспечивать защиту женщин и детей от сексуального насилия в условиях вооруженного конфликта и просит Генерального секретаря назначить специального представителя по вопросу о сексуальном насилии в условиях вооруженного конфликта (Канцелярия Специального представителя Генерального секретаря по вопросу о сексуальном насилии в условиях конфликта).[29] Резолюция 1960, в которой развивается и углубляется тема борьбы с сексуальным насилием в контексте проблем женщин, мира и безопасности, принята в 2010 году.[30]
В качестве последующих мер в отношении резолюции 1960 Совет Безопасности принял резолюцию 2106, которая “вновь подтверждает, что все государства-члены и органы Организации Объединенных Наций должны активизировать свои действия по выполнению предыдущих мандатов и по борьбе с безнаказанностью за сексуальное насилие в ходе конфликтов”.[31] В резолюции 2106 также подтверждается центральная роль гендерного равенства, политических, социальных и экономических прав и возможностей женщин в усилиях по предотвращению сексуального насилия в вооруженных конфликтах и постконфликтных ситуациях.
В последней резолюции 2122 “подчеркивается ответственность за выполнение резолюции 1325”, а также важность “участия женщин на всех этапах предотвращения, урегулирования и восстановления”.[32]
Совет по правам человека и Управление Верховного комиссара ООН по правам человека выделяют отдельно насилие в отношении женщин с ограниченными возможностями. Так, лица с умственными и психосоциальными нарушениями, в особенности, проживающие в интернатах, могут подвергнуться изоляции чаще, чем не имеющих таких нарушений.[33] Кроме того, женщины переживают ограниченные возможности иначе, чем мужчины, и это различие в большой степени формируется и определяется гендерными установками.[34] Как следствие, женщины с ограниченными возможностями с большей вероятностью могут подвергаться насилию и (или) в меньшей степени способны обратиться за поддержкой и избежать насилия по сравнению как с мужчинами с ограниченными возможностями, так и с женщинами без ограниченных возможностей. Также, особенно в условиях ведения вооруженного конфликта, из-за стереотипов, неверно описывающих женщин и девушек с ограниченными возможностями как несексуальных, послушных и робких, по отношению к ним возможно не только сексуальное насилие, но и недоверие к их заявлениям о случаях насилия, что приводит к безнаказанности насильника. Тем не менее, качественный анализ опыта членов отдельных вооруженных групп дает весьма неоднозначную картину. Исследователи находят примеры, когда анархия кажется ответственной за сексуальное насилие (например, в ВСДРК), но также находят доказательства гипотезы о том, что командиры приказывают своим подчиненным изнасиловать гражданских лиц.[35] Другие формы насилия, которым подвергаются женщины с ограниченными возможностями, это отказ в лечении или средствах общения; отказ лиц, осуществляющих уход за женщиной-инвалидом, оказывать ей помощь в ежедневном самообслуживании, например, в купании, одевании или кормлении; или контролирующее поведение, ограничивающее доступ к семье, друзьям или контактам по телефону.[36]
Несмотря на принятие ряда международно-правовых документов и попытки мирового сообщества искоренить данную проблему статистика гендерного насилия остается неутешительной.
В 2000-х годах интерес к гендерной проблематике в научных исследованиях возрастает. “80% беженцев во всем мире являются женщинами и детьми. Они особенно уязвимы к насилию и эксплуатации со стороны военного и иммиграционного персонала, мужчин-беженцев и соперничающих этнических групп. Их также заставляют заниматься проституцией (УВКБ, 2001). Вышеупомянутый сценарий свидетельствует о неадекватности мер, принятых на национальном и международном уровнях, в целях содействия укреплению потенциала женщин. Наличие законов не помогло женщинам: их состояние во всем мире по-прежнему прискорбно. Равновесие власти для обеспечения гендерного равенства до сих пор не изменилось в пользу женщин, и они подвергаются халатности на всех уровнях - семье, сообществе и государстве.[37] Эти исследования обеспечивают базу научных данных для разработки законов и стратегий, направленных на борьбу с ГН. В то же время по-прежнему имеются пробелы в знаниях обо всех формах ГН. До сих пор во многих странах нет достоверных данных о ГН, а если они и существуют, то зачастую не позволяют проводить сравнения из-за различий в использованных методиках. Помимо этого, лишь в немногих странах данные о ГН собираются регулярно, что позволило бы зафиксировать изменения, происходящие с течением времени. Существующие инициативы по сбору данных и проведению исследований до сих пор были преимущественно сосредоточены на изучении насилия со стороны интимного партнера, сексуального насилия, жестокого обращения с детьми и калечащих операций на женских половых органах, в то время как многие другие формы ГН недостаточно зафиксированы документально. В число последних входят убийства женщин, сексуальное насилие во время военных конфликтов, торговля женщинами и девочками, сексуальное преследование и насилие на рабочем месте, в школах и в местах пребывания/содержания, например, учреждениях здравоохранения, тюрьмах и пунктах задержания.[38]
Еще одна проблема, находящаяся в стадии урегулирования – защита прав так называемых “женщин для утешения” - гражданок Тайваня, Китая, Кореи, Вьетнама, работавших в специальных учреждениях для удовлетворения потребностей японских солдат во время Второй мировой войны и японско-китйских войн. Точные данные о количестве таких женщин варьируются: от 20 до 90 тысяч пострадавших.[39] Станции были созданы по инициативе японского генерал – лейтенанта Ясудзи Окамуры, с целью прекращения изнасилования женщин на территории оккупированного Китая и во избежание заражения солдат венерическими заболеваниями. Станции были разделены на три группы: принадлежавшие японскому командованию, находящиеся под непосредственной юрисдикцией военных и частные.[40]
Данная инициатива не способоствовала искоренению проблемы – известно, что визиты к работницам станций для солдат и офицеров были платными. В Северном Китае находилось 100 «станций утешения», в Центральном Китае — 140, в Южном — 40, в Юго-Восточной Азии — 100, на Сахалине — 10. Вначале на подобных станциях работали японские женщины-добровольцы, затем, с ростом спроса, начали ввозить женщин из филиппинских и индонезийских лагерей для интернированных, использовать китайских и вьетнамских военнопленных. По разным подсчётам через «станции утешения» прошло от 50 до 300 тыс. молодых женщин, многие из которых были моложе 18 лет.
Чтобы ознакомиться с условиями содержания женщин в подобных учреждениях, обратимся к специальному репортажу китайского адвоката Кан Цзянь агенству «Синьхуа» от 11 июля 2016 года:
“Перед посольством Японии в Республике Корея стоит бронзовая статуя девушки. Она сидит на стуле босой с двумя сжатыми кулаками на коленях. Она символизирует сотни тысяч "женщин для утешения" японских солдат во время Второй мировой войны. Вопрос о "женщинах для утешения является еще не завершенной темой - эта боль продолжается для сотен тысяч женщин из оккупированных стран и из других районов, в том числе из Нидерландов, которые вынуждены были присоединиться к японской армии и служить в качестве сексуальных рабынь во время войны.
Японское правительство отказывается и равнодушно подходит к своим обязательствам. Оно продолжает заявлять, что "женщины для утешения" добровольно "служили" японским солдатам, отказываясь признать, что они были вынуждены это делать”.[41]
В 2016 гражданские группы из Китая, Республики Корея, Японии, китайского Тайваня, Филиппин, Индонезии, Восточного Тимора и Нидерландов уже приложили усилия для того, чтобы включить связанные с "женщинами для утешения" документы в Реестр "Памяти мира" ЮНЕСКО, тем не менее, данный шаг встретил сопротивление со стороны Японии.[42]
В своем репортаже Кан приводит воспоминания и показания пострадавших: “Зверский поступок, принесший вечную боль жертвам”.
«Он /премьер-министр Японии Синдзо Абэ/ ждет, что все мы умрем, однако я не собираюсь умирать, я буду продолжать жить", (93-летняя Ян Рюфф О’Герне, правозащитница родом из Индонезии). Неважно, утро было или день, — один солдат выходил, другой тут же входил. Мы пытались отговорить друг друга от суицида, но случаи всё же были. Некоторые воровали у солдат опиум и принимали его в больших количествах, погибая от передозировки. Другие пачками принимали незнакомые лекарства, надеясь, что это прервёт их жизнь. Третьи вешались на своей одежде в туалете».[43]
"Япония должна извиниться за то, что она сделала" (Жэнь Ланьэ).
Япония в 1990-х приносила извинения, но материальную компенсацию жертвам не выплачивала.
Правительство Японии согласилось на решительные действия лишь под нажимом американского и канадского парламентов и Европарламента в 2007 году, в связи с нежеланием Синдзо Абэ открыто признавать факт массового вовлечения женщин в “преступный бизнес”. В 2015 году правительство Японии согласилось выплачивать компенсацию и урегулировало этот вопрос с представителями Южной Кореи.[44]
В СМИ практически не освещается деятельность токийского Женского музея войны и мира. Под давлением правительства газета "Асахи симбун" в 2014 году была вынуждена признать сообщения о "женщинах для утешения" "недостоверными". В результате репутация авторитетного издания получила удар, и объем продаж также снизился.
Несмотря на все опровержения японского правительства по проблеме "женщин для утешения", группы внутри и за пределами Японии не прерывают работу в данном направлении. Китайский юрист Кан, репортаж которой упомянут выше, часто ездила в отдаленные сельские районы Китая, чтобы записать последние слова свидетелей. Она также выступала от имени жертв на судебных процессах в Японии. Южнокорейская консультативная организация по вопросам о "женщинах для утешения" начиная с января 1992 года постоянно проводит свои еженедельные "встречи по средам", пытаясь привлечь внимание неправительственных организаций к решению данной проблемы.
Для данной программы были представлены в общей сложности 2744 документа. Запись каждого свидетеля является доказательством жестокости системы "женщин для утешения".
ООН также не оставляет без внимания данную проблему. В августе 2014 года тогдашний Верховный комиссар ООН по правам человека Нави Пиллэй призвал Японию принять "незамедлительные и эффективные законодательные и административные меры" для гарантии того, что все случаи сексуального рабства будут расследованы, а виновные привлечены к ответственности.[45]
«Для Японии смелость взглянуть в лицо истории является первым шагом к восстановлению доверия с ее ближайшими соседями”.[46]
Экспертные центры и институты регулярно выпускают обзоры на тему: “Женщины, мир и безопасность”, в которых описаны действия ООН по обеспечению безопасности женщин в периоды военных конфликтов и постконфликтного восстановления. 21 век, ввиду изменения характера войн - трансформации войн в гибридные, перенесение конфликтов в региональную плоскость, эскалации сексуального насилия и увеличения уязвимости гражданского населения, выявил остроту проблемы для всего международного сообщества. Это положение закреплено резолюцией 1325 Совета Безопасности ООН от 2000 года – первой резолюции, в которой подчеркивается важность роли женщин в предотвращении и урегулировании конфликта в целях поддержания мира и безопасности, уделяется значительное внимание гендерному вопросу в международных военных конфликтах и постконфликтном урегулировании:«Настоятельно призывает государства-члены обеспечить более активное участие женщин на всех уровнях принятия решений в рамках национальных, региональных и междунарождных институтах и механизмов предоствращения регулирования и разрешения конфликтов».[47]
В обзоре Луизы Резерфорд из Университета Оттавы достаточно подробно проанализировано влияние резолюции 1325 на изменения в международных программах демобилизации и разоружения.
В ее исследовании гендер рассматривается как социально-ролевой конструкт, который влияет на формирование неравенства в обращении с мужчинами и женщинами при ведении войн и военных действий. Организация Объединенных Наций считает своим долгом устранить это неравенство и обеспечить максимальноую защиту “угнетаемому полу”, а также выражает заинтересованность в вовлечении женщин в процесс мирного урегулирования и поддержания мира и безопасности на всех уровнях.[48]
Резерфорд указывает на преобладание в 21 веке гражданских и внутригосударственных военных конфликтов над межгосударственными, ввиду чего стирается граница между театром военных действий (ТВД) и зонами проживания мирного населения, что провоцирует всплеск насилия. Также она отмечает исключение женщин из переговорного процесса, невнимание к случаям, когда женщины выступают в качестве потерпевшей стороны, недопуск женщин к ведущим политическим должностям и сферам политической активности, что приводит к увеличению угрозы безопасности, обусловленной разделением по гендерному признаку. Миротворческая активность и мирные инициативы женщин остаются на уровне НПО и общественных объединений, в то время как массово игнорируются в “большой политике” или воспринимается как “данность гендера”. Осознание международным сообществом необходимости большего вовлечения женщин в процесс миростроительства важно не только для предотвращения возникновения новых угроз безопасности, но и играет значительную роль в процессе постконфликтного урегулирования и восстановления.[49]
В современной истории можно привести множество случаев столкновения с насилием как средством ведения войны. В бывшей Югославии и Руанде, гендерное насилие вызвало беспокойство всего международного сообщества, и в 1998 сексуальное и иные виды насилия были признаны “преступлением против всего человечества“ и осуждены как “акт повсеместного и систематического нападения на гражданское население”.[50] Своеобразной “точкой бифуркации “ можно считать события в Виндхуке, где в 2000 году была принята Виндхукская декларация и Рабочий план по исполнению различных типов миротворческих операций,[51] за которые последовала уже упомянутая ранее резолюция 1325.
Суть реформирования системы безопасности в пользу защиты прав и интересов женщин в военных конфликтах и постконфликтном урегулировании отражена в справочном пособии Международного Научно-исследовательского и учебного института по положению женщин ООН, "Гендер и безопасность" от 2010 года. Для целей данной работы важно отметить часть, посвященную "Выполнению резолюций о женщинах, мире и безопасности в ходе реформирования сектора безопасности". Авторы показывают, что процессы реформирования сектора безопасности оказывают наиболее сильное влияние на конфликтные и постконфликтные страны, однако, неизбежно протекают и в "мирных" государствах, а также неразрывно взаимосвязаны с такими процессами, как разоружение, демобилизация, реинтеграция, контроль за распространением стрелкового оружия и осуществление правосудия в переходный период. Резолюции Совета Безопасности ООН, по мнению авторов, включают в себя 4 этапа, базируются на уже упомянутых ранее резолюциях СБ ООН - 1325, 1820, 1888 и 1889. Проблема заключается в том, что ни одна из этих 4-х резолюций не является обязательной для выполнения государствами-членами ООН, хотя данные резолюции формируют повестку дня в области защиты прав женщин в различных фазах конфликта. Резолюции апеллируют к ряду обязательных для исполнения документов, таких как:
- Женевские конценции 1949 года и дополнительный ротоколы 1977 года;
- Конвенция о статусе беженцев 1951 года и дополнительный протокол 1967 года;
- Конвенция о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин 1979 года и Факультативный протокол 1999 года;
- Римский статут Международного уголовного суда.
Также резолюции содержат отсылки к другим документам международного гуманитарного и уголовного права и признают, что "сексуальное насилие усугубляет конфликт и в значительной степени препятствует его урегулированию".[52]
Дополнительные сложности создает контроль за выполнением резолюций. РСБ ООН №1325 и 1820 в качестве механизмов мониторинга предлагают только отчеты Генерального секретаря и ежемесячные слушания Экспертной группы по проблемам насилия. Государства регулярно включают в свои отчеты комитету КЛЖД о выполнении резолюции № 1325. КЛЖД, а Комитет обращается к государствам с просьбой принятия конкретизированного тактического плана по выполнению резолюций 1325 и 1820, включая формирование Национального Плана Действий (НПД).
Договаривающиеся стороны попеременно "перекладывают взаимные обязательства друг на друга" и приравнивают обязательства в рамках резолюций РСБ ООН к обязательствам, принятым в рамках КЛЖД в 1979.
Реализация РСБ ООН на национальном и региональном уровне связана с разработкой нормативно-правовых документов, вовлечением большего количества женщин в процессы постконфликного урегулирования, учетом гендерной специфики в период активной фазы конфликта. Выполнение резолюций рассматривается в 5 видах контекстов: при проведении военной реформы, при проведении реформы полицейских сил, в условиях системы правосудия переходного периода, в рамках системы правосудия, при проведении миротворческих операций, в период вооруженного столкновения.
При составлении нормативных документов для контроля за исполнением РСБ ООН на различных уровнях следует:[53]
- Использовать в тексте регламентирующих политику нормативных документов гендерно-специализированного язык, так какэто помогает избежать случаев, когда какой-либо пол упускается из виду или не проводятся различия между потребностями мужчин и женщин. Например, результаты социологических опросов в Демократической Республике Конго показывают, что женщины-солдаты говорят о своем желании сражаться и считают элементом расширения собственных прав и возможностей посредством идентификации себя в качестве солдат и участия наравне с мужчинами в боевых действиях.[54] В некоторых ситуациях допустимо использование «гендерно-нейтрального» языка (например, вместо «мужчины» или «женщины» употреблять термин «люди»), однако при этом можно упустить тот факт, что некоторые проблемы характерны лишь для женщин или для мужчин.
- Включать в текст нормативного документа заявлений против дискриминации: это может оказать положительное влияние на структуру и кадровый состав институтов сектора безопасности.[55]
Одним из необходимых условий обеспечения надлежащего потенциала сектора безопасности и мер реагирования является признание сексуального насилия одной из угроз безопасности на уровне нормативных документов политики безопасности, наряду с терроризмом, кибератаками, гибридными войнами, экстремизмом. Аналогичным образом, данные о масштабах распространения и географии сексуального насилия могут стать индикаторами для анализа обстановки в области безопасности.[56] Примером подобной политики может считаться "Белая книга" ЮАР.[57]
РСБ ООН № 1888 признает необходимость привлечения религиозных, традиционных, общинных лидеров к участию в реализации инициатив национально-государственной политики (НГП) по РСБ. Это повышает легитимность инициатив и позволяет получать судебное возмещение (Примером может служить ситуация в Руанде в 2008 году.[58]
К концу 2010 года 21 страна разработала и опубликовала свой НПД по выполнению РСБ ООН № 1325. Такими странами стали: Австрия (2007 г.), Бельгия (2009 г.), Босния и Герцеговина (2010 г.), Чили (2009 г.), Котд-Ивуар (2008 г.), Демократическая Республика Конго (ДРК) (2009 г.), Дания (2005 г.), Финляндия (2008 г.), Исландия (2008 г.), Либерия (2009 г.), Нидерланды (2007 г.), Норвегия (2006 г.), Филиппины (2010 г.), Португалия (2009 г.), Сьерра-Леоне (2010 г.), Руанда (2009 г.), Испания (2008 г.), Швеция (2006 г.), Швейцария (2007 г.), Уганда (2008 г.) и Соединенное Королевство (2007 г.). Многие другие страны в настоящее время разрабатывают свои НПД.[59]
Шесть стран (Австрия, ДРК, Либерия, Нидерланды, Норвегия и Швеция) непосредственно предусматривают мероприятия РСБ в своих НПД. Например, НПД Нидерландов, направленный на институциализацию роли женщин в процессе восстановления, предусматривает следующие меры РСБ:[60]
- Повышение числа женщин, принимаемых на службу во все государственные институты безопасности и получающих там профессиональную подготовку
- Содействие контактам между институтами безопасности и гражданским обществом в области РСБ, которые следует использовать как средство обеспечения активного участия женщин во всех видах деятельности
- Осуществление обмена опытом, экспертным потенциалом и знаниями между женскими и миротворческими организациями и специалистами-практиками в области РСБ.
На примере НПД ДРК и Либерии можно показать возможные методы выбора индикаторов, связанных с РСБ. В НПД Либерии в числе приоритетных задач[61] названа подготовка кадров и наращивание потенциала институтов сектора безопасности в качестве меры, направленной на защиту прав женщин и девушек и на повышение степени их безопасности. НПД стран должен предусматривать следующие индикаторы для проверки хода реализации указанных задач:[62]
1) количество и качество занятий в рамках общинного обучения и обучения с учетом гендерных аспектов;
2) количество женщин среди участников учебных занятий;
3) анализ форм оценки, полученных от участников учебных занятий;
4) рост понимания сотрудниками Национальной полиции Либерии своих функций по защите общин, о котором можно судить по росту темпов реагирования на инциденты, связанные с нарушением прав женщин и девушек.
Региональные организации также участвуют в решении проблемы гендерного насилия. Например, в 2004 году главы государств и правительств Африканского Союза (АС) приняли «Торжественную декларацию о гендерном равенстве в Африке», в котором заявили о готовности обеспечить, в соответствии с РСБ ООН № 1325, полное и эффективное участие и представительство женщин в процессах укрепления мира, в том числе в мероприятиях по предупреждению, разрешению, урегулированию конфликтов и по восстановлению мира после конфликтов в Африке.[63] Европейский Союз (ЕС) разработал нормативную базу по выполнению резолюций. В декабре 2008 года Совет ЕС и Комиссия ЕС приняли совместный документ «Комплексный подход к выполнению ЕС Резолюций Совета безопасности Организации Объединенных Наций[64]. В основе «Плана действий ОБСЕ 2004 года по поддержке гендерного равенства» лежат положения РСБ ООН № 1325, а также элементы резолюции ОБСЕ, принятой в «Стратегии ОБСЕ по противодействию угрозам безопасности и стабильности в XXI веке».[65] ОБСЕ также подтвердила свою приверженность РСБ ООН № 1325 в Организация Североатлантического договора (НАТО) в 2012 году опубликовала директиву «Об учете РСБ ООН № 1325 и гендерных аспектов в структуре командования НАТО, включая меры защиты во время вооруженных конфликтов» (Integrating UNSCR 1325 and Gender Perspectives in the NATO Command Structure Including Measures for Protection During Armed Conflict[66]). В числе других мер данная директива призывает к учреждению должности генерального советника в составе всех миссий НАТО, а также к проведению гендерного обучения контингента миссий НАТО перед их развертыванием.[67] В Тихоокеанском регионе выполнение РСБ ООН № 1325 предусмотрено документом 2005 года «План государств Тихоокеанского региона по укреплению регионального сотрудничества и интеграции и Тихоокеанская платформа действий по улучшению положения женщин и за гендерное равенство в 2005-2015 гг.» (Pacific Plan for Strengthening Regional Cooperation and Integration and the Pacific Platform for Action on the Advancement of Women and Gender Equality 2005-2015) № 1325 и 1820 о женщинах, мире и безопасности».
Помимо планов действий, разрабатываются программы мониторинга и итоговой оценки (МИО) для определения качества выполнения поставленных перед международным сообществом задач. Индикаторы МИО разделены на следующие группы: предупреждение, участие, защита и оказание помощи, ликвидация последствий.[68] Совет Безопасности ООН, помимо этого, включает такой индикатор, как число реализованных программ РСБ с "странах с нестабильной обстановкой или переживающих конфликт и постконфликтное состояние".
Важным элементом стратегии РСБ является повышение представительства женщин в органах обеспечения безопасности, правосудия, постконфликтного восстановления. Этот процесс включает следующие меры:
1) Повышение представительства и полноценного и равноправного участия женщин в обсуждениях процесса РСБ и в принятии решений по вопросам безопасности.
2) Повышение потенциала женщин с тем, чтобы они могли принимать участие в принятии общественных решений.
3) Принятие мер, направленных на подключение женщин к выполнению мирных договоров и оказание поддержки мирным инициативам женских организаций.
Повышение представительства и участия женщин в национальных и региональных институтах, механизмах и процессах РСБ можно обеспечить за счет применения следующих мер:[69]
1) Привлечение представителей министерства по гендерным проблемам/по делам женщин.
2) Привлечение национальных сетей женских общественных ендерных организаций (ОГО) и других ОГО.
3) Организация консультаций с женскими группами, в том числе с группами по месту жительства и с группами меньшинств.
4) Привлечение помощи экспертов по гендерным вопросам.
5) Включение критерия «компетентность в гендерных вопросах» в число требований, предъявляемых к кандидатам в члены соответствующих комитетов.
Представительство и участие женщин в работе парламентских комитетов по вопросам безопасности и обороны можно повысить за счет принятия следующих мер:[70]
1) Назначение парламентариев-женщин – при необходимости, с помощью квотирования мест.
2) Сотрудничество с межфракционными женскими группами в парламенте при разработке законодательства и в процессе мониторинга по проблемам женщин, мира и безопасности.
3) Приглашение лидеров местных женских общин для дачи показаний в ходе слушаний.
Согласно статьям 10 и 11 РСБ ООН №1889,[71] женщины играют значительную роль в выработке мирных соглашений как базиса посткофликтного урегулирования. Ввиду этого возникает необходимость в повышении потенциала женщин по участию в принятии общественных решений, а именно в:[72]
1) программах наставничества, которые позволяют женщинам заимствовать опыт политиков высокого ранга или должностных лиц институтов сектора безопасности;
2) квотировании и (или) программы ускоренного продвижения по службе. Хотя такая политика положительной дискриминации может носить противоречивый характер, ускоренные программы нередко оказываются единственно возможным способом обеспечения представительства женщин на старших должностях;
3) наращивании потенциала с тем, чтобы женщины и женские организации получили возможность полноценного участия в дебатах местного, национального или регионального уровня по сложным вопросам в области безопасности;
4) Обеспечении привлечения женщин, женских организаций и их представителей к участию в общественных консультациях по вопросам безопасности и в других форумах, связанных с принятием решений;
4) защита лидеров женских организаций с тем, чтобы они имели возможность свободно передвигаться и принимать участие в политических дискуссиях без опасения за собственную безопасность или за безопасность своих семей;
5) реформировании условий на рабочем месте с тем, чтобы мужчины и женщины имели возможность сочетать работу и политическую деятельность с семейной жизнью;
6) доступе женщин к образованию.
Совместные стратегии постконфликтного РСБ должны включать:[73]
1) содействие обращениям групп посредников к экспертам по гендерным проблемам,
2) проведение консультаций с различными группами миротворцев ООН, отдельно-с женщинами-миротворцами,
3) сочетание мирных инициатив на уровне общин, таких как механизмы примирения или иные традиционные методы посредничества, с реформированием системы правосудия и полиции,
4) использование экспертного потенциала и связей женских групп на уровне общин для работы на местах в рамках РСБ, в ходе реализации программ РДР и при проведении иных мероприятий.
Примерами успешной практики в данной области можно считатьурегулирование Кенийского кризиса 2007 года, где женщины-переговорщикии лидеры общественных организаций предложили свои решения долгосрочных проблем, таких как конституционная, правовая и институциональная реформы, искоренение причин насилия, вспыхнувшего после выборов, повышение прозрачности и подотчетности действий властей, а также проблемы безнаказанности за преступления. В Бурунди женские ОГО активно выступают за включение гендерного аспекта в планы миростроительства ООН. В Боснии и Герцеговине, женские центры имеют возможность еженедельно общаться с представителями муниципалитета, высказывать им свои претензии, требовать у местной власти отчета за свои действия (так называемые мероприятия "Кофе с мэром").[74]
