А. А. Карелин. Пьесы-диалоги 9 страница

ЛОРМ: От одного из ваших мы слышали и то, что можно назвать деталями набросанной вами схемы учения вашего. Оно оригинально и при всей своей сложности и загадочности кажется нам не доказанным. Чем докажете вы истину ваших слов? Раз она будет доказана, значимее прозвучит прикладная часть учения Параклета, проповедниками учения которого вы являетесь.

САРДАН: Что значит доказать что-либо? Нет ни одной геометрической теоремы, которая могла бы считаться доказанной. От евклидовой геометрии мало что осталось условно справедливым после работ ученого конца второго тысячелетия, после Лобачевского. Едва ли имеется хотя бы один химический или физический закон, который мог бы считаться бесспорно точным. Конечно, не могут считаться абсолютно точными и так называемые законы астрономии. Всё относительно, всё является рабочей гипотезой, если хотите так выражаться, и в нашем мире нельзя мыслить так, как хотя бы Элоимы мыслят. Всё, что выше рассказано, по крайней мере до слов о реке голубой, так же верно, как и любой физический закон. Если бы у нас были мирны чувств, как у высших существ, то нам всё сказанное яснее казалось бы того, что около нас люди имеются, что отрицалось, однако, соллипсистами, что отрицалось теми, для кого всё майей, миражем было.

СОЛЬГЕМ: Смотрите на всё, что говорилось и будет говориться о Боге, как на сведения, полученные из источника, который мы считаем верным, и перейдите к следующим вопросам, довольствуясь хотя бы таким пересказом всего сказанного Сарганом: в начале, нами мыслимом, была творческая сила и творческая сила была у Бога, и Бог воспринимается нами только как творческая сила. Довольно и этого определения Бога Великого, в целом своем всё одно неопределимого, и мы перейдем к учению Параклета, познакомиться с которым желают собравшиеся. Вы хотите знать, что называет он грехом? Грехом он считает неравенство среди людей. Этот грех надо изжить, то есть надо, чтобы каждый человек получал равную с другими долю имеющихся в распоряжении общежития ценностей, хотя, конечно, каждый должен получать те предметы потребления, которые ему нужны. Этот грех надо изжить, то есть, надо, чтобы получаемая каждым гражданином масса продуктов по ценности своей равнялась массе продуктов получаемой любым другим членом общежития. По предметам она может быть неодинаковой с другими долями продукта, но равной со всеми другими по трудности ее приготовления. С тех пор, как люди научились приготовлять, - не подделывать, а приготовлять - драгоценные камни и металлы, с тех пор, как любой из требуемых предметов может быть изготовлен в течение немногих часов, если его случайно не имеется на складе, с тех пор исчез грех экономического неравенства или исчезнет, раз только люди пожелают разумно устроиться. Совсем не важно, что один глупее, а другой умнее, что один приобретает при равных усилиях более, а другой менее знаний. Глупый имеет право на такое же отношение к себе, как и умный. Равно хорошо надо относиться к много и к мало знающему. Не можем мы свысока относиться к ребенку, знающему меньше нас. Из того, что я могу поднять двадцать, а ты десять пудов, вовсе не следует, что ты не равен мне: все равны, ибо в веках и мирах все качества сравнены будут. Все грехи от зависти, и надо так устроиться, надо так просветиться, чтобы ее не было. Ведь это так понятно и просто, так как того, кто хочет возбудить зависть, приходится искренне жалеть. Грех и тогда и в том, когда я завидую другому за то, что его любят жених или невеста, мать или отец. Помните в мире людей, что в человеческом океане множество ваших детей, множество тех, кто вашей невестой или женихом стать может. Грешно завидовать чужому счастью и чужой радости... Вы что-то хотите сказать, Олмос?

ОЛМОС: Да, если позволите... Мне кажется, вами сказано так много, что нам нужно время для того, что бы серьезно разобраться в сказанном. Будьте уверены, что мы внимательно обсудим всё сказанное. Если среди нас имеются материалисты, то вы знаете, что современные материалисты давно уже признали права за метафизическим мышлением, и они серьезно отнесутся к вашим словам. Я и Аллоза позволим себе задать вам только один вопрос: правда ли, что ученики Параклета учат, что некогда пали ангелы и стали дьяволами, и что когда-то павшие люди стали лярвами, иногда вселяющимися в людей?

САРДАН и СОЛЬДЕН (вместе): Ни Параклет, ни ученики его не говорили ничего подобного.

САРДАН: Такое учение существует среди сравнительно новейших спиритов, но при чем тут наше учение? Вообще, учение о так называемых лярвах создано оккультистами и очень неудачно. Возможно, конечно, что души существ, живших в других аспектах, попав после смерти в наш мир, приносят с собой плохие навыки из прошлой жизни, те навыки, которые заставляют нас называть их лярвами. Быть может, лярвы - это души злых и низких существ, поселившихся в телах людей. Но всё это не доказательно и не имеет никакого отношения к Параклету и его учению.

ОЛМОС: Я прошу вас забыть мой неуместный вопрос.

ТИМНА: Скажите, как вы смотрите на наш обычай ставить людям «памятники позора»? Вы видели, конечно, статуи злодеев-правителей, на пьедесталах которых написано их имя и перечислены сотворенные ими злодеяния. Нужны ли эти памятники?

СОЛЬДЕН: Им место не на площадях, а в музеях, да и то не надо называть их «памятниками позора» и лучше бы было простить тем, кого изображают эти памятники, не перечислять на них преступлений тех лиц, которых изображают эти памятники. Не надо мстить умершим. Довольно и того, что история рассказывает об их злых делах, об их попытках оправдать свое поведение, об их тупоумии и непонимании и что они служили злу, думая по глупости, что служат добру.

АВТОМАТЫ: Очистите средину комнаты! Подается обед!

(На средину комнаты снизу поднимается стол, уставленный блюдами, графинами, тарелками и пр.)

КЕСН: Прошу всех придвинуть стулья к столу и позавтракать. Тут обычный обед и нашим химиком приготовленные питательные пилюли.

Тихая музыка. Занавес.

Действие четвертое

Высокое плоскогорье, усеянное скала,ми. Кое-где группы сосен и елей. Входят Алькор, Дарлина, Летна и Нивс.

ЛЕТНА: Я устала. Да и все, кажется, устали.

АЛЬКОР: Мне хочется спать... Должно быть, нас угостили на последней нашей станции чересчур сытным обедом.

НИВС и ДАРЛИНА: Да и мы хотим спать. Здесь, на мху, можно и заснуть.

АЛЬКОР и ЛЕТНА: Да. Конечно.

(Все ложатся в разных местах. Через короткое время на плоскогорье слетают два великана и, не снимая крыыьев, садятся на обломки скал.)

1- й     ВЕЛИКАН: Здесь тоже люди. Они спят. Не помешают нам. Что скажешь?

2- й     ВЕЛИКАН: Скажи, как бороться с учениками Параклета? Ведь Параклета мы не видели, только ученики его ходят по собраниям. А люди умнеют, хотя и чужим умом. Скоро конец нашей власти, если учение Параклета будет распространяться так, как распространялось до сих пор. Что же делать?

1- й     ВЕЛИКАН: Очень просто: человечество, как было, так и осталось невероятно глупым. Провозгласим себя и наших истинными последователями Параклета и от его имени будем проповедовать его учение, как некогда инквизиторы и разные попы проповедовали учение Распятого. Не разберут глупые, где истинные ученики его, где правда, где ложь. Будем полны гневом против тех, кто его оскорбляет, якобы искажая учение его. Их и только их... сначала, конечно... мы будем преследовать, а потом - потом будем гнать всех тех, кто будет придерживаться светлых сторон учения его. Не пройдет и трех поколений, как от учения Параклета ничего не останется, и наша власть будет господствовать на земле, и власти этой не будет конца.

2- й     ВЕЛИКАН: Я не смотрю так радужно на наше дело.

1- й     ВЕЛИКАН: Отчего же? Ты увидишь то, что и прежде видел: у людей отнимется даже тень свободы, и мы внушим им, что это для их же счастья, что рабство, в котором они будут жить, и есть самая настоящая свобода. Мы будем говорить, что получаем небольшое содержание, как и все, но на самом деле мы и наши ближние холопы будем купаться в утонченной материальной роскоши и в богатстве. Мы всё время будем говорить, что мы - всецело за рабочий народ, но будем топтать его ногами. Мы будем всюду говорить, что у нас властвуют рабочие, а на самом деле они будут нашими рабами... Ну, что тут говорить! Просмотри историю трех последних тысячелетий, и ты увидишь, как легко обманывались народные массы.

2- й     ВЕЛИКАН: Он говорит малопонятные, мистические речи, и жадно слушают его все несчастные, их же несть числа. Он толкует загадочные слова того, кто был распят, слова о грехе, правде и суде... Слушают его и нищие духом, и те, с кем могучие духом сливаются. Нет, нам труднее будет с ним справиться, чем с тем, кто пять тысяч лет тому назад приходил на землю...

1- й     ВЕЛИКАН: Постараемся справиться, а если нам не удастся извратить учение его, войдем в ряды его последователей, но везде и всегда будем жить так, как мы считаем нужным, а не так, как он учит.

2- й     ВЕЛИКАН: Надо выдумать звонкое название. Не беда, если оно не будет характеризовать наше учение. Надо только, чтобы оно хорошо прикрывало нас. Назовем лучше всего свою «партию» - «Всемирная партия параклетистов» и объявим всех, не принадлежащих к нашей партии учеников Параклета, людьми, ничего не понимающими в учении Параклета, объявим их врагами человечества в настоящее время, а что до будущего - будем говорить, что воплотим учение Параклета, как только к его принятию будут приготовлены народные массы. К этому времени массы должны быть так обработаны нами, что под учением Параклета будет пониматься то дикое учение, которое будет создано нами.

1- й     ВЕЛИКАН: Великолепно! Во всяком случае попытаемся. Я думаю, что народные массы легко одурачить, а для так называемых интеллигентов имеются тюрьмы и смертные казни, которые мы можем практиковать потихоньку. Мы легко составим нашу всемирную партию. Итак, за работу!.

2- й     ВЕЛИКАН: За работу!

(Оба улетают. Лежавшие просыпаются. Алькор, Дарлина, Летна и Нивс сходятся вместе.)

ЛЕТНА: Какой странный сон я видела. Какие-то два великана сговаривались здесь помешать народам Земли принять учение Параклета.

АЛЬКОР,ДАРЛИНА и НИВС: Мы тоже слышали этот разговор.

АЛЬКОР: Это не сон. Мы были погружены в дремоту, но все слышали, что тут говорилось.

ДАРЛИНА: Что же нам делать? Было бы несправедливо, если бы мы позволили оклеветать учение Параклета.

ЛЕТНА: Было бы еще несправедливее позволить этим беззастенчивым молодцам обмануть и поработить человечество.

НИВС: Да! Не противопоставить ли нам всемирной партии параклетистов свою организацию для проповеди истинного учения Параклета и не присоединиться ли нам к его истинным ученикам для борьбы с надвигающейся грязью?

ДАРЛИНА: Итак, организуем группы проповедников истинного учения Параклета и будем бороться с попытками исказить его. Все согласны?

ЛЕТНА, НИВС, АЛЬКОР: Да. Согласны.

АЛЬКОР: Сойдемся сегодня вечером в нашем клубе и переговорим со старыми посетителями его.

ВСЕ: Да. Да. Конечно!...

Занавес.

Действие пятое

Высокий зал с готическими окнами. Широкие скамьи черного цвета по стенам зала. В переднем углу поставлен стол, за которым сидят четыре человека. Стол поставлен так, что образует основание треугольника, равнобедренными сторонами которого являются сходящиеся в углу две стены. На лавках сидят по тридцать-сорок человек около каждой стены. Все они одеты в черные хитоны монашеского покроя.

СИДЯЩИЙ ЗА СТОЛОМ (дочитывает вслух письмо): «.Эти последователи Параклета ничего не имеют общего с нами и проповедуют учение, которое только отдаленно напоминает небольшую и мало интересную часть его учения. Во всем же остальном они ярые враги нового учения. Они невероятно корыстолюбивы, жестоки, они не имеют представления о науке, об искусстве и философии. Но помните, все они осуждены, ибо осужден Князь мира сего, осуждено стремление к власти, к богатству, осуждается стремление кому бы то ни было причинять мучения. Осуждена и ложь мира сего, всякими софизмами оправдывающая власть и связанную с нею жестокость; ложь, всегда связанная с тупоумием. Вот всё, что поручили мне написать наши единомышленники - ученики Параклета. Дух истины да пребудет с вами. Приветствует всех вас брат ваш».

Вот и всё письмо. Кто из вас будет бороться с ложным учением самозванных учеников Параклета? Кто из нас будет готовится к такой борьбе?

1- й:    Я выступлю с проповедью против самозванцев. Они убьют меня или замучат в своих ужасных тюрьмах. Но вы, братья, иногда вспоминайте обо мне.

ВСЕ (встают и склоняют головы): Так будет!

2- й:    Я говорю против них в громкоговорители и в фонографы.

3- й:    Я напишу книги против них.

4-й:    По ночам я своим аппаратом пишу на небе нашу правду. Они - самозванцы - приказали не поднимать глаз к небу, но их не слушают.

5- й:   Я рисую картины и ими пробуждаю дух независимости, свободы и равенства. В миллионах экземплярах расходятся снимки с них.

6-й:    Я написал гимн свободе.

7- й:    Я написал боевой марш, и моя музыка поднимает к верхам сердца.

8-й:    Я пишу рассказы и драмы, и все они учат тому, чему учили истинные ученики истинного Параклета.

9- й, 10-й, 11-й и 12-й: Мы работаем как научные работники и доказываем нелепость тех квази-научных концепций, которыми оправдывается порабощение людей.

13- й:  Все остальные из присутствующих на прошлом собрании сказали о своей работе. Кто желает сказать что-либо собранию, пусть говорит.

14- й:  Надо выяснить вопрос, как относиться нам к темным силам, нас угнетающим, ярко враждебным нашему счастью и счастью народных масс? Нам необходимо смотреть на всех сторонников учения ложного Параклета, как на людей ошибающихся; нам необходимо самим не ошибиться; надо не подражать им в самом главном, то есть не злобствовать на них, как они на нас злобствуют, и не мучить кого-либо из них, как они нас мучают. Надо понять их психологию, то есть психологию той массы ложных учеников Параклета, которая уверена в своей правоте.

ГОЛОС: Да ведь они прокаженные духом и сердцем!

15- й:  Что же из того, что они прокаженные духом? Они не сознают этого, и не надо говорить им, что они прокаженные, так как не надо обижать кого-либо. Надо их жизнь пережить в сознании нашем, понять их несложную психологию и, если возможно, вылечить их, а если невозможно вылечить, то простить им то зло, которое они по неведению причиняют.

16-й:  Велика радость, охватывающего прокаженного, исцелившегося от болезни своей. Ужас и страх тяжелый охватывает того, кто переживает ощущения прокаженного, но здоровее будет он от того.

17- й:    Не надо всё-таки называть кого бы то ни было прокаженным духом, ибо это обидно для того, кого назвали так.

ВСЕ (встают): Да. Ты прав. Так будет.

18- й:  Князем мира сего является и безразличие доброго и злого начала. Мы часто спокойно смотрим на то, что считаем злом, и не боремся с ним. Смотрим на то, что считаем добром, и не подражаем добро делающим. Параклет повторил нам старые слова о том, что не надо быть безразличным: «Ты - ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден или горяч!» Надо бестрепетно осуждать зло и хвалить добро, а то всё смешается в головах одураченных, и они зло поганое светлым добром назовут, истину - ложью, произвол - судом.

19-й:  Что такое суд и где он совершается? Суд мой - в разуме и в совести моих: я осуждаю одно и хвалю другое. Но если суд приносит кому-либо приговором своим мучение и обиду, это - не суд, а дикий произвол, лицемерное деяние зла, которое добром только именуется, потому что давно уже перестали различать люди добро ото зла.

20- й:    Бесспорно: добро то, что кому-либо радость и удовольствие причиняет, никого не обижая, а зло то, что страдание и горе причиняет, оскорбляя и обижая людей.

21-й:  Братья! Я три раза омолаживался и устал жить. Я прошу у вас месячного отпуска. Я удалюсь с двумя товарищами в убежище, только вам известное, и там мои товарищи сумеют миргипнотизировать меня. Я увижу тогда древнейшую Атлантиду и расскажу вам, проснувшись, всё, что я узнаю там. Иоиль и Алькор, просим у вас разрешить нам месячный отпуск.

ВСЕ: Мы даем отпуск всем трем. Благодарим за предпринимаемый вами опыт.

ГОЛОС: О, если бы атланты что-либо посоветовали нам!

ДРУГОЙ ГОЛОС: А если и не посоветуют, сами сообразим, что нам делать.

Занавес.

Действие шестое

Большая равнина. Много далеко стоящих друг от друга домов странных и разнообразных форм. Дом,а окружены садами роскошных тропических растений. По улице этого города медленно идут не снявшие крыльев Алькор, Иоль и Наор.

АЛЬКОР: Мы - в Атлантиде. Странно: мне кажется всё призрачным, малореальным. Дома, растения, дорога, - всё подернуто каким-то туманом.

(В то время, как Алькор начал говорить, к нему подошел первый атлант высокого роста, тоже с крыльями за плеча,ми.)

1-й АТЛАНТ: Привет вам, чужестранцы в нашем Лаорле. Откуда ты, незнакомец, видящий, как видят многие из нас, будущность нашей прекрасной страны, которая через пять столетий будет залита волнами океана?

АЛЬКОР: Мы трое прибыли из страны, которая существует через много тысячелетий после погружения Атлантиды в океан.

1-й АТЛАНТ: А вы? Вы тоже видите наш город как бы в водном тумане?

ИОИЛЬ и НАОР: Нет. Все очертания кажутся нам очень ясными, скорее резкими.

1-й АТЛАНТ: Чужестранцы! Если пожелаете отдохнуть, то вы найдете приготовленные для гостей комнаты и пищу вот в этом здании, стены которого напоминают снопы молний.

НАОР: Благодарим за указание. (Около разговаривающих останавливаются 2-й атлант и две атлантки.) Мы хотели бы узнать как вы живете, какие у вас обычаи и законы?

1-я АТЛАНТКА: У нас один закон: никто никого не должен обижать.

ИОИЛЬ: Бывают нарушения этого закона?

1-я АТЛАНТКА: Да. Нарушивший закон подвергается бойкоту, смягченному по указанию Учителя.

НАОР: Как - смягченному?

1- я     АТЛАНТКА: Мы все не признавали бойкота, жалели одиноких. Тогда Учитель посоветовал, чтобы при бойкоте по одному человеку из каждой сотни имели общение с бойкотируемым. Бойкотируемый может объявить, что он будет, например, в такой то день в таком то помещении, и тогда в это помещение приходят только те, кто назначены по одному из сотни.

АЛЬКОР: А если бойкотированный всё же продолжал делать свои преступления?

2- й     АТЛАНТ: Тогда мы усыпляли его и переводили на Острова блаженства, где жили ему подобные.

НАОР: Острова блаженства? Что это значит?

2- й АТЛАНТ: На этих островах, лежащих недалеко от материка, мы построили всем снабженные дома, и туда переносим обижающих кого-либо из нас. Каждый из них может заявить о своем желании подчиниться обычаям братской жизни, и тогда его возвращают в общежитие на материке.

АЛЬКОР: А если он опять сделает какой-нибудь антиобщественный поступок?

1- й     АТЛАНТ: Тогда мы отправляем его на остров сроком не менее, как на шесть месяцев. Но такие случаи рецидивов преступности бывают не чаще одного раза в столетие.

НАОР: В чем учение вашего Учителя?

2- я     АТЛАНТКА: Оно очень сложно, но основная идея его проста: относись ко всем, как добрый брат, если ты мужчина, и как добрая сестра, если ты женщина.

ИОИЛЬ: Вам незнакомо чувство зависти?

1- й АТЛАНТ: Поясни, что значит зависть?

ИОИЛЬ:У меня нет чего-либо, что имеется у тебя, например, такого дома, который ты имеешь, и у меня является желание иметь как раз такое жилище, какое ты имеешь.

1- й АТЛАНТ: Ты внесешь в постройку все те изменения, которые тебе желательны.

ИОИЛЬ: Но если я хочу именно твое жилище?

1- й     АТЛАНТ: А, ты говоришь о больном человеке? Каждый из нас охотно уступит больному и сам ничего не потеряет, ибо сможет выбрать точно такое же или лучшее жилище.

НАОР: Знакомо ли вам чувство ревности?

2- я     АТЛАНТКА: Гиперборейцы, которые живут рядом с нами, ревнивы. Но это потому, что они собственники и собственницы. Мы давно уже не знаем собственнос

ти и ее следствий. Но мы всё-таки моногамны. Но если супруги хотят разойтись, они расходятся.

АЛЬКОР: Кто ваши начальники?

2- й АТЛАНТ: Не понимаю... А, вспомнил. Даже у гиперборейцев нет таких людей, которые бы приказывали, руководствуясь писанными правилами или не руководствуясь ими, а другие слушались их. Все смеялись бы над приказывающим, а тем более над повинующимся. Если бы среди нас явился преступный тип, который приказывал бы и пытался заставить себе повиноваться, мы немедленно отправили бы его на острова блаженства.

ИОИЛЬ: Вы верите в Бога?

2- й АТЛАНТ: Чужеземец! Нет, мы не верим, мы знаем, что Он - сущий и не-су- щий.

АЛЬКОР: Вы просите Его о чем-нибудь?

1- й     АТЛАНТ: Нет, никогда не просим: Он без наших просьб дал нам всё, что надо, и свободную волю. Мы беседуем иногда с теми, кто иногда пролетает невидимым для нас над землею. Долго говорить, кто это. Иногда мы составляем громадную хорею, и тогда высоко поднимаются сердца наши. Мы, верней, сердца наши переполнены тогда радостью бытия и торжественно гремит наша музыка, отражая наше настроение, и старинный боевой марш, - слабое подобие древнейшего марша архангелов, - поется и играется нами. После хореи мы чувствуем себя добрее и лучше.

(По воздуху проносится гигантский дракон.)

АЛЬКОР и ИОИЛЬ (заметив его): Дракон!

2- я     АТЛАНТКА: У нас нет опасных зверей: они все ручные и давно утратили инстинкты свирепости. Мы их жалеем и стараемся сделать радостным их существование. К нам залетает иногда из далеких стран кровожадный Кракс и пытается охотиться за нашими зверями, но стоит показаться кому-либо из нас с нашим оружием, обладающим всесокрушающей силой... и с ужасом улетает или погибает Кракс.

ИОИЛЬ: У вас развито искусство, судя по архитектуре ваших зданий?

1- я     АТЛАНТКА: У нас много искусств, и вы посетите наши музеи и выставки.

НАОР: А наука?

2- й     АТЛАНТ: Посетите наши академии.

НАОР: Скажите нам, чужеземцам, долго ли вы живете?

1- я     АТЛАНТКА (с удивлением): Как долго? Мы живем сколько хотим, иногда много тысячелетий и только мощным усилием напряженной воли, усилием долго длящимся, можем мы уйти из этого мира в другой мир.

(Быстро темнеет. Слышен страшный громовый удар.)

2- я     АТЛАНТКА: Идет гроза. Чужеземцы! Зайдите, пока пройдет дождь, в любой дом. Вы везде найдете комнаты для гостей.

Занавес. Конец.